Каминный зал Ривенделла

Подписчиков:

161

Постов:

АрдафэндомыКаминный зал РивенделлаЛегендариум Толкина

Эмблемы, символы и знаки

Немного ошибочно считать, будто бы Толкин описывает вымышленное Средневековье; однако, справедливо будет заметить, что Легендариум живёт “в настроении Средневековья”. Я не устану при этом защищать Средние века, которые вовсе не были (не считая первых столетий) Тёмным временем, ведь это имя - не более чем штамп эпохи Просвещения. Многое делает Средние века выдающимся временем в истории - величественная архитектура европейских храмов, зарождение современной философии и расцвет теологии, духовная и светская музыка, литература и живопись. Но по-настоящему цветастым это время делает богатство геральдики.
О родовых гербах, знамёнах и символах мы и поговорим в этот раз. Садитесь поближе к огню, и не стесняйтесь спросить о том, что желаете узнать.

,Арда,Arda,фэндомы,Каминный зал Ривенделла,Легендариум Толкина

В том или ином виде, эмблемы используют все обитатели Легендариума - эльфы, люди, гномы, волшебники и даже орки. Знамёна и флаги служат тому, чтобы отличить государства, политические и этнические группы, отдельных людей и ветви власти - так же, как это было в Европе. Далее я рассмотрю примеры таких эмблем, известных из рисунков и записей Толкина. Не все иллюстрации, которые я представлю, принадлежат кисти автора; некоторые являются реконструкцией на основе текста, иные - репродукцией оригинального рисунка.

Сразу замечу, что хоббитам здесь места не найти. Увы, но упомянут лишь единственный случай чего-то похожего на хоббичью символику. Так, когда Пиппин и Мерри находят в разгромленном Айзенгарде бочонки с трубочным зельем, они с лёгкостью определяют его происхождение - по фирменному знаку одного из фермеров Шира. Толкин не зарисовал этот знак, и не предоставил нам его описания. Всё, что я могу вам показать - версию за авторством ddqj0428 (1070 Л.Ш. - год, когда хоббиты начали выращивать настоящее трубочное зелье):

Законы эльдарской геральдики

   В реалиях Легендариума, именно эльфы создали искусство геральдики, и вместе с тем сформулировали правила, по которым та существовала с Первой по Третью эпоху. Уверен, что существовали различия, но все они сводятся к следующему:

     * Мужской герб располагается на ромбовидном щите;
     * Женский герб располагается круглом щите;
     * Семейный, родовой или государственный герб располагается на квадратном щите;
(Примечание: несмотря на такие ограничения, герб мог свободно использоваться на вымпелах, флагах и щитах любой формы. Ограничения по форме относятся к его оригиналу, который не всегда был удобен вне двора; например, на войне стяг эффективней щита.)
     * Статус владельца определялся количеством стрел, направленных из центра герба к его границам. Четыре стрелы - князь, от шести до восьми - король или владыка. Финвэ, один из старших и древнейших королей, владел гербом с шестнадцатью стрелами.

   Вероятно, эти правила возникли ещё в дни пробуждения, так как идентичны у нолдор, и у синдар. Впрочем, были ли эльфы тогда столь развиты - вопрос спорный. Возможно, что синдарские знамёна - лишь поздняя традиция, из времён, когда нолдор уже пришли в Средиземье, вместе с обычаями и языком; в конце-концов, большинство известных нам знамён принадлежат именно нолдор, а короли нолдор, согласно их гербам, стоят на голову выше синдарских. Однако, зачем Тинголу, ненавидящему многих нолдор, следовать такой традиции? Ещё одно объяснение я вижу в том, что традиция знамён происходит из общего, но очень примитивного (возможно даже устного) источника, и лишь по случайности развилась в две независимые, но идентичные традиции. Такое, как ни странно, случается.

   Впрочем, возможно и обратное. Нолдор, прибывшие в Средиземье, восприняли синдарин, а потому могли заимствовать и геральдику. Знамёна тех из нолдорских владык, кто никогда не был знаком с синдар, могли быть созданы позднее, уже в Средиземье их потомками.

   Европейская геральдика служила общедоступной семиотикой - т.е. системой знаков, позволяющих, при прочтении герба, выяснить происхождение, сословие, качества носителя, степень его власти, отделить своего от чужого; гербы были особенно важны на войне, когда иных средств распознавания ещё не изобрели. Герб должен был читаться и на расстоянии, создавался по строгим правилам (на профессиональном, но всеобще известном “языке”), с определённым набором символов и цветов.

