-7575116.png "D.O.G. Challenge (Drawing Old Games)")
Не первая, но самая запомнившаяся игра и серия.
До меня только в этом году дошло, что этот юнит - это не стремное лицо, а повозка =)
31.08.2022, 15:02
Ааа, так это тент повозки. Я вообще не мог понять что это. Половинка луны блин. Так и в голове и обозначил "луноход" xD
Позволю себе запостить рецензию этой игры из культового, но давно покойного журнала.
Иицйзиливиц
ЫРЙД
Вернуть корабль с Альфа Центавра было сложнее всего. Когда ракета-носитель, всасывая в себя языки пламени, села на поверхность планеты и рабочие разобрали стартовую площадку, я закрыл коммунизм и ядерную энергию, оказавшись в Космическом веке.
Мы уничтожили все компьютеры, которые смогли найти, а затем полностью отказались от использования электроники и роботов. Сложнее было расстаться с пластиком, однако после того как Кибальчич и Циолковский публично отреклись от теории реактивного движения, люди опять стали пить кофе из стеклянных стаканов.
И разучились летать. Закрыв магнетизм и электричество, я вздохнул свободнее. Мои войска оставляли одну страну за другой. Мы освободили от собственного гнета зулусов, вернули ацтекам неприкосновенность, вывели войска из Китая. Послы сопредельных государств толпились в приемной, получая под расписку собственную дань.
Уже через десять лет после запрещения автомобилей воздух над Ленинградом вновь стал прозрачным. Я расформировал все медицинские учреждения, отменил металлургию, стер из памяти людей всякое знание о стали в частности и химии в целом. Тысячи военнослужащих возвращались в казармы и пропадали навечно. Огромные колонны танков и артиллерийских установок ползли на фаб рики и заводы.
Враг снова стал поднимать голову,и нам пришлось заключать со всеми пакты Апортнеббир-Авотолом.
Поразмыслив, прикрыл философию, переоборудовал университеты под овощехранилища, запретил религию и безжалостно расправился с банкирами. Люди, количество которых непрерывно сокращалось, были счастливы, поэтому я отправил их на демонтаж железной дороги, которая изрезала всю страну вдоль и поперек. В чадящих кострах из шпал лично сжег последние чертежи первого парового двигателя. Один за другим из Южной Америки возвращались путешественники. Когда вернулся тот, что ушел первым, все забыли о существовании этого континента. Через сто лет дороги между городами начали зарастать травой, шахты обрушились, а в пригороде стали появляться древние поселения.
Настоящий геноцид, развернутый против мушкетеров, закончился забвением пороха. Города остались без обороны, и фургоны, бороздящие Северную Америку, потянулись домой. Местные жители с воодушевлением сравнивали с землей ненавистные акведуки, а в Киеве сожгли Великую Библиотеку, благодаря чему удалось наконец-то похерить литературу. Мы разучились работать с железом и забыли, что такое инженерное искусство. Люди толпами покидали города, исчезая где-то за краем экрана. Чудеса света пропадали одно за другим. В права вступал бронзовый век-чародей...
Тепло простился с англичанами. Мы пожали друг другу руки и разошлись в противоположных направлениях, навсегда забыв о встрече. Население страны уменьшилось до 140 тысяч человек, а городов осталось пять штук. Мы были совершенно одни в этом мире, не считая двух древних цивилизаций. Все остальное было уже делом техники.
Отменив валюту, гончарное ремесло, мистицизм и письменность, я дал математикам время отказаться от своей ереси. Всего через тысячу лет люди позабыли алфавит. Еще через десять тысяч утеряли секрет изготовления колеса и стали больше гулять пешком. Граждане здоровели с каждым годом, постоянно уменьшаясь в числе. Освободив территорию за Миссисипи, мы потеряли эту реку из виду и лишились предпоследнего города. Сосредоточившись, я запретил рыцарство, феодализм и отучил своих людей от верховой езды, а в 3980 году до нашей эры разрушил свой последний город. Он назывался Москва. Двадцать лет спустя я остался совсем один. Я мигал посреди абсолютно темного экрана, держа в уме только три слова: "Ирригация", Горное дело", "Дороги". Потом я исчез.
