Сколько миллионов погибнут в Корее и Донбасcе ради мира. Фельетон
Игорь Романович, автор блога Green Tea
Дело мира продолжает уверенно шагать по планете.
Так, постпред США при ООН Никки Хейли пригрозила уничтожить КНДР, ни много ни мало. Двадцать пять миллионов человек, если что.
Кто сказал "Гитлер"? Гитлер — это неприятный тип с нервным тиком и отталкивающей рожей, а Никки — очаровательная добрая женщина с двумя детьми, не нужно путать.
И ее можно понять. Северные корейцы люди необщительные, хмурые, не радуют глаз яркой одеждой и не покупают айфоны в кредит. Неприятные, словом. Понятно, что таким тоталитарным упырям не место в этом светлом мире, наполненном радостью и спиннерами.
Там, правда, совсем рядом проживает пятьдесят миллионов демократических южных корейцев, как раз радующих глаз, но чего не сделаешь ради мира во всем мире. В их память потом подсветят Эйфелеву башню, миллионы людей зажгут свечки на улицах европейских городов, а "Шарли Эбдо" нарисует забавную карикатуру, что-то вроде: горят рядом южный и северный кореец и один другому говорит: "Ну, вот мы наконец и объединились". Дружный смех беспечных парижан в зале. А боссы Texas Instruments, Intel и Apple скажут пару теплых слов в адрес почивших Samsung и LG, старательно пряча вспыхнувшие нечаянной радостью глаза. Последнее обстоятельство делает удар по тоталитарному супостату вообще практически неизбежным, учитывая состояние экономики США. А уж если пара "Хвасонов" напоследок успеют стартовать из горящих шахт в сторону Японии с ее досадно хорошими автомобилями, то боссы американских автомобильных корпораций вообще напьются от такой невосполнимой потери.
А тут еще США и Украина отказались работать с текстом российского проекта резолюции о размещении в Донбассе миротворцев ООН. Проект очень хитрый, такой мог родиться только в жутких подвалах Лубянки, его сатанинская цель — воспрепятствовать гуманитарным обстрелам мирных городов Донбасса с украинской стороны. То есть, вот так взять и спустить в унитаз пять миллиардов американских денег, потраченных на дело мира. Нет предела чекистской мерзости.
Теперь Украина готовит свой мирный проект, простой и бесхитростный — заблокировать границу с Россией "голубыми касками" ООН, затем при поддержке миротворцев из "Блэквотер-Академи" войти в Донецк с Луганском и всех там поголовно вырезать ради мира в регионе. Нобелевская премия мира у Петра Алексеевича, считай, в кармане.
После этого можно бодро добывать в резко обезлюдевших краях сланцевый газ, благо и готовая труба в Европу уже есть и американские компании сидят на низком старте. Сенат США, говорят, аплодировал стоя, когда ему обрисовали план в общих чертах. Старина Маккейн плакал и не стеснялся слез.
Вот так нужно правильно бороться за мир во всем мире: и радость людям нести, и себя любимых не забывать. Учитесь, пейзане — это вам не мосты тянуть и не АЭС по всему миру строить.
Император гордо смотрел, как проходят его легионы.
— Аве, Цезарь! — кричали закаленные в боях воины, глядя на императорскую трибуну.
За тяжелой пехотой шли манипулы легковооруженных велитов и гастатов, когорты мавров, нумидийская конница, стрелки с Крита, пращники с Балеарских островов, суровые ветераны триарии — все это текло мимо властелина мира нескончаемым могучим потоком.
Император медленно поднялся, поправил золотой венок, поднял руку, обернутую в пурпурный палудаментум, и возгласил:
— Жребий брошен! Зима близко! Мордор должен быть разрушен!
— "Колы" принеси! — восторженно прокричали в ответ войска.
Властелин мира от удивления вздрогнул, выронил фляжку и открыл глаза.
Мимо трибуны по-прежнему шагали три эстонца, создав за собой пробку, в которой томились остальные участники парада. Скучающие канадские рейнджеры обзванивали свою украинскую родню, американские морпехи выразительно посматривали на часы, так как оплата была почасовой, поляки разбрелись по окрестным палаткам в поисках дешевых сигарет оптом, а молдавская гвардия и украинские киборги расселись прямо на асфальте, азартно рубясь в "очко" на сало, брынзу, щелбаны и патроны.
