Результаты поиска потегуреактор образовательный

Дополнительные фильтры

Теги:

реактор образовательныйновый тег

Автор поста

Рейтинг поста:

-∞050100150200300400+

Найдено: 774

Сортировка:

рейтингдата

Cat_Cat

Чернобыль СтаростинаЧернобыльрбмкАЭСИсториядлиннопостCat_Catvkреактор образовательный

Чернобыль ч.12. О том, как юристы, учёные и власти отвечали на два вечных вопроса

Предыдущая часть

Чернобыль, Москва, далее INSAG

Снова вернёмся в 26 апреля 1986 года. Как мы с вами помним, уже в день аварии была создана правительственная комиссия по ликвидации аварии, в которую вошёл целый ряд учёных. Она прибыла в Припять вечером 26 апреля и начала активную работу сразу же. Основной задачей этой комиссии на первом этапы было определение масштабов аварии, её причин и путей ликвидации. Возглавил её заместитель председателя Совмина СССР Борис Евдокимович Щербина, в её состав были включены и министр энергетики А.И.Майорец, в чьём ведении находилась станция, и замминсредмаша А.Г.Мешков, и бывший замминистра здравоохранения Е.И.Воробьёв, и делегация от ИАЭ в составе первого замдиректора ИАЭ В.А. Легасова и В.А. Сидоренко, тогда зампредседатель Госпроматомнадзора.

,Чернобыль Старостина,Чернобыль,рбмк,АЭС,История,длиннопост,Cat_Cat,vk,интернет,реактор образовательный

g е ё § et* ь ё,Чернобыль Старостина,Чернобыль,рбмк,АЭС,История,длиннопост,Cat_Cat,vk,интернет,реактор образовательный

P
iift,Чернобыль Старостина,Чернобыль,рбмк,АЭС,История,длиннопост,Cat_Cat,vk,интернет,реактор образовательный

Фото 1: Щербина. Фото 2: Мешков. Фото 3: Легасов (в центре) с академиком Александровым (слева) и Борисом Ельциным. Фото 4: Армен Артаваздович Абагян, глава НИИ АЭС

По прибытии комиссию встретил хаос и невероятных размеров объём работ, каждая из которых должна была быть выполнена вот прямо сейчас. Невозможно делать всё и сразу, поэтому комиссия быстро разделилась на оперативные группы с разными задачами. В частности, ОГ под руководством А.Г.Мешкова должна была выяснить, что же стало причиной аварии.

ОГ работала неделю, и к 5 мая на свет появился акт расследования. Согласно этому акту

Наиболее вероятной причиной взрыва явилось запаривание активной зоны реактора с быстрым обезвоживанием технологических каналов, вследствие возникновения кавитационного режима работы ГЦН.
Цитируется по воспоминаниям Анатолия Дятлова

Иначе говоря, началось интенсивное парообразование, вследствие которого ГЦН попросту перестали нормально работать, снабжая реактор паром вместо воды. Ну а осушенный по сути реактор в результате взорвался, так как стало перегреваться топливо.

Версия ОГ Мешкова активно подвергалась критике. Причём критике изнутри коллектива ОГ, так как сразу два её члена, а именно замглавы Минэнерго Г.А.Шашарин и директор ВНИИАЭС А.А.Абагян отказались подписать акт расследования. С другой стороны выводы ОГ Мешкова критикует Дятлов.

Дятлов указывает на то, что в акте игнорируются данные системы “Скала”, которая показывала, что насосы, в общем-то, работали нормально, снабжая реактор теплоносителем вплоть до 1 часа 23 минут 43 секунд, то есть практически до самого взрыва, который, согласно акту, произошел в 1 час 23 минуты 46.5 секунд.

Оператор также указывает и на ещё одну ошибку ОГ.

И считать НИКИЭТ как бы вовсе разучился. В акте утверждается, что весовое содержание пара в теплоносителе при четырех работающих на сторону ГЦН и мощности 200 МВт будет составлять 2%, на самом деле -менее 1%. И цифры вдруг подзабыли. Для доказательства срыва ГЦН в акте указывают гидравлическое сопротивление опускного тракта - 8 м водяного столба при расходе 21 тыс. м3, а в другой справке по другому поводу дают 4 м при большем расходе.
Анатолий Дятлов

Исходя из этого, он делает вывод, что предложенная Мешковым версия о срыве ГЦН недостоверна. Больше того, по его мнению, авария вследствие срыва как минимум половины ГЦН была вполне возможной, но для этого должна была произойти последовательность событий отличная от предложенной ОГ.

Комиссия искала не причины аварии, она искала пути наиболее приемлемого показа. И наиболее приемлемым посчитала срыв ГЦН. Дело в том, что после снижения мощности реактора расход насосов возрос и у 2-3 из восьми превышал допустимый для такого режима. Оператор Б.Столярчук просмотрел, может и видел, да не успел снизить, занятый другим. Есть нарушение Регламента персоналом! Остальное дело техники. Могло при таком нарушении сорвать эти насосы? Могло. Не было? Неважно. Виновен оперативный персонал!
Анатолий Дятлов

В Минэнерго приняли решение провести своё внутреннее расследование, ведь по всему выходило, что атомное министерство (Минсредмаш то есть) пытается любой ценой возложить вину на эксплуатационщиков, то есть энергетиков, которым станция и принадлежала (ЧАЭС, как и другие станции с РБМК кроме ЛАЭС, находилась под ведомством Минэнерго). Либо же, как предположил Дятлов, Минсредмаш пытается оттянуть изучение реальных причин аварии до исправления всех недостатков.

Энергетики написали свой документ, который является, формально, “Дополнением” к заключению ОГ Мешкова, а по факту полноценным самостоятельным заключением. В чём суть этого важнейшего документа? А в том, что уже в мае Минэнерго раскрыло реальные причины, приведшие к развитию аварии.

Первым делом опровергается срыв ГЦН, так как до самого момента взрыва расход на них шёл нормальный, резкого снижения количества теплоносителя, проходящего через реактор не было.

Однако главное в “Дополнении...” не это. Комиссия Минэнерго пошла по пути изучения низкого ОЗР и выявила несколько интересных фактов. Собственно, энергетики сразу же указали в сторону, как принято считать, истинной причины аварии:

Как следует из расчетов ВНИИАЭС, основной причиной неконтролируемого разгона реактора является сброс A3 в конкретных условиях: при запасе реактивности, равном восьми стержням, находившимся в активной зоне, и при малом недогреве до кипения теплоносителя на входе в реактор.
Такой разгон возможен из-за одновременного действия следующих факторов:
11.1 Принципиально неверная конструкция стержней управления и защиты, приводящая при начальном их опускании вниз с целью прекращения цепной реакции деления к внесению положительной реактивности в нижнюю часть активной зоны. При некоторых конфигурациях нейтронного поля и большом числе выведенных из активной зоны стержней это может привести как к локальному, так и общему разгону реактора, вместо его остановки.
11.2 Наличие положительного парового эффекта реактивности.
11.3 Наличие, как показала рассматриваемая авария, положительного быстрого мощностного коэффициента реактивности, вопреки утверждению.
11.4 Работа ГЦН на малой мощности реактора с расходом до 56 тыс. м3/ч при малом расходе питательной воды. (Это не запрещено технологическим регламентом).
11.5 Непреднамеренное нарушение персоналом требований регламента в части поддержания минимального запаса реактивности и программы испытаний в части поддержания уровня мощности реактора.
11.6 Недостаточность в проекте реакторной установки технических средств защиты и оперативной информации персоналу, а также указаний в материалах проекта и в технологическом регламенте об опасности выше указанных нарушений.
Перечисленные факты показывают, что в проекте реакторной установки не были выполнены важнейшие требования пунктов 2.2.2. и 2.3.7. ОПБ.
«Дополнение к акту расследования причин аварии на энергоблоке № 4 Чернобыльской АЭС, происшедшей 26 апреля 1986 г.», цитируется по книге А.Дятлова “Чернобыль. Как это было.”

Иначе говоря, с точки зрения Минэнерго, версия Минсредмаша не имеет права на существование. Более того, эксплуатационщики, по сути, указывают на недостатки в конструкции реактора.

И здесь у старшей комиссии во главе с Щербиной появилась проблема. У неё на руках были два документа, говорящих о том, что именно привело к аварии. Именно на основе этих документов можно говорить о наказании виновных и прочая, и прочая. Однако документы эти по сути противоположные по своей сути и содержанию, да и виновные из них выводятся абсолютно разные.

Здесь важно упомянуть специфику расследования и аппаратной борьбы. Минсредмаш был одним из тех министерств, которому “не перечат”. Поэтому к такому подходу Минэнерго там оказались не готовы. В итоге материалы расследования были быстро засекречены. А в условиях двух противоречащих версий на руках у комиссии расследование отправилось в руки всесильного Политбюро ЦК КПСС.

Но параллельно со всем этим происходят и другие процессы. Так, один из сотрудников ИАЭ им. Курчатова - В.П.Волков - писал письма на имя академика Александрова, в которых высказывалась всё та же причина аварии, то есть ошибки в конструкции реактора, из-за которых на определённых режимах он попросту разгонялся при вводе аварийной защиты в активную зону. И здесь (по крайней мере, так считает Дятлов) у Александрова сработало желание свою репутацию защитить. После того, как уже 1 мая Волков написал Александрову одно и писем, ему был закрыт доступ в ИАЭ. Дальше у Волкова остался только один путь, и он пишет уже напрямую Горбачёву.

А Минсредмаш и после засекречивания продолжал давить своё в рамках развивающейся подковёрной борьбы за свою версию причин аварии. 2 и 17 июня состоялись два заседания Межведомственного научно-технического совета (МВНТС) под председательством Александрова. Не стоит обманываться названием - по сути это был орган Минсредмаша, а значит и продавливал его решения, так что неудивительно, что на обоих заседаниях версия Минэнерго и её ВНИИАЭС была отклонена, а эксплуатация была сочтена виновной. Атомщики всё ещё надеялись задавить энергетиков и пробить то итоговое заключение, какое им было нужно.

В свою очередь энергетики всё ещё не собирались сдаваться. Шашарин написал письмо Горбачёву, где заявил, что истинные причины аварии Минсредмашу известны, что в своём расследовании Мешков поспешил и не дождался принципиально важных данных, опровергающих или как минимум снимающих часть вины с персонала, что причина кроется в несовершенстве реактора, что МВНТС - это подконтрольный Минсредмашу орган. Судя по всему, письмо возымело свой эффект, однако однозначно это сказать нельзя.

Иллюстраций заседания Политбюро по понятным причинам не будет, однако вот вам интервью Горбачёва от 1994 года, ну точнее его кусок

3 июля 1986 года состоялось заседание Политбюро, в ходе которого члены комиссии (в частности, например, Шашарин) отчитались перед Горбачёвым и озвучили ему, что причиной аварии явились проблемы устройства РБМК.

Горбачёв: Что нужно сделать институту физики Курчатова?
Александров: Считаю, что это свойство (разгон) реактора может быть уничтожено. У нас есть соображения по решению этой проблемы.Это можно было бы сделать за один-два года.
Горбачёв: Это касается ныне действующих реакторов?
Александров: Ныне действующие реакторы можно обезопасить. Даю голову на отсечение, хоть она и старая, что их можно привести в порядок. Прошу освободить меня от обязанностей президента Академии наук и дать мне возможность исправить свою ошибку, связанную с недостатком этого реактора.
Протокол заседания Политбюро ЦК КПСС от 3.07.1986 г. Цитируется по книге Н.В. Карпана “Чернобыль. Месть мирного атома”.

Больше того, в ходе совещания было прямо озвучено, что в промышленность был передан недоработанный реактор, что Минсредмаш был малоподконтролен руководству страны, что необоснованно были прекращены исследования безопасности реактора, причём эти тезисы в основном называл лично Горбачёв.

Оценивая эксплуатационную надёжность реактора РБМК, группа специалистов, работавшая по поручению Комиссии, сделала вывод о несоответствии его характеристик современным требованиям безопасности. В их заключении сказано, что при проведении экспертизы на международном уровне реактор будет подвергнут “остракизму”. Реакторы РБМК являются потенциально опасными… Видимо, на всех действовала настойчиво рекламируемая якобы высокая безопасность атомных станций <...> Следует принять нелёгкое решение новых атомных станций с реакторами РБМК <...> Коллегия министерства энергетики и электрификации с 1983 г. ни разу не обсуждала вопросы, связанные с безопасностью АЭС.
Борис Щербина, цитируется по отрывку протокола заседания Политбюро ЦК КПСС от 3.07.1986 г., приведённому в книге Н.В. Карпана “Чернобыль. Месть мирного атома”.

Казалось бы, эксплуатация могла праздновать пиррову, но победу. Однако СССР и мир спустя 17 дней прочитали совершенно иной вывод.

«Политбюро ЦК КПСС на специальном заседании обсудило доклад Правительственной комиссии о результатах расследования причин происшедшей 26 апреля 1986 года аварии на Чернобыльской АЭС, мерах по ликвидации ее последствий и обеспечению безопасности атомной энергетики.
Установлено, что авария произошла из-за целого ряда допущенных работниками этой электростанции грубых нарушений правил эксплуатации реакторных установок. На четвертом энергоблоке при выводе его на плановый ремонт в ночное время проводились эксперименты, связанные с исследованием режимов работы турбогенераторов. При этом руководители и специалисты АЭС и сами не подготовились к этому эксперименту, и не согласовали его с соответствующими организациями, хотя обязаны были это сделать. Наконец, при самом проведении работ не обеспечивался должный контроль, и не были приняты надлежащие меры безопасности.
Министерство энергетики и электрификации СССР и Госатомэнергонадзор допустили бесконтрольность за положением дел на Чернобыльской станции, не приняли эффективных мер по обеспечении требований безопасности, недопущению нарушений дисциплины и правил эксплуатации этой станции…»
Газета “Правда” за 20 июля 1986 года, цитируется по книге Н.В.Карпана “Чернобыль. Месть мирного атома”.

Таким образом, зарубеж и в народ пойдёт именно версия виновности персонала.

Ханс Бликс

Международное агентство по атомной энергетике (МАГАТЭ) не могло остаться в стороне от аварии на ЧАЭС. Ханс Бликс, тогда директор Агентства, летал над Зоной на вертолёте. Но главное случилось с 25 по 29 августа в Вене, где состоялась конференция экспертов МАГАТЭ по аварии на ЧАЭС. Естественно, что гвоздём программы выступила советская делегация, возглавил которую академик Валерий Легасов, сотрудник ИАЭ и участник правительственной комиссии по ликвидации аварии. Общий объём доклада составил порядка 20 печатных листов (где 1 печатный лист составляет от 8 до 16 страниц). Документ получился всесторонним и освещал устройство реактора, ход аварии, описывал её моделирование на математической модели, причины аварии, ход ликвидации, контроль за загрязнением и рекомендации к повышению уровня безопасности.

На основе доклада Легасова Международная консультативная группа по ядерной безопасности (англ. INSAG - International Nuclear Safety Advisory Group) выпустила отчёт INSAG-1.

Оба документа сводились, вместе с тем, к одной общей мысли.

В процессе подготовки и проведения испытаний <...> персонал отключил ряд технических средств защиты и нарушил важнейшие положения регламента эксплуатации в части безопасности ведения технологического процесса.
Основным мотивом поведения персонала было стремление побыстрее закончить испытания. Нарушение установленного порядка при подготовке и проведении испытаний, нарушение самой программы испытаний, небрежность в управлении реакторной установкой свидетельствуют о недостаточном понимании персоналом особенностей протекания технологических процессов в ядерном реакторе и о потере им чувства опасности.
Разработчики реакторной установки не предусмотрели создания защитных систем безопасности, способных предотвратить аварии при имевшем место наборе преднамеренных отключений технических средств защиты и нарушений регламента эксплуатации, так как считали такое сочетание событий невозможным.
Таким образом, первопричиной аварии явилось крайне маловероятное сочетание нарушений порядка и режима эксплуатации, допущенных персоналом энергоблока.
Катастрофические размеры авария приобрела в связи с тем, что реактор был приведён персоналом в такое нерегламентное состояние, в котором существенно усилилось влияние положительного коэффициента реактивности на рост мощности.
Информация об аварии на Чернобыльской АЭС и её последствиях, подготовленная для МАГАТЭ, журнал «Атомная энергия» (том 61, выпуск 5, ноябрь 1986г.). Выделение моё - прим. А.С.

Осталось только наказать виновных.

Суд

7 июля 1987 года 23 советских и 15 иностранных журналистов сидели в образцово отремонтированном доме культуры чисто помытого города Чернобыль, ожидая начала громкого судебного процесса. На скамье подсудимых шесть мужчин: директор ЧАЭС Виктор Брюханов, главный инженер ЧАЭС (ГИС) Николай Фомин, заместитель главного инженера (ЗГИС) Анатолий Дятлов, начальник реакторного цеха № 2 Александр Коваленко, инспектор Госатомэнергонадзора (ГАЭН) на ЧАЭС Юрий Лаушкин и начальник смены станции (НСС) Борис Рогожкин. Они только на суде узнали, что их шестеро. Брюханов и Фомин были арестованы ещё летом 86 года, Дятлов - в декабре, через месяц после выписки. Сам процесс начался с задержкой в несколько месяцев в связи с попыткой самоубийства Фомина. У каждого обвиняемого был свой адвокат, при этом трое адвокатов были москвичами, а трое - киевлянами.

Актовый зал чернобыльского ДК, превратившийся в зал судебных заседаний. Судя по наличию телекамер — это или первое, или последнее заседание

На скамье подсудимых должны были оказаться ещё три человека - Александр Акимов, Леонид Топтунов и начальник смены реакторного цеха Валерий Перевозченко. Однако они умерли ещё в мае 86-го.

Сторону обвинения представлял советник юстиции 2-го класса Юрий Шадрин — старший помощник Генпрокурора СССР и начальник Управления по надзору за рассмотрением уголовных дел в судах.

Судейская коллегия состояла из четырёх человек - трёх народных заседателей (Константин Амосов и Александр Заславский и запасной заседатель Татьяна Галка), а также председателя - судьи Верховного суда СССР Раймонда Бризе.

Ещё одной стороной процесса стала судебно-техническая экспертная комиссия, сформированная Генпрокуратурой Советского союза.

Начали искать экспертов, что оказалось тоже непросто. Многие отказывались, ссылаясь, кто на болезнь, кто еще на какие-нибудь объективные причины. Но в итоге удалось собрать 11 человек, все известные специалисты.
Руководитель следственной бригады Ю.А.Потемкин, цитируется по материалам доктора технических наук Виктора Дмитриева, бывшего начальника реакторного отдела (отделения) во ВНИИАЭС.

Четверо экспертов являлись сотрудниками Минсредмаша, причём двое занимались разработкой РБМК. Ещё четверо - из связанных с министерством организаций. Лишь один был выходцем из Минэнерго, но он не имел отношения к РБМК.

Оголтелая компания. В чём-то некомпетентная, в основном тенденциозная и в любом случае необъективная. Откровенно, не хочется писать об этой комиссии. Видел её в критические моменты своей жизни, о которых забыть бы лучше всего да не получается.
Анатолий Дятлов

Сам процесс длился 18 дней с 11:00 до 19:00, однако журналисты присутствовали только на первом и последнем заседаниях, иначе говоря на предъявлении обвинения и вынесении приговоре. Могли посещать суд сотрудники ЧАЭС, чем воспользовался, например, Николай Карпан, который вёл стенограмму ряда заседаний. На части он присутствовать, впрочем, не смог, но по крайней мере он зафиксировал показания всех обвиняемых.

В первый день в зале заседания присутствовали, по некоторым данным, только Брюханов, Фомин и Дятлов. В 13:00 началось заседание. Секретарь два часа зачитывал обвинительное заключение, согласно которому все шестеро обвинялись по статьям 220 УК УССР (нарушение правил безопасности на взрывоопасных предприятиях и во взрывоопасных цехах), 165 УК УССР (злоупотребление властью или служебным положением) и 167 УК УССР (халатность).

Появление в обвинении статьи 220 было для обвиняемых дополнительным ударом.

По обвинению в нарушении техники безопасности на взрывоопасном оборудовании. Ни технологический регламент, ни СНиП (строительные нормы и правила - прим А.С,), ни паспорт ПБЯ (правила ядерной безопасности - прим А.С.) на реакторную установку не относят РЦ (реакторный цех - прим А.С.) к взрывоопасным предприятиям.
<...>
Народный заседатель: В вашем цехе (то есть реакторном - прим. А.С.) какое установлено оборудование, в обычном исполнении или взрывобезопасном?
Коваленко: В обычном исполнении.
Александр Коваленко, показания на заседании, цитируется по книге Н.В. Карпана “Чернобыль. Месть мирного атома”.

В ответ, уже в ходе судебных прений, прокурор заявил, что он оперирует постановлением Пленума Верховного суда СССР, уточняющим толкование взрывоопасного предприятия.

В ходе допросов обвиняемые, да и свидетели вели себя абсолютно по-разному. Так, Брюханов, Фомин и Дятлов частично себя признавали виновными, а вот Коваленко, Лаушкин и Рогожкин считали себя абсолютно невиновными.

Прокурор - Почему в письме партийным и советским органам не было
сведений о 200 р/ч?
Брюханов - Я невнимательно посмотрел письмо, нужно было добавить,
конечно.
Прокурор - Но ведь это самый серьезный Ваш вопрос, почему Вы этого не
сделали?
Брюханов молчит.
<...>
Председатель - Брюханов, мы Вас спрашивали после предъявления
обвинения, считаете ли Вы себя виновным. Вы ответили - да, виновен. А
сейчас Вы говорите, что не виноваты.
Брюханов - Я виновен в халатности, как руководитель. Но по этим
статьям - их я не понимаю.
Председатель - Сегодня Вы говорите, что все было хорошо, что Вы все
делали, т.е. Вы не виноваты и себя таковым не признаете. С
тренажером было трудно, о программе Вы не знали, акт готовности
блока подписали не зная о невыполнении программы. Где же Вы
усматриваете свою вину, чтобы мы знали Вашу позицию?
Брюханов - В недоработках и упущениях.
Председатель - Где недоработки и упущения?
Брюханов - По всем вопросам, поднятым следствием.
Виктор Брюханов, показания на заседании, цитируется по книге Н.В. Карпана “Чернобыль. Месть мирного атома”.
Помощник прокурора - Брюханову было известно, что будут
виброиспытания?
Фомин - Не знаю.
Помощник прокурора - Скажите прямо, Брюханов знал о выбеге?
Фомин - Нет.
Помощник прокурора - Это ваша вина, что Вы не сказали ему?
Фомин - (долго молчит) - моя.
Николай Фомин, показания на заседании, цитируется по книге Н.В. Карпана “Чернобыль. Месть мирного атома”.
Председатель - В какой части обвинения Вы признаете себя виновным?
Уточните свою позицию. Конкретно.
Дятлов - 1) по двум- трем ГЦН расход превышал 7 тысяч м3/час;
2) опоздание с нажатием кнопки АЗ-5;
3) не стал говорить - повысить мощность до 700 мвт после
провала;
4) по запасу реактивности меньше 15-ти стержней на
момент сброса.
Все это я могу пояснить.
Председатель – Значит, по статье 220 признаете свою вину только
частично?
Дятлов - Да.
Анатолий Дятлов, показания на заседании, цитируется по книге Н.В. Карпана “Чернобыль. Месть мирного атома”.

В целом же, атмосфера на судя царила, судя по всему, сдержанно гнетущая, как на партсобрании по итогам какой-то неудачи. Защита не слишком пыталась спорить с обвинением. По статье 220 (то есть по эксплуатации взрывоопасных предприятий) вопрос почти не поднимался, а ведь казалось бы, АЭС не строились как взрывоопасные предприятия. Наоборот, считалось, что реакторы взорваться не могут. И об этом упомянул только Коваленко. Защита (да и сами подсудимые) на суде вопросов о составе и компетенции судебно-технической экспертной комиссии не задавали, хотя она почти вся состояла из людей, которые были кровно заинтересованы в защите своих интересов, то есть в обвинении эксплуатантов.

Обвинение в свою очередь занималось защитой результатов экспертной комиссии, которая считала, что подсудимые довели реактор до взрыва, создав пресловутое крайне маловероятное сочетание нарушений порядка и режима эксплуатации, а также недостаточно хорошо исполняли свои обязанности с точки зрения защиты персонала и жителей близлежащей местности после аварии. Суд же, в свою очередь занимался поиском противоречий в показаниях обвиняемых, а также предъявлял претензии к личностным качествам Брюханова и Фомина.

Ключевой пункт обвинения - это отказ от глушения блока днём 25 апреля, когда был зарегистрирован ОЗР ниже 15 стержней, то есть ниже регламентного положения, а также в дальнейшем работа на недостаточной мощности и низком ОЗР (в частности, в ночь на 26 апреля). Во многом, именно на этом и строит своё обвинение прокурор (хотя и не только на этом). С его точки зрения ещё тогда реактор должен был быть заглушен, так как длительная эксплуатация реактора на таком низком показателе запрещена. Однако почему-то эксплуатация этого не делает. Почему? Во-первых, ОЗР тяжело контролировать, прибор, который его рассчитывает, делает это пять минут, при том, что ОЗР может быстро, гораздо быстрее меняться. Во-вторых, работа на таком низком ОЗР согласно регламентам, не должна была привести к нарушению работы аварийной защиты. В-третьих, требования регламента можно было интерпретировать по-разному, и разные пункты документа приводили к тому, что в одном и том же режиме создавались разночтения в том, надо ли тут же глушить реактор при ОЗР меньше 15 стержней или нет. Поподробнее об этом вот здесь (http://accidont.ru/reactiv.html). В-четвёртых, Киевэнерго запрещает остановку реактора в данный конкретный момент времени. В-пятых, остановка реактора вызывает срыв ряда важнейших испытаний, как того самого испытания на выбег (которое не получается провести уже 4 года), так и некоторых других.

Брюханов, Дятлов, Фомин

Но суд эти факторы не учёл, подойдя максимально формально к этим обстоятельствам. Не заглушили? Вот вам и причина аварии, вот вам и нарушение.

Больше того, сами эксперты говорили, что у реактора есть ряд недостатков, которые в теории делают его опасным, но только “при ошибках в работе обслуживающего реактор персонала”, что несколько противоречит регламентам, так как в инструкциях для персонала этих отметок нет.

В конечном итоге, 29 июля 1987 года суд вынес приговор. Все шестеро были признаны виновными по статьям 220 УК УССР (все, кроме Лаушкина, получившего только статью 167). Кроме того, Брюханов также был призван виновным по статье 165, а Рогожкин - по 167. Как итог, Брюханов и Фомин получили по 10 лет общего режима, Дятлов - 5, Коваленко и Рогожкин - по 3, Лаушкин - 2 года.

Мнение Коваленко о виновности директора

Формально суд выделил в отдельное производство дела в адрес разработчиков за “не принятие своевременных мер к совершенствованию конструкции” реакторов РБМК-1000, однако по факту далеко эти дела не пошли. В 1987 они были закрыты, чтобы снова открыться в 1990 году. Были допрошены и академик Доллежаль, и создатель системы дозиметрического контроля Борис Дубовицкий, обвинивший главного конструктора Доллежаля в аварии. В 1991 году Генпрокуратура СССР была ликвидирована, а 41 том дел был передан в Генпрокуратуру новообразованной РФ. В 1993 году все дела закрыли, так как многие материалы были переданы Украине.