   Эльфийская геральдика не похожа на европейскую, и едва ли сослужила бы при Азенкуре или под Гастингсом. Эльфийская геральдика пестрит цветами, и почти никогда вы не встретите символа, появившегося бы более чем на одном гербе. Во-первых, это можно объяснить тем, что герба эльфов созданы не для войны; вероятно, ещё до того, как Феанор выковал первые мечи. Возможно, геральдика служила в первую очередь тем, чем для нас является государственным флаг - символом, внушающим гордость и чувство причастности к большему, но лишь во вторую очередь определительным знаком. Во-вторых, не стоит забывать о необычайной дальнозоркости эльфов. Эти древние создания увидят муху на расстоянии в сотни лиг, если ландшафт к тому располагает.

   Я всё же считаю, что герб эльфийского владыки не подразумевал военного использования. Конечно, он был приспособлен под это позднее: во всяком случае, у эльфов были определительные флажки. В основе же эльфийских гербов лежит поэтический образ - символ, который отразил бы характер и положение владельца. Вероятно, они использовались для исторических хроник и эльфийского искусства, а потому многие из них (как, например, герб Финвэ) могли быть созданы посмертно.

Эльдарская геральдика

Толкин с большим удовольствием зарисовал многие знамёнка эльфов. Всё, что вы увидите в дальнейшем, основано на сохранившихся и опубликованных иллюстрациях.

Финвэ. Его герб изображает “крылатое солнце”, противоположное “крылатой луне” на гербе Тингола. Хотя Финвэ и умер до первого восхода солнца, он был верховным королём нолдор, при котором его народ достиг света Амана; следовательно, солнце здесь может выступать символическим изображением Валинора. Шестнадцать стрел солнечных лучей декларируют власть Финвэ над нолдор, как одного их эльфийских праотцов. Золотой и красный служат родовыми цветами Финвэ, и повторяются на гербах его детей.

Существует идентичный герб для всего рода Финвэ. Он полностью повторяет индивидуальный герб, с той лишь разницей, что расположен квадратном щите. Это был символ Верховных владык нолдор, начиная от Финвэ, и продолжая его сыном Финголфином, а затем Фингоном и Тургоном.

Эльвэ Синдиколло. Нам более известный как Элу Тингол, этот владыка синдар владел гербом, изобразившем “крылатую луну” на чёрном фоне, окружённую звёздами. Это очевидная противоположность гербу Финвэ, правителя нолдор. К тому же, луна и звёзды традиционно связаны с эльфами Средиземья - синдар, нандор и лаиквенди, лесными и дикими эльфами. Тингол, как один из старших, по-своему считал себя правителем всех эльфов, не достигших Валинора; что это знамя и отражает. Восемь “стрел” - в половину меньше, чем у Финвэ.

Мелиан. Даже она, майя, имеет место в эльфийской геральдике, поскольку была королевой величайшего из государств синдар. Её знамя выделяется множеством деталей; оно не похоже на другие, мужские и женские, своей сложной структурой. В нём по-своему отражены знамёна её супруга - Тингола, и дочери - Лютиэн. Толкин неспроста вложил в круглое (т.е. женское) знамя ромб - тем самым, подчёркнута её ангельская природа, изначальная свобода от половых и физических ограничений.

Феанор. Знамя повторяет огненные мотивы Финвэ, его отца; с той лишь разницей, что пламя на гербе Феанора вырывается за круг, к границам щита. Это отражает как его имя (“Огненный дух”), так и его судьбу. В центре изображён сильмарил - величайшее из его творений. Разноцветные поля, возможно, символизируют его власть над самоцветами.

К тому же, на вратах Мории мы видим ещё один знак Феанора - его звезду. Это был символ всех нолдор, последовавших за ним в Средиземье. Звезда была серебрянной, с восемью лучами. Вероятно, один из символов был основан на другом. Из-за своей простоты, именно Звезда Феанора могла быть первым, прижизненным символом изгнанника.

Финголфин. Его герб удивительно схож, по своей композиции, с гербом Феанора; не хватает лишь сильмарила в центре. Серебряный цвет звёзд и синий фон - традиционные цвета Финголфина, упомянутые в “Сильмариллионе”, как цвета его знамён. Как и у всех сыновей Финвэ, герб Финголфина имеет восемь “стрел”.