— "Колы" принеси, любезный! — повторил глава Пентагона Джеймс Мэттис, строго глядя на Петра Алексеевича. — Мне диетическую, встряхнутую, но не взболтанную. И заодно узнай, нельзя ли как-то ускорить этих эстонцев, которые уже битый час завораживающе чеканят по шагу в минуту. Я не могу принимать этот парад вечно, есть у нас еще дома дела.
Петр Алексеевич вскочил с табуретки и помчался выполнять приказ.
По пути ему попалась какая-то девушка с микрофоном.
Девушка вежливо представилась журналистом Первого канала и спросила, почему парад в честь Дня независимости Украины принимает министр обороны США?
Петр Алексеевич побагровел от такого бестактного вопроса и приказал гайдукам из Службы безпеки арестовать зарвавшуюся путинскую пропагандистку. Те зачитали ей гимн Украины, посадили на тачанку с кулеметом и увезли в неизвестном направлении.
…………
Джеймс Мэттис сухо кивнул, пшикнул запотевшей банкой и устало откинулся в кресле.
Эстонцы, наконец, ушли, и парад близился к завершению.
Замыкали шествие какие-то корейцы, бодро марширующие рядом с тягачом, везущим заднюю часть ракеты с надписью "Южмаш".
Мэттис помахал им рукой. Корейцы заулыбались и радостно помахали в ответ.
— Хорошо идут, — заметил Мэттис. — Вон та группа ракетчиков в кепках с красными звездочками. Я и не знал, что будут южные корейцы.
— Я тоже, — удивился Пётр Алексеевич. — Думал, это вы их пригласили. Они еще попросили транспортный самолет, сказав, что очень спешат домой в Пхеньян. Я дал наш последний, так как на остальных летает весь мир.
— Идиот! — выругался Мэттис, вскочил и куда-то побежал.
— А деньги?! Вы же обещали! — кинулся было вслед Петр Алексеевич, но охрана главы Пентагона его не пустила, убедительно посоветовав ему "занять свое место на гостевом табурете, сэр".
Петр Алексеевич грустно опустился на табурет, достал свою любимую фляжку, сделал мощный глоток, закрыл глаза — и вот он уже снова стоял в белой тоге с пурпурным плащом, поднятой рукой приветствуя свои легионы, идущие брать Мордор, Крым и Международный валютный фонд.
……………..
Тем временем где-то во Львове, среди гор мусора, уже третий день блуждал танк "Абрамс" с флагом НАТО, из люка которого торчал журналист Бабченко и плачущим голосом умолял прохожих положить ему денег на "Яндекс.Кошелек" и показать дорогу на Москву.
А все потому, дорогие дети, что этот журналист плохо учил в школе географию и особенно историю.
Один день российского либерала в июле 17-го. Актуальный фельетон
Игорь Романович, автор блога Green Tea
"Валенки, валенки! Эх, не подшиты стареньки!" — голосом Руслановой пропел мобильник о буднях российских военнослужащих в Арктике, и я проснулся.
Выглянул в окно. За окном было утро и несменяемость власти.
Испытал острое чувство стыда.
Продолжая испытывать чувство стыда, включил телевизор с его наглой ложью и тотальной цензурой российских СМИ, и пока ведущие программы "Утро России" цинично лгали о правильном заваривании цветочного чая, разжигая ненависть и толкая к погромам, поставил на газ примитивный советский чайник, расписанный под хохлому. От него веяло неконкурентоспособностью и советской технологической отсталостью.
Раньше у меня был высокотехнологичный электрочайник "Сименс" за 900 рублей, но когда "Сименс" подал иск по делу о поставке в Крым его газотурбинных установок вопреки режиму санкций ЕС, я испугался и спрятал чайник от греха подальше.
По телевизору стали показывать новости с Украины. Шел репортаж из Крыма, где некий украинский политик Павло Скоропадский делал воинственные заявления на фоне броненосцев, боевых дирижаблей и отрядов хлопцев с железными руками.
"Забрали-таки Крым. Я знал, что с нашей ржавой техникой и дымящими крейсерами мы его не удержим…" — подумал я.