Cat_Cat

Чернобыль СтаростинаЧернобыльдлиннопостИсторияреактор образовательныйCat_CatvkАЭСрбмк

Чернобыль ч.11. Серые будни Чернобыльской зоны

Предыдущая часть

География с радиоактивной припиской

$* МЛПДяч» MiJtJ л.*л ACC*i X >•««1 ■*5j^ "J'\ 1 -к» V КЧ 1 —■ BS !,Чернобыль Старостина,Чернобыль,длиннопост,История,реактор образовательный,Cat_Cat,vk,интернет,АЭС,рбмк$

Как уже было сказано, самый тяжёлый удар был нанесён по белорусской земле. Удар этот был нанесён не только радиацией, но и государством. Гомельская область приняла на себя до 70% всех радиоактивных осадков. Помимо неё пострадали Брестская, Минская и Могилёвская, но только Гомельская примыкает непосредственно к ЧАЭС (в некоторых местах от станции до границы меньше десяти километров). Как результат, заметная часть тридцатикилометровой зоны находится за пределами Украины. Множество белорусских сёл, посёлков, городков и даже целый областной центр с полумиллионным населением попали под удар радиации. Гомелю (а речь именно о нём), впрочем, повезло – основной след прошёл стороной, эвакуировать его не потребовалось. Тем не менее, он до сих пор сильно загрязнён продуктами аварии, в первую очередь, цезием-137. До последнего времени город подвергался периодическому дозконтролю по цезию. Впрочем, уже в самое ближайшее время ситуация по всей загрязнённой территории должна значительно улучшиться, ведь период полураспада цезия-137 составляет 30 лет. А примерные сроки полного очищения Гомеля и ближайших окрестностей – 2023 год. Считается, что к тому моменту средний уровень загрязнения будет уже очень мал и сравняется с безопасными показателями.

Плотность -чагр«:«ж|*4ия территории цезием-137
--V J
гУ К

ц TyV'fJ fe,Чернобыль Старостина,Чернобыль,длиннопост,История,реактор образовательный,Cat_Cat,vk,интернет,АЭС,рбмк

$2026 год Л/х>тнос1ьзагр*зивкии терриюоии цвЭиом-137 «6«/м* ис-сс 3.7 10 20 37 165 566 1*30 6а«©е <*/о/ Г\/ sPW хЛ. /Н “,Чернобыль Старостина,Чернобыль,длиннопост,История,реактор образовательный,Cat_Cat,vk,интернет,АЭС,рбмк$

Загрязнение Гомельской области Цезием-137 в 1986 и прогноз на 2026

Однако даже это не слишком поможет жителям Хойников и Брагина – райцентров, примыкающих непосредственно к белорусской части зоны отчуждения – Полесскому государственному радиационно-экологическому заповеднику (ПГРЭЗ). Брагин – до сих пор самый загрязнённый населённый пункт среди пострадавших от Чернобыля, по крайней мере, из неотселённых. Среднее загрязнение почвы там – 5-15 Кюри/кв. км при норме менее 1 Кюри/кв. км. Но ждать этого предстоит ещё порядка ста лет. ПГРЭЗ проходит буквально по окраинам Брагина. Брагинский район заполнен пустующими, покинутыми и отселёнными деревнями. По-хорошему, город следовало эвакуировать сразу после аварии, фон там заметно превышал максимально допустимый. Однако этого не произошло. Причиной тому, скорее всего, старания властей, которые быстро превратили свой посёлок городского типа в «витрину восстановления». Многие уехали уже в 1986 году или позже. Кто-то вернулся, не перенеся эвакуационной жизни. Кто-то решил не уезжать. Кто-то приехал сюда из других республик, заняв пустующие дома. Так и формируется население Брагина, да и других населённых пунктов региона. Сильно пострадали деревни, большая часть которых сейчас на карте имеет уже статус нежилых.

Хойники стали административным центром белорусской зоны отчуждения, здесь находится администрация ПГРЭЗ, здесь производится медицинское обслуживание его сотрудников. Но дышит город ещё теми днями, полными беспокойства, чувства опасности и безысходности. Местные часто обращаются к врачам, опасаясь последствий переоблучения.

,Чернобыль Старостина,Чернобыль,длиннопост,История,реактор образовательный,Cat_Cat,vk,интернет,АЭС,рбмк

niim:i:i:i(iiM inna кдшМ' liwiiiiiuHiii; nuoaiwRTiiu
PllUltMluilHiMii ШШОвГ.Тк!
13МПД и 11ЫЕЗД
:ишш=щ1=н!
ШТРЯФ
от то до 50
.1ИГ.ШНЫИ ЦИЛМЧМИ,Чернобыль Старостина,Чернобыль,длиннопост,История,реактор образовательный,Cat_Cat,vk,интернет,АЭС,рбмк

Исследовательская станция Масаны, ПГРЭЗ, 8 км от ЧАЭС и кабаны

А вокруг оставленные деревни, пустые дома с чёрными окнами, сгнившими крышами и брошенной внутри памятью. Тоже самое и за колючей проволокой ПГРЭЗ. Только туда так просто не попадёшь. Экскурсий не водят, а добыть разрешение – очень непростая задача. Единственный способ – Радуница. Это древний славянский праздник с множеством ритуалов, один из которых – поминовение предков. В этот день, который каждый год разный, но обычно в середине апреля или середине мая на территорию ПГРЭЗ можно спокойно приехать на машине, чтобы попасть в посёлки и кладбища. В отличие от украинской зоны самосёлов тут нет – ПГРЭЗ охраняется куда лучше, поскольку помимо данных радиацией статусов это ещё и пограничная зона. Поэтому ПГРЭЗ – невероятно удобная для изучения дочернобыльского быта местных территория. Здесь, в отличие от украинской зоны, сохранилось очень и очень многое.

$2009 год KiVto** Плотность дагредицния территории цезием-137 106 2.03 Ь.А \СЛ 20.3 М 10t 202 torn от«,Чернобыль Старостина,Чернобыль,длиннопост,История,реактор образовательный,Cat_Cat,vk,интернет,АЭС,рбмк$

Загрязнение ПГРЭЗ цезием-137 и стронцием-90 на 2009 год

Могилёвская область так же в 1986 и 2026

И тоже самое для Брестской области

Если говорить об Украине, то здесь под удар попали север и северо-запад страны – Киевская, Черниговская (Славутич, кстати, расположен именно в пострадавшей части области), Житомирская, Ровненская и Луцкая области. Сильнее всего пострадала, конечно, первая, так как ЧАЭС находится на её территории. Серьёзно досталось и Житомирской области, которая примыкает к зоне с запада. А вот дальше на запад загрязнение значительно ослабевает – всё-таки западный след по большей части выпал очень быстро и далеко не пошёл, в отличии от северного, показавшего свой нрав в Белоруссии и России. К колоссальному счастью жителей бассейна Днепра, на юг радиация тоже особо не пошла. В причернобыльских районах ситуация не отличается от вышеописанной белорусской.

$ЧЕРН1ПВ паеутич Комтол Грлггучл ЖИТОМИР Яготин БорисЛпь ХМЕЛЬНИЦЬКИИ ЧЕРКАСИ В1ННИЦЯ • 3»е>«гсро*»а 1ВАНО-ФР. Н»7к©>1Л| итиг> «•лдиютио» МСДОИМИ »мну ЧЕРН18Ц1 Автор»:: Дапмпда: 1А. ЛЬтдоев 0»ГОоо>), ЛЛ!. Коягш. ВЛ.Т-гр»(гаю«1. К1рюттч{^: ЛЛ. Табачку* *чр4юо*), О.е./Ьщажехко, ВХ Рш$

Карта загрязнения Украины в 90-х

На фоне злоключений своих соседей российские последствия аварии значительно слабее. Если на Украине было эвакуировано более ста тысяч человек, а в Белоруссии – порядка двадцати пяти тысяч, то в России – всего лишь 186. Не тысяч. Уже к 1989 году на все загрязнённых территориях РСФСР радиационная обстановка улучшилась и стабилизировалась благодаря ряду мер по дезактивации и общей относительной слабости загрязнения. Почему? Загрязнённые российские территории Брянской, Орловской, Тульской и Калужской областей находятся на расстоянии от ста километров от четвёртого блока. При этом интересно отметить один момент. Брянская область примыкает к Гомельской и является единственной внешней из загрязнённых российских областей. Все остальные к границам не примыкают. Но если посмотреть на карту загрязнения, например, цезием-137, то Брянская область единственная, на территории которой даже в 1986 году изотопы выпали локализовано, вдоль западных границ. Орловская, Тульская и Калужская области были загрязнены более равномерно, хотя и куда слабее. Впрочем, сейчас даже в Брянской области в целом не опасно.

Брянская область в 86 и 26 годах
Калужская область в 86 и 26 годах
$1986 год >А~/ I M# I i -XJ / N л-;-- ^ j—-л />“•-- " ; ^ w X xJ r-- СХ íAa/ТГ - i)\ \ 7^43 П~Т Vn«** sr^/ X) Ппотмость загрязнения территории U03HCW-137 ■Aí/м3 3.7 10 70 37 183 333 ■■ «С'*’ 0.1 0? 0.5 i 3 13,Чернобыль Старостина,Чернобыль,длиннопост,История,реактор$ Орловская область в 86 и 26 годах
Тульская область в 86 и 26 годах

Жизнь и быт чернобыльских ликвидаторов

Ночь. Ярко освещенная внутри палатка — Ленкомната («Ленинская комната»). За длинным столом (он завален списками и бумажками-донесениями на дозы) пишут офицеры роты. Миша заклеивает в конверты благодарности. Бумаги совсем задавили замполита.
Я: Все-таки главная наша работа — на AЭC, а не в лагере.
Замполит: Ошибаешься! Я тоже так думал поначалу…
Из рабочего блокнота командира взвода радиационной разведки
Сергей Мирный. Живая сила. Дневник ликвидатора.

Генерал-майор Николай Тараканов награждает члена группы Самойленко. Вдобавок к грамотам полагалась премия в 800 рублей

Ликвидаторов в первые дни выхватывали нередко прямо из дома, с работы. Вручали повестки и отправляли на «специальные сборы», как это официально называлось. Привозили в сборный пункт, забирали личные вещи, выдавали военную одежду (знаменитое «хэбэ») и индивидуальные дозиметры-накопители. Параллельно в соответствии с уже полученной военно-учётной специальностью определяли, что же конкретно тот или иной человек будет делать в зоне. Вариантов было множество – от прозаического перекапывания почвы до экзотической дальней вертолётной разведки (о которой, бывало, говорили, что это просто полёты за алкоголем). Хотя экзотические задачи давали специалистам в них. Обычные «партизаны» (так называли призванных из запаса за беспорядочное снабжение одеждой и, нередко, оборудованием) работали на не слишком требовательных к навыкам работах. Зачастую, это была дезактивация во всех возможных её проявлениях – от ЧАЭС до отдельных участков. Хотя из запаса в первую очередь призывали тех, кто прошёл через войска РХБЗ.

Но работа-работой, а как же отдыхать? Лагеря находились за пределами зоны. Организовывались они с первых дней и существовали ещё долго, пока требовалась в зоне прорва народа. И одной из главных задач для партизан, наряду со своими непосредственными обязанностями, было в 1986 году возведение зимнего лагеря. Об этом в один голос вспоминают и Гудов, и Мирный. И нельзя сказать, что строительство и лагерные работы были проще, чем основные обязанности. Главным нюансом был, конечно, так называемый «лагерный фон». Каждая работа в зоне стоила не только дополнительной прибавке к зарплате, но и определённой дозы радиации. Причём нередко эта доза занижалась относительно реально полученной. Причиной тому была общая стандартизация доз для разных работ, невозможность точечной разведки каждого квадратного миллиметра зоны, служебное рвение самих ликвидаторов, ну и, как ни странно, серьёзные риски для начальства при облучении персонала. Ведь по документам норма облучения личного состава, после которого ликвидатора отправляли домой – 25 Рентген. И дабы уложить реальные дозы в это прокрустово ложе, нередко могли несколько занизить дозу для той или иной работы.

Про подходе общей дозы к 25 Рентгенам бойца обычно переводили на лагерные работы. В их число входили строительство, ведение журнала учёта доз и ещё огромное множество различных задач, которые только может придумать самое воспалённое воображение самого садистски настроенного карьериста. За день таких работ давали 0.3 миллирентгена. То есть 0.0003 Рентгена. Лагерный фон вызывал у тех, кто кому до отбытия домой оставалось всего ничего, трепетный ужас, ведь в какой-то момент тебя на него «сажают», и ты растягиваешь казалось бы мизерную остаточную дозу на много-много дней. Таких несчастных называли «фонистами». А если ты не успел подготовить рапорт о замене, то останешься ещё на более долгий срок – пока замена таки не придёт.

Ликвидаторы играют в футбол (баскетбольным мячом!) в Припяти

Но всё же лагерная жизнь – это не только работа на износ, но и развлечения. «Ассортимент» развлечений для военных был достаточно скромным, а потому любая вещь, любое событие, даже самое тривиальное, становилось развлечением. Показ кино (особенным успехом пользовались французские комедии), газеты, баня, даже приезд автолавки – всё это воспринималось бойцами на ура. Что уж говорить про тщательно конспирируемые, но трудно скрываемые культурные посиделки с горячительным. Несмотря на то, что сухой закон уже давно работал по всей стране, а уж зона отчуждения однозначно становилась сухой зоной. Но все всё прекрасно понимали, специально за алкоголем никто не гонялся, но риск при обнаружении был очень высоким. Успехом пользовались как традиционные спирт и самогон, так и не менее традиционные, но экзотические заменители.

Приезжала автолавка.
Это такой грузовой автофургон: приезжает в армейскую часть, открывает широкую дверь сзади и начинает торговать: иголки-нитки, пирожки, ситро, подворотнички, мыло, пряники, крем для обуви, безопасные бритвы, зубные щетки, конверты, ручки, одеколон…
На следующий день старшина возмущается:
— Весь одеколон попили! После автолавки утром в сортир заходишь, а там ambre как в парикмахерской!
Сергей Мирный. Живая сила. Дневник ликвидатора.

Но военные – это военные, а ведь в зоне хватало и гражданских. И у них развлечения шли несколько в ином формате. Гражданские в основном жили в Чернобыле и вахтовом посёлке Зелёный мыс (до аварии и после 1991 года - Страхолесье), находящемся на границе зоны отчуждения. Зелёный мыс был оборудован всем необходимым и даже больше – по некоторой информации там присутствовали даже теннисные корты.

Фото 1: Зелёный мыс. Финские домики с вентиляцией и импортной сантехникой в 80 км от станции. Фото 2: турбаза «Белый теплоход». Здесь размещались сотрудники ЧАЭС до ввода в строй Славутича. Это сотрудники, которые всё время должны были находиться на станции.

Периодически в зону приезжали звёзды тогдашней эстрады. Делалось это в рамках программы «Встречи в Чернобыле». Участвовали в этом ВИА и сольные исполнители абсолютно разных масштабов, но главным калибром были, конечно же Иосиф Кобзон (ему предстояло открывать эту серию передач ещё в июне), Валерий Леонтьев и Алла Пугачёва. О реакции Примадонны на предложение выступить в зоне ходят разные слухи, но даже если они правдивы, они перечёркиваются тем достоинством, с которым она провела свой четырёхчасовой концерт (в эфир попала лишь часовая версия, которую очень скрупулёзно резали). Алла Борисовна, ставившая себе целью дать хоть какой-то отдых ликвидаторам, даже пригласила одного из военных на танец. Она привезла на концерт целый блок новых песен, одна из которых – Две звезды – стала популярной на очень долгий срок по всей стране.

Ещё одной стороной чернобыльской жизни стала параноидальная скрытность. Изначально скрывали сам факт аварии, потом её масштабы. Ликвидаторам давали ровно столько информации, сколько, по мнению комитетчиков, им было положено знать. Многие ликвидаторы так до сих пор и не знают, сколько Рентген они получили. Письма домой проверялись.

Это письмо моя дочка никогда не получила. Ведь в нем я, на минуточку кой о чем по-детски подзабыв, описал:
(!) чем наша в/ч в зоне занимается, и, мало того,
(!!) приложил эскиз образца военной техники (уточню — давно уже несекретной).
И письмо не дошло. Единственное письмо, которое я написал из зоны, «ПРОПАЛО»
Представьте: вы сидите в опере. В партере. Музыка — божественная. На громадной сцене — богатое действо. Дирижер во фраке. Люстра под сводом зала. Строгие костюмы мужчин. Роскошные туалеты дам. Поблескивают, переливаясь, драгоценности. Обнаженные плечи. И — благоухание! — тончайшие, нежнейшие арома…
…и тут вы ощущаете, что кто-то — pardon, и еще раз, и еще раз pardon — ПОДЛО НАБЗДЕЛ («Лучше громко перднуть, чем подло набздеть», — говаривала пацанва у нас во дворе), и вредоносный агент невидимо распространяется по рядам партера — обнаженные плечи, блеск драгоценностей, строгие сюртуки мужчин…
Какая там музыка, какая, на фиг, драма!
Но не шевельнется выдержанная публика, и взоры все так же устремлены (но несколько более напряженно) на сцену… Да кто ж это сделал? Уж не этот ли сосед слева, ишь как потеет, мерзавец… На дам и думать страшно… Машет палкой дирижер… Или этот спереди — шея краской заливается… Ч-черт! это ж и на меня могут подумать! Кидает в жар — и сам неудержимо начинаешь краснеть как помидор…
Именно такой эффект произвели несколько простых слов:
— В ЦРУ знают радиационную обстановку в Чернобыле.
Простые слова сказал простой невыразительный человечек — особист. Представитель «Особого отдела» — контрразведки, армейского КГБ — в батальоне.
Сергей Мирный. Живая сила. Дневник ликвидатора.

Мирный также вспоминает, что когда в зону привезли огромные иностранные краны для сборки саркофага, их монтировали советские работники, «как школьники – заглядывая в инструкцию». Несмотря на то, что обычно краны собирали работники фирмы-изготовителя, в зону иностранцев не пустили. В 86-м в зоне вообще было только несколько иностранцев – Ханс Бликс, генеральный директор МАГАТЭ с делегацией.

$11 ПРОПУСК 02 № Г 22267 Л к г. ЧЕРНОБЫЛЬ 1 * ^" к НА ПРАВО ВЪЕЗДА о ЗАКРЫТУЮ ЗОНУ Организация (личная подпись) Срок действия до «/.4^» . 1э1&\ Ф. И. о. №«4Т. ...........,Чернобыль Старостина,Чернобыль,длиннопост,История,реактор образовательный,Cat_Cat,vk,интернет,АЭС,рбмк$

Но с другой стороны, Мирный рассказывает, что с одновременным запретом в частях (в том числе и радиационной разведки) на открытое обсуждение радиационной обстановки эти самые данные можно было спокойно получить в Чернобыле, в разведотделе Оперативной группы Минобороны. Лишь несколько позднее появилась система с допусками и официальными письмами. Ну и конечно же, особое внимание уделялось добровольцам и евреям.

Открыть кингстоны!

Столь быстрое возведение Саркофага (всего несколько месяцев) помимо устранения источника радиационной опасности было обусловлено ещё и тем, что необходимо было пускать станцию в строй как можно скорее. Отключение такого огромного производителя энергии от сети создало «энергетическую дыру», которую необходимо было закрывать. Другие станции восполнить громадную потерю энергии не могли. Уже 1 октября 1986 года, после работ по модернизации, в работу пустили первый энергоблок, а спустя месяц – 5 ноября – второй. А вот с третьим пришлось очень конкретно повозиться, ведь он располагался в одном здании с четвёртым, огромное количество коммуникаций их связывало, загрязнение на трёшке оказалось самым обширным из всех трёх оставшихся блоков.

Коммуникации четвёрки отсекли от трёшки ещё в августе 1986, но дезактивационных работ на блоке была ещё прорва. Связаны они были, по большей части, с машзалом, который в результате аварии жутко фонил и был серьёзно повреждён. Работы шли, шли не всегда быстро, существовали задержки, связанные с конфликтами в науке по поводу состояния четвёртого блока и самого машзала. И всё-таки блок пустили, хоть и с опозданием относительно первоначальных требований, 24 ноября 1987 года, подключив к сети 4 декабря. Станция снова вышла на рабочий режим.

Касательно третьего блока существовало много вопросов о целесообразности его пуска в условиях высокой степени готовности и меньшей загрязнённости недостроенного пятого блока. Некоторым казалось более выгодным достроить пятый блок и пустить в работу его новенького вместо уже поработавшего третьего, обладающего, к тому же, опасным соседом. Тем не менее, этого не случилось.

Тем временем страна разваливалась, а радиофобия укреплялась в головах граждан и политиков. В феврале 1990 года Верховным советом УССР и Совмином УССР был утверждён срок вывода ЧАЭС из эксплуатации – 1995 год. В августе всё того же 1990 года Верховным советом УССР был принят мораторий на строительство новых АЭС и расширение существующих сроком на пять лет. Но чуть более чем через год произошло событие, поменявшее эти планы.

Речь идёт о пожаре 11 октября 1991 года на втором энергоблоке ЧАЭС. Блок выводился на капитальный ремонт. На этапе заглушения один из турбогенераторов резко перешёл на нештатный режим работы, что привело к разрушению и разгерметизации самого генератора. Из него было выброшено огромное количество масла и водорода. Всё это добро воспламенилось, поджигая крышу машзала. В результате произошло обрушение двух с половиной тысяч квадратных метров кровли, было серьёзно повреждено оборудование контроля реактора, а также турбогенератор №4. Тем не менее, реактор удалось заглушить без серьёзных повреждений. Больших радиоактивных выбросов не произошло.

¡эд у: C7Î Ki '•»¡г я I ti * j* *
fà' . »^П ^И,Чернобыль Старостина,Чернобыль,длиннопост,История,реактор образовательный,Cat_Cat,vk,интернет,АЭС,рбмк

Последствия пожара — рухнувшая кровля машзала и повреждённый ТГ-4

Работы по восстановлению начались почти сразу, однако Верховная Рада приняла решение о полной остановке второго блока и прекращении работ. Первый и третий должны были быть заглушены уже в 1993 году. Однако же в 1993 году был отменён мораторий, было принято решение эксплуатировать ЧАЭС в течение срока, определяемого её техническим состоянием. Снова начались работы и по восстановлению второго блока, которые, впрочем, до конца доведены так и не были. Причина банальна – денег нет, взять их неоткуда.

I*»**»' •»..
j mu
nttnuummn
nnn
Chernobyl.by
lüUi,Чернобыль Старостина,Чернобыль,длиннопост,История,реактор образовательный,Cat_Cat,vk,интернет,АЭС,рбмк

Работающий БЩУ-1 (94 год) и разгрузочно-загрузочная машина на верхней плите биозащиты одного из реакторов

Европейские страны оказывали давление на Украину с целью закрыть станцию. Новообразованное государство пошло на попятную, потребовав, впрочем, отступных для достройки новых блоков на Ровненской и Хмельницкой АЭС. Однако требуемых 3 миллиардов долларов никто не дал, эксперты доказали, что имеющихся средств стране хватит. В итоге в декабре 1995 года был подписан меморандум о полном закрытии ЧАЭС к 2000 году. В 1996 году был заглушен первый блок. Трёшка осталась одна, обеспечивая энергией себя, станцию, Славутич и немного Киев. А 15 декабря с большой помпой по прямому приказу президента Украины Леонида Кучмы в рамках телемоста оператор нажал кнопку АЗ-5 и заглушил третий блок.

С этого момента ЧАЭС превратилась в объект, заполненный радиоактивным мусором, требующий огромного внимания и огромных вливаний средств для осуществления полноценного закрытия станции. Ведь мало просто заглушить реакторы. Необходимо выгрузить топливо, дать ему отстояться, дабы потом можно было это топливо захоронить. В 1986 году было введено хранилище отработанного ядерного топлива (ХОЯТ), которое не позволяет хранить все имеющиеся на ЧАЭС отработанные ТВС. Кроме того, ХОЯТ было рассчитано на службу до 2028 года, после чего оно должно быть освобождено от топлива и снято с эксплуатации. Это означает, что необходимо новое хранилище – ХОЯТ-2, способное разместить все имеющиеся ОТВС на срок до 100 лет. Строить его начали в 2001 году. Строительство шло (и идёт) тяжело. В 2018 году были завершены основные строительные работы, а на данный момент, судя по всему, всё ещё идут испытания оборудования, а также согласование документов.

ХОЯТ-1

Фото 1: ХОЯТ-2. Фото 2: помещение для разделки ТВС. Фото 3: пеналы для хранения радиоактивных отходов. Фото 4: обучение персонала ХОЯТ-2

Помимо ХОЯТ-2 на территории ЧАЭС строится ещё огромное количество сооружений. Самое важное – это, безусловно, арка второго саркофага, Укрытие-2 или Новый безопасный конфайнмент (НБК). Сама арка уже практически готова. Сейчас активно идут испытания внутренних систем, в частности в середине января 2019 года начались испытания на герметичность, успешное выполнение которых наконец позволит принять Укрытие-2 сначала на опытно-промышленную, а затем и промышленную эксплуатацию. Вместе с тем, изначально НБК планировали сдать в 2012 году, потом в 2017 году, затем весной 2018.

1|Г1*Ц.[*УА'-И,Чернобыль Старостина,Чернобыль,длиннопост,История,реактор образовательный,Cat_Cat,vk,интернет,АЭС,рбмк

Фото 1:Строительство арки НБК. Фото 2: наведение новой вентиляционной трубы. ВТ-2 мешала НБК. Фото 3: разборка ВТ-2

Вообще, история создания второго Саркофага изобилует огромным количеством различных проблем. Разногласия начались ещё на этапе выбора системы окончательного захоронения четвёртого блока. Вариантов было несколько. Основные – принятая в итоге арка и так называемое «промежуточное омоноличивание». Суть у них одна и та же – максимальная герметизация оборудования и ТСМ внутри блока, после чего начало разборки и складирования всех радиоактивных отходов будущими поколениями. И если с аркой всё понятно (накрыть блоки и тем самым обеспечить их герметизацию), то в случае с омоноличиванием всё интереснее. Идея предполагала, что помещения блока будут постепенно заполняться бетоном, превращая аварийный блок в нечто вроде огромного монолитного бетонного куба, а затем, когда содержащиеся внутри ТСМ станут безопасны, начнётся разборка этого куба. Несмотря на огромное количество недостатков идеи (банальное увеличение массы здания, а значит риск его обрушения в итоге; увеличение объёма топливосодержащих материалов и т.д.), она прожила достаточно долго. Но реально принят в работу был проект арки.

Строительство Укрытия-2 было начато в 2007 году силами консорциума NOVARKA (в него входят французские компании VINCI Construction Grand Projects и Bouygues Travaux Publics) . Размеры арки невероятны – 150 метров в длину, 108 в ширину и 257 в высоту. Внутри неё можно спрятать парижский стадион Стад де Франс или Статую Свободы, например. Стоимость проекта тоже циклопическая – порядка 1.5 млрд. евро. Строили арку в стороне от блока, а после завершения надвинули на аварийный блок в ноябре 2016 года. Под аркой установлено оборудование, позволяющее производить демонтаж аварийного блока при минимально необходимом участии человека.


