Нет… огонь, поглотивший долину и превративший каждый расположенный в ней дом в обугленный кусок дерьма с вонючей, костлявой начинкой, вовсе не отражался в его глазах - Он в них зарождался. Проходил путь от крошечной искры в самых темных, кривых и свихнувшихся клетках его сознания до мощного, испепеляющего потока, разливался острой дрожью удовольствия по всему телу, фокусировался в кончиках пальцев, электризовал каждый волосок, заставлял учащенно дышать и сбивал с ритма без того бешеное сердце.
Пять канистр бензина и спички были лишь соавторами этой агонии. Не более.
Не было слышно ни воплей, ни призывов о помощи. Ночью люди предпочитают умирать молча. Он стоял на вершине приземистого холма, к которому лоб в лоб примыкали три и единственные в своем роде улицы захудалого, забытого Богом и уж тем более Дьяволом, городка.
На одной из этих улиц тридцать два года он сосредотачивал свою жизнь. Ни шагу вперед, назад, влево, вправо. С шестнадцати лет его существование сузилось до пределов четырех стен и кровати парализованной, молчаливой, чуждой ему и миру матери. Об отце было известно, что он был. Шансов вырваться не представлялось. Вечный поиск денег на лечение, поиск работы, как шанса отстраниться от выедающей изнутри тоски и боли, поиск поддержки, поиск любви, поиск увлечения, поиск злости, поиск себя, поиск хоть каких-то чувств и ощущений….поиск. Угасание. Тишина.
Правда, была одна девушка, общением с которой он очень дорожил. Она приезжала раз в год из большого города в эту глушь, чтобы навестить родственников. Шесть лет назад ее изнасиловала, избила и облила кислотой местная компания «вежливых» людей. Шесть лет назад он умер. Жизнь превратилась в автоматическую коробку передач: вдох, выдох, вдох…Жив ли?
Во вчерашнем сне ему открылся простой, до смеха простой и легкий способ покончить со всем. Выйти из этого застоя. Теперь он не привязан и никогда больше сюда не вернется. Некуда.
У ног валялись пять пустых канистр. Не было слышно ни воплей, ни призывов о помощи. В такие звездные ночи люди предпочитают умирать молча.
Люди предпочитают умирать. И он это знал.