Олег Хажинский, Game.exe #12, 2000г.
Иицйзиливиц
ЫРЙД
Вернуть корабль с Альфа Центавра было сложнее всего. Когда ракета-носитель, всасывая в себя языки пламени, села на поверхность планеты и рабочие разобрали стартовую площадку, я закрыл коммунизм и ядерную энергию, оказавшись в Космическом веке.
Мы уничтожили все компьютеры, которые смогли найти, а затем полностью отказались от использования электроники и роботов. Сложнее было расстаться с пластиком, однако после того как Кибальчич и Циолковский публично отреклись от теории реактивного движения, люди опять стали пить кофе из стеклянных стаканов.
И разучились летать. Закрыв магнетизм и электричество, я вздохнул свободнее. Мои войска оставляли одну страну за другой. Мы освободили от собственного гнета зулусов, вернули ацтекам неприкосновенность, вывели войска из Китая. Послы сопредельных государств толпились в приемной, получая под расписку собственную дань.
Уже через десять лет после запрещения автомобилей воздух над Ленинградом вновь стал прозрачным. Я расформировал все медицинские учреждения, отменил металлургию, стер из памяти людей всякое знание о стали в частности и химии в целом. Тысячи военнослужащих возвращались в казармы и пропадали навечно. Огромные колонны танков и артиллерийских установок ползли на фаб рики и заводы.
Враг снова стал поднимать голову,и нам пришлось заключать со всеми пакты Апортнеббир-Авотолом.
Поразмыслив, прикрыл философию, переоборудовал университеты под овощехранилища, запретил религию и безжалостно расправился с банкирами. Люди, количество которых непрерывно сокращалось, были счастливы, поэтому я отправил их на демонтаж железной дороги, которая изрезала всю страну вдоль и поперек. В чадящих кострах из шпал лично сжег последние чертежи первого парового двигателя. Один за другим из Южной Америки возвращались путешественники. Когда вернулся тот, что ушел первым, все забыли о существовании этого континента. Через сто лет дороги между городами начали зарастать травой, шахты обрушились, а в пригороде стали появляться древние поселения.
Настоящий геноцид, развернутый против мушкетеров, закончился забвением пороха. Города остались без обороны, и фургоны, бороздящие Северную Америку, потянулись домой. Местные жители с воодушевлением сравнивали с землей ненавистные акведуки, а в Киеве сожгли Великую Библиотеку, благодаря чему удалось наконец-то похерить литературу. Мы разучились работать с железом и забыли, что такое инженерное искусство. Люди толпами покидали города, исчезая где-то за краем экрана. Чудеса света пропадали одно за другим. В права вступал бронзовый век-чародей...
Тепло простился с англичанами. Мы пожали друг другу руки и разошлись в противоположных направлениях, навсегда забыв о встрече. Население страны уменьшилось до 140 тысяч человек, а городов осталось пять штук. Мы были совершенно одни в этом мире, не считая двух древних цивилизаций. Все остальное было уже делом техники.
Отменив валюту, гончарное ремесло, мистицизм и письменность, я дал математикам время отказаться от своей ереси. Всего через тысячу лет люди позабыли алфавит. Еще через десять тысяч утеряли секрет изготовления колеса и стали больше гулять пешком. Граждане здоровели с каждым годом, постоянно уменьшаясь в числе. Освободив территорию за Миссисипи, мы потеряли эту реку из виду и лишились предпоследнего города. Сосредоточившись, я запретил рыцарство, феодализм и отучил своих людей от верховой езды, а в 3980 году до нашей эры разрушил свой последний город. Он назывался Москва. Двадцать лет спустя я остался совсем один. Я мигал посреди абсолютно темного экрана, держа в уме только три слова: "Ирригация", Горное дело", "Дороги". Потом я исчез.
Олег Хажинский, Game.exe #12, 2000г.