	$ ( V;v - 44J> / V ь \xa . 'í“,V-4J 7Л i * • * " tV Ъд ..- 1 ^,Чернобыль Старостина,Чернобыль,длиннопост,История,реактор образовательный,Cat_Cat,vk,интернет,АЭС,рбмк$

Фото 1: НБК, уже надвинут, но работы по герметизации не завершены. Фото 2-3: внутри НБК. Фото 4: разборка лёгкой кровли машзала 4 блока

Нельзя не отметить другую сторону всех этих процессов. По мере заглушения блоков стремительно беднели работники ЧАЭС, многие из которых становились уже теперь безработными. На АЭС ещё платили зарплату, по тогдашним меркам весьма приличную, но те, кто оставались без работы, оставались также и без надежды. В Славутиче другой работы как не было, так и нет до сих пор.

$\\\\\\утллу\/ллйл/\/\У4/- ИЛ/ИУМ/ИТИТИ8,Чернобыль Старостина,Чернобыль,длиннопост,История,реактор образовательный,Cat_Cat,vk,интернет,АЭС,рбмк$

Cat_Cat

ЧернобыльАЭСрбмкЧернобыль СтаростинадлиннопостИсторияCat_Catvkреактор образовательныйлошадки...

Чернобыль ч.9.2 Работа в условиях кардинальных изменений

Предыдущая часть

Основные работы в нулевых

Помимо ввода в действие модернизированной системы пылеподавления, проводился целый ряд научных работ высокой важности.

База данных «Состояние топливосодержащих материалов и радиоактивных веществ объекта «Укрытие» Чернобыльской АЭС» была разработана в период между 1998 и 2001 годами конгломератом научных учреждений нескольких стран. Помимо МНТЦ и КИ в её создании также приняли участие французский Институт ядерной безопасности и защиты (Institut de radioprotection et de sûreté nucléaire - IPSN) и немецкое Общество безопасности реакторов и установок (Gesellschaft für Anlagen- und Reaktorsicherheit - GRS). При этом задействовалось множество архивов, как учреждений уровня РАН, так и отдельных людей. Всего было рассмотрено 600 источников, из которых в работу пошла сотня. Центральной структурой стало скопление ТСМ. Всего таких скоплений рассмотрено 97, данных по общим свойствам этих ТСМ – 965, а количество данных по элементарному и радионуклидному составу проб – 5918. Одним словом, это обширная база, которая впоследствии ещё будет пополняться.

Рис. 1. Желтые пятна новообразований на потоках лавы в парораспределительном коридоре,Чернобыль,АЭС,рбмк,Чернобыль Старостина,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,реактор образовательный,лошадки

Такие пемзообразные пятна образовывались на лаве в помещениях с высокой влажностью

Примерно в тот же период появился ряд работ на тему лавинообразного разрушения топливных лав и превращения их в пыль. Помимо общей радиационной опасности этого явления в виде риска выброса этой пыли за пределы существующего Саркофага, проблема распространялась и на Укрытие-2, которое тогда только проектировали. Оно просто не было рассчитано на столь огромное количество пыли. В результате пришлось провести целый ряд работ на протяжении 2003-2010 годов. Велись они Курчатовским институтом и Институтом проблем безопасности АЭС. Общие выводы таковы: разрушение лав идёт, основным воздействующим агентом является вода. Однако скорость разрушения очень мала и даже замедлится после надвижения Укрытия-2, так как поступление воды в Саркофаг значительно уменьшится.

Ещё одна сверхважная работа – это модель образования и растекания лав в дни аварии. Выполнили работу совместно КИ и ИБРАЭ РАН. Она преследовала множество целей:

помочь уточнить количество, расположение и свойства лавы в недоступных помещениях;

выработать рекомендации по предотвращению возможных аварий;

способствовать созданию оптимальных технологий извлечения лавы и тем самым снизить материальные и дозовые затраты.

Еще одна цель состояла в том, чтобы использовать результаты огромного по своим масштабам и практически неповторимого «эксперимента», поставленного над ядерным топливом 4-го блока, для решения общих проблем безопасности атомной энергетики, связанных с образованием кориума.
А.Боровой, Е.Велихов. Работы Курчатовского института по ликвидации последствий аварии

Для осуществления этой работы необходимо было верифицировать и обработать огромное множество материалов, собранных и созданных с 1986 по 2005 года. Именно в 2005 закончился сбор информации. Вскоре была опубликована работа, в которой рассматривался состав лав, а также количество материалов, которые в неё вошли.

Рис. 36. Внешний вид образцов черной керамики, отобранных в 1990 г. и находящихся в «Радиевом институте». В 2011 г. разрушение наблюдалось для (4) [28],Чернобыль,АЭС,рбмк,Чернобыль Старостина,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,реактор образовательный,лошадки

2 ст
Рис. 37. Внешний вид образцов коричневой керамики, отобранных в 1990 г. и находящихся в «Радиевом институте». В 2011 г. разрушений не наблюдалось [28],Чернобыль,АЭС,рбмк,Чернобыль Старостина,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,реактор образовательный,лошадки

Модель учитывала множество параметров, в том числе состав ЛТСМ, тепловые характеристики лавовых масс, а также особо внимательно рассматривала взаимодействие лавы со стальными конструкциями. Было выяснено, что основной источник тепла, приведший к появлению лавы – остаточное тепловыделение топлива. Горение графита и пароциркониевая реакция были, что называется, «на подхвате». Кроме того, модель позволила определить примерное соотношение материалов, входящих в состав лав.

Не АЭС единой

Авария на ЧАЭС немедленно потребовала научного вмешательства и сопровождения практически всех действий учёными. Однако концентрировалась наука не только на станции, хотя первое время главной задачей была первичная оценка масштабов катастрофы. Тем не менее, уже в 1986 году начались работы, которые касались не только и не столько АЭС, сколько природы.

Осознавая размеры зоны, степень и неравномерность её загрязнения, учёные быстро пришли к выводу, что перед ними непревзойдённый естественный полигон, на котором можно испытать огромное количество различных наработок в различных сферах физики, химии, биологии. Быстро начали появляться экспериментальные полигоны, преследовавшие определённые задачи.

Самым, пожалуй, интересным является полигон в Рыжем лесу. Там выделили гектар леса, который не слишком сильно пострадал от выброса, и огородили полутораметровым забором, причём полметра – под землёй, дабы кроме птиц и насекомых туда никто не мог проникнуть. Задача была такова. Нужно было отследить восстановление природы в условиях сильного радиационного заражения. Тем не менее, на полигоне проживала популяция полевых мышей, которую биологи изучали особенно тщательно на предмет различных патологий.

В 1992 году из-за сухого лета Зону захлестнули лесные пожары. Представители ОЯРБ тогда отметили, что привлечённые к тушению пожарные и персонал не пользуются средствами предохранения от радиоактивных аэрозолей. Учёные решили сообщить об этом руководству Зоны, предъявив заодно исследование того, как, какой и сколько грязи выносится с пожаром в воздух. 29 июля учёные отправились к деревне Буряковка, рядом с которой бушевал очередной пожар. Забравшись внутрь бушевавшего пожара (точнее, к моменту приезда группы горела уже только лесная подстилка), вооружившись фильтром и двумя планшетами, учёные в течение 55 минут брали пробу, после чего, оставив планшеты переместились на запад, чтобы собрать данные на отдалении, в 2 км от фронта пожара. По итогам проведённого после возвращения анализа стало ясно, что

Аэрозольные частицы дымового шлейфа содержат радионуклиды, характерные для выпадений на местности в результате аварии на ЧАЭС в 1986 г.

Основным источником радиоактивных аэрозолей является горящая лесная подстилка, а охваченные огнем деревья поставляют в воздух относительно малое количество цезия-137 и стронция-90 и лишь следы плутония и церия-144. При низовом пожаре страдает в основном верхний слой подстилки. При верховом пожаре часто происходит ее полное выгорание. Именно такие пожары представляют наибольшую радиационную опасность.

А.Боровой, Е.Велихов. Опыт Чернобыля.

Ещё одним важным объектом стал полигон в Чистогаловке. Это село попало под самый мощный выброс, было эвакуировано и захоронено. А после этого туда пришли исследователи. Они хотели отработать агротехнические приёмы, снижающие накопление различных радионуклидов сельскохозяйственных растениях и животных. Создан он был в начале девяностых. Выращивали здесь и зерновые (ячмень, овёс), и кормовые (кукуруза, картошка и др.) культуры. Кроме того, здесь находилось небольшое экспериментальное стадо и пасека. Исследования не прошли впустую – результаты в виде чистых кормов и комплексов мероприятий по очищению почвы говорят сами за себя.

'& chonrobyl.in.ua ¿,Чернобыль,АЭС,рбмк,Чернобыль Старостина,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,реактор образовательный,лошадки

Полигон в Чистогаловке в лучшие времена

Нельзя забывать и об Отделе радиологии и рекультивации (ОРиР), работавшем в здании детского сада на севере Припяти. Сюда свозились пробы почв и растений с различных уголков зоны. ОРиР восстанавливал припятское тепличное хозяйство под свои нужды. Было доказано, что в условиях радиоактивного заражения местности для разведения овощных культур теплицы пригодны. Из ОРиР вышли также наработки по окультуриванию дезактивированных районов с целью предотвращения разноса пыли и саженцы для нового леса, который вырос на месте Рыжего.

ft r J.,Чернобыль,АЭС,рбмк,Чернобыль Старостина,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,реактор образовательный,лошадки

Не отставало и животноводство. Лидировало здесь село Новошепеличи. Там было создано экспериментальное стадо на основе отловленных ещё в 1986-87 годах быка Урана и коров Альфа, Бета и Гамма. Позже туда завезли ещё 16 коров, овец и прочей живности. Так в Новошепеличах обосновалось стадо размером в 140 голов, которое стало важнейшим источником информации о возможностях добычи чистого молока и мяса на заражённых территориях.

Появилась в регионе и экспериментальная пасека. Она была создана в середине 90-х на территории ОРиР. Исследовались здесь, как нетрудно догадаться, продукты жизнедеятельности пчёл – мёд, соты, воск, пыльца. В состав пасеки также входили аналогичные объекты в Чистогаловке и Рыжем лесу и ульи самосёлов. После сокращения финансирования в начале 2000-х пасека переехала в село Залесское. Там она проработала до 2009 года, когда пала жертвой мародёров, вынесших всё – от ульев до халатов.

,Чернобыль,АЭС,рбмк,Чернобыль Старостина,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,реактор образовательный,лошадки

Лаборатория гидробиологии занималась изучением жизнедеятельности рыб, моллюсков и водорослей в пруду-охладителе. Оно размещалось на базе старого рыбхоза, который промышлял здесь до катастрофы. Удобное место – рядом огромные градирни третьей очереди ЧАЭС, сам комплекс окружён прудом и отводным каналом, что превращало его в остров. Здесь на площади в 3 гектара учёные жили и работали. Их интересы были обширны: изучалась уникальная экосистема пруда-охладителя; разводились пушные звери, которых откармливали рыбой из пруда; проводились эксперименты с моллюсками, способными очищать воду. Летом жить там можно было безвылазно – только подвози чистую еду и воду в бидонах. Тут были и электрообогреватели, и лаборатория, и даже лодочная флотилия. Учёным был создан максимум условий. В 2008 году объект законсервировали, а вскоре он и вовсе последовал за пасекой, погибнув от рук мародёров

llltlHM HI»' 'НИМ Mil j.ulHiijl ..mi (

. .. W ±J>,Чернобыль,АЭС,рбмк,Чернобыль Старостина,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,реактор образовательный,лошадки

Современное состояние лаборатории гидробиологии

Отдельно надо сказать о наблюдении за дикой природой. Она очень быстро показала свой нрав – 1987 год стал годом нашествия крыс и мышей-полёвок, которые откормились на брошенном в прошлом году зерне. В следующем году их количество резко уменьшилось, отпугнув хищных птиц. Вообще, авария нанесла по природе мощный удар. В связи с гибелью лесов и ряда земель произошло нарушение баланса, который вскоре восстановился. В зоне стали чаще видеть животных, которых уже и не надеялись там увидеть. Например, благородный олень, увидеть которого для работников АЭС стало хорошей приметой – если заметишь его из окна электрички Славутич-АЭС, то зарплату выдадут вовремя и в полном объёме. В конце девяностых на территории зоны появилось небольшое стадо лошадей Пржевальского из заповедника Аскания нова. Они быстро показали свой нрав, нередко помогая егерской службе регулировать поголовье расплодившихся и представляющих опасность для людей волков. Лошади в зоне обжились.

Поскольку до сих пор никто не описывал поведение лошади Пржевальского при встрече с крупными хищниками в природе, здесь целесообразно дать краткое описание таких случаев в зоне отчуждения ЧАЭС. Зимой 1999 года в 49-м квартале Корогодского лесничества очевидцы наблюдали, как табун из шести жеребцов-холостяков, завезенных из Аскании-Нова (две особи возрастом 3,5 лет, остальные — 6,5 и 7,5 лет), окружили двоих волков. Одному хищнику удалось вырваться и убежать, другого старшие жеребцы хватали зубами, подбрасывали в воздух и потом топтали передними копытами, пока от волка не остались лишь разрозненные фрагменты. При этом два молодых жеребца держались в стороне. В декабре 2002 года в 45-м квартале Корогодского лесничества… наблюдали охоту стаи из 12 волков на одинокого молодого жеребца-холостяка. Тот первый заметил волков на расстоянии примерно 1,5 км и стал приближаться к ним крупной рысью в позе тревожного любопытства. Три волка отделились от стаи и забежали сзади, остальные залегли. Как только жеребец поравнялся с невысоким холмом, на котором были волки, вся стая бросилась на него. Но жеребец ускакал, а волки не стали долго его преследовать… Летом 2003 года в 14-м квартале Корогодского лесничества наблюдатели с пожарной вышки видели, как табун лошадей Пржевальского преследовал одиночного волка несколько сотен метров с явным намерением убить.
Ясинецкая Н.И. и Жарких Т.Л.. Цитируется по книге С. Паскевича и Д. Вишневского «Чернобыль. Реальный мир»

Cat_Cat

ЧернобыльАЭСрбмкЧернобыль СтаростинадлиннопостИсторияCat_Catvkреактор образовательный

Чернобыль ч.9.1 Работа в условиях кардинальных изменений

Предыдущая часть

Развал СССР в 1991 году создал достаточно сложную ситуацию. ЧАЭС вместе с ЧЗО находилась на Украине и переходила под её юрисдикцию, а ИАЭ им. Курчатова (во всё том же 1991 году преобразованный в Национальный исследовательский центр «Курчатовский институт», далее НИЦ) попадал под российскую юрисдикцию. В результате получалось, что сотрудники НИЦ работать в зоне так просто уже не могли, другое государство как-никак. Переговоры велись между непосредственно Курчатовским институтом и Национальной академией наук Украины (НАНУ). Со стороны Украины было выдвинуто предложение о создании в Чернобыле научного центра, в который бы командировались работники КИ, дабы изучать безопасность Саркофага. В результате 4 февраля 1992 года вышло постановление Кабмина Украины о создании на базе Комплексной экспедиции, Института ядерных исследований НАНУ и Всесоюзного научно-исследовательского и проектного института энергетической технологии (ВНИПИЭТ, им принадлежала разработка реакторного отделения первой очереди ЧАЭС) Межотраслевого научно-технического центра (МНТЦ) «Укрытие» при НАНУ. МНТЦ должен был заниматься научными и проектными работами по преобразованию «Укрытия» в экологически безопасную систему, а также научно-исследовательскими работами в Зоне. При этом в составе МНТЦ выделялось Отделение ядерной и радиационной безопасности (ОЯРБ), которым руководили представители Курчатовского института. В свою очередь в составе КИ был организован Отдел методов и технологий ядерных исследований (ОМТРИ, в 2007 преобразован в Лабораторию проблем Чернобыля (ЛПЧ)). Сотрудники ОМТРИ командировались в Зону для работы в МНТЦ.

Новообразованные организации получили массу задач различной сложности и профиля, от мониторинга состояния ТСМ до создания «Укрытия 2».

Мониторинг

Первая группа задач – наблюдение за уже изучавшимися явлениями и процессами под крышей саркофага. По сути, это продолжение задач КЭ, только на несколько ином уровне. Таковых явлений немало, и все они так или иначе связаны с радиоактивными материалами, находящимися внутри саркофага.

Состояние ТСМ.
I Система "Финиш1
—у: Орган пованные выбросы аэрозолей через вентгрубу
Неорган кованные выорось аэрозолей через щели Л
Активность аэрозолей в' локальной зоне
загрязненность воды м воздуха внутри ““ "Укрытия"
.Активность грунтовых вод
Рис. 3.1. Контролируемые параметры объекта

В наблюдении за состоянием ТСМ ключевую роль играла система Финиш. Даже после преобразования КЭ в МНТЦ она продолжила расширяться и совершенствоваться. К середине 90-х количество рабочих каналов дошло до почти 60, а ещё порядка 30 были в резерве. Половина рабочих каналов контролировала температуру, остальные собирали данные о МЭД, тепловых и нейтронных потоках. При этом различные типы каналов находились в разных помещениях. В 1998 году из системы Финиш выделили 21 канал, которым дали наименование «Система Финиш-Р» (Р - регламентная), она была передана «Государственному специализированному предприятию Чернобыльская АЭС».

Рис. 1. Вход в помещение Г359 (деаэраторная этажерка 4-го блока) — пульта управления системой «Финиш»,Чернобыль,АЭС,рбмк,Чернобыль Старостина,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,реактор образовательный

Рис. 2. Пульт управления системой «Финиш» (в начале 90-х годов): 1 — системная ЭВМ; 2 — измерительно-вычислительный комплекс К.-537; 3 — дополнительный коммутатор каналов Ф-799; 4 — аппаратура предварительной обработки импульсных сигналов, КАМАК.,Чернобыль,АЭС,рбмк,Чернобыль Старостина,длиннопост

Какие же данные дали Финиш и Финиш-Р? Согласно им, несмотря на различные воздействия, топливосодержащие материалы вели себя в основном спокойно и предсказуемо. Постепенно все регистрируемые параметры медленно спадали, что означало снижение общей опасности.

ТСМ, как уже сказано, так или иначе взаимодействовали с окружающей средой. И основным действующим реагентом была, да и остаётся вода. Вода вообще заметно мешает Укрытию: она подтачивает и без того слабые конструкции Саркофага, разрушает ТСМ и способствует их переносу по территории бывшего четвёртого блока, да и за его пределы, вода нарушает работу диагностических систем. Но в то же время, проходя через многие недоступные человеку области, она собирает информацию о состоянии находящихся там ТСМ, позволяя судить о ходе процессов их разрушения. Следствием этих причин стало увеличение внимания, уделяемого исследованиям воды.

Расположение контрольных датчиков Финиша и ряда смежных систем по контролю за ТСМ на всех основных уровнях энергоблока

Основной задачей этих работ было изучение путей поступления и миграции жидкости внутри объекта, а также динамики и уровней водных скоплений. Проводились они по-разному. Собирались образцы воды и донных отложений для анализов, в воду добавляли специальные вещества-индикаторы, дабы можно было обнаружить, в какое скопление какой поток течёт.

Рис. 16. Отбор пробы из скопления воды на объекте «Укрытие,Чернобыль,АЭС,рбмк,Чернобыль Старостина,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,реактор образовательный

Было выяснено, что большая часть воды попадает в Саркофаг в основном из-за атмосферных осадков (до 1800 кубометров в год на 2010 год) и конденсации влаги в условиях постоянного уменьшения тепловыделения ТСМ (до 500 кубометров в год на 2010 год). Ещё один крупный источник – это вода от растворов пылеподавления (от 200 до 400 кубометров в год на 2010 год). Кроме того, обнаружились скопления воды на нижних отметках. Самое большое – в помещении 001/3, находящемся прямо под каскадной стеной. В среднем там порядка трёхсот кубометров воды плюс ещё сто кубометров донных отложений. Формируется оно из низко- и среднеактивной воды, поступающей со стороны каскадной стены, бассейна-барботёра и других помещений блока. Концентрация плутония в нём постоянно растёт, урана – волнообразно изменяется. Но реально опасных абсолютных значений концентрации уран не достигает. Так что сейчас вода всё же не представляет критических проблем с точки зрения ядерной и радиационной безопасности. В то же самое время существуют условия для миграции грунтовых вод как в блок, так и из блока.

Рис. 24. Отбор проб грунтовой воды в локальной зоне «Укрытия»,Чернобыль,АЭС,рбмк,Чернобыль Старостина,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,реактор образовательный

При работе с грунтовыми водами выяснилось, что всё-таки радиоактивные материалы из Укрытия в них попадают. Вместе с тем, такого серьёзного вреда они не несут

Рис. 12. Расположение пом. 001/3 ВСРО и скопление воды в нем. Указаны строительные отметки для каскадной стены и пом. 0.01/3,Чернобыль,АЭС,рбмк,Чернобыль Старостина,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,реактор образовательный

Рис. 14. Поток воды, протекающий из под разделительной стены в помещения 3-го блока
Рис. 15. В пом. 001/3 ВСРО 3-го блока,Чернобыль,АЭС,рбмк,Чернобыль Старостина,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,реактор образовательный

Рис. 22. Разрез помещений 001/3 и 01/3. Указаны строительные отметки. Вид с севера [23],Чернобыль,АЭС,рбмк,Чернобыль Старостина,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,реактор образовательный

В помещении 001/3 были обнаружены обширные залежи заражённой воды, которая собирается здесь с обширной части блока

Но не меньше внимания требовалось и воздуху. Саркофаг содержит огромное количество радиоактивный пыли и аэрозолей, а будучи негерметичным, постоянно выпускал все это из себя. Выбросы бывают организованные через знаменитую вентиляционную трубу ВТ-2 (до 2013 года, когда её разобрали) и неорганизованные.

Объект "Укрытие Центральный зал
Рис. 1. Схема вентиляционной системы объекта «Укрытие»
Принудительная тяга,Чернобыль,АЭС,рбмк,Чернобыль Старостина,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,реактор образовательный

Первые замерялись с помощью измерений объёмной активности газоаэрозольного выброса и дальнейшего расчёта его суммарной активности. А вот со вторыми всё интереснее. Система их мониторинга была создана ещё в 1990 году, а с 1992 года мониторинг осуществлялся работниками ОЯРБ. Для начала определили вероятные пути выноса аэрозолей. Ими оказались люки 7, 10, 13, 15 на кровле Укрытия. На этих люках установили планшетодержатели, каждый из которых укомплектован двумя вертикальными и двумя горизонтальными планшетами. Планшеты представляли собой листы марлевой ткани, обработанные специальным составом – смесью нефтяных масел. Этот состав позволяет улавливать большое количество аэрозолей, резко уменьшая количество выбросов. При этом реально собирает аэрозоли и пыль только нижний горизонтальный планшет. Отделённый от него металлом верхний горизонтальный планшет и оба вертикальных нужны для оценки общей загрязнённости – фона – воздуха аэрозолями в районе установки планшетов. При этом планшеты улавливают далеко не всё, а общая площадь щелей в Укрытии известна лишь с точностью до 30%, поэтому метод позволяет оценить лишь верхние оценки выброса при самых консервативных предположениях.

Лк»к .<N'*13
у’ИокЩР 1

Шюк№~ 1 «УдЧ^ДчгА** *.
Рис. 3. Расположение планшетов на легкой кровле «Укрытия» (начиная с конца 2001 г.)
Рис. 4. Планшетодержательсодним вертикальным и двумя (верхним и нижним) гори-
зонтальными планшетами,Чернобыль,АЭС,рбмк,Чернобыль Старостина,длиннопост

И всё же некоторые выводы можно сделать. Во-первых, данные системы мониторинга верно отразили динамику выброса радиоактивных аэрозолей. Во-вторых, масштабы выброса зависят от целого ряда техногенных и природных факторов – осадков и метеоусловий на промплощадке, разностью температур внутри и снаружи Укрытия, характером и интенсивностью работ на объекте и др. В-третьих, стало понятно, что эти факторы хоть и маскируют зависимость выбросов от состояния ТСМ, однако при серьёзном изменении их состояния это бы обнаружили.

За год до начала измерения выброса аэрозолей на объекте была смонтирована система пылеподавления над развалом в центральном зале. 14 форсунок периодически распыляли специальные составы, схожие с применявшимися при дезактивации территории ЧАЭС. Они как бы склеивали пыль, не давая ей подниматься и уходить из блока. При этом состав этот также являлся ещё и поддерживал ТСМ в подкритичном состоянии с помощью содержавшихся в нём поглотителей нейтронов.

Быстро стало ясно, что система хоть и весьма эффективна (концентрация аэрозолей вокруг укрытия резко снизилась после начала её использования), но всё же недостаточно совершенна. Дело в том, что эффективная площадь нанесения составов составляла лишь треть от общей площади развала, а сами составы следовало оптимизировать. Но лишь в середине двухтысячных систему пылеподавления силами КИ и Института проблем безопасности АЭС смогли модернизировать.

Исследовали и воздух на промплощадке. Для этого установили несколько аспирационных установок. Они были оснащены фильтрами, которые менялись раз в 10-17 суток и прокачивали через себя 120-250 тыс. кубометров воздуха, после чего отвозились в Чернобыль, где производился их анализ. Результаты исследований, проведённых с помощью АУ, показали, что основным фактором загрязнения является интенсивность выброса аэрозолей из Саркофага, однако другие природные и техногенные факторы, в частности погода, также имеют своё влияние на загрязнение. Система АУ зафиксировала бы резкие изменения состояния ТСМ через увеличившуюся интенсивность выбросов. При этом, несмотря на уверенное спадание загрязнённости воздуха, были отмечены скачки в период с 1997 по 2000 года, а также в 2008 на юге площадки, где была установлена одна из АУ (две другие – на севере и северо-западе). Связаны они были с интенсивными работами.

ф Аспирационная установка
Рис. 2. Система контроля загрязнения воздуха на шющадке объекта, созданная КЭ,Чернобыль,АЭС,рбмк,Чернобыль Старостина,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,реактор образовательный

Рис. 3. Одна из аспирационных установок в локальной зоне «Укрытия»,Чернобыль,АЭС,рбмк,Чернобыль Старостина,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,реактор образовательный

Однако пыль могла выйти из блока и другим, куда более опасным путём. Походы внутрь Саркофага доказали и без того понятную истину – он чрезвычайно ненадёжен. Очень высок риск обрушения отдельных конструкций как по причинам техногенным (усталость металла, постепенное разрушение базовых элементов из-за не всегда удачных их конструкций), так и по причинам природным (например, землетрясение или смерч). Одно землетрясение (30 и 31 мая 1990 года) станция пережила, при этом несколько бетонных блоков внутри Укрытия рухнули, не создав, к счастью, серьёзных проблем. Однако это землетрясение было слабым, четырёхбалльным. При пятибалльном устойчивость конструкций гарантировать было нельзя. Если бы какие-то важные элементы рухнули, то это могло бы вызвать подъём огромного количества радиоактивной пыли из накрытых помещений. Особенно опасными были верхние балки, могущие упасть прямо на развал реактора. Количества выброшенной пыли и степень загрязнения этой пыли позволяли считать, что в случае серьёзной аварии на объекте присутствовавшие в зоне выброса люди могли получить огромные дозы радиации.