Финарфин. Его герб сохраняет пламенный мотив Феанора и Финвэ, но в куда более спокойной форме. Вместо извивающихся языков пламени, здесь - прямые столпы. Вероятно, это отсылает нас к его судьбе; когда нолдор подняли мятеж, именно он пытался их успокоить, и остался с немногими нолдор в Валиноре.

Такой же герб (но перевёрнутый) использовали его потомки из дома Финарфина, особенно Финрод (хотя тот и обладал собственным знаменем).

Финрод. Фелагунд владел чрезвычайно своеобразным гербом, отличным от других эльфийских. Он не соблюдает симметрии, ик, к тому же, использует очень “земные” цвета. Арфа и факел (а не лук и колчан, как трактуют рисунок некоторые) относятся к легенде о том, что именно Финрод первым встретил людей, пришедших в Белерианд. Он нашёл их, людей Беора, ночью, и часто появлялся среди них, играя на арфе. Кроме этого символа, Финрод использовал брошь, изображающую корону из золотых цветов. Допускаю, что такая брошь могла быть связана со знаменем Финарфина.

Лютиен. Тинувиэль владела сразу двумя личными гербами, которые, впрочем, очень похожи. На первом мы видим белый цветок нифредиль, который расцвёл в день её рождения. Скорее всего, так эльфы называли родственника подснежника.

Возможно, на втором гербе изображён эланор. Звёзды отсылают нас к гербу её отца, Тингола. Определить количество “стрел” непросто, но их, скорее всего, не больше четырёх, и представлены они в форме цветов (либо, на первом гербе, “стрелы” расположены между ними). Таким образом, оба герба отражают её титул княгини (принцессы) Дориата.

Идриль. Её герб использует форму василька - цветка, с которым она была каким-то образом связана; возможно, солнечный василёк напоминал о цвете её волос. Этот герб подписан Толкином как Menelluin Irildeo Ondolindello (“Василёк Идриль Гондолинской”). Двенадцать “стрел” направлены к границам гербам; Идриль была дочерь не простого короля, но Верховного правителя нолдор (“Великая княгиня”?). Герб Идриль пережил Гондолин, и был доставлен в Нуменор, где стал основой многих нуменорских знамён. В Гондор его доставил Элендиль.

Замечу, что у Гондолина была собственная система гербов, о которой скажу позднее. Однако, герб Идриль следует общеэльдарской, но не гондолинской традиции. Возможно, гондолинская традиция относилась лишь к благородным домам города, но не к великим домам.

Гил-галад. Его имя (“Звезда яркого света”) нашло отражение в гербе. К тому же, в стихах о его падении (из “Властелина Колец”) упомянуто, что на его серебрянном щите были изображены звёзды. Количество “стрел” можно трактовать как четыре или восемь; учитывая его титул, я склоняюсь ко второму.

Сильмарилы. Это единственный случай, когда герб относится к предмету, а не персонажу. Неясно, зачем сильмарилам их собственный герб. Возможно, это был один из символов нолдор в борьбе с Морготом. Дерево на гербе - одно из Двух древ (судя по золоту - Лаурелин). Сильмарилы также вписаны в герба Феанора, Эарендила и Берена.

Двенадцать домов Гондолина

   Последователи Тургона обрели собственное государство - сперва в Неврасте, затем в Гондолине. Уже в Неврасте у них возникла собственная традиция, отличная от общеэльдарской:

     * Герб расположен на длинном прямоугольном полотне, заострённом книзу;
     * Основа герба состоит из одного цвета, на который наложен символ знатного дома;
     * Личные знамёна не распространены.

   Толкин предоставил подробное описание гербов в раннем Легендариуме. Их, всё же, можно считать каноном, поскольку в позднейших трудах Толкин вновь упоминает во всяком случае один из двенадцати гербов. Все эти герба относятся к одному из двенадцати домов. Не совсем ясно, были ли это благородные семьи, гильдии или политические фракции. Все герба восстановлены на основе описания, и не могут считаться правдоподобными.

Дом Короля. Тургон и его родичи использовали эмблему с луной, солнцем и алым сердцем. Цветами дому служили белый, золотой и красный. Впрочем, не совсем ясно из слов Толкина, был ли это один герб с тремя символами, или три герба с разными. Сердце символизирует отца Тургона, Финголфина, который был похоронен к северу от города. Возможно, солнце связано с гербом Финвэ (ведь Тургон был его внуком).

