В юности как-то выпросил родителей кассету на рынке, привлекшую меня роботом на обложке и названием иероглифами.
Предвкушая диковинные азиатские увесиления, я тем же вечером засунул ее в магнитафон, и, похрустывая московской картошкой, начал внимать. Но фильм оказался не тем что я ждал - заместо захватывающих дух и наполненных пафосных речей битв стальных титанов, сюжет больше сконцентрировался на тягучих философских рассуждениях. Главный герой задавался экзистенциальными вопросами, в то время как главный злодей размышлял о вечном, глядя как юноша играет ему на скрипке. Отложив чипсы, я все же решил, что настало время духовно расти, и попытался проникнуться проблематикой, которую авторы пытались до меня донести. Забегая вперёд скажу, что это я на тот момент так и не осилил. И не запомнил ничего примечательного помимо последних нескольких минут перед титрами, в которой обстоятельства развивались достаточно стремительно - появился тот самый робот с обложки, и у него вместо головы вырос огромный член, а в соседнем кадре злодей весьма интенсивно пялил скрипача. Надо ли говорить, что неожиданность в смене тональности фильма под самый его конец оставила в юном уме ещё больше вопросов.
На 36-ом году жизни пришел к осознанию того, что жизненного опыта должно хватить, чтобы ответить на эти самые вопросы. Да вот несуразица - запамятовал название этого произведения азиатского кинематографа.
Прилагаю купон и взываю к вашему соучастию в поиске того названия, достопочтенные пидоры.