Для более точного понимания масштабов опасности необходимо было изучить свойства пыли, находящейся на развале и верхних отметках здания. Сделать это можно было лишь с помощью очередных походов в зоны с высокими радиационными полями. Для этого требовалась длительная подготовка и разработка специальных программ исследований. Исследования проводились в 1997-1998 годах сотрудниками МНТЦ и делились на три этапа. Первый этап – сбор образцов. Всего их на верхних отметках собрали 88, 38 из которых – с развала. Также изучили и интенсивность пылеподъёма на поверхности развала с помощью адсорбирующих планшетов. Следующий шаг – изучение и анализы образцов. Результаты и расчеты позволили описать способность пыли к подъёму при падении различных грузов с различных высот. Третий этап подразумевал проведение сложнейших расчётов. Дело в том, что реальные верхние конструкции в случае обрушения падали бы на поверхность очень сложной формы. Результаты были опубликованы в 2000 году. Согласно им, с учётом площади, способной к пылегенерации, общий запас пыли может составлять до 5 тонн, однако подниматься её будет скорее всего меньше. Во многом это заслуга системы пылеподавления.

В том же 1997 году начались и работы по оценке количества топлива, находящемся в подаппаратном помещении 305/2. Для этого помещение поделили на «квартиры» - участки с площадью сечения 2х2 метра и высотой, определяемой конфигурацией потолка в данной конкретной «квартире». На каждом участке вычислялся объём только ТСМ, причём содержание в них урана оценивалось согласно предыдущим исследованиям. Если же данных для данной «квартиры» не было, то считалось, что ТСМ там нет. В результате принято считать, что общая масса ТСМ в этом помещении по самым осторожным оценкам составляет порядка 60 тонн.

Второй промежуточный итог

Все эти исследования требовали обобщения с помощью некоего нового документа, который бы пришёл на смену ТОЯБ. Кроме того, новый документ бы позволил наконец приступить уже к нормальной эксплуатации объекта «Укрытие» и начать выработку стратегии преобразования его в безопасный объект. И объединёнными усилиями Курчатовского института, Института проблем безопасного развития атомной энергетики (ИБРАЭ РАН), МНТЦ и ЧАЭС такой документ в 1996 году появился.

Назывался он длинно: «Анализ текущей безопасности объекта «Укрытие» и прогнозные оценки развития ситуации». Чаще всего в литературе это сокращают до одного слова – «Анализ…». Название прямо говорит о целях и задачах документа. Для его подготовки исследовали огромное количество строительной документации, результатов исследований, проводившихся с 1986 по 1995 годы.

Исходной идеей «Анализа…» являлась гипотеза о том, что Саркофаг всё ещё опасен, причём степень опасности гораздо выше, чем допускается любыми требованиями к объектам, содержащим радиоактивные и делящиеся материалы. Первая часть документа содержала описание его основных особенностей – отсутствие по понятным причинам разработанной до или во время строительства документации по обоснованию безопасности, неполные исследованность и контролируемость Укрытия, его местоположение рядом с другими (на тот момент ещё работавшими) блоками ЧАЭС.

Однако первичной задачей был анализ безопасности. Проблема состояла в том, что ТАКОЙ радиационной катастрофы с ТАКИМИ последствиями человечество ещё не испытывало, а потому методики такого анализа попросту не могло существовать. И она была разработана и описана в документе. Состояла методика в сочетании расчётов с оценками, что позволяло прогнозировать возможные аварии, их сценарии и последствия, уточнить события апреля-мая 1986 года. К каким же выводам привела учёных эта методика?

Результаты исследований ЛТСМ в помещении 305/2 показали, что в некоторых образцах лавы содержатся непереплавленные фрагменты активной зоны, больше того, зарегистрированы были даже отдельные фрагменты топлива, которые соприкасались с лавой. Сама же лава растрескивалась и становилась водопроницаемой. При этом исчез ещё один барьер на пути соприкосновения лавы с водой – высокая температура расплава, следствием чего и стало её растрескивание. Таким образом, появлялся ещё один элемент, который требовалось учитывать при оценке ядерной безопасности объекта – композиция «лава + вода + фрагменты топлива», причём опасность этой композиции выше, чем опасность композиции «лава + вода». Соответственно, вероятность возникновения самоподдерживающейся цепной реакции существовала и была больше допустимой. Неблагоприятные прогнозы, описанные в ТОЯБ, сбылись. Другой вопрос, что даже если бы реакция в ТСМ и возникла, то опасна она была бы только для персонала объекта.

Дальше в «Анализе…» были рассмотрены возможные аварии на объекте, их риски и меры противодействия, причём было показано, что наиболее опасной будет именно выброс пыли в результате обрушения конструкций «Укрытия». Рассмотрели и мероприятия, направленные на обеспечение долговременной безопасности объекта, а также его преобразования во что-то более безопасное.

На основании «Анализа…» в 1997 году была выдана «Лицензия № 07/5-Б-0397-32 на эксплуатацию объекта «Укрытие» – 4-го блока Чернобыльской АЭС».

Однако версия 1996 года не стала финальной. Уже в 1998 году в ходе работы над английским вариантом «Анализ…» дополнили результатами исследований 1996-1997 годов. А в 2001 году на свет появилась версия 2.0. В период между 1996 и 2001 годами было проведено множество исследований, которые расширили представление о состоянии и внутренних процессах Саркофага. Кроме того, начинались работы по укреплению стен Укрытия. Поэтому потребовалось обновление оценки безопасности.

Новый «Анализ…» в целом подтвердил и уточнил выводы прошлого. Однако, поскольку в новую версию включались более поздние исследования, оценка безопасности оказалась более точной. Были гораздо более подробно освещены исследования возможных обрушений (в варианте 1996 года рассматривался только «коллапс» - падение балок Б1 и Б2 и следующее за ним обрушение всей крыши), включавшие в себя не только изучения самих возможных обрушений, но и аэродинамические модели распространения пыли и опасности, которой в этих случаях были бы подвержены люди. Также были рассмотрена и ядерная безопасность Укрытия. Были уточнены оценки количества топлива внутри. Согласно новым оценкам, от 125 («минималистичная» оценка – все сомнения трактуются в пользу того, что в сомнительных точках топлива нет) до 150 (наиболее реалистичная оценка) тонн находятся внутри Саркофага, ещё порядка 0.75 тонны топлива находится на площадке АЭС под слоями песка, бетона, гравия и бетона. При этом существуют белые пятна, сведения о количестве топлива отсутствуют и вряд ли появятся в обозримом будущем. Эти белые пятна (порядка 35 тонн) – помещения 305/2 (внутри больших скоплений бетона, ТСМ и прочих обломков) и 307/2, центральный зал (под сброшенными с вертолётов материалами), под каскадной стеной (туда сгребали обломки, лежавшие на площадке).

Все эти данные сводятся к главному выводу, который с 1996 года не изменился – Укрытие всё ещё является чрезвычайно опасным объектом.

следующая часть

Cat_Cat

АЭСрбмкЧернобыльреактор образовательныйочень длиннопостдлиннопостИсторияCat_CatvkЧернобыль Старостина...

Чернобыль ч.8.2 Закрепощение

Предыдущая часть

А вот и слон!

И повреждения эти были колоссальными. Обрушились перекрытия не только центрального зала, но и барабан-сепараторов. Схема Е (верхняя биологическая защита реактора) поднялась встала диагонально, отклонившись на 15 градусов от вертикали и оперевшись внутри на боковую биологическую защиту. То есть на самом деле она повернулась на 105 градусов от изначального положения. При этом крышка держалась на трубах пароводяных коммуникаций, скреплённых дополнительно бетоном, попавшим туда при строительстве Саркофага. Этот бетон вообще много куда попал. Первое печальное известие обнаружило себя во всё том же центральном зале. Дело в том, что вертолётная засыпка, на которую так надеялись в апреле-мае 1986 года и при доставке её на реактор огромные дозы получили лётчики, в сам реактор не особо-то и попала. Основная её часть образовала завалы в центральном зале, помещениях барабан-сепараторов и ещё ряде помещений там же. Ко всему прочему там же валялись сброшенные с крыши третьего блока обломки.

Фото 2: Реакторное пространство. Фрагменты графитовой кладки на нижней плите (схемы ОР) под наклонной железобетонной плитой. Фото 3: Затвердевший расплав на компенсаторе тепловых расширений нижней плиты (схема ОР). Фото 4: Фрагмент взорвавшегося топливного канала, прижатый железобетонной плитой в юго-западном квадранте на нижней плите.

Шахта реактора практически не содержала следов графитовой кладки и топлива, однако в неё попали огромные бетонные плиты, организовав на просевшей плите нижней биологической защиты (схема ОР) завалы в форме костра. Сама же схема ОР оказалась нецельной. Просев на почти 4 метра, она раздавила крестообразную опору реактора. При этом произошло объединение подреакторного помещения 305/2 с шахтой, а также, скорее всего, раскол схемы ОР. Её часть отсутствует, скорее всего она расплавилась вместе с топливом, быстро превратившимся в лаву. Сама лава, получив доступ во внутренние помещения, потекла туда. Конечно, не вся. Часть так и осталась в шахте, однако же её следы обнаружились сразу в нескольких местах. Помимо лавы и бетонных плит, в помещении 305/2 также обнаружили и остатки графитовой кладки.

Всего выделяют три потока лавообразных топливосодержащих материалов (ЛТСМ). Все они исходят из юго-восточной части помещения 305/2. Каждый поток отличается друг от друга по ряду параметров – концентрация урана (в первом максимальная, во втором средняя, в третьем минимальная) и железа (наоборот), цвету и скорости генерации нейтронов.

Рис. 2.21. Вертикальное распространение лавы по паросбросным клапанам и трубам. Большой вертикальный поток: пом. 305/2 -» пом. 210/7 -► пом. 012/15 -> пом. 012/7. Малый вертикальный поток: пом. 305/2-> пом. 210/6,АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat

Т ретий поток,АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,Чернобыль Старостина

Потоки. На фото 2 все три потока.

Первый поток (также известен как большой вертикальный) уходит в бассейн-барботёр через паросбросный клапан №4, помещение парораспределительного коридора 210/7 и пять паросбросных труб на верхний и нижний этажи ББ. Их обнаружили ещё в 1986 году, приняв сначала за кучи глины из-за внешнего вида. Фон везде был высоким, поэтому они не слишком выделялись. Позже исследователи обнаружили, что эти ЛТСМ с водой таки контактировали, так как её слили только 6 мая. При этом на первом этаже ЛТСМ меньше, чем на втором в 5 раз. Однако реальные площади и объёмы уточнили лишь в 1993 году.

Первый поток. ФОТО 2: 1 - ЛТСМ, 2 - бетон, 3 - паросбросной клапан, 4 - конденсатор. ФОТО 3 (1 этаж ББ, отм. -0.65м): 1 - ЛТСМ, 2 - бетон 1986 г, 3 - паросбросные трубы диаметром 280 мм. ФОТО 4 (2 этаж ББ, отм. 2.20): 1- ЛТСМ, 2- паросбросные трубы диаметром 420 мм, 3 - бетон 1986 г, 4 - металлическая труба, ограничивающая распространение ЛТСМ.

Второй поток (малый вертикальный) пошёл в помещения парораспределительного коридора, в результате чего лава, смешанная с жидким металлом попала в помещения 210/6 и 210/7. В помещение 210/5 лава не попала, но попал жидкий металл. Впрочем, сюда попадал (как и в остальные помещения ПРК) свежий бетон и наклонные скважины.

,АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,Чернобыль Старостина

Наклонные скважины пробуренные в ПРК с запада
/1ТСМ
мета/1/i
"свежий"
бетон,АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,Чернобыль Старостина

Примерно так распределялась лава второго потока

Третий поток (иногда его зовут горизонтальным) пошёл в отличие от двух других не вниз, а по горизонтали. Дело в том, что между помещениями 305/2 и 304/3 образовался провал в стене (скорее всего, из-за взрывной волны). Именно через него поток распространился в коридор обслуживания 301/5, залив пол в помещении 303/3, а потом перебрался в коридор 301/6. В этом коридоре имелись проходки в расположенное под ним помещение 217/2. Так на свет появились самые известные образования – Слоновья нога, Капля, Сталактиты. Основания последних, кстати, залиты бетоном.

1
Пом.218/4
Пом.218/5
Пом.218/6,АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,Чернобыль Старостина

$5 ; Atl,.,., чТГ 1-“*- 5р V Щ1С \ ■ '{ • l . ' ' fjÇ ИЕМ1:Р.-- ‘1#Ж 5 ■ V ^.v. ,<•'; '|ff.,АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,Чернобыль Старостина$

Самые знаменитые ЛТСМ в помещении 217/2. Рисунок (фото 1, зелёная стрелочка — направление съёмки) и фото. На фото 2: 1 - ЛТСМ (видимо, это слоновья нога), 2 - бетон 1986 г, 3 - ограждение прохода на отм. 3.00 м, 4 - дверь в пом. 214/2, 5 - кабельные короба.

207/4
за,ф:
д,АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,Чернобыль Старостина

Продолжение горизонтального потока. На ФОТО 3 схема. На ФОТО 2 - ЛТСМ в помещении 301/5 (1 - ЛТСМ, 2 - бетон 1986 г.). ФОТО 1 — помещение 304/3 (здесь источник не подписал,что есть что, однако 5 — это, судя по всему, опрокинутый электрошкаф). Можно наблюдать искривление и повреждение стены справа, помещение 305/2 как раз за ним. Пол 304/3 полностью покрыт ЛТСМ. Предполагается, что поток в помещении был очень бурным, так как оставил после себя разгром.

В самом помещении 305/2 с ЛТСМ тоже всё непросто. Там они, помимо юго-восточной части, находятся также на юго-западе, причём здесь лаву залило бетоном и засыпало обломками активной зоны.

$ f Mí**' * • y. 1 i Ь У'ш£ í m^Q Bv Г»'#« л . r. •Л5 f» ||A|} ■ Д e,í' 1 Jivi- : Д|.*' 'J?. ■ Í 'J J ■ &?■?&№.* ;_j '/il WmFïrir: ¡5? 7 1 №:Щ \ / < *”. К j . I* i «ZrjK/^ ИУз1 ю,АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,Чернобыль$

►
|у У

Рис. 2.18. Фрагменты разрушенной активной зоны в пом. 305/2,АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,Чернобыль Старостина

Помещение 305/2. ФОТО 1 - схема, вид сверху. Тонкая красная линия — похоже, пролом днища реактора. ФОТО 2 - юго-восточная часть помещения, именно она закрашена фиолетовым. 1 - прожженая металлоконструкция марка С-4, 2 - погнутые трубы НВК, 3 - бетон 1986 г, 4 - край выгоревшей схемы "ОР", 5 - графит. ФОТО 3 — вид на Сталагмит, он в северо-восточной части помещения. 1 - "сталагмит", 2 - схема "КЖ", 3 - схема "ОР", 4 - дно схемы "Л", 5 - облицовка пом. 305/2, 6 - щебенка высыпавшаяся из межкомпенсаторного зазора, 7 - канал охлаждения отражателя, 8 - графитовый блок. Фото 4 подписано.

В 1990 году на лаве второго потока обнаружили ярко-жёлтые пятна, покрывавшие чёрную керамику расплава. Из-за внешнего сходства эти пятна прозвали пемзой. После ряда анализов выяснилось, что «пемза» - это продукты разложения топливосодержащих материалов, происходящего вследствие вторичного окисления урана. Пемза может уноситься с застывшей лавы водой или же проникать в окружающую среду любым другим способом.

Однако не лавой единой нарушается ядерная безопасность Саркофага. И если остатки активной зоны просто лежат и фонят себе в завалах, то вот с пылью и содержащимися в ней горячими частицами всё не так просто. Частицы эти образовывались несколькими разными способами, но так или иначе они имеют отношение к топливу. Это могут как просто частицы ТВЭЛов микронных размеров, так и разные летучие радионуклиды. Именно горячие частицы считаются наиболее опасными. Это и не удивительно, ведь за пределами Саркофага практически невозможно наткнуться на любые другие варианты ТСМ, а высокорадиоактивные зоны так или иначе отмечены. А вот горячие частицы попросту летают в воздухе, хотя чем дальше от ЧАЭС, тем меньше их концентрация. Особенно опасно попадание горячих частиц в организм, далеко не всегда от этого можно защититься.

Мехкорпуса вступают в бой

Сложная радиационная обстановка не раз и не два ставила вопрос о необходимости использования дистанционных средств диагностики. Однако крыша третьего блока показала, что не всё так просто. В условиях высокого уровня заражения роботы работать не могли. Кроме того, существующие машины были мало приспособлены к сверхтяжёлым условиям четвёртого блока.

Рис. 2.35. Детский танк, переоборудованный в «робота-разведчика,АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,Чернобыль Старостина

В условиях отсутствия на фронте необходимых средств ведения боя, нередко сами бойцы мастерят что-то своё. Ярким примером таких самоделок от фронтовых кулибиных являются гантраки (легкобронированные и вооружённые грузовики) и техникалы (вооружённые пикапы). Смешно, но история чернобыльских дистанционно-управляемых систем началась с бронетехники, хоть и игрушечной. В «робота-разведчика» переквалифицировали детский танчик, управлявшийся по проводам. Заменили провод на более длинный и многожильный, поставили вместо башни датчик температуры, дозиметр и фонарь. Игрушка с честью служила новым хозяевам до захоронения весной 1987 года, исполняя роль передового радиационного разведчика.

Но одними самоделками сыт не будешь. И на фронте, и в тылу уже осознали необходимость настоящей «боевой техники». Сформулировали требования к ней, изучили имеющийся рынок (в том числе и зарубежную его часть), но всё это не подходило. Машины застревали в завалах, вынуждая операторов вытаскивать их вручную в сложных радиационных условиях; роботы сходили с ума в областях с высоким фоном; невероятно усложнялась дезактивация машин, которые не рассчитывались на действия в условиях высокого пылеподъёма. Результат не заставил себя ждать: требования переформулировали.

Рис. 2.29. Дистанционно-управляемый комплекс с коллимированным гамма — детектором, применявшийся для определения количества топлива в районе схемы «Е» (центральный зал),АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,Чернобыль Старостина

Рис. 2.36. Лаборатория дистанционных комплексов и технологий,АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,Чернобыль Старостина

В конце 1989 года стало понятно, что всё, что можно, люди уже исследовали. Остались лишь зоны, в которые людям соваться смертельно опасно. В ИАЭ приняли решение создать свою собственную лабораторию, которая должна была заниматься разработкой дистанционно-управляемых систем (ДУС). В 1990 году в составе комплексной экспедиции появилась лаборатория под руководством С.Абалина (позже её переименуют в Отдел дистанционных комплексов и технологий, ОДТК). Задачей лаборатории стало создание семейства машин, специально подготовленных для работы в четвёртом блоке. Эти ДУС должны были быть дешёвыми и простыми в изготовлении и ремонте, базироваться на унифицированном шасси, иметь высокую проходимость при малых размерах, быть герметичными и в то же время легко дезактивируемыми. Задача, мягко говоря, непростая.

Рис. 2.40. ТР-4 в транспортном положении, поднята только телекамера (она также может быть сложена),АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,Чернобыль Старостина

41. Отбор проб на испытатель-зл и го не. Буровая установка ра-в вертикальном положении. >дение за бурением ведется с 1ЫО телекамеры,АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,Чернобыль Старостина

Деструктунрованные ЛТСМ,АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,Чернобыль Старостина

ТР-4: общий план, на испытаниях и в естественной среде обитания

Но всё получилось. Было сконструировано семейство из нескольких универсальных самоходных платформ, которые обладали высочайшей проходимостью, без проблем катаясь по завалам и лестницам. А главное – управлялись они по проводам, что повышало отказоустойчивость в условиях мощного радиоактивного излучения. А универсальность платформ позволяла оснащать их любым оборудованием. Так появилась на свет буровая ДУС ТР-4. Её задачей было бурение масс ЛТСМ, скрытых под наслоением бетона, дабы получить образцы лавы. Летом 1991 года ТР-4 начал эксплуатироваться и показал, что является вполне годной машиной для выполнения своих задач.

Рис. 2.43. Магнитоход на северной каскадной стене «Укрытия;,АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,Чернобыль Старостина

Ещё одна ДУС, сконструированная в лаборатории в Чернобыле в 1990 году, по рельсам через завалы проехала в юго-восточную часть помещения 305/2 и осуществила там видеосъёмку. Удовлетворительные схемы этого места составят много позже на основе множества различных фото- и видеоматериалов, но уже даже первые данные сыграли огромную роль.

Первый промежуточный итог

В 1990 году свет увидел важнейший документ, обусловивший дальнейшее проведение работ. Это подготовленный ИАЭ по поручению Госатомнадзора СССР отчёт «Техническое обоснования ядерной безопасности (ТОЯБ) объекта Укрытие». Именно этот документ являлся первой и общепризнанной работой, содержавшей описание текущего состояния «Укрытия» и оценку опасности хранящегося в нём топлива.

ТОЯБ выполняло несколько задач. Оно описывало работу Комплексной экспедиции, описывало количество и состав ТСМ под Саркофагом, анализировало ядерную безопасность объекта, прогнозировало дальнейшие возможные тенденции развития состояния ТСМ, как благоприятные (дальнейшее снижение их опасности), так и неблагоприятные (понижение подкритичности ТСМ, а значит, пересмотру выводов о ядерной безопасности «Укрытия»). Главный вывод ТОЯБ гласил:

...можно считать, что в настоящее время объект «Укрытие» является ядернобезопасным.

На этом Комплексная экспедиция свою работу по сути (но пока ещё не формально) завершила. Однако до конца работ было далеко. Наступал новый период.

Cat_Cat

АЭСрбмкЧернобыльреактор образовательныйочень длиннопостдлиннопостИсторияCat_CatvkЧернобыль Старостина...

Чернобыль ч.8.1 Закрепощение

Предыдущая часть

Зачистка

Дезактивация не ограничивалась одной лишь перекопкой почвы. Были приняты очень серьезнее меры по недопущению проникновения радиоактивного мусора за пределы зоны.

Вокруг зоны, а также внутри, в границах 5 и 10-километровой зон стояли КПП с ПуСО. Там проводили замеры машин, выходивших из зоны. И если сама машина была загрязнена сильнее нормы, то её отправляли помыться. А вот груз отбирали и отправляли на могильники вслед за техникой. На ПуСО образовывалось огромное количество грязной воды, которую можно было бы использовать повторно, если бы она не была столь сильно загрязнена. Сотрудники Киевского Политехнического института под руководством Александра Шутько разработали для её очистки специальный реагент, который позволял сократить загрязнение радиацией воды на 2-3 порядка.

На территории зоны было организовано два крупных хранилища техники – Рассоха и Буряковка. Из-за стоимости захороненной там техники они получались «золотыми». Один тот факт, что в итоге там оказались захоронены почти все ИМР (очень дорогой машины, между прочим), имевшиеся на вооружении советской армии, ярко об этом свидетельствует.

Машины на поле близ Лелёва, там их готовят к захоронению на полигоне в Буряковке. Здесь в основном гражданский транспорт

А это уже захоронение транспорта за заводом Юпитер в Припяти. Машины заталкивают в траншеи, вырытые специально для них. Это гражданские машины из Зоны, которые набрали слишком большую дозу радиации. Те машины, которые поисправнее, ликвидаторы ещё долго потом использовали, перемещаясь на них по Зоне. Все эти машины имели специальные внутренние номера

Вот как раз такая машина

Попавшие в 5-ти и 10-тикилометровую зоны деревни радиация не пощадила. Зимой началось постепенное захоронение тех деревень, которые попали под радиационные следы и были сильно загрязнены. Копачи, Янов, Чистогаловка… Все эти сёла уже весной 1987 года превратились в холмики с отдельными остатками бывших домов, огороженные колючей проволокой и знаками, предупреждающими о радиационной опасности. Приезжала ИМР (или другая инженерная машина, БАТ-М), выкапывала траншею, после чего бульдозерным отвалом и своей массой попросту ломала дом и сдвигала его остатки в эту самую траншею, затем могила закапывалась. С домами хоронилась история края, вековые традиции целых семейств. Привязанность местных к своим домам трудно переоценить.

ИМР за работой. Захоронение домов близ станции Янов

А это Копачи. Фото 88-89 годов, так что деревня была захоронена всё же не целиком. Ликвидатор будто бы ест клубнику с огорода.

Иначе сложилась судьба отдалённых от АЭС поселений. Чернобыль, ставший в первые дни основной административной базой, превратился в её административный центр, таковым он и является до сих пор. Сейчас там даже живут самосёлы, а тогда город плотно заняли военные. Этот факт сослужил городу весьма интересную службу. Поначалу зона тоже была разделена на несколько зон, но иначе, чем сейчас. Тогда мерили средний уровень радиации по местности. Внутренняя зона, во главе с реактором, имела средний уровень не ниже 15 миллирентген в час. Чуть шире – не ниже 5 миллирентген, а ещё более широкая – 1.5 миллирентгена. В соответствии с зоной, в которой работал человек ему начисляли надбавку за вредность – в размере от трёх до одной зарплат соответственно.

И вот на карте я увидел, как граница 2-й зоны — 5 миллирентген в час — плавно-плавно тянулась… а потом вдруг хищно бросилась вперед и коварным языком поглотила Чернобыль во 2-ю зону. После чего отступила и тихо-мирно-плавно пошла себе дальше.
И этот язык был красным карандашом жирно перечиркан, и им же отсечен по основанию: жирная красная линия зло и прямо соединила те места, откуда этот язык начинал выступать к Чернобылю…
А мы знали, что в самом Чернобыле, на ближайшей к АЭС окраине — на нашей стоянке — было 3 мР/ч.; а центральные улицы и тротуары вообще были отмыты так, что и у нас в лагере, за 35 километров от АЭС, наверно, больше было — до нескольких 0,1 мР/ч…
Короче, 5 миллирентген в час в Чернобыле и в помине не было, в радиационном отношении мы считали его курортом <…>
И вот «чернобыльские работники» (т. е. работающие в самом Чернобыле — столице зоны), включая правительственную комиссию, сам штаб Министерства обороны и все остальные штабы министерств и прочих ведомств, а также всех, кто их посещал-проверял, конечно ж, были заинтересованы, чтоб за пребывание в экс-населенном пункте Чернобыль получать дополнительно +2 (а не +1) средних дневных заработка.
Ну и нагинали разведку, чтоб они липовую обстановку в районе Чернобыля на картах показывали — разведотдельские-то данные были истиной в последней инстанции…
Сергей Мирный

Сейчас в Чернобыле, да и по всей зоне радиационная обстановка куда лучше.

© Hennadii Tsurkov | maxim nm livejournal com,АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,Чернобыль Старостина

На фото 1 дальние, незахороненные участки Рыжего леса. Однако здесь тоже умершие деревья, на них указывает ликвидатор. На фото 2 изображены умершие в младенчестве сосенки, высаженные на месте захороненных всё в том же Рыжем лесу

А в 1987 году начали хоронить Рыжий лес. Тот самый лес, который стоял между Припятью и ЧАЭС и который принял на себя первый удар радиационной стихии. Он был смешанным, а у хвойных деревьев сопротивляемость радиации куда ниже. Впрочем, убийственные дозы быстро набрали и лиственные деревья. В самой загрязнённой части фон составлял примерно 500 мР/ч, а то и выше. В результате на площади в 4.5 тыс. гектар погибли все хвойные деревья, а лиственные породы получили серьёзные повреждения. Хвоя после смерти деревьев приобрела кирпичный цвет, дав название всей местности. Остальная часть леса тоже оказалась загрязнена, но не так сильно. В течение 1987 года Рыжий лес сначала огородили, а потом стали хоронить в траншеях деревья, опасаясь и высокой радиоактивности, которая в случае пожара, могла бы подняться в воздух. Однако в силу малой глубины захоронения, эта радиоактивность попала в грунтовые воды. Операторы ИМР и путепрокладчиков БАТ столкнулись при захоронении с целым рядом серьёзных проблем, осложнявших им работу и обусловленных особенностями применявшейся техники. Например, внутрь машины попадало очень много грязной хвои, которую вычистить было почти невозможно.