Дом Белого крыла. Ближайшие соратники короля носили шлемы, напоминавшие крылья чаек или лебедей (традиция, унаследованная Гондором), а их знаменем было белое крыло на синем фоне. Щит и шлем этого дома Туор нашёл в Неврасте, что позволило ему вступить него по приходу в Гондолин.

Дом Крота. Маэглин, лидер этого дома, был талантливым горняком, и намеренно связал себя с кротом. Знамёна этого дома были чёрными, как щит Моргота, без единой детали; именно Маэглин привёл Гондолин к падению. Мораль: не доверяйте чёрным.

Дом Ласточки. Этот дом состоял из выдающихся лучников, облачённых в белое, тёмно-синее, розовое и чёрное. Их лидера звали Дуилин, и его щит был украшен наконечником стрелы. Возможно, наконечник стрелы напоминал гондолидрим ласточку, летящую на огромной скорости к обречённой цели. Ласточки страшны.

Дом Небесной Арки. Члены дома Эгальмота были чрезвычайно богаты, лубили самоцветы и золото. На их шлемах красовался огромный опал, а щиты были небесно-голубыми. В центре щита был расположен “камень о семи самоцветов”: рубин, аметист, сапфир, изумруд, хризопраз, топаз и янтарь. Вероятно, под Небесной аркой подразумевали радугу, и каждый из цветов эльфы связывали с одним из драгоценных камней.

Дом Золотого Цветка. Главой дома был прославленный Всеславур Глорфиндель, чей герб был украшен лучистым солнцем. Цвет фона не назван Толкином.

Дом Арфы. Члены этого дома носили на одежде серебряные и золотые кисточки, а на их чёрных щитах красовалась серебряная арфа. Возможно, цвет знамени связан с тем, что глава дома, Салгант, дружил с Маэглином, главой дома Крота.

Дом Молота Гнева. Это была группа кузнецов и ремесленников, отважные и стойкие. Их возглавлял Рог, чьим оружием была булава; его люди носили тяжёлые щиты. Их знаменем была расколотая наковальня, а на щитах красовался молот, окружённый искрами. О цветах дома ничего не сказано, но в ином месте Толкин пишет, что они “любили раскалённое докрасна золото, и чёрное от огня железо”.

Знамёна остальных домов Толкином не описаны:

Дом Столпа и Дом Башни Снега возглавлял Пенлод;

Дом Древа возглавлял Галдор, а его члены ходили в зелёном;

Дом Фонтана возглавлял Эктелион, убийца Готмога. Члены дома любили серебро и бриллианты, а потому их блеск мог повлиять на эмблему.

Надеюсь, такой краткий факультатив вас порадовал. Возможно, некоторые из вас впервые узнали о традиции геральдики у эльфов; в таком случае, я буду доволен своим трудом.

В следующий раз (когда-нибудь, ничего не обещаю) поговорим об эдайн, нуменорцах, и военно-воздушных силах Мордора.

Pontificus

АрдафэндомыКаминный зал РивенделлаЛегендариум Толкина

Имена Средиземья III. Эльфы

Я вновь приветствую вас у камина, любопытный читатель. Мы уже многое здесь обсудили (и многое, даст Эру, обсудим), и на этот раз, следуя воле проголосовавших, я продолжу рассказ о именах и традиции имён в Легендариуме с позиции эльдар. О том, какие имена носили гномы, хоббиты, орки и драконы, вы можете прочесть в предыдущих частях: часть I и часть II. Предупреждаю, что сегодняшний рассказ сопровождён долгим вступлением о природе и истории имём; если вы желаете сразу перейти к эльфийскому имянаречению - промотайте до соответствующего раздела. Этот пост писался долго, а потому превзошёл задуманный размер.

Если происходящее вам по нраву - присылайте собственные вопросы!

   В начале этой трилогии я упомянул, что не ставлю целью подробно описать традицию имянаречения, поскольку Толкин не предоставил нам достаточно материала; обыкновенно, причина того или иного имени кроется во внешних (по отношению к произведению) причинах, но не во внутренних. Однако, у этого правила есть выдающееся исключение: эльфы.