Тут на экране появились ведущие и сказали, что это был украинский комикс "Воля".
Непонятно, почему ведущие при этом смеялись, так как похожее выступление я уже видел. Только тогда эти заявления делал Порошенко на фоне десяти адмиралов и одного надувного катера. Ничего смешного. А штатным кремлевским пропагандистам с "Утра России" нужно предупреждать зрителей, когда показывают комиксы, а когда — новости украинских СМИ. Не все различают, особенно в последнее время.
Потом показали новейший американский боевой лазер.
"Мы способны поражать цели со скоростью света, потому что стреляем фотонами по доллару за штуку", — веско сообщил командир лазера.
Лазер (красивая белая штука с большой подзорной трубой) немного покрутился, потом где-то что-то взорвалось, и было не видно, по какой причине, так как лучи, деловито пояснил военный, невидимые.
И такой небывалый технологический прорыв всего за каких-то сорок миллионов долларов! Шах и мат, Шойгу! Это не примитивными "калибрами" пулять, смеша весь цивилизованный мир.
Испытал острое чувство гордости.
На кухню пришла сонная кошка и принялась привычно хрустеть кормом. Любит затхлую и удушающую атмосферу стабильности, хоть по паспорту — "турецкий ван". Испытал острое чувство вины за неправильно воспитанную кошку.
Допил кофе и вышел на улицу. Клумбы, бабушки на лавочках, мамаши с колясками и прочие идущие по своим делам несостоятельные в духовном плане люди, которых нельзя пускать в европейскую цивилизацию.
По небу привычно пронеслась очередная несовершенная ракета-носитель "Протон", опять упав где-то за городом. А были бы у нее посадочные стойки, как у гениальных ракет Илона Маска, она бы спокойно совершила мягкую посадку на детской площадке, порадовав малышей. Но куда нам до бесконечно более развитого мира.
На перекрестке стоял БТР с военными. Как обычно, предъявил им книжку учета просмотра вечерних новостей российского ТВ в раскрытом виде. На этот раз кратко пересказать содержание последнего выпуска они не потребовали, так как отвлеклись на интеллигентного мужчину в очках, у которого не хватало трех отметок о просмотрах.
Когда его вели за угол, он кричал, что у него просто закончились талоны на телевидение, но прозвучала короткая очередь — и все стихло.
Я знал этого человека. Интеллектуал и личность. Рискуя жизнью, он продавал из-под полы импортный пармезан, который оставался у него со светлых досанкционных времен, неся радость страждущим.
Испытал острое чувство гнева, но вида не подал, сказав военным: "Правильно, товарищи!", а сам мысленно поставил еще одну галочку для Гааги.
По пути заглянул в магазин за хлебом. Между стеллажами с мороженной ежатиной и консервами "Завтрак туриста" потерянно бродили покупатели.
Одна женщина интеллигентного вида горько плакала, уткнувшись головой в холщовый мешок с сушками. Участливо спросил ее: "Что случилось?" Она ответила, что устала так жить — жить без надежды, хамона и французских сыров, жить в этом болоте, в этом совке.
"Хочу жить на Лазурном Берегу, как люди!" — вполголоса прорыдала она.
Я помолчал, испытывая острое чувство единения, и негромко пропел:
— Не стоит прогибаться под изменчивый мир!
Женщина вытерла слезы, светло улыбнулась и подпела:
— Пусть лучше он прогнется под нас!
Песню стали подхватывать все новые и новые покупатели, и вскоре она зазвучала как гимн. Гимн Свободе. Люди выпрямляли спины, их мертвые и пустые глаза оживали, и они, взявшись за руки, чтоб не пропасть поодиночке, пели все громче и громче. К ним присоединялись кассирши, грузчики и рабочие зала, а охрана бессильно металась по магазину, выкрикивая: "Молчать! Прекратить! Застрелю!". Где-то там вдали, за рекой, уже звучали сирены ОМОНа.
Пользуясь суматохой, я быстро схватил с полки упаковку ежей, коробку шоколадок "Аленка", выгреб деньги из кассы и тихонько вышел из магазина, испытав острое чувство удовлетворения.
Гранты в последнее время — дело ненадежное, а кушать хочется всегда.