В 1988 году в белорусской части тридцатикилометровой зоны был организован Полесский радиационно-экологический заповедник. Он покрывает 2162 км2. Это больше, чем организованная в украинской части Зона отчуждения (2044 км2), но меньше, чем суммарная площадь расположенных в украинском секторе Зоны отчуждения и Зоны безусловного (обязательного) отселения (2598 км2) территорий. Это территории Житомирской (Народичский (с июня 2010 исключён из ЧЗО и преобразован в Древлянский природный заповедник), Овручский районы), Киевской (Иванковский и Полесский районы), Гомельской (Брагинский, Хойникский, Наровлянский районы) областей. Администрация ЧЗО так и осталась в Чернобыле, а вот администрация ПРЭЗ находится в белорусском городке Хойники. На территориях ЧЗО, ЗБ(О)О и ПРЭЗ находилось 190 населённых пунктов, некоторые из которых были захоронены. Строго говоря, их должно было быть больше. Дело в том, что ряд поселений во всё тех же Житомирской и Гомельской, а также Могилёвской областях, в том числе Брагин и уже упомянутые Хойники (оба находятся возле границ ПРЭЗ) тоже следовало бы отселить, однако руководства республик на это не пошли. Часть деревень и сёл рядом с границами зоны вымерли сами, а вот городки остались целы, полупусты и заражены.

Вообще Белоруссии от аварии досталось больше всего – заражено порядка 20% территории страны, в том числе под удар попали Гомель и Могилёв, лишь чудом выбросы обошли Минск. В стране высокая смертность из-за онкологических заболеваний и заболеваний крови, и пик всего этого приходится на юго-восток страны, примыкающий к поражённой аварией зоне.

Наука идёт в контрнаступление

К ликвидации аварии на ЧАЭС наука подключилась мгновенно. С самого начала стало понятно, что происходит нечто неординарное, нечто сверх всего происходившего ранее. Аварий такого масштаба и такого уровня последствий не происходило никогда, а потому перед учёными всех областей науки резко появилось непаханое поле для работы в боевых условиях. Вполне естественно, что учёные, в первую очередь физики-атомщики, не могли не воспользоваться такой возможностью.

Для начала необходимо было «отразить удар» реактора, остановить его «наступление». И на полях радиационных сражений заработали умы. Главное – понять состояние того, что когда-то было реактором и обнаружить высокие поля радиации, не посылая, по возможности людей. Так начали появляться новые приборы. Например, гамма-визор. В конце лета 1986 года понадобилось определить в бывшем центральном зале 4-го блока зоны с повышенной радиоактивностью на фоне активности окружающих материалов. Так предполагалось искать, например, фрагменты топлива. Для решения этой задачи в Курчатовском институте был разработан специальный прибор, который, улавливая жёсткое излучение, с помощью ряда преобразователей трансформировал его в гамма-изображение участка поверхности, которое можно было наложить на оптическое изображение этого же участка, позволяя, тем самым, обнаруживать «светящие» области. Быстро появились различные варианты гамма-визора для техники, на которой он применялся (автомобили, вертолёты, руки, штативы). После ликвидации прибор продолжили совершенствовать.

Рис. 1.14. «Гамма-визор», установленный на автомобиле,АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,Чернобыль Старостина

Внутри строящегося саркофага шла разведка и дезактивация внутренних помещений. В очищенных помещениях ставились различные датчики, измерявшие изменения тепловых и радиационных полей. Постепенно пришли к необходимости объединить эти приборы в единую контролирующую систему, данные которой выдавались бы на компьютер, который производил бы их анализ и прогнозировал изменения. Система получила наименование «Шатёр» и была сдана в эксплуатацию в 1987 году. При этом, из-за недостатка данных о местонахождении топлива, датчики «Шатра» оказались установлены не слишком эффективно, так как не контролировали основные запасы топливосодержащих материалов, попавших в подреакторные помещения. Кроме того, «Шатёр» не всегда работал устойчиво, а потому была создана дополняющая «Оперативная система диагностики», датчики которой располагались в различных помещениях «Укрытия» и устанавливались в тот же период.

■ ‘ Ейу »
и ! •; г! и

Рис. 1.20. Программа «Галс». Вертолет пролетает над уже построенном «Укрытием» с запада на восток (следующий пролет — с севера на юг). Измеряется МЭД гамма-излучения.,АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет

Отдельная непростая задача, стоявшая тогда перед правительственной комиссией – это пуск третьего энергоблока. Помимо более высокого относительно первых двух блоков загрязнения помещений третьего блока, серьёзно загрязнён оказался машинный зал, а точнее, его крыша. Очевидным решением, предлагаемым учёными из оперативной группы ИАЭ им. Курчатов, была полная замена его кровли. Однако в обход ОГ Правительственной комиссии была предложена другая возможная причина – рассеянное гамма-излучение, идущее из «Укрытия» и отражённое атмосферой, так называемый эффект «sky shine». Подавлять «sky shine» предполагалось забросом большого количества свинцовых шариков общей массой в несколько сот тонн внутрь «Укрытия». Представители ОГ доказали на очередном совещании, что это может привести к обрушению повреждённых конструкций блока, а значит, к новому загрязнению только что отмытой АЭС. Более того, представители ОГ доказали, что эффект «sky shine» вносит лишь небольшую (порядка 10%) долю в общее загрязнение машзала. В итоге, кровлю машзала поменяли, однако пришлось потратить несколько лишних месяцев, так что третий блок был пущен лишь в декабре 1987 года.

Разведка боем

Но всё это было лишь остановкой «наступления» и созданием «плацдарма». План настоящего «контрнаступления» был утверждён 13 октября 1987 года на очередном заседании ПК. И создал его ИАЭ им. Курчатова. Вот в чём он состоял по версии книги Александра Борового и Евгения Велихова «Работы Курчатовского института по ликвидации аварии»:

·Необходимо было очистить и дезактивировать ряд помещений с западной (а позднее – с южной) стороны блока.

·Установить в этих помещениях бурильные станки.

·Пробурить скважины через бетонные стены и другие конструкции в шахту реактора и прилегающие к ней помещения, в подреакторные помещения.

·С помощью специальных перископов, телевизионных камер, фото оборудования провести наблюдения через пробуренные скважины.

·Обнаружив скопления ТСМ, измерить их параметры с помощью гамма, нейтронных и тепловых детекторов.

·Отобрать и исследовать пробы различных материалов.

·После этого оценить реальную опасность топливных скоплений и осуществить мероприятия по ее снижению.

·Выработать предложения по укреплению внутренних конструкций, грозящих серьезными обрушениями.

Для обеспечения выполнения плана «генерального наступления» была создана Комплексная экспедиция при ИАЭ (КЭ) под руководством сначала И.Камбулова, а после А.Пасечникова. Научным руководителем стал академик С.Т.Беляев. КЭ получила статус филиала ИАЭ, хотя в её состав также входили сотрудники научно-исследовательских институтов Украины и Белоруссии, а также Минсредмаша СССР. В наиболее напряжённый период работ состав КЭ превышал 3000 человек. КЭ также должна была обеспечить проведение научно-исследовательских работ по укреплению конструкций «Укрытия», а также обеспечить выполнение монтажно-строительных работ в обеспечение выполнения программ исследований. Ну и конечно же никто с КЭ не снимал задачи по совершенствованию диагностических систем.

Разведчики в центральном зале 4-го энергоблока, фото 1998 года

Работы начались вскоре после принятия плана. К февралю 1988 года был дезактивирован ряд помещений, необходимых для начала бурения скважин. Кроме того, были приготовлены бурильные станки. Они разбирались на небольшие узлы, дабы их можно было нести даже по самым узким лазам, поскольку энергоблок №4 превратился в лабиринт завалов, сверхзагрязнённых помещений, чистых коридоров, свежего бетона и пока ещё толком не обнаруженной топливной лавы. Узлы станков обрабатывались различными составами, облегчающими их дезактивацию.

Рис. 2.4. Подготовка бурового станка к работе
Рис. 2.5. Превентор (вход) скважины в пом. 515/3. Скважина пробурена в шахту реактора,АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,Чернобыль Старостина

Сами скважины имели длину до 26 м, а диаметр от 60 до 150 мм. Такие размеры обуславливались целым рядом приборов, которые планировалось ввести в скважины для дальнейшего наблюдения и контроля состояния топливосодержащих материалов. Бурили их в двух направлениях – большинство с запада на восток, но иногда и с юга на север, на разных отметках (иначе говоря, высотах здания блока), иногда с наклоном вверх или вниз. Каждая скважина получала свой отдельный индекс вида Н-В-О, где Н – направление (З для направления с запада на восток и Ю для направления с юга на север), В – высотная отметка начала бурения, а О – индивидуальное буквенное или числовое обозначение скважины. До 1992 года было осуществлено бурение практически 150 скважин.

Первые скважины были пробурены с запада на восток из помещения 207/5 на отметках от +9.000 (иначе говоря, 9 м от земли) до +10.700 в подаппаратное помещение 305/2, то есть помещение, находившееся под днищем реактора (эта плита, напомню, обозначалась как «схема ОР»).

Первый день мая приходился на воскресенье. Но это был не просто нерабочий день, а крупнейший праздник и поэтому к вечеру внутри "Укрытия" осталось совсем немного людей. Бригада бурильщиков, работавших в нижних помещениях, дежурные в пультовой, дозиметристы, электрики, охрана.
А сотрудники нашего отдела собрались в Чернобыле за праздничным столом.
Хорошо известно, что все неприятности происходят в праздники и чем неприятность крупнее, тем позже ночью она возникает. Поэтому в тот момент, когда веселье достигло апогея, меня вызвали к телефону. Говорил мастер бурильщиков.
— Из скважины идет какой-то не то пар, не то туман. Устье ее уже плохо видно. Скоро доползет до станка. Что делать?
— Выводите немедленно людей. Закройте все двери и постарайтесь их загерметизировать. Ждите меня, я сейчас приеду.
Легко сказать сейчас приеду, до блока 14 км, праздничная ночь, найти машину и трезвого водителя невозможно.
Но тут неслыханно повезло. Один из наших водителей, в этот момент вернулся из поездки и еще не успел присесть к праздничному столу. Безропотно, пошел он к своему автобусу и мы, двое сотрудников и я, поехали по темной дороге к станции.
Бурильщики находились наверху, в пультовой. Мы спустились вниз и подошли к дверям, ведущим в коридор, из которого уже можно было попасть в помещение с буровыми станками. Двери были прикрыты, но ничем не загерметизированы. Ругнувшись про себя, я вошел внутрь и закрыл за собой дверь. Даже в коридоре видна была стоящая в воздухе пыль. Пока я пытался оценить обстановку, сзади вдруг раздался голос:
— Пропуск. Предъявите Ваш пропуск!
Из тумана приблизилась фигура солдата, прижимающая рукой ко рту совершенно неверно одетый респиратор.
— Вас почему не вывели? Забыли?!
— Никак нет. Не могу покинуть пост.
— А офицеры где?
— Не знаю. Должны прийти.
Не трудно было догадаться, где сейчас офицеры.
— Я тебя могу снять с поста?"
— Вы же штатский.
— Сколько времени, как туман появился в коридоре?
— Минут пять, семь.
— Еще минут десять простоишь здесь и можешь вообще не выходить. Легче помирать будет! - Жестокие и неправильные слова я произнес, но другого выхода тогда не нашел. Солдатик убежал.
А мы, заскакивая по очереди на несколько секунд сначала в коридор, а потом к станкам, с водяным шлангом в руках и действуя точно так, как действуют дворники, т.е. разбрызгивая воду, туман постепенно осадили.
Топливная пыль еще раз сделала нам весьма серьезное предупреждение.
Итак, охлаждающая буровой инструмент вода, попала в область высокой температуры. Она начала быстро испаряться, разрушая вещество, превращая его в пыль. Эту пыль потоки пара и воздуха выбросили наружу.
Но для этого в прежде сплошную плиту должно было попасть что-то, выделяющее много тепла. Топливо? Как? С помощью постепенного ее разрушения, прожигания. Подозрения, связанные с "синдромом", подтверждались и, впоследствии, подтвердились окончательно.
Александр Боровой. Цитируется по книге «Мой Чернобыль».

401/4

307/2
207/5
Скважин
3-10-Б
Скважина
210/8

----:--'7777

210/5
210/7
210/6
кважина
Скважина
Ю-9-В
Рис. 2.2. Фрагмент разреза 4-го блока по ряду К (в осях 50-45).Показаны скважины, проходящие в опорной плите на отметках +9.000 и +10.000 м,АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор

$3-9-65 он. 9.1 \ сям. 9.0 3-9-Б 3-9-Н сям.9.35 \ I сям. 9.0 3-9-Ч 1 3-9-П огм 9.1 сям 9.1 3-9-Л \ 1 3-9-А огм 91 \ч| сям. 9.0 3-9-68 \1 3-9-Ж огм 9.1 \| ода. 9.0 3-9-1ГН 3-9-Е огм. 9.1 п от. 9.0 3-9-В 3-9-Ф огм 9.15 | от. 9 3 3-9-1оГя 3-9-М огм 9 ото. 9.4 3*9-С //\ сям. 9.0 от. 9.0$

Пояснение: на первой картинке, судя по всему, те самые первые скважины. На второй же все скважины, пробуренные ниже.

Рис. 2.7. Фотография шахты реактора, сделанная через перископ,АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,Чернобыль Старостина

А 3 мая произошло знаменательное событие. В шахту реактора вышла первая скважина. Через неё туда ввели щуп, которым попытались нащупать графитовую кладку. Не удалось, щуп свободно прошёл через шахту и упёрся в противоположную её стенку. Мягко говоря шокированные учёные (две сотни тонн урана, ещё больше графита – где?!) быстро пробурили ещё одну скважину на том же уровне. В первую скважину ввели перископ, а во вторую – осветитель. Увиденное шокировало ликвидаторов куда сильнее, чем сотрудников тюрьмы «Шоушенк» туннель Энди Дюфрейна. Шахта реактора оказалась практически полностью опустошённой! Весьма необычный и двусмысленный подарок на майские праздники. Ведь с одной стороны, отсутствие графитовой кладки позволяло сделать вывод, что самопроизвольно реакция начаться уже не сможет. Но с другой стороны, задача серьёзно усложнилась, ведь теперь нужно было найти непонятно куда подевавшееся топливо. О том, как шла работа в тот день, расскажет Александр Боровой.

Рис. 2.1. Направления бурения скважин с западной стороны блока. Указаны основные отметки, на которых прошли скважины,АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,Чернобыль Старостина

Мы ввели в скважину длинный щуп и попытались определить границы разрушенной активной зоны. Щуп уходил все дальше и дальше, не встречая сопротивления. Наконец, он достиг противоположной стенки бака, в котором должна была находиться кладка. Никаких признаков ее не было.
Произошло это вечером. Все так измотались, так устали за этот день, что сразу как-то не осознали важности события.
Молодежь пошла отмываться в душ, а я, совершенно обессилев, сел на какой-то ящик, оперевшись спиной о многострадальный буровой станок. Совсем тихо стало. Слышно, как из превентора скважины капает вода. И в мою усталую голову, побродив где-то в подсознании, пришла честолюбивая мысль:
"Сейчас встану и загляну в скважину. И буду первым на земле человеком, заглянувшим не куда-то там, а в активную зону взорвавшегося чернобыльского реактора. Но в реакторе – темнота. Абсолютно темно, ничего увидеть нельзя. Ну и пусть. Все равно буду первым человеком, который попытался заглянуть в реактор. Скважина небольшого диаметра и очень длинная. Излучение, которое бушует в шахте реактора, сюда практически не доходит. Угол маленький. Да я и не буду долго смотреть в эту абсолютную темноту. Вставать только не хочется".
Честолюбие победило лень. Я встал и пошел к скважине. Если бы только знать, чем это кончится, никогда бы с места не двинулся, но кто же мог предположить...
Скважина не обманула ожиданий моего зрения – ничего видно не было. Зато слух преподнес неожиданный и даже страшный сюрприз. Из отверстия донесся голос, который посоветовал немедленно убираться отсюда, если я не в состоянии нормально работать.
Подходил я к стене медленно и не торопясь, а от нее даже не отходил и не отбегал, а отпрыгнул, с неожиданной резвостью. Остановился и пытался придти в себя.
"Ясно, что в реакторе, в поле, измеряемом тысячами рентген в час, никто сидеть не может. Он и не сидит, никого там нет. Значит этот голос внутри меня. И, скорее всего я сошел с ума. А может быть, не сошел? Надо еще раз все обдумать, торопиться теперь некуда, хуже не будет".
Я снова сел на ящик и задумался. В основном о том, что дети не кончили еще институт, и кто же будет кормить семью, если меня отправят в психиатрическую больницу. Очень невеселые были мысли, а от усталости еще и тянулись медленно.
"Может быть это разовый психоз? Разовая галлюцинация? Надо еще раз попробовать".
Повторный эксперимент принес тот же результат. Голос из скважины продолжал меня ругать и даже уличал в технической безграмотности. И вот в ответ на это горькое обвинение моя усталая голова сработала, все стало ясно.
Несколькими этажами ниже бригада буровиков трудилась над параллельной скважиной. Они немного отставали, и сейчас бур только вошел в огромный цилиндрический бак, сооруженный вокруг активной зоны. Бак с водяной защитой. После аварии вода из его секций полностью или частично вылилась, и бак стал прекрасным резонатором. Даже тихо сказанное внизу слово было отчетливо слышно через скважину. А слова так и лились из уст мастера, поскольку при входе бура в бак бурильщик ухитрился сильно дернуть штангу и как-то уронить его вниз. Замена же инструмента требовала времени.
Александр Боровой. Цитируется по книге «Мой Чернобыль».

А пока началось дальнейшее бурение, сопряжённое с поиском топлива и мониторингом состояния блока. В новых шахтах устанавливали теле- и фотокамеры, перископы, осветительные приборы, датчики гамма-излучения, тепловых полей, нейтронного излучения и т.д. В результате была создана исследовательская система диагностики «Финиш». Начала она работать ещё в 1987 году, однако основная часть датчиков была смонтирована с 1988 по 1990 годы. В её состав в итоге вошли 18 датчиков теплового потока, 30 датчиков температуры, 5 датчиков плотности потока нейтронов и 6 датчиков МЭД. Каждый «сторожевой» датчик, будучи установленным в скважину, на протяжении месяцев проверялся на устойчивость работы. Вместе с ним проверялся и остальной канал передачи данных. После того, как данные с них анализировались и делался вывод об устойчивости работы канала, его включали в ИСД. Данные с неё ежедневно отправляли в Москву. С самого начала работы «Финиш» регистрировал постепенное падение всех измеряемых параметров, что означало снижение опасности.

Рис. 2.8. Внешний вид камеры «Сплав>,АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,Чернобыль Старостина

Рис. 2.12. Схема сторожевого нейтронного детектора: I — электродвигатель. 2 — герметичный кожух. 3 — винт перемещения чехла 4 — кадмиевый чехол. 5 — замедлитель (пластик). 6 — чувствительный объем камеры деления 7 — камера деления КНТ-31,АЭС,рбмк,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост

Но данные «Шатра» и дополняющего его «Финиша», а также лабораторный анализ извлекаемых из блока образцов ТСМ и обломков бетона, которые добывали при бурении скважин всё же не позволяли получить достоверные данные о новой конфигурации внутренних помещений здания, расположении топливной лавы. Всё равно нужны были люди и роботы. Роботы появятся позже, а пока в блок продолжили ходить учёные. В итоге с помощью комбинирования данных был установлен уровень повреждения конструкций блока, изучена конфигурация завалов в центральном зале и других зонах.

следующая часть

Cat_Cat

ОбразованиеСША50-ехолодная войнадлиннопостИсторияреактор образовательныйCat_Catvk...

Как атомный адмирал США учил Конгресс читать советские учебники.

Добрый день, дамы и господа.

Темой моего выступления послужил желтушный кликбейтный заголовок, сыгравший, впрочем, свою роль.

Вы можете задаться резонным вопросом – ты же пишешь о Холодной войне, при чем здесь Конгресс США и советские учебники? Тем более, американский адмирал?

Дело в том, что с начала обострения отношений между СССР и США — США постоянно получали сюрпризы от СССР, которые неприятно их удивляли — это и подрыв первой атомной бомбы, и подводная лодка с баллистическими ракетами, которые были запущены в 1955 году. И часть этих сюрпризов оказалась по части американского атомного адмирала. Ну что же, никто не поведает о человеке лучше, чем он сам.

«Я никогда не думал, что я — умный. Я просто думал что люди, с кем я имею дело — тупые. Тупые. Включая вас.» Из интервью с Риковером, 1984

Хайман Риковер – тот человек, которого по итогам его прижизненной деятельности можно называть гением.

,Образование,США,страны,50-е,холодная война,длиннопост,История,реактор образовательный,Cat_Cat,vk,интернет

Хаим Годалия Риковер, 27.01.1900-08.07.1986

Он родился в 1900 году на территории Российской Империи (недалеко от тех мест родился и Сергей Павлович Королев, кстати). Родители его в 1905 году после еврейских погромов переехали в Чикаго. В 1918 году, выпустившись из школы, устраивается в Western Union. Я не знаю, есть ли какая-то еврейская таблица опознавательных знаков, но он знакомится с конгрессменом Адольфом Сабатом, беженцем из Европы, к этому моменту конгрессменом палаты Представителей от Чикаго, Иллинойс. С его подачи – по его рекомендательному письму – Хайман Риковер поступает в Академию Военно-Морского флота США, Аннаполис.

Начинается его служба- он упорен, очень трудолюбив и учится новому. К 1930 году, продвигаясь по служебной лестнице, становится магистром наук Колумбийского университета (в 30 лет). Его военная карьера заслуживает отдельной лекции, отмечу лишь одно – Риковер постоянно овладевал новыми техническими знаниями, учился работать с людьми и контролировать их.

Он служит инженером-электромехаником, приобретает опыт службы на подводных лодках и на плавучих ремзаводах, и он постоянно учится чему-то новому. О его карьере можно прочитать отдельную лекцию (и книгу), частично я освещал эту тему в своих заметках.

Перейдем к середине 50х годов ХХ века. Русские уже сбросили атомную бомбу, попали за Железный занавес, строят атомную подводную лодку (третью в мире), запускают искусственный спутник Земли. Адмирал Риковер спустил на воду первую атомную лодку «Наутилус», строит вторую «Сивульф» и заведует еще и строительством гражданского реактора для США.

Стоп, подождите, Спутник!

$YORK 1:0 r%Mv wimhi. <k totti :. m; U.S. Views Satellite as Russian \ ictorv Fights Flare R ussinns g1“0 * ,M1 ' Work on In Warsaw for Ncw 0ne Fourth Sfljt ¿Ntm jJxrrk (Stmts. SOVIET FIRES EARTH SA TELLITE INTO SPACE; IT IS CIRCLING THE GLOBE AT 18,000 M. P. II.; SPHERE TRACKED IN 4$

После упомянутого удара по престижу США в 1957 году — запуску искусственного спутника Земли — в ответ на все возрастающий шквал критики о том, что образование в США уступает таковому в Советском Союзе, Конгресс Соединенных Штатов Америки принимает Закон об образовании в целях/области национальной обороны (National Defense Education Act of 1958). Понятно, что американская система образования в 1950-х годах не справлялась с взрывным ростом населения послевоенной Америки, а отсутствие долгосрочного планирования приводило к постоянной критике, и это надо было как-то менять.

Американские школы в тот момент учили гораздо хуже, чем школы Западной Европы, не говоря уже о прямом сопернике в лице СССР. Американские учащиеся изучали фотографию, как правильно пользоваться телефоном, мелкий бытовой ремонт, как самостоятельно подстричься и этикет — все те вещи, которым они могли бы научиться еще где-то! Школы подменили академическое образование легко осваиваемыми вещами, которые не требовали от студентов значительного напряжения ума. Роберт Энсон Хайнлайн в своем замечательном романе — "Имею скафандр, готов путешествовать», который начал выходить в августе 1958 года, тоже не преминул поддержать своего коллегу по флоту, вложив в уста отца главного героя следующие слова: “Но это… — папа со злостью хлопнул по [школьной] программе. — Болтовня! Мушиная возня! Трудотерапия для слабоумных!“

Закон об образовании предусматривал невиданные до сей поры федеральные расходы (не силами штата, а силами государства) на школы. Колледжи и университеты получали деньги для расширения области исследований и улучшения своих учебно-исследовательских площадок. Федеральное правительство начало заключать договора на исследования разного характера с университетами. Студенты получили право заключать договора займов на продолжение учебы, в то время как многие штаты — получив федеральные гранты — начали закупать учебники, учебные материалы и тратить деньги на улучшение образования на всех его уровнях. Этот закон предусматривал траты в размере одного миллиарда долларов на протяжении четырех лет, что на тот момент было самым большим участием государства в образовании. На слушаниях по данным тратам, которые проводились 18 августа 1959 года под юрисдикцией Комитета по ассигнованиям палаты представителей конгресса США, был заслушан свидетель с докладом по состоянию русского (в оригинале RUSSIAN EDUCATION VIS-A-VIS AMERICAN EDUCATION) образования в сравнении с американским. Свидетель высказал критику о отставании американской программы обучения в сравнении с советским минимум с 1953 года, за четыре года до запуска «Спутника-1», высказал мнение о недостатке развития технического и научного потенциала у американцев. Этот свидетель не был участником какой-либо профессиональной ассоциации, имеющей отношения к образованию, или профессиональным педагогом. Он был гражданином своей страны, которого беспокоило текущее положение дел. Это был офицер флота США, вице-адмирал Хайман Риковер. Какое же право критиковать систему образования имел адмирал, не имевший никакого опыта в сфере образования?

Когда его спросил об этом Кларенс Кэннон, председатель указанного Комитета по ассигнованиям, чтобы узнать уровень его знаний в сфере образования, последовал ответ Риковера:

«Что до моей подготовленности: я закончил начальную школу, среднюю школу и Академию ВМС США; далее два года аспирантуры инженерного факультета и получение звания магистра наук в Колумбийском университете, и я потратил еще год аспирантуры на ядерную физику и проектирование реакторов в Оак-Ридж. Я сыграл значимую роль в основании школы реакторных технологий в Оак-Ридж. Я так же принимал участие в создании первого инженерного курса по атомной энергетике в Массачусетском Технологическом и я в настоящий момент нахожусь в консультативном комитете университета Принстона, чтобы помочь им пересмотреть их учебный план в области машиностроения. Будет истиной, однако, что основываясь на моей подготовленности, я не могу читать даже курсы «естественных наук» в любом классе школьной системы округа Колумбия, или еще где-то в Соединенных штатах, по этой причине… С этой точки зрения и по суждениям Национальной ассоциации работников образования, я полностью не подготовлен выступать перед вашим Комитетом, сэр». Но он выступил, невзирая на недоброжелателей, и его показания вызвали такой отклик и интерес публики, что число затребованных копий этих слушаний оказалось самым большим в истории Комитета!

