Холодный зимний край лежит в заснеженной дали.
Суровый норд, средь пиков гор там коротает дни.
Его лочуга у реки, давно привычный кров -
Станок дубильный, с рыбой сеть, а у костра охапка свежих дров.
Так день за днем, из года в год простая жизнь идет,
Прозрачность вод и тьма лесов здесь все ему дает.
Знавал он лучше времена, но было то давно,
Семья и дети и жена, а в погребе вино.
Простой охотник, рыболов, хоть был он не богат,
но когда в Фолкрит приходил был каждый ему рад.

Не долго счастью суждено продлиться было здесь,
Вернувшись раз с охоты норд узнал дурную весть.
У входа дверь его ждала сожжоная до тла,
Внутри бардак, на месте все, пропала лишь жена.
Искал, кричал обшарил все, в ответ лишь тишина,
Витая линия золы на каменном полу и в темных пятнах вся стена,
Нахмурив брови понял норд, здесь магия была.
Стремглав сквозь лес к горам он бросился бежать,
Охотник с детства - путь следов легко смог прочитать.
Под склоном гор во тьму пещер тропинка привела,
Без страха ринулся он внутрь ведь там была жена.
За уским ходом его ждал широкий темный грот,
В кругу из рун его жена, уже холодная она, пропоротый живот
Над ней закутанн в черный плащ, склонился некромант
Расставив свечи, с эхом в такт читает свой трактат
Слепая ярость, крикнул норд: Теперь и ты умрешь!!!
Отнудь не вздрогнул некромант, лишь только взял он нож
Огонь сверкнул в его руке, рассыпавшийся в прах
И вот на норда уж скользит от мага атронах.
Быстра рука, проворен маг, но норд его быстрей
Сквозь атронаха уж стрела летит от силы гнева всей.
Лишь только жар прошел сквозб норда в миг
Расспался атронах как дым и некромант поник.
Точна охотника стрела, наверняка убъет
Теперь уж душу колдуна Обливион возьмет.

Но мести сладкой яростный глоток, дешевных мук остановить не смог,
В товерне Фолкрита в слезах, хмельном бреду валилсся с ног.
Трактирщик, друг охотника беднягу принимал
И с состраданием тяжелую историю внимал.
Но лишь дошел рассказ до описанья колдуна
То кожа старика трактирщика как снег стала бела
Он друга тут же под руки с усилием схватил
Отнес в одну из комнат и на кровать его сложил:
Послушай ты меня скорей
Твой враг сегодняшний не из простых людей.
Сынишка ярла Фолкрита то был
Про темные его деяниья правду мне сам ярл открыл.
Нашь ярл хоть добрый человек
Но сына смерти не простит во век
Беги скорей из города мой друг
Я не желаю чтобы так прерваля твоей жизни круг
Я знаю, смерть теперь тебе сладка,
Но ты уваж желанье старика.
Есть у меня времянка средь лесови гор
Надеюсь я цела она и до сих пор
То к югу от виндхельма за горой
Теперь проспись и мы прощаемся с тобой.

С тех пор прошло давольно много лет
Трактирщик старый уж унес в могилу свой секрет
Теперь лишь пламя от кастра прочтет в потухших бликах глаз
И с ветром воющим поднимет тот рассказ
Который норд суровый мог бы рассказать
Но он скорее предпочтет всегда молчать
Теперь лишь одиночество и ветер будет с ним
Таков суровый снежный край Скайрим.