Риковер, как мы видели, мало беспокоился о дипломатическом подходе к решению любых вопросов, и будучи одним из самых спорных персонажей американского флота, привнес свой подход в обсуждение американской системы образования. Его яркие выступления сделали его любимцем новостей и популярной прессы, и он старался эффективно пользоваться этим инструментом в донесении своей точки зрения до публики. Пресса называла его “оголенным проводом от флота», «Перченым Риком» или просто «Адмиралом», чаще всего обозначая яркую, непримиримую позицию. Журнал «Тайм», описывая его манеру выступления, писал: «бесхитростный крестный отец атомных подводных лодок разговаривает только на одном языке: простом английском, сдобренным острым перцем». Про Риковера в 1954 году написали, что «он верит, что кратчайшим расстоянием между двумя точками является прямая, даже если она разрезает шестерых Адмиралов». Как вы помните, Риковер умело маневрировал между гражданской и военной ипостасью своей деятельности, появляясь в гражданской одежде, когда от него ждали появления по форме, и наоборот. Он не выглядел стереотипным военным, скорее наоборот - «яйцеголовым в флотской форме».

Его характеризовали «как человека, который живет собственным умом, и у него необычно большой ум». Напомню, что будучи одновременно ответственным за атомную программу флота и гражданскую атомную программу, зачастую Риковер писал письма сам себе, исполняя свой долг так, как он его видел, ловко маневрируя между всякой бюрократией и занудством делопроизводства.

За его острую критику текущего положения со школьным образованием, Риковер «часто игнорировался профессиональными педагогами как любитель, сующий нос не в свое дело».

Риковер подбирал себе людей в штат — гражданских, военных, любых, которые разделяли его манеру работы и были интеллектуально одарены в достаточной мере для профессиональной и эффективной работы под его началом. Именно в процессе этих собеседований в начале 1950х годов он выяснил, что большая часть интервьюируемых специалистов технического характера просто использует себя как хранителя большого массива информации, не будучи способной использовать имеющиеся инженерные знания для решения новых проблем. Не хватало независимо мыслящих умов, способных в условиях быстро меняющегося мира дать решение возникающих проблем.

Тут стоит сказать пару слов о ВПК (атомный сектор и атомные подводные лодки), для которого Риковер и подбирал кадры. Дело в том, что многими ошибочно американский ВПК воспринимается как средство распила бюджета,

yy; jУ fow'l % ** yC • if/''"* / VMF # s f r V -Í
t'tâj&A à Ейм_,Образование,США,страны,50-е,холодная война,длиннопост,История,реактор образовательный,Cat_Cat,vk,интернет

Борьба за бюджет в американском ВПК

в то время как советский ВПК воспринимается многими как общество высококультурных строителей коммунизма, направленных на интеллектуальную работу в сфере науки и техники. Если вы ознакомитесь с документами, то поймете, что эта картина далека от реальности. Фактически, когда речь заходит о моральном превосходстве одной стороны от другой, вы можете сразу понять, что речь идет о аргументах проигравших. Моральные аргументы - это немецкие мемуары после проигранной Второй Мировой.

Советский оборонный сектор конкурирует при постройке флота СССР

Очень тяжело получить разные результаты, пытаясь достичь одной цели, замечу я вам и оставлю эту тему для дальнейшего рассказа.

Риковер замечал, что у всех соискателей "были отличные резюме, поэтому я решил посмотреть как они поведут себя под давлением". Большинство этот отбор проиграло.

Этот печальный опыт привел Риковера к необходимости изучения и последующего улучшения американской системы образования. Он пришел к заключению, что американские школьники столь не подготовлены к жизни середины двадцатого века, столь не готовы идти вперед и решать новые возникающие проблемы, потому что американские школы — величайшее «культурное отставание» всех времен.

Поскольку обязанностью и долгом каждого гражданина является конструктивная критика государства, Риковер предложил реформировать образование, которое не обеспечивает общество необходимым. Поскольку очевидно, что критика не может исходить от профессионально преподающих людей, которые не заинтересованы в нарушении статус кво, необходимо собирать предложения по улучшению, обрабатывать их наилучшим образом и выносить на суд публике, пока не будет достигнуто публичное согласие о необходимых мерах улучшения образования. Именно поэтому необходима помощь свободной прессы, чтобы люди начали обсуждать идеи и двигаться к консенсусу, который поможет разрешить проблему.

Риковер начал писать речи, давать интервью и снова начал покорять публичное пространство — докладывал о американском образовании на одиннадцати слушаниях Конгресса.

В рамках текущего исследования стоит отметить, что Риковер не просто переживал как гражданин и патриот своей страны, он переживал как профессиональный военный. Период 50х годов (и последующие периоды) были этапами освоения новой, экспериментальной техники, скачкового развития технологий, и служба в армии требовала людей соответствующего интеллектуального уровня, которые могли справиться самостоятельно с поставленными перед ними проблемами, и, пользуясь имеющимися данными, решать новые задачи. Освоение атомного реактора, развитие технологий — все это требовало новых, грамотных и подготовленных людей, а вот их, как оказалось, Америка предоставить не могла.

Хайман Риковер верил, что школа — просто инструмент общества, один из прочих, который предназначен для развития мозга. На протяжении десятилетия с 1955 по 1964 год его критические замечания определяли основной вектор развития учебной реформы, он написал три книги — Образование и Свобода (1959), Шведские школы и наши: почему их лучше (1962), и Американское образование: национальный провал (1963). Началом его критики послужила вера в то, что американские школы подводят тех людей, которым должны служить

15 августа 1953 года, выступая в Рено, штат Невада, с речью перед Торговой Палатой города, он отметил, что США в предыдущие пять лет импортировали нефть, что зависимость от импорта нефти усиливалась расточительным отношением американцев, в частности бессмысленным и бесцельным использованием больших автомобилей, наиболее неэкономичных потребителей. Когда же цена на ресурсы возрастет, потребуются значительные усилия для изменения образа жизни ведущих индустриальных держав, включая Соединенные Штаты. Решения этих социальных и технологических проблем, связанных со столь значимыми изменениями в жизни общества потребуют услуг и поддержки, которую можно будет найти только среди образованного населения.

Риковер верил, что значительное потребление энергетических ресурсов — создает предпосылки для создания значительной политической мощи. Он предсказывал, что неразвитые страны с большими запасами не возобновляемых ресурсов могут воспользоваться ими (продавать или удерживать) для достижения собственных экономических или политических целей. Жесткие ограничения энергетических ресурсов, «крови» всех технологически развитых наций, могут привести к возникновению международной напряженности и разрушению традиционных союзов между странами.

Сейчас можно только удивиться столь точному предсказанию Нефтяного кризиса 1973 года (и последующих), который и привел к вышеописанным значимым изменениям в социально-экономической картине существования в Америке и остальных странах.

В своих выступлениях он акцентировал внимание на планах долгосрочного развития, ответственности перед грядущими поколениями и о том, что если сейчас не тратить денег на образовательную программу, то в будущем периоде некому будет приносить эти деньги в экономику. Настоящее обучение, с точки зрения Риковера, получается, во-первых, через накопление знаний прошлого, во-вторых, через развитие ума и тела тех молодых людей, чтобы они могли пользоваться этими знаниями для решения текущих проблем, в-третьих, чтобы вдохновлять способных и созидательных студентов расширять границы человеческого познания, и пополнять таким образом суммарный багаж знаний человечества

Под впечатлением от русских научных успехов, переводились советские учебники по математике и научные тексты для использования американскими студентами, потому что взять другие учебники с таким подходом к материалу оказалось просто неоткуда. Многие из этих переведенных учебников использовались в американских колледжах, несмотря на то, что в Советском союзе они использовались четырнадцатилетними школьниками в десятилетних школах.

Еще в апреле 1956 года, выступая на заседании подкомитета по Науке и Развитию, перед членами Конгресса США, Риковер говорил, что Америка очень мало делает для технического и научного развития своей молодежи, что Советы «создали четкий стимул учиться хорошо в старших классах, который абсолютно отсутствует в Соединенных Штатах. Их цель достичь научного и инженерного лидерства в мире».

В августе 1959 года Риковера в рамках его инициативы по улучшению системы образования в США, пригласили на доклад по состоянию русского образования в Палате Представителей восемьдесят шестого Конгресса США. К этому моменту он вернулся из визита в Советский Союз и Польшу, где находился как член партии вице-президента (в тот момент) Ричарда Никсона. В докладе он всячески подчеркивал находящиеся в руках Советского союза преимущества в части образования, отмечая что советские школьники и студенты обладают более широким запасом знаний и умениями их применять, чем их американские товарищи.

American Education A National Failure
THE PROBLEM OF OUR SCHOOLS AND WHAT WE CAN LEARN FROM ENGLAND
H. G. Rickover
Vice Admiral, ÜSN, author of education and freedom
A book of vital importance to all concerned , with the quality of our children’s education,Образование,США,страны,50-е,холодная

В феврале 1963 года Риковер обсуждал с президентом Кеннеди вопрос образования, что показывает нам, что и по исходу десяти лет с начала этой деятельности, Риковер предпринимал значительные усилия, отмеченные президентом США.

r-n а-,Образование,США,страны,50-е,холодная война,длиннопост,История,реактор образовательный,Cat_Cat,vk,интернет

Что же касается итогов его деятельности, то его стоит поблагодарить за то, что он обеспокоился вопросом образования, вынес его на обсуждение широкой публики и заставил всех реагировать на необходимость назревающих изменений. Его влияние заметно и в Конгрессе США, который стал рассматривать вопрос образования как вопрос национальной важности.

С исторической перспективы Риковер оказался частью американского феномена двадцатого века, когда талантливый и способный человек оказывал влияние на все, что считал нужным изменить. Впрочем, сам же Хайман Риковер в 1977 году на слушаниях Комитета по образованию и труду сказал: «Мой труд — Сизифов труд. Многие годы я пытался закатить камень на эту гору, и он всегда падал. Это одно из моих временных увлечений. Но еще не все потеряно, сэр, и я никогда не сдамся; если же вы думаете, что я верил, что вследствие моих усилий произойдет что-то значительное, должен вас разочаровать. […] Но, по крайней мере, я старался.»

Список источников:

1) Haran, William J., "Admiral Hyman G. Rickover, USN: A Decade of Educational Criticism, 1955-64" (1982). Dissertations. 2078. Прекрасная диссертация, читается как самостоятельное художественное выступление.
2) Report on Russia by Vice Admiral Hyman G. Rickover, USN: Hearings Before the House Committee on Appropriation, 86th Congress, Washington: U.S. Goverment Printing Office, 1959
3) American Education – A National Failure, 1963
4) Education and Freedom, 1959
5) “Now hear this, You People”, Time, 71, 28 апреля 1958 года
6) The World of the Uneducated, The Saturday Evening Post, 1959
7) Shortage of Scientific and Engineering Manpower, Washington 1956

________________________________________________

Автор: Павел Леонов

Cat_Cat

АЭСЯдерный реакторрбмкЧернобыльИсториядлиннопостCat_Catvkочень длиннопостреактор образовательный...

Чернобыль ч.6.2 Горячий расплав против холодной логики

Предыдущая часть

Но где же, чёрт его подери, топливо?! Сколько его выбросило, а сколько осталось внутри? Что происходит шахте реактора, да и существует ли реактор вообще? Эти сверхважные вопросы волновали всех, так как без достоверных ответов на них нормально проводить ликвидацию невозможно. Теоретический ответ на второй вопрос подготовили уже к лету. Для этого произвели целый ряд различных анализов. По предварительным прикидкам, за пределы блока выбросило всего около 4%, причём из этих 4% некоторая заметная часть дальше станции не улетела. Внутри же осталось 96%. Позже эти расчёты были подтверждены экспериментально.

Поиск топлива в итоге отложили на более поздний срок, а пока были куда более насущные задачи. Предполагая, что на месте бывшего реактора сейчас нечто расплавленное и неохлаждаемое, учёные пришли к выводу, что если конструкции реакторного помещения в силу тех или иных причин разрушатся (не выдержат новой нагрузки или же проплавятся), то расплавленная масса упадёт в заполненные водой бассейны-барботёры, что приведёт к мощному взрыву и новому заражению местности. Кроме того, существовали опасения, что расплав может попасть вообще на фундаментную плиту, которая такой температуры могла не выдержать. В этом случае существовал риск попадания сверхрадиоактивной массы в грунтовые воды – это совсем нехорошо, ведь тогда всё это попадёт в реку Припять, а через неё – в Днепр. Работа с обеими проблемами началась в первой половине мая. И вот здесь между разными источниками начинаются разночтения в точных датах.

Горизонтальный Большой Малый
поток вертикальный вертикальный
поток поток
Рис. 23. Вертикальное распространение лавы по паросбросным клапанам и трубам (фрагмент сечения объекта «Укрытие» по оси 46♦ 2500)- Большой вертикальный поток: пом.305/2-> пом.210/7 —нюм.012/15 —> пом.012/7. Малый

,АЭС,Ядерный реактор,рбмк,Чернобыль,История,длиннопост,Cat_Cat,vk,интернет,очень длиннопост,реактор образовательный,Чернобыль Старостина

На схеме обозначениями ББ-1 и ББ-2 маркируются оба бассейна-барботёра, а 305/2 — это подреакторное помещение. Эта схема ещё появится позже, можете не запоминать особо. На следующих двух фото — внутренности обоих бассейнов с находящимися в них топливосодержащими материалами. Они тоже появятся попозже. Цифры: 1 - пемзообразные ЛТСМ, 2 - бетон 1986 г, 3 - паросбросные трубы, 4 - пароотводные трубы.

Просто так откачать воду из бассейнов-барботёров было нельзя, так как их задвижки опорожнения в последний раз открывались при монтаже. Была идея расстрелять бассейны, находившиеся на уровне земли, расстрелять из самоходки ИСУ-152, даже проверяли на недостроенном пятом энергоблоке, однако пробитие стен достигнуто не было, так что отказались и вернулись к мысли открыть задвижки опорожнения. По данным “Союза Чернобыль” выполнить эту задачу поручили трём сотрудникам ЧАЭС - начальнику смены станции Борису Баранову и старшим инженерам Алексею Ананенко и Валерию Беспалову. Их снабдили гидрокостюмами, освещением (ибо света в этих помещениях, конечно, не было), приборами для измерения уровня радиации под водой, а также резервной группой. Баранов вывел группу на место, а Ананенко и Беспалов открыли задвижки. Убедившись, что вода пошла, все трое вернулись обратно. Через пару дней начальник смены блока Игорь Казачков с помощью измерительных приборов убедился в том, что бассейны-барботёры пусты.

Борис Баранов

Однако вода ушла в служебные соединительные помещения 3-4 блоков, которые представляли собой по сути единое здание. Жидкость откачивали военные, пожарная рота. Их было 11 человек под руководством капитанов Акимова и Зборовского. Ночью они в течение 24 минут проложили полтора километра труб, установили насосную станцию и начали откачку воды. И сразу же проблема – трубу передавила какая-то гусеничная машина, выполнявшая той же ночью какие-то замеры. Разрыв необходимо было немедленно заткнуть, бойцы снимали ОЗК, ремни, чтобы пережать течи и не допустить разлива радиоактивной воды. При этом насосная станция, которую расположили в закрытом помещении со сверхвысокой радиацией, постоянно глохла, и необходимо было её заново запускать. Спустя сутки её заменили. Основную массу воды за эти сутки откачали, бойцы получили высокие дозы, однако опасность взрыва и увода образовавшихся газов на Киев была ликвидирована.

По одним данным (в частности по документальной повести Ю.Щербака “Чернобыль”), работа группы Акимова и Зборовского продолжалась в течение ночи с 6 на 7 мая, следовательно группа Баранова работала раньше. По другим (в частности, так говорит ресурс “СоюзЧернобыль”), группа Баранова выполнила свою миссию 15 мая, а значит сдвигается и дата работы группы Акимова и Зборовского. Однако если вспомнить, что к 10 мая завершились операции по тампонированию реактора, к 1 мая, как считается, горящий графит наконец потух, а также принимая во внимание нижеописанные факты, я склонен считать более реальной версию с ранним завершением истории с водой из бассейнов-барботёров, то есть к 7 мая.

Что же касается охлаждения реактора снизу, то сначала решили заморозить грунт под фундаментом, создать там сплошной ледогрунтный массив. Специалистами в этой области были киевские метростроевцы. Им и поставили задачу пробурить несколько горизонтальных скважин под блоком, дабы эту заморозку осуществить. Сказано-сделано. Хотя тут надо отметить, что опыта горизонтальной заморозки метростроевцы не имели.

Пятого-шестого мая в район аварии начали прибывать метростроевцы и их оборудование. Сначала нужен был котлован, дабы под защитой третьего блока, где уровни радиации были относительно низкими, начать бурение. И уже при выкапывании котлована начались проблемы. Наткнулись на плиты, оставшиеся со времён строительства блоков – они были опорой кранов. Кое-как их вытолкали бульдозером. Приступили к бурению – и опять плита. Бур сломан. Плиты эти на схемах отмечены не были, их после строительства загнали в грунт да и забыли. В дело пошёл второй станок. Он наткнулся на щебень под плитой и сломался. Приняли решение бурить на метр глубже. Здесь уже пошло лучше. Пробурили 108 метров, однако дальше бур пошёл тяжело. Работы остановили, так как грунт отличался, а значит, равномерной заморозки не выйдет. Что делать?

грунт вывозят вагонеткой,АЭС,Ядерный реактор,рбмк,Чернобыль,История,длиннопост,Cat_Cat,vk,интернет,очень длиннопост,реактор образовательный,Чернобыль Старостина

Машзал з БЛ0К
О

______Г
бетон ------L,АЭС,Ядерный реактор,рбмк,Чернобыль,История,длиннопост,Cat_Cat,vk,интернет,очень длиннопост,реактор образовательный,Чернобыль Старостина

Фото 1: Метростроители. Хорошо видны элементы колец туннеля. Фото 2: Шахтёры. Фото 3: В шахте, снова видны те самые кольца. Фото 4. Примерная схема строительства плиты.

На помощь призвали шахтёров. Пришла мысль – сделать ещё одну железобетонную плиту под уже существующей. В чём особенность? В плите были предусмотрены туннели и трубы, через которые предполагалось подавать жидкий азот, дабы охлаждать реактор. Что ж, метростроевцы достаточно быстро свернулись, на месте до 15 числа остались лишь их руководители – старшие инженеры, маркшейдеры. Они должны были объяснить прибывающим с Донбасса, Кривбасса, Мосбасса шахтёрам, где, что и как бурить. Работу выполняли активно, однако к июлю реактор начал затухать и охлаждаться, а потому его охлаждение уже не требовалось. Уже готовые туннели и скважины начали заливать бетоном, так как новая фундаментная плита всё же требовалась. Условия в тех шахтах и котловане были адскими: жара, забирающая и так мизерное количество свежего воздуха, высокий общий радиационный фон с отдельными очагами с мощностью дозы в 400-800 Р/ч.

А пока велись эти работы, над шахтёрами уже ходили люди. Да. Внутри аварийного блока. И не просто ходили, а работали. Их задачей было выяснение температуры расплавившегося реактора, ведь без этой информации нельзя было начать работу по строительству укрытия блока, да и работа шахтёров была не то чтобы бессмысленной, но слепой. Для температурных экспериментов необходимо проделать отверстия в стене бассейна-барботёра, дабы туда могли попасть работники ИАЭ и Института физики АН УССР. Делали эти отверстия с помощью специальных резаков, прожигавших бетонную стену толщиной с рост невысокого человека (1.6 м). К концу мая отверстия были сделаны. Замеры назначили на 29 мая, к этому времени приготовили уже оборудование для проведения эксперимента. Основной задачей было протянуть от БЩУ-3 до бассейна-барботёра через коридоры с огромным загрязнением, сложную систему люков, проходов и лазов тяжёлый толстый кабель. Фактически, путь через два энергоблока. К тому моменту, как провод и датчики были доставлены на третий блок, сварщики завершали резку труб, находившихся в соседнем с бассейном помещением. Из этого помещения предполагалось через отверстие ставить штанги с датчиками таким образом, что они упирались в потолок бассейна-барботёра. В само помещение бассейна залезать было категорически нельзя, там слишком высокий фон из-за находившихся внутри радиоактивных материалов.

…когда мы начали разгружать кабель, оказалось, что катушку нельзя пронести через дозиметрические стойки коридора, идущего вдоль первого и второго блоков. Черт знает что. Возник легкий переполох, но потом был найден довольно изящный выход: решили кабель размотать на шесть-семь бухт, катушку выбросить, каждому человеку надеть на себя эту бухту - как альпинисту в связке - и тащить ее. Кабель толщиной миллиметров 25, страшно тяжелый.
И потащили мы его, как бурлаки на Волге. На каждого приходилось килограммов по 40. Процессия была - обхохочешься. Первым шел Виктор Гаврилюк. Он бывший десантник, физически сильный, тренированный, очень большой юморист и весельчак. Потом шел Алик Никонов, а я замыкал. Расстояние между нами было метров десять. Кабель волочился по полу. Ну а самый был смех, когда мы побежали по тому коридору, где высокий уровень. Это картина! Сначала решали, как бежать: в ногу или не в ногу. Потом Витя Гаврилюк говорит: "Пошли вы… туда-то и туда-то. Главное, чтобы никто не упал, а в ногу или не в ногу - не имеет значения". Пробежали мы там совсем немного… невозможно… Тяжело очень. Пришлось просто быстро идти.
На БЩУ-3 отрубили прямо топором кусок двери и втащили кабель.
Когда вниз тащили кабель, к барботёру, - это была дьявольски тяжелая работа. Проложить вверх-вниз по такой пересеченке 360 метров кабеля, нигде его не порвать, не перегнуть - это… Замучились мы страшно с этим кабелем. А тянули мы сразу не один, а три кабеля. И когда мы наконец подошли к помещению перед барботером, откуда вышли эти ребята-сварщики, замученные, страшно злые, и сказали: "Все. Мы свое дело сделали. Теперь вы…"
Валентин Шаховцев, замдиректора института физики АН УССР, цитируется по документальной повести Юрия Щербака «Чернобыль»

Температуру необходимо было узнать к 19:00 29 мая. Однако сначала надо было замерить температуру потолка бассейна-барботёра, а затем рассчитать реальную температуру по ту сторону потолка. Исходя из этих данных можно было понять, проплавит ли кориум (от английского слова core – ядро, здесь - расплавленная активная зона) бетон или нет. В 16:00 приступили к установке непосредственно датчиков. Достаточно быстро завершили установку, проверили, вернулись назад, запустили… И тут сработал общий закон Мёрфи: если что-то может пойти не так – обязательно пойдёт. Система-то заработала, да только температуру не давала – оказался неисправен цифровой вольтметр. Его быстро заменили и получили данные. Затем сотрудники ИАЭ во главе с академиком АН СССР Евгением Павловичем Велиховым, руководившим оперативной группой Курчатовского института, провели расчёты, пока приблизительные. Результаты обнадёживали – самого страшного произойти не должно, температура кориума слишком мала для проплавления бетона.

Охота на слоновью ногу

Само топливо ещё предстояло найти. В первые несколько недель думали, что основную массу выбросило в машзал. В пользу этого свидетельствовало, например, высочайшее его загрязнение. Однако это необходимо было проверить. В ИАЭ быстро изготовили специальные детекторы для «топографической» съёмки с вертолётов. Измерения быстро показали, что топлива там нет, а если и есть, то это мельчайшие частицы, то есть всё же не то, что искала Оперативная группа курчатовцев. Проводилсь и другие эксперименты, направленные, в том числе, на поиск топлива, например, эксперимент с опусканием с вертолёта термопары в развал реактора, о котором я уже рассказывал. Однако результаты этих экспериментов не удовлетворяли учёных. Что делать?

Внутрь блока пошли люди. Они искали и топливосодержащие материалы, и следы закидывавшихся с вертолётов мешков. И вот в какой-то момент, в июне исследователи в одном из помещений наткнулись на очень мощный источник излучения – свыше 3000 Р/ч (реальное число прибор показать не мог, это был предел его измерения, а стрелка ушла в зашкал). Возможно, это топливо? Пока понять это было нельзя – попасть в это помещение (оно имело индекс 217/2 и являлось коридором обслуживания) было пока невозможно.

Однако учёные не отчаивались и перешли к другим насущным задачам. Поход, в ходе которого обнаружили «светящее» помещение, был не первым и не последним. Постепенно на планах блока стали появляться отметки об уровнях загрязнения в различных помещениях. Одновременно с этим через каналы бывшей СУЗ предлагалось провести диагностику радиационного состояния блока. Эта диагностика помогла найти самое грязное место – подреакторное помещение 305/2, которое, как выяснится позже, после взрыва объединилось с шахтой реактора, так как нижняя биологическая защита взрывом была проломлена. Похоже, что основная масса топлива оказалась именно там.

Но требовалось контролировать и состояние шахты реактора. Для этого была начата программа «Буй». Символичное название, как, впрочем, и множество других, связанных с ЧАЭС. Суть состояла в том, чтобы вокруг развала реактора с вертолётов и кранов установить специальные буи в форме усечённого конуса, оснащённые различными детекторами. Эти комплексы датчиков предполагалось связать кабелями с помещениями, где установлена регистрирующая аппаратура. Изначально установка велась с вертолётов, которые ставили конус весом 300 кг в нужную точку в реакторном зале (одной из таких точек стала вставшая на бок верхняя биологическая защита – Схема «Е»), после чего протянуть кабель до помещения с ЭВМ. Перед ним на улице кабель отцеплялся от вертолёта и вручную заносился внутрь. Спустя какое-то время этим стали заниматься подъёмные краны, что позволило повысить точность установки. Всего в работу было включено 15 буёв со 160 различными детекторами. Эксплуатация большинства приборов длилась до сентября 1986 года, когда их кабели были отрезаны ради строительства Саркофага. Но один буй, стойкий радиационный солдатик за номером 11, проработал до ноября. Данные гласили, что в развале реактора активность и температура снижались монотонно, что прямо свидетельствовало о том, что цепной реакции нет, а значит, дальше всё будет значительно проще.

750
1500,АЭС,Ядерный реактор,рбмк,Чернобыль,История,длиннопост,Cat_Cat,vk,интернет,очень длиннопост,реактор образовательный,Чернобыль Старостина

Один из буев, поставленный на ребро схемы ’Е’. На втором фото — конструкция Буя: 1 – датчики плотности теплового потока; 2 – термометры;
3 – датчики мощности дозы гамма-излучения; 4 – анемометры; 5 – панели коммуникаций

В сентябре 1986 года учёные наконец смогли проникнуть в то самое помещение 217/2. Увидели они там живописную картину. В коридоре застыла большая чёрная капля со стеклообразной поверхностью. Подойти к ней было невозможно, по оценкам МЭД на поверхности составляла 8000 Р/ч. Похожа эта капля была на свинец, а потому именно за него её сначала и приняли. Эта капля получила наименование «Слоновья нога» - больно похожа была. Поначалу взять пробы не удалось. Дело в том, что не хватало мощности дрели, для неё Слоновья нога оказалась слишком твёрдой. Что интересно – дрель была самоходной и управляемой по проводам. Её установили на… детскую игрушку, танчик. В книге «Работы Курчатовского института, по ликвидации последствий аварии», написанной уже известным нам академиком Евгением Велиховым, а также другим работником ИАЭ, доктором физико-математических наук, участником ликвидации аварии Александром Боровым, приведено описание совершенно дикой попытки взять пробу:

Следующая попытка была произведена одним из военных, с неодобрением наблюдавшим за робкими усилиями науки... Никто не успел опомниться, как смелый офицер подбежал к «Слоновьей ноге» и начал бить по ней топором. Результаты оказались минимальными, если не считать его немедленного откомандирования из Чернобыля.

V, Ш'ШГ
V. •
v«-r ът1*. '. зил J
Ил ;т >,АЭС,Ядерный реактор,рбмк,Чернобыль,История,длиннопост,Cat_Cat,vk,интернет,очень длиннопост,реактор образовательный,Чернобыль Старостина

Ага, вот она, нога. Кстати говоря, в качестве пасхалки её реализуют в Сталкере, причём сразу в нескольких местах, в частности, в лаборатории на Агропроме. На фото 2 и 3 показаны кадры ноги с разных углов, она в обоих случаях маркирована цифрой 1. При этом на фото 2 виден её металлический блеск. Эти кадры появятся позже, тогда же расшифруем остальные цифры. На фото 4 снова нога, но спустя 10 лет. Видны следы постепенного изменения её состояния.

Реально пробы смогли взять только в 1988 году, для этого пришлось пойти на нестандартные решения, но об этом позже.

Cat_Cat

АЭСЯдерный реакторрбмкЧернобыльИсториядлиннопостCat_Catvkочень длиннопостреактор образовательный...

Чернобыль ч.6.1 Горячий расплав против холодной логики

Предыдущая часть

Воздух

Теперь нам снова прямая дорога обратно в 26 апреля 1986 года.

В Институте атомной энергии им. Игоря Курчатова об аварии узнали ещё ночью. После этого в экстренном порядке началось формирование первой делегации на станцию от ИАЭ, да и вообще правительственной комиссии по ликвидации последствий аварии (ЛПА) на ЧАЭС (далее ПК). Возглавил её заместитель председателя Совмина СССР Б.Е.Щербина, в её составе также работали и министр энергетики А.И.Майорец, в чьём ведении находилась станция, и замминистра здравоохранения Воробьёв, и делегация от ИАЭ в составе первого замдиректора ИАЭ В.А.Легасова и В.А.Сидоренко, тогда зампредседатель Госпроматомнадзора. Что называется, опосредованно, в работе ПК участвовал весь ИАЭ, который был, по сути, старшим подрядчиком всех работ по ликвидации. ПК прибыла в Припять уже днём и разместилась в горкоме Партии.

Пока ПК размещалась в Припяти, в ИАЭ сформировался своего рода «мозговой центр», где активно работали с поступающими данными, анализировали их и, исходя из этого, предлагали дальнейшие действия по ЛПА и размышляли о причинах произошедшего. Руководил этим директор института и, по совместительству, президент АН СССР академик Анатолий Александров.

Однако самые первые действия начались ещё ранним утром в штабе Киевского военного округа. В 8 утра командующему ВВС Киевского военного округа (КВО) генерал-лейтенанту Н.П.Крюкову позвонил оперативный дежурный и сообщил, что на ЧАЭС необходим вертолёт с экипажем и специалистом по защите от ОМП. Задание поручили экипажу капитана Володина. В 9:00 Ми-8Т 255-й отдельной смешанной авиаэскадрильи поднялся в воздух с аэропорта Борисполь и взял курс на аэропорт Жуляны, где подобрал майора ГО, вручившего экипажу индивидуальные дозиметры, так как штатные было невозможно зарядить. Основной рабочий дозиметр ДП-3В был активен.

Командир экипажа вертолета Ми-8Т капитан С.И. Володин, начальник штаба ВВС КВО генерал-майор Н.Т. Антошкин, летчик-штурман старший лейтенант В.Н. Бушков и борттехник капитанн А.В. Паньков. 1986 г.

Из Жулян машина пошла прямиком к ЧАЭС. Когда вертолёт приблизился к аварийной станции, Володин отдал приказ отслеживать дозиметром радиационную обстановку. По мере приближения к аварийному блоку она ухудшалась, пока не достигла значения в 25 Р/ч на высоте, что соответствовало 300 Р/ч на земле. Вертолёт ушёл в сторону Припяти и сел на окраине города. Майор ГО ушёл в город, доложил начальству результаты, после чего вернулся с новой задачей: облететь Припять и разведать радиационную обстановку, нанести на карту места с наибольшим уровнем загрязнения. Машина поднялась на малую высоту, после чего произвела облёт города, а зачем повернула на ЧАЭС. Машина подошла к реактору.

Когда Ми-8 оказался поблизости от шлейфа белого дыма, выходящего из разрушенного реактора, на остеклении кабины появились крупные капли, которые медленно растекались по стеклу, оставляя соляной след. Наклонившись над приборной доской, Володин посмотрел вверх. «Прямо над нами тянулся тот самый белесый дым, местами почти прозрачный, местами плотный, почти как облака. Взглянул на приборы – скорость 200 км/ч, высота 100 м, крен 15'. Кажется, все в норме». Вдруг борттехник выпалил: «Командир, ДП-3 зашкалил на последнем диапазоне!! Более 500 рентген!!» Как потом станет известно, внутри этого ядерного следа уровни достигали 1500 Р/ч. «Мы попали в самую «десятку». Немедленно приняли решение выходить из этой зоны. Со снижением и набором скорости начал отворачивать влево…» В кабину вбежал майор: «Командир, ты убийца! Ты что ж наделал? Мы же все покойники. У меня на приборе все зашкалило. Мы же все сильно облучились и, скорее всего, нам хана!» Майора пришлось выгнать из кабины.
Сергей Дроздов, статья «Воздушная битва за Чернобыль», «Авиация и время», №2, 3, 4, 5 за 2011 год

После этого вертолёт вернулся в Припять. Майор унёс свеженанесённые на карту данные начальству, но вскоре вернулся с фотографом и двумя работниками станции, уже получившими, судя по виду, солидную дозу. Экипаж успел выпить йод, пока их ожидал, но сильно лётчикам он помочь уже не мог – его надо принимать до похода в заражённую область. В 16:00, попав под моросивший дождь, вертолёт снова отправился к станции. Пассажиры сфотографировали блок, и вскоре Ми-8 снова сел на площадке в Припяти. После высадки пассажиров вертушка отправилась домой в Борисполь. Экипаж Володина отправился на отдых, а спустя пару дней в госпиталь. В следующий раз они поднимутся в воздух лишь в конце мая.

А на земле и вокруг начиналась лихорадочная работа. Ночью приняли ряд решений – о полной остановке всех трёх оставшихся блоков, об эвакуации, а также о забрасывании в реактор различных материалов. Делили эти материалы на несколько категорий, в соответствии с типом опасности, против которой было направлено использование тех или иных веществ. Так соединения бора являлись поглотителями и не давали развиться самоподдерживающейся цепной реакции, обеспечивая тем самым ядерную безопасность. Другие – доломит, песок и глина – должны были уменьшать радиационную опасность, то есть создать фильтрующий слой на пути выходящих из реактора радиоактивных материалов. Третьи – свинец, например – должны были поглощать тепло, предотвращая расплавление активной зоны и препятствуя развитию «китайского синдрома», то есть проплавлению топливосодержащей лавой элементов конструкции фундамента и попаданию этой лавой в заполненные в ходе попыток охлаждения реактора водой нижние помещения, а через них – в грунт. Эта опасность называлась тепловой. Само закидывание называли общим термином «тампонирование».

Для тех, кто не знает английский: группа Ми-6 доставляет в зону ЧАЭС груз свинца из аэропорта Борисполь. 1986 г.

Но как всё это добро доставить в реактор? Нужны вертолёты, много вертолётов. Уже в 22:00 по приказу командира ВВС КВО Крюкова по тревоге подняли 51-й отдельный гвардейский вертолётный полк. В течение ночи он перебазировался на аэродром Певцы под Черниговом. Первоначально оттуда выполнялась часть вылетов вертолётов в сторону зоны, однако из-за постоянно проводившейся дезактивации чернобыльских вертолётов фон начал расти, создавая помехи Черниговскому лётному училищу. Вертушки оттуда перебазировали, в Певцах остались лишь самолёты радиационной разведки Ан-24РР и разведывательные самолёты Су-24МР, фотографировавшие зону. Кроме того, именно в Певцы прилетали высокопоставленные чиновники и военные. Часть вертолётов базировалась под Овручем, но там базировались только относительно лёгкие Ми-8 и Ми-24РР. Для тяжёлых Ми-6 и Ми-26 родным домом стали сначала Певцы, а потом аэродром Малейки. С этих площадок вертолёты прилетали в зону и садились на спешно организованные площадки, которым присвоили обозначения «Кубок» (в Чернобыле), «Кубок-1», «Кубок-2» и «Кубок-3» (между Чернобылем и Рассохой). Первая площадка предназначалась для начальства, остальные же были оптимизированы каждая под свой тип вертолёта, что было вызвано различиями в техниках погрузки и захода на посадку. Кроме того, оборудовали и несколько промежуточных площадок погрузки рядом с местами сбора грунта – в пока ещё не покинутых сёлах, а также в Припяти, в том числе на центральной площади города. На всех основных площадках были организованы системы радиолокационной помощи при посадке, появились руководители полётов – словом, для максимально возможной эффективности было сделано всё.

Припять 0
Чистогяловка
.опачн
'свнобыль
«Кубок 1»
.Полесское
Россоха
Схема рас!
•анос
Кухари
^СВил.
ча,АЭС,Ядерный реактор,рбмк,Чернобыль,История,длиннопост,Cat_Cat,vk,интернет,очень длиннопост,реактор образовательный,Чернобыль Старостина

За одно только 27 апреля удалось сосредоточить 80-90 вертолётов в районе ЧАЭС, в дальнейшем количество машин и экипажей заметно выросло. Всего в зоне довелось работать лётчикам из 48 частей со всего СССР, многие из них недавно прибыли из Афганистана. На местах всей этой противорадиационной мощью командовал генерал-майор Т.Н.Антошкин, а непосредственно сбросом руководили из припятской гостиницы «Полесье», с которой открывался отличный вид на разрушенный блок.

Первые мешки с глиной и песком упали в разрушенное здание уже в 10:00 27 апреля. За этот день сбросили 80 мешков, а требовалось, по первым оценкам, 50000 в общей сложности за всё время. Впрочем, основные тяжеловесы ещё не подключились. Однако технологию срочно требовалось улучшать.

Около открытой входной двери уложили максимальное количество мешков, которые должен был сбрасывать бортовой техник по моей команде. Сбрасывал он их визуально, на глазок; никакой прицельной аппаратуры для точного попадания в цель у нас не было, и все зависело от его глазомера и слетанности экипажа.<…> На скорости 70-60 км/ч по команде «Сброс!» он самостоятельно прицеливается, и 2-3 мешка летят вниз; после чего докладывает: «Груз сброшен». Приступаю к разгону поступательной скорости и выполнению нового захода на цель.
Замком ВВС КВО по армейской авиации полковник Б.Нестеров, цитируется по статье Сергея Дроздова «Воздушная битва за Чернобыль»

Заместитель командующего ВВС КВО по армейской авиации полковник Б.Нестеров после очередного полета над ЧАЭС. Май 1986 г.

А вот ещё один вариант:

Штурман вывел машину на цель с применением прицела для бомбометания, после чего подал команду «Давай». Шесть мешков были уложены предварительно на один из концов доски перед открытой дверью в борту. Двое других членов экипажа взялись за свободный конец доски и начали его приподнимать, пытаясь сдвинуть мешки одним махом в открытую дверь. Каждый мешок весил килограммов 50, т. е. всего было около 300 кг. Ребят было двое, им было тяжеловато. Я бросился им на помощь. Наконец мешки неохотно поползли вниз. Проследив за их полетом, я увидел стопроцентное непопадание.
Участник ЛПА на ЧАЭС Е.Игнатенко, цитируется по статье Сергея Дроздова «Воздушная битва за Чернобыль»

Столь низкая эффективность никого не устраивала. Лётчикам пришлось придумывать на местах. Сначала сделали какие-то ковши, ящики, чтобы груз выпадал сам, однако результата это не добавило. Тогда решили возить груз в парашютах на внешней подвеске. Для этого пришлось реквизировать у частей ВДВ около 19 тысяч парашютов различных типов. По другим данным применяли и тормозные парашюты реактивных истребителей. Применение новой технологии позволило сбрасывать за один заход с Ми-8 по 3 т грузов, с Ми-6 до 8 т, а с Ми-26 до 15 т.

Засыпали в мешки слои песка, затем несколько свинцовых болванок, далее снова слои песка и т.д. Затем расстилался парашют, предварительно отрезали парашютную систему с ранцем. Отрезали одну стропу. Расстилали парашют, складывали туда эти тяжелейшие, по 100 кг мешки с песком и свинцом, и чтобы этот гигантский мешок не болтался в полете, его обвязывали этой стропой. Подлетал очередной вертолет от реактора, садился. Рабочий подлезал под брюхо вертолета, передавал борттехнику в люк связанный «конец» парашюта с мешками. Тот прикреплял за ДП-63 (замок внешней подвески). После этого производили взлет на реактор.
Полковник В.Алимов, герой РФ, Участник ЛПА на ЧАЭС, цитируется по статье Сергея Дроздова «Воздушная битва за Чернобыль»

Выгрузка свинцовой дроби. Конец апреля 1986 г.

Поначалу парашюты падали в реактор вместе с грузом, однако потом, потеряв примерно половину, придумали, как использовать их много раз. Теперь подвеска стала многоточечной, а экипаж над реактором отвязывал два конца, и груз вываливался из импровизированного кармана под действием своей собственной массы.

В воздухе вокруг АЭС постоянно находилось 30-40 вертолётов, каждый из них сбрасывал в аварийный блок свой груз с интервалом в 2 минуты. Из-за такой загруженности связь работала на двух частотах – одна для управления на боевом заходе, другая для управления на этапе загрузки. Сброс осложнялся, во-первых, высокой температурой, резко снижавшей тягу двигателей, отчего вертолёты проваливались на 20-30 метров вниз, а во-вторых, наличием рядом трубы высотой 140 м, за которую цепляться было самоубийством. Сброс проводился на скорости 100-120 км/ч с высоты в 200 м.

Эффективность этих полётов нарастала с каждым днём. За 27 апреля сбросили примерно 150 тонн, за 28 апреля – 300 тонн, а 29 апреля уже 750 тонн. Но тут возникла серьёзная проблема. Температура реактора под слоем песка снова начала расти, а потому приняли решение сбрасывать в жерло материалы с более низкой температурой плавления, задачей которых было охлаждение реактора. Ми-6 полетели за свинцом и ружейной дробью в Борисполь, откуда вернулись той же ночью. Сброс металла начался уже на утро 30 апреля и доставил проблем. Дело в том, что груз представлял из себя комплект брусков весом 40-50 кг каждый. Мало того, что из-за возросшей инертности металл куда активнее раскачивался сам и опасно раскачивал вертолёт, так он ещё и резал парашютную ткань, ведь с брусков никто нестачивал заусенцы. Пришлось снова переделывать технологию – теперь груз ехал не в корзинке из парашюта, а в своеобразной авоське. Парашют цеплялся к узлу подвески вертолёта, а груз висел снизу на стропах. Очевидцы описывали загруженные таким образом машины как обвешанные гроздьями свинца. Тем не менее, несмотря на все злоключения, 30 апреля продолжили бить рекорды: за этот день сбросили 1500 тонн грузов, а в светлый праздник первомай – 1900 тонн. На тот момент было совершено 1113 вылетов. Эта цифра стала в итоге максимальной – от военных потребовали уменьшить интенсивность из-за опасений, что конструкции реакторного помещения могли не выдержать значительно возросшей нагрузки. В этом случае вся масса грозилась рухнуть в бассейны-барботёры, наполненные водой. Последствия были бы непредсказуемыми.

Впрочем, столь высокая интенсивность уже не была нужна - 30 апреля радиоактивный шлейф, исходивший из реактора, практически сошёл на нет, а к 11 часам первого мая удалось погасить горящее пятно внутри реактора. Графит потух. К 6 мая выбросы заметно уменьшились. Активные сбросы проводились до 10 мая. Всего в период с 27 апреля по 10 мая по данным МАГАТЭ было выполнено более 1800 вертолето-вылетов, в ходе которых на реактор удалось сбросить 1800 т песка и глины, 2400 т свинца, 800 т доломита и 40 т карбида бора. Последние сбросы осуществили 12 мая, когда во время очередного облёта обнаружили яркое пятно внутри реактора, что свидетельствовало о пожаре. В жерло ушло ещё 80 тонн свинца.

Разрушенный 4-й энергоблок, снятый с рабочего места Ми-6 подп-ка А.В. Костенко. 9 мая 1986 г.

На этом работа вертолётов не закончилась, однако теперь их переключили на дезактивацию. Лишь отдельные машины теперь летали непосредственно над реактором, в основном с исследовательской целью. Дело в том, что вплотную не то что к реактору, к зданию энергоблока до сих пор подойти было нельзя, даже бронетехника с трудом могла справиться с этим, потому для исследования состояния реактора, анализа исходящих из него газов требовались вертолёты, которые смогли бы ювелирно опустить необходимые датчики в жерло, зависнуть на время сбора данных, а затем увезти их оттуда. Идею высказал академик Легасов. Первые тренировки начались 6 мая, когда стало понятно, что самая страшная — активная — фаза аварии пройдена. Теперь столь высокой интенсивности забросов не требовалось, а значит можно произвести первые научные исследования, что называется, вживую.

Однако это был риск. Дело в том, что вертолёт может безопасно висеть либо на высоте 10 метров (это называется висением на безопасной высоте), либо на высоте выше 500 метров. Почему? Ну с минимальной высотой всё понятно – если откажет двигатель, машина не наберёт при падении достаточной скорости, чтобы разбиться и убить экипаж. А при отказе двигателя на высоте 500 метров и выше несущий винт успевает перейти в режим авторотации, тем самым позволяя пилоту посадить вертолёт как бы планируя, почти как самолёт. При движении вертолёта проблема почти исчезает, но здесь-то предстояло висеть. Кроме того, плохо понимали температурные характеристики зоны над реактором, а ведь двигатели работают на жаре хуже. Ну и в конце концов, экипаж не видит, что творится под вертолётом. Поэтому для выполнения научных задач взяли опытного пилота Николая Волкозуба, летавшего на всех типах вертолётов вот уже более 25 лет и являвшегося чемпионом СССР по вертолётному спорту.

Николай Волкозуб

Проблемы начались сразу же. Датчик представлял из себя лёгкую термопару на тросе длиной 300 метров. При первой попытке зависнуть выяснилось, что несмотря на точное висение, груз под вертолётом ходил как маятник. Исправили просто: по всему тросу повесили стабилизирующие грузики. После этого датчик болтать перестало. В итоге 9 мая Ми-8 Волкозуба взял курс на ЧАЭС. За ним наблюдал руководитель полётов с гостиницы Полесье, а также Ми-26, висевший в 2 км позади Волкозуба.

Я подошел на высоте триста пятьдесят метров. Надо было узнать - как температура там, как мощность двигателей. Вертолет висел стабильно.
Руководитель полета мне говорил: "До здания пятьдесят метров. Сорок… Двадцать…" По высоте и удалению он мне подсказывал. Но когда я стоял над самим реактором, ни я, ни руководитель уже не видели - попал я или нет. Поэтому послали еще один вертолет Ми-26. Полковник Чичков пилотировал. Он завис на удалении двух-трех километров сзади меня и все видел. Я должен был зависнуть возле трубы…
А Евгений Петрович Рязанцев сам в люк смотрел. И он показывал жестами: "Над реактором". Замеры температуры делали на высоте пятидесяти метров над реактором, сорока, двадцати и в самом реакторе. Евгений Петрович все видел. А аппаратура пишет. Когда все сделали - я отошел.
За Припятью было намечено специальное место, и трос я сбросил в песок. Трос был радиоактивен.
С момента зависания все это заняло шесть минут двадцать секунд. А показалось - вечность.
Это была победа.
Николай Волкозуб, цитируется по документальной повести Юрия Щербака «Чернобыль».

В дальнейшем измерения с помощью термопары были повторены. Кроме того, аналогичную операцию (только не висение, а плавный пролёт) совершали с другим датчиком – контейнером с газоанализатором. Тем не менее, термопара не дала тех данных, которых от неё ожидали – они были слишком противоречивыми, не позволяя сделать выводы.

Во время тампонирования лётчики получали самые разнообразные дозы. Они зависели от целого ряда факторов – и от вертолёта, на котором они летели (Ми-26 был единственным из тампонировавших, кто имел хоть какую-то противоатомную защиту, Ми-6 и Ми-8 не имели даже гермокабины), и от вертолёта, который летел перед ними (Ми-26 из-за своих циклопических размеров поднимал куда больше пыли, а значит, фон повышался), и от времени, проведённого над реактором. Из-за жары (тучи над зоной сразу же начали разгонять, так как был очень высок риск переноса радиации с облаками, да и попадание воды в реактор было чрезмерно опасно) многие лётчики летали легкоодетыми, без респираторов. Поэтому пилотам старались обеспечить максимально тепличные условия – во время погрузок из отправляли в специальные палатки, дабы они не сидели в радиоактивных вертолётах, по ночам машины дезактивировали на аэродромах Малейки и Гончаровское, оставляя лишь один-два дежурных. Один Ми-6 был превращён в летающую столовую, привозившую продукты из-за границы зоны. Личный состав получал специальные медикаменты. Сначала это был йод, затем радиопротекторы, а с 15 мая – лекарства, повышающие сопротивляемость организма воздействию ионизирующего излучения.

К действиям вертолётчиков мы ещё вернёмся, а пока отправимся обратно на землю в конец апреля.

На земле и под землёй

Для того, чтобы приступить хоть к каким-то работам на земле, да даже просто для того, чтобы понять, идёт ли реакция, необходимо было понять, насколько сильно заражена поверхность. То есть было понятно, что заражена она жутко, но насколько всё плохо?

Владимир Пикалов

Уже ночью с 26 на 27 апреля начальник химических войск генерал-полковник Владимир Пикалов объехал аварийный блок и произвёл замеры. Выяснилось, что наиболее безопасной стороной подхода к блоку была восточная, прикрытая зданием третьего блока, а вот с юга или с запад был риск очень быстро получить смертельную дозу даже за бронёй. Поэтому всё необходимое подвозили именно с востока. Вообще, войска РХБЗ появились в районе почти сразу, не уступив лётчикам в оперативности. Решением министра обороны уже 27 апреля 1986 г. была поднята по тревоге и переброшена военно-транспортными самолетами оперативная группа мобильного отряда ликвидации последствий радиационных аварий химических войск в составе 272 военнослужащих и 65 ед. военной техники. Уже в середине мая в зоне находилось 30 тысяч военных, почти половину из которых (44%) составляли бойцы частей и соединений РХБЗ. Вообще на плечи химиков лёг целый ряд задач. Они занимались радиационной разведкой и мониторингом, дезактивацией техники и местности, сбором и захоронением радиоактивных отходов, они, в конце концов, обеспечивали остальных оборудованием.

Вести наземную разведку начали уже 27 апреля, начав с территории АЭС, а затем распространив свою деятельность на всю зону, а также районы, расположенные за её пределами. Количество контролируемых точек только на АЭС увеличилось с 29 до 750 три раза в сутки. В 86 и 87 годах выделялось в среднем от 80 до 180 дозоров для контроля на машинах БРДМ-1РХ и БРДМ-2РХ (для тех, кто хочет чуть подробнее познакомиться с БРДМ — проходите сюда). Машины выезжали из лагеря, расположенного за пределами десятикилометровой зоны и следовали к точке начала маршрута разведки. От точки начала они следовали по точкам, заданным в маршруте. По прибытии на точку из БРДМа высаживались дозиметрист и командир машины. Они производили замер около земли (он так и назывался «земля»), а также на высоте в метр (это называлось «фон»). После этого машина двигалась к следующей точке. В зонах с очень высоким загрязнением обычно мерили из машины, либо замеряли с одной стороны следа, а потом подъезжали и замеряли с другой стороны.

$àt\ / : v« %,АЭС,Ядерный реактор,рбмк,Чернобыль,История,длиннопост,Cat_Cat,vk,интернет,очень длиннопост,реактор образовательный,Чернобыль Старостина$

БРДМ-2РХБ. Такое ощущение, что снято вооружение и одно из выдвигаемых колёс. На второй фотке на его фоне фотографируются разведчики в Припяти

Маршруты часто накладывались друг на друга, особенно летом, когда в силу общего снижения радиационного фона стали доступны новые области. После завершения маршрута БРДМ отправлялся на ПуСО – пункт специальной обработки, там машины мыли, дезактивировали и отправляли на базу либо, в случае невозможности дезактивации до должного уровня (обычно на каждом ПуСО, в зависимости от удаления от реактора, был свой уровень допуска) машина сначала отправлялась на площадку отстоя техники, где её радиоактивность постепенно снижалась, а потом либо на базу, либо на могильник. Точнее, так должно было быть. Сергей Мирный, химик-разведчик, в своих воспоминаниях писал, что обычно разведчики ПуСО избегали. Был риск остаться без машин, а пешком на такую разведку ходить, да по таким обширным территориям… Зона отчуждения ведь большая – радиус 30 км, а значит диаметр – все 60. А ведь следы выходили далеко за пределы этого круга, их тоже надо разведать и мониторить, чернобыльской радиацией загрязнило территорию Украины, Белоруссии (практически 1/5 территории) и РФ, а что-то дошло даже до США.

ПуСО

Но это будет позже, а пока после первичной разведки нужно было выяснить, идёт ли реакция? Эта информация была необходима для принятия дальнейших решений – ведь если реакция идёт, то она неуправляема, а значит её нужно срочно прекращать. Занялись выяснением военные. Они отправились к блоку на бронемашине, оснащённой датчиком присутствия нейтронных полей. Их результаты оказались неутешительными – поля есть, а значит, реакция активно идёт. Это требовало проверки, и к блоку на той же машине отправился академик Легасов. Он пришёл к выводу, что те потоки, которые уловили датчики военных – это не нейтронные излучения от работающего реактора, а гамма-излучение от обломков здания, реактора, да даже от земли. Учёные решили тогда оттолкнуться от другого – о ходе реакции могли свидетельствовать не только нейтронные потоки, но и наличие в воздухе короткоживущих изотопов йода – йод-181 и йод-184 в соотношении не в пользу долгоживущих элементов. Довольно быстро стало ясно, что это не так, количество короткоживущих изотопов быстро снижается, а значит, реакция не идёт. Тем не менее, учёные не исключали сохранения части кладки, достаточной для того, чтобы в нём шла самоподдерживающаяся цепная реакция. Впрочем, такая часть кладки долго существовать не могла. Она бы очень быстро разрушилась из-за перегрева.

Cat_Cat

рбмкАЭСЯдерный реакторЧернобыльреактор образовательныйочень длиннопостдлиннопостИсторияCat_Catvk...

Чернобыль ч.5. Вне АЭС

Предыдущая часть

Мы, конечно, не совсем знали, что делать. Это, как говорится, пока жареный петух не клюнет. Я вообще считаю, что у нас гражданская оборона оказалась не на уровне.
Александр Эсаулов, тогда зампредседателя горисполкома Припяти

Хроника исчезающих поселений

В припятском горисполкоме об аварии узнали примерно в четвёртом часу ночи. Уже к четырём часам утра на ногах были все – от председателя горисполкома до начальника гражданской обороны. Необходимо было решать, что делать. Решать было непросто – опыта как такового у городского начальства не было: зачастую, учения гражданской обороны не выходили дальше кабинетов, к тому же на всех уровнях прямо заявлялось о невозможности подобной аварии.

Первым, самым очевидным решением стала мойка города. Однако машин было очень мало – всего четыре, а ввиду срочности первую машину привёз водитель, который управлять ей не умел. Тем не менее, помывку, ставшую, по сути, первой процедурой пылеподавления, организовали.

Утро и день прошли в состоянии полнейшей неопределённости. О радиационном фоне в городе и произошедшем на станции ничего известно толком не было, по городу циркулировали различные слухи. Однако мероприятия не отменялись – школьники учились, причём уроки физкультуры проводились на улице в том числе. О произошедшем и мерах безопасности жителям Припяти и других близлежащих городков и сёл ничего не сообщили, дабы избежать паники. Впрочем, в школах детям раздали йод, учителя, да и родители позакрывали в домах, школах и детсадах окна.

К четырём часам вечера 26 апреля было принято решение о перевозке пострадавших из медсанчасти, которая к тому моменту оказалась переполнена, не готова к лечению людей со столь серьёзными дозами, а к тому же начинала «светить», в Москву. Прибывший утром в Припять второй секретарь киевского обкома В.Маломуж поручил возглавить выполнение этой задачи зампреду горисполкома города атомщиков Александру Эсаулову. Сначала приняли решение перевезти самых тяжёлых – пожарных и операторов, работавших на блоке ночью. При этом столкнулись с огромным количеством трудностей. Необходимо было подготовить все документы, истории болезней, личные дела. При этом многое, в том числе важные печати, осталось на станции. В итоге выехали в одиннадцать вечера, а в киевский аэропорт Борисполь прибыли только ночью.

Приехали. Ворота закрыты. Это было ночью, часа в три, начале четвертого. Гудим. Наконец - зрелище, достойное богов. Выходит некто в тапочках, галифе, без ремня и открывает ворота. Мы проехали прямо на поле, к самолету. Там уже экипаж прогревал мотор.
И еще один эпизод ударил мне прямо в сердце. Подошел ко мне пилот. И говорит: "Сколько эти ребята получили?" Спрашиваю: "Чего?" - "Рентген". Я говорю: "Достаточно. А в принципе - в чем дело?" А он мне: "Вот я тоже хочу жить, я не хочу получать лишние рентгены, у меня жена, у меня дети".
Александр Эсаулов, цитируется по документальной повести Юрия Щербака «Чернобыль».

$f i i л \ i 1 ! i 1 ¡,рбмк,АЭС,Ядерный реактор,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,Чернобыль Старостина$

А.Эсаулов

К утру 27 числа Эсаулов вернулся в Припять, встретив по пути огромную колонну автобусов, предназначавшихся для эвакуации Припяти, и попал из огня да в полымя. Теперь нужно было вывезти остальных поражённых. Маломуж требовал от него совершенно дикой скорости – уже в двенадцать дня больные должны были быть в Борисполе, при том, что разговор об этом шёл в десять утра. В итоге в двенадцать-таки уехали в Борисполь. Пока собирались, поступили ещё несколько человек, поэтому вместо трёх автобусов поехало четыре. Отдельной проблемой стали провожающие:

Мы уезжали в автобусах 27-го в двенадцатом часу. Объявили посадку и заголосили провожавшие женщины. Я сказал: «Бабы, рано нас хороните». По всем симптомам я осознавал серьезность нашего положения, но, откровенно говорю, думал - жить будем. Не для всех мой оптимизм оправдался.
Удивительно четко работает «сарафанное радио». Сразу за Чернобылем село Залесское, вдоль улицы стоят, подперев ладонью щеку, женщины с жалостью в глазах. А тут казус - Виктору Смагину стало плохо, а врач в другом автобусе, пришлось останавливаться. И быстро у автобуса - толпа женщин, причитают, глядя на нас в больничной одежде.
Анатолий Дятлов

А.Эсаулов:
Собрали мы эту всю "делегацию", все оформили и выехали аж в двенадцать часов дня. Было три автобуса, четвертый резервный. "Икарусы". Тут жены стоят, прощаются, плачут, хлопцы все ходячие, в пижамах, я умоляю: "Хлопцы, не расходитесь, чтобы я вас не искал". Один автобус укомплектовал, второй, третий, вот уже все садятся, я бегу в машину сопровождения, теперь ГАИ сработало четко, сажусь, жду пять минут, десять, пятнадцать - нет третьего автобуса!
Оказывается, еще трое пораженных поступили, потом еще…
Наконец поехали. Была остановка в Залесье. Договорились, если что - фарами мигать. Едем по Залесью - раз! Водитель резко тормозит. Автобусы стали. Последний автобус от первых - метрах в восьмидесяти или девяноста. Остановился последний автобус. Вылетает оттуда медсестра - и к первому автобусу. Получилось так, что во всех автобусах медработники были, но медикаменты везли только в первом. Подбегает: "Больному плохо!" И вот единственный раз я тогда видел Белоконя. Правда, тогда еще не знал его фамилии. Мне потом сказали, что это Белоконь. Сам в пижаме, он побежал с сумкой оказывать помощь.

В. Белоконь:
"Первая партия пораженных уехала двадцать шестого вечером, часов в одиннадцать вечера, прямиком на Киев. Операторов вывезли, Правика, Кибенка, Телятникова. А мы остались на ночь. Двадцать седьмого утром мой врач говорит: "Ты не волнуйся, полетишь в Москву. Получили указание к обеду вывезти". Нас когда на автобусах везли, я чувствовал себя ничего. Даже останавливались где-то за Чернобылем, поплохело кому-то, я выбегал еще и пытался помочь медсестре"

А. Эсаулов:
"Белоконь побежал, его там за руки хватали. "Куда ж ты, ты больной". Он же пораженный был… Помчался с сумкой Причем самое интересное, что, когда начали копаться в этом мешке, никак не найдут нашатырного спирта. Я тут у этих гаишников из сопровождения спрашиваю: "У вас в аптечке есть нашатырный спирт?" - "Есть". Мы разворачиваемся, к автобусу подскакиваем, Белоконь тому парню раз ампулу - под нос. Легче стало.
И еще один момент в Залесье запомнился. Больные вышли из автобусов - кто перекурить, размяться, тыры-пыры, и вдруг бежит женщина с диким криком и гамом. В этом автобусе едет ее сын. Это же надо? Такая вот стыковка… Ты понимаешь?.. Откуда она появилась? - я так и не понял. Он ей "мамо", "мамо", успокаивает ее.
Александр Эсаулов и Валентин Белоконь, из повести «Чернобыль»

Но всё же и их привезли в Борисполь, встретив на обратном пути эвакуационную колонну из Припяти.

Вернёмся обратно в 26 апреля. В 16:00 началось совещание в горисполкоме, руководил Маломуж. Приняли решение проводить все мероприятия в субботу обычном режиме. Кроме того, в доме культуры Энергетик уже с утра начали собираться члены правительственной комиссии по ликвидации аварии. По ходу дебатов было высказано предложение начинать засыпать реактор различными материалами, в том числе песком. Для сбора песка мобилизовали достаточно много народа. Не хватало мешков, а также верёвок для переязки этих мешков. В ход пошёл даже кумач.

А в это время народ готовился к праздникам и отдыхал – суббота же. Дети гуляли по улице, дачники отправились на дачи, в том числе на так называемые «нахаловки» - самовольно захваченные участки, расположившиеся у хвойного леска, отделявшего Припять от АЭС. Этот лесок уже в первую ночь набрал много радиации и впоследствии порыжел, став одной из самых известных в фольклоре достопримечательностей Зоны.

А в час ночи приняли решение об эвакуации города в 14:00. Работникам горисполкома пришлось в авральном режиме готовить документы. Позже они так и назовут этот период – война. Из Киева к городу потянулась огромная колонна из тысячи с лишним автобусов, обрекая столицу УССР на транспортный коллапс.

м
kl 1 i ашлЛИВи
... - » 1 & . Л J. 1 ?
чд n HHM L* к ' 'll
ÍT'*7#^7 1 ! л 1,
1 If tit! • . L Cri II I if M Г.1 №i 1Á
*irWbtàài£ • г£Ь1^ш~лп‘ ‘- ш P OH L 1 4 KJ WÍ ïf,рбмк,АЭС,Ядерный реактор,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk

Уже эвакуированная Припять, кадр весны-лета 86. В верхнем правом углу фото виднеется стадион Авангард

Кто-то из жителей уехал ещё двадцать шестого апреля, кто-то утром двадцать седьмого. Кто-то окольными путями узнал об эвакуации ночью и начал собираться заранее. Однако в остальном жизнь города пока ещё не омрачилась. Доходило до сюрреализма:

На воскресенье был запланирован пробег "Здоровье". Педагоги не знали - будет он или не будет. Одна из учительниц звонила в горком: "Я утром детей всех собираю в школу" И когда ей сказали, что уже об эвакуации все кричат, она воскликнула: "Какая эвакуация, ребята? Ведь у нас сегодня пробег "Здоровье"!"
Представьте: до эвакуации остается полтора часа. В кафе нашем детском, в большом торговом центре, полно родителей с детьми, едят мороженое. Выходной день, все хорошо, все спокойно. С собачками люди прогуливались по городу. А когда мы подходили и объясняли народу - реакция была бурной и недоверчивой: это не ваше дело, мол, что я хожу. Хочу - гуляю. И все. Люди так воспринимали.
Не знаю, верили нам, не верили. В магазинах много всяких продуктов, праздники на носу, люди закупают продукты, у каждого свои планы - тот на дачу едет, тот туда…
Помню, Саша Сергиенко, наш второй секретарь, возмущался: "Видел только что - ребенок сидит на песке, а папа его СИУР - старший инженер управления реактором. Ну как он, зная, что авария на атомной станции, мог позволить ребенку сидеть, ковыряться в песке? А улица граничит с этим леском". Он "Рыжий лес" имел в виду…
Анелия Перковская, секретарь припятского горкома комсомола. Цитируется по документальной повести Юрия Щербака «Чернобыль».

По городу знаменитое объявление об эвакуации 27 апреля в 14:00 на три дня прошло четырежды. Сама эвакуация Припяти прошла организованно, без серьёзных проблем, хотя и не без накладок. Где-то чуть не забыли бабушку, где-то за три часа до эвакуации умер человек, где-то кто-то решил спрятаться и остаться в городе. Таких уклонистов нашлось 20 человек.

В течение всего утра работников милиции и других должностных лиц инструктировали о порядке проведения эвакуации. Сама эвакуация началась в 14:00, а завершилась в 16:30, в течение которых колонны по 20 автобусов и 5 грузовиков в сопровождении ГАИ забирали людей от подъездов и домов и отвозили в различные сборные пункты. Жители в целом вели себя адекватно и спокойно, хотя и не всегда соблюдали требования должностных лиц, пытаясь забрать коляски и другие громоздкие вещи, выпуская детей на улицы из подъездов вопреки требованиям и предупреждениям: «В подъезде жарко. Попробуйте часами постоять в подъезде».

ЗА1КИЕ,рбмк,АЭС,Ядерный реактор,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,Чернобыль Старостина

,рбмк,АЭС,Ядерный реактор,Чернобыль,реактор образовательный,очень длиннопост,длиннопост,История,Cat_Cat,vk,интернет,Чернобыль Старостина

Достаточно известное фото колонны автобусов с эвакуированными. И на втором фото судя по всему та же колонна.

27 апреля эвакуировали и Чернобыль-2.

Чернобыль-2 до аварии

В целом эвакуация Припяти прошла не идеально, но хорошо. А вот об эвакуации окружающих сёл этого не скажешь. Тому есть ряд причин. Во-первых, возрастное различие. Припять была заселена в основном молодёжью, которая хоть и пустила корни в городе, но всё же легче на подъём, не привязана к скоту (не берём в расчёт домашних животных, коих, кстати, забирать не разрешали). А вот сельчане и жители Чернобыля были куда старше, в основном старики. Им идти некуда, они в своих домах прожили всю жизнь, в этих же домах жили предки – словом, корни были слишком сильны. Во-вторых, и это вытекает из во-первых, припятчане были куда образованнее, они понимали всю опасность складывавшейся ситуации. А вот селяне нередко руководствовались принципом «радиации не видно – значит её нет». Иные пытались лечиться водкой, самогоном и другими народными способами обойти сухой закон. Ну и в-третьих, уровень обеспечения информацией горожан и сельчан не то что кардинально отличался, он был словно с другой планеты.

А вот локацию этого фото установить не удалось. Есть ощущение, что это эвакуация со станции Янов, а значит это скорее всего на фото жители близлежащих населённых пунктов. Однако точно сказать я не могу.

Если Припять, находившуюся в паре километров от станции, и Чернобыль-2, являвшийся стратегическим объектом, эвакуировали и законсервировали 27 апреля, то сельчане (к ним я буду относить и жителей Чернобыля, который хоть и ПГТ, но всё-таки состоял большей частью из частной застройки) в десятикилометровой зоне (то есть окружности радиусом в 10 км с центром на ЧАЭС) ждали своей очереди неделю. При этом многие сёла, например Копачи или Чистогаловка, попали под первый выброс и оказались сильно заражены. Сельчане плохо понимали, что же произошло, но в силу более низкого уровня образования придавали этому меньше значения. Однако всячески помогали уже обустраивающимся военным в первых мероприятиях ликвидации – сборе песка для забрасывания в реактор. Многие тогда ходили в храмы в Чернобыле и селе Красное. Они молились Господу за благополучие, за то, чтобы помог избавиться от новой напасти, пришедшей на их землю.

Копачи до аварии

А 2 мая грянул гром – появились первые сообщения о грядущей эвакуации. Если до этого царили простое напряжённое ожидание и надежда на «пронесёт», то после в сердцах селян поселились тревога и страх. Нахлынули воспоминания о страшном 41-м годе, по сёлам прокатилось отчётливое «война!». Положение осложнялось высоким средним возрастом селян - многие старики были уже несколько лет лежачими. Власти, дабы сдержать панику, твердили об отъезде на короткое время, пресловутые три дня. В ночь на 3 мая начали забирать скот. Записывали вес, количество животных – и увозили. А утром уже начали собираться люди. В тот день разом эвакуировали 15 сёл, всего десять тысяч человек. Люди больше туда никогда не вернулись, а самые заражённые вскоре захоронят. В следующие четыре дня эвакуировали Чернобыль и ещё множество сёл (всего 43 населённых пункта), всего 28 500 человек. В некоторые из них уже скоро вернутся самосёлы.

Чернобыль до аварии.

Нашлись и отказники. Так в селе Чистогаловка в десятикилометровой зоне, попавшем по самый первый выброс, где фон был в тысячу раз больше нормального, до самого разрушения села проживал пожилой мужчина. Он надеялся пережить месяц-два в глубоком подполье до улучшения обстановки. И он был не единственным.

Самый яркий пример – белорусская деревня Ковшиловка, находившаяся в 43 км от АЭС на западе. Она попала под один из первых выбросов и была жутко заражена как для населённого пункта – фон там был выше, чем в Чернобыле, что в 17 км от АЭС. При нижней границе среднего фона, требующей отселения, в 0.7 миллирентгена/ч (в ~30 раз больше природного) Ковшиловка жила с фоном в 5 миллирентген (данные июля 1986 года). Местные жители отправили детей к родственникам, но сами выселяться отказались. Это обстоятельство привело прибывших туда радиационных разведчиков в шок:

Словно в какой-то заморской оранжерее — ПРОЦВЕТАЛА в палисадничках Ковшиловки утонченно-благоуханная плоть… А у нас перед глазами еще стоят обычные наши ландшафты: развороченная АЭС, черный пролом реактора, уродливо-огромные машины, робы хаки и других безобразных колеров, военный строй, палатки лагеря — все угловатое, затертое, серое…
И за ЦВЕТАМИ этими, только-только с наших обычных рабочих уровней в зоне — рентгены, сотни миллирентген в час, — мы как-то не сразу сообразили, что мы, собственно говоря, меряем… уже намеряли.
В Ковшиловке было 5 миллирентген в час!
5 мР/ч. — в живом селе! — где люди живут!!! нормальная жизнь идет!!! Когда выселяют уже при 0,7, а в самом Чернобыле-городе (по которому ходят только люди в робах, а некоторые особо перепуганные даже в респираторах) — максимум было 3 (три) миллирентгена в час! — и Чернобыль давным-давно уже — это 30-километровая выселенная закрытая зона, за одно только пребывание в которой зарплату удваивают!..
А тут — далеко от зоны, от самой АЭС километрах почти в полусотне — уровень 5 мР/ч.! А в селе идет обычная жизнь: люди в нормальной одежде, кто-то на огороде возится, ходят по улицам, покупают еду в магазине, едят, пьют, спят… На 5 миллирентгенах в час! без никаких респираторов!.. Да автомобили этого села ПУСО «Рудня Вересня» не выпустило б! И «Рудня Beресня» — это ж еще не последнее ПУСО до выезда из зоны!
5 миллирентген в час! В живом селе!..
Мы ошизели. Почему они живут? Как?…
Сергей Мирный, участник ликвидации последствий аварии, командир взвода радиационной разведки. Живая сила. Дневник Ликвидатора.

Тем не менее, Ковшиловку всё-таки выселили. Отселение и эвакуация были жуткой трагедией для припятчан, но их страдания не идут ни в какое сравнение с селянами, покидавшими дома, помнившие поколения их предков. Многие не хотели уезжать.

Мне старики, которым лет по семьдесят пять - восемьдесят, говорят: "Остаемся, батюшка, здесь. Не поедем никуда. Все равно помирать". Я говорю: "Дорогие, вы знаете, ваш день смерти еще не пришел. Зачем же оставаться? Раз нас везут отсюда - значит, надо сделать то, что положено. Ведь мы вскоре назад вернемся". Мы рассчитывали на то, что, может, на месяц, не больше мы едем… Вещей особых никто с собой не брал. Я лично свои вещи оставил - ризы, рясу - все в Красном оставил. <…> И вот вы знаете, когда с людьми по душам поговоришь, они соглашаются. Говорю: «У вас же есть дети, внуки, невестки… Надо вместе ехать, зачем же расставаться?»
Отец Леонид, тогда священник села Красное. Цитируется по документальной повести Юрия Щербака «Чернобыль».

Эвакуированных поначалу размещали в близлежащих сёлах, где радиационная обстановка ещё не успела испортиться. Однако по мере продолжения выбросов приходилось отселять и эти сёла и перевалочные лагеря. Сергей Мирный рассказывает о том, как мерил белорусское село Плоское. Тогда, в июле, решалась судьба села – отселять или нет. Осложнялась ситуация тем, что в Плоском помимо его жителей разместились ещё два села, эвакуированных сюда ранее. Новое жильё эвакуированные получат ещё не скоро. А пока драма эвакуации консервировалась внутри временных мест проживания. Люди в целом пережили её достойно, особенно, как ни странно, эвакуированные. Анелия Перковская вспоминает о том, как общалась с родственником одного из работников АЭС:

Разное было в те дни. Вот мне запомнился один человек. Хочется, чтобы прочитал эти мои слова тот человек, чтобы совесть в нем заговорила. Это было первого мая. Пришла я утром в информационный центр. Еще никого из наших не было. Стоит мужчина лет сорока восьми и говорит: "Ах, так это вы от Припятского горкома партии?" - "Да, это я". - "Дайте мне списки погибших". Я говорю: "Погибло два человека. Шашенок и Ходемчук". - "Неправда". Я говорю: "На каком основании вы со мной так разговариваете?" А он кричит: "Конечно, вы тут красивая, цветущая (а я стою в чужой одежде), вы такая спокойная, потому что вывезли все из Припяти. Вы думаете, мы не знаем? Мы знаем все!"
Мне в этот момент захотелось одного: посадить этого человека в машину, завезти в мою квартиру и там с ним поговорить…
Его сын работал на атомной станции. Поэтому я говорю: "Судя по всему, он находится в пионерлагере "Сказочный" А он опять кричит: "Как вы со мной разговариваете, я шахтер, я заслуженный человек". Я его спрашиваю: "Откуда вы приехали?" Он отвечает: "Из Одессы".
Дали мы ему машину, он поехал в "Сказочный", нашел там сына, как я ему и говорила, потом благодарности огромные, но это все уже не воспринималось. Меня его поведение так выбило из колеи, что я пару часов не могла прийти в себя.

А между тем, на фоне трагедии эвакуации развернулись другие события, которые очень не хочется видеть в реальности.

Когда гласность ещё не пришла

28 апреля работники шведской АЭС Форсмарк, что в 100 км от Стокгольма, не смогли попасть на работу – их одежда была слишком сильно заражена. Всех сотрудников немедленно эвакуировали со станции. Спустя несколько часов выяснилось, что фон поднялся в 100 раз по всей Швеции, а характер загрязнения однозначно указывал на аварию на АЭС в районе советской Прибалтики. Так мир узнал об аварии на ЧАЭС. Ещё до остальных жителей СССР. Если ранее последствия радиационных аварий в СССР за пределы страны не выходили, что позволяло советскому руководству о них молчать, то теперь пришлось говорить.

А теперь отправимся в Киев тридцатого апреля. Ночью ветер поменял направление, выбросы с ЧАЭС пошли на юг, и в столице УССР начал повышаться радиационный фон. Об аварии в городе узнали ещё 27 числа, но информации было предельно мало, земля полнилась слухами, большинство было вообще не в курсе происходящего. И вот 30 апреля в городе начинает оседать радиоактивная пыль. Среди высших должностных лиц началась тихая паника. С одной стороны над ними висело самое высокое начальство, да и общее понимание ситуации не позволяло им решиться на широкое информирование населения – это, с их точки зрения, грозило паникой, которая в такой взрывоопасной (во всех смыслах) обстановке могла привести к апокалипсису в масштабах как минимум одного из самых больших городов СССР. С другой же стороны присутствовали и чисто человеческие чувства – все мы всё-таки люди. Многие должностные лица различных уровней имели конкретные предложения по информированию населения об аварии, о мерах профилактики, о мерах предосторожности. Однако высшее начальство их отметало. Произойди авария в другое время, может быть (подчёркиваю, может быть), всё сложилось бы иначе. Но завтра первое мая, там запланирован парад. А шестого мая – велогонка Мира. Да и девятое мая не за горами.

Но кроме обилия дат был и другой, куда более важный фактор – маниакальное стремление номенклатуры сохранять лицо посредством утаивания всего плохого. Советские СМИ об аварии хранили практически тотальное молчание. Первое официальное сообщение появилось лишь 28 апреля в программе «Время». Зато «вражьи голоса» активно гнали в эфир различную информацию об аварии, известную за границей. Да что там «вражьи голоса», даже братская Польша открыто говорила по радио о том, какие меры предосторожности нужно применять, какой где фон. Одним словом, в Киеве царил информационный вакуум, заполняемый слухами и обрывочной информацией. Первомайский парад таки провели, но заметно ограничили количество принявших в нём участие людей (практически вдвое). Отменили ряд мероприятий, сопровождавших велогонку.

В.Щербицкий, крайний справа

С парадом вообще связано много нехорошего. Высшие должностные лица, в частности, первый секретарь ЦК КПУ Владимир Щербицкий, были против его проведения. Однако над любым высшим начальством есть кто-то ещё выше. Москва требовала парад провести, дабы не создавать панику в городе. Щербицкий отдал приказ горисполкому и партийцам высшего уровня привести и усадить на трибуны детей, в том числе своего внука Володю. И тем не менее сам председатель ЦК КПУ до конца продолжал бороться за свою точку зрения. Проблем было несколько – 1 мая в городе был зарегистрирован самый высокий фон за всё время наблюдения (это, правда, выяснится позже); принесённая в город ветром пыль содержала в себе очень опасные элементы, в том числе йод, отрицательно влияющий на организм; конфигурация города была такова, что ветер нёс всю эту гадость с Днепра прямо на Крещатик, где всё это концентрировалось и оседало.

В 10 часов должны были открывать парад, остается каких-то минут десять, самый ответственный момент, а Щербицкого все нет! Члены политбюро и правительства нервничают, открывать парад должно первое лицо, кроме Щербицкого никто не имел права этого делать. И тут со стороны улицы Городецкого появился автомобиль Владимира Васильевича. Машина не ехала, а летела как пуля. Щербицкий выскочил из нее весь красный от возбуждения. Как он бранился! «Я ему говорю, что нельзя проводить парад на Крещатике, это не Красная площадь, это яр, здесь скапливается радиация! А он мне: я тебя сгною, попробуй только не провести! Да черт с ним, пойдемте открывать парад». Всем стало ясно, что Щербицкий только что говорил по телефону с Горбачевым.
Председатель киевского горисполкома Валентин Згурский, цитируется по статье газеты Комсомольская правда в Украине от 26 апреля 2011 года

Киевский контраст. Первомайская демострация и очередь за бланками на проверку на радиоактивное заражение

И только шестого мая по республиканскому телевидению к населению обратился министр здравоохранения УССР Романенко с рекомендациями для населения. Рекомендации эти были, безусловно, правильные, хотя и самые простейшие – закрывать окна, так как радиация распространяется в том числе в виде пыли и аэрозолей, по максимум ограничить пребывание на улице, особенно это касалось детей, которых вообще следовало бы вывезти. Вакуум прорвался различными передачами и статьями, да только вот времени прошло слишком много. И произвели эти рекомендации эффект разорвавшейся бомбы – люди погрузились если не в панику, то в очень сильное напряжение. Оно и неудивительно, радиофобия культивировалась среди населения в условиях Холодной войны очень активно. А ведь до Киева доходили слухи о том, что реактор может взорваться ещё раз, что Киев готовятся эвакуировать (и эвакуация реально обсуждалась, хотя пока никакой необходимости в ней не было).

Шпиономания и секретность вокруг чернобыльской аварии были сколь огромными, столь же и вредными, и в то же самое время бесполезными – на Западе об аварии знали хоть и меньше, чем в СССР, но тоже немало. Только вот там из этого секрета не делали, а сообщали населению. Больше того, вечером 26 апреля спутниковые снимки 4 реактора уже легли на стол Рейгану, который запросил информацию у СССР об аварии через линию связи глав двух государств и не получил ответа.

У нас же творился подлинный бардак. Население не получало никакой информации о произошедшем, что в зоне привело к излишнему переоблучению в том числе детей. В Припяти, на секудочку, 26 апреля не было объявлено толком ни о каких мерах безопасности, дети ходили на улицу на физкультуру, игрались в песочницах, люди гуляли вместо того, чтобы по максимуму загерметизироваться в квартирах и ждать эвакуации. Понятен мотив – сразу эвакуировать людей было невозможно, а панику поднимать было невероятно рискованно. Это понимали все, даже эвакуированные припятчане подмечали, что если бы им не сказали, что эвакуация «на три дня», то так организовано её бы не провели. В Киеве хоть фон и был всё равно невысоким, но ведь и минимально безопасных доз не бывает, просто чем меньше фон, тем дольше будет копиться реально опасная доза, тем меньше вероятность получить лучевую болезнь, однако даже природный фон может быть опасен. Но совершенно никакого оправдания нет столь длительной задержке эвакуации окружающих сёл и городков. А даже если она была и невозможно, то необходимо было в понятной форме донести до населения все возможные опасности. Простите, 26 и 27 апреля в 500-700 метрах от развороченного реактора ходили поезда, в которых были открыты окна. Люди работали на грядках, дети гуляли и играли.

Не хочу умалить работу тех, кто организовывал эвакуацию, она была проведена практически образцово. Но в остальном работа ГО была полностью провалена. И это в стране, которая готовилась участвовать в самой настоящей ядерной войне.

Отмечу, пожалуй, что у меня нет и не может быть абсолютно всей информации о тех днях. Я могу судить по достаточно ограниченному, хоть и широкому объёму воспоминаний и литературы. Поэтому я могу быть неправ в своих оценках и мнении.

Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме (+774 постов - )