   Оговорюсь сразу, что речь не о всех эльфах. Я намеренно выделил эльдар, т.е. “высших эльфов” - нолдор и ваньяр, а также некоторых выдающихся синдар. Толкин любил эльфов, и особо тщательно выписывал их обычаи - свадебные обряды, жизненные циклы, особенности диалектов и акцентов, и многое другое. Особенно богатым вышел поздний период жизни Толкина, когда “Властелин Колец” уже пересёк Атлантику. В это время происходят упомянутые мною ранее перемены: меняются космология Арды, её история и география, а множество деталей получают необычайно подробный комментарий. Одним из важнейших источников этого времени служит “Шибболет Феанора”; из него и соседних творений мы очень многое узнаем о системе валинорских имён.

   Однако, как заведено, следует создать контекст: откуда возникают имена, и как это случилось у эльфов? Чтобы рассказ был наглядным, я намерен создать сравнение с настоящими именами - моим и вашим, древним и современным.

Об истории имён

   Обратитесь к своему собственному имени. Какое происхождение оно имеет? Могу с уверенностью сказать, что 95% русскоязычного населения носит так называемые календарные имена, т.е. имена, связанные с христианской традицией имянаречения. Эта традиция, с крещением Руси (и подобными ему событиями в славянских и иных европейских странах), потеснила (но не сменила) старую, языческую систему имён. И если идти по порядку, то начать стоит именно с язычества.

   В иных европейских культурах (говорю я всегда преимущественно о Европе, так как не разбираюсь в иных цивилизациях) языческий элемент сильнее, чем в православных. Из-за особенностей католической веры, её всяческих попыток усвоить язычество, преобразовав его в христианство (что свойственно и Руси, но иначе), возникли любопытные традиции Ирландии, Скандинавии и Германии, Франции и иных, некогда чрезвычайно языческих стран. Православие также достигло победу ценой компромисса: многие языческие обычаи вошли в церковную традицию, стали её частью, а сознание людей, во многом, осталось полу-языческим.

   Языческое имя, прежде всего, несло в себе магическую функцию. Это важная часть языческого менталитета, совершенно понятная и славянину, и германцу, и кельту. До сих пор вы встретите множество имён, которые должны были “зачаровать” носителя. Особенно этим богата германская культура и её производные - англичане, франки, скандинавы.

   Так, одно из самых распространённых немецких имён - Вольфганг, т.е. “Волчий путь”, носит очевидно магический смысл. Кельтские имена Дональд (“Закон и мир”) и Брайан (“Достоинство”) чрезвычайно популярны в США, а английское Эдвард восходит к древнему “Хранитель [т.е. обладатель] богатств”. Уверен, что вам известны и Вадим (от “вадити”, сеять смуту), и Владимир, и Людмила, и Ярослав. У западных славян и сегодня популярны имена Збигнев (“Избавляющий гнев”), Казимир (“Портящий мир”) и Ладислав, а у сербов множество Милорадов. Не удивляйтесь тому, что некоторые имена как будто бы чаруют что-то недоброе. Язычники верили не только в силу благого имени (тут была шутка про власть Владимира над миром, но политота), но и в отпугивающую силу плохого; так, дурное имя должно было отвратить от ребёнка болезнь, несчастье или даже смерть. К тому же, особенность языческих имён в том, что они относятся к древнему периоду истории языка. Нам, носителям современной его формы, иногда тяжело понять семантику того или иного имени.

   Наиболее популярной, однако, - что у славян, что у остальной Европы, - остаются имена, принесённые церковью. Зачастую, эти имена меняются при адаптации с языка оригинала; так, не всякий узнает в распространённом имени Полина образ преподобной Аполлинарии. Именно христианские святые, зачастую греки или римляне, подарили миру такие привычно “русские” имена как Павел, Анастасия, Александр и Екатерина. Это можно видеть на личном примере: так, римское имя носят мои отец и дядя, а также их родители и бабушка по материнской линии; греческое имя носят моя мать и сестра, а также дед по материнской линии, моя ненаглядная Шэль и я сам (к тому же, моё имя принадлежало одному из апостолов Христа). За почти тысячу лет православная церковь сумела оттеснить традиционные, исконно славянские имена, заменив их именами святых и мучеников. Традиция наречения была предельно простой: ребёнка называли именем того из христианских героев, чей памятный день совпал с днём рождения либо крещения. Для этого церковь составила многочисленные “минеи” - т.е. календари, где каждый день соответствовал святому. В большинстве своём, население Руси и империи было малограмотными крестьянами, едва ли понимающими, что берут своим детям имена греческие и латинские. В этом заключается ключевое отличие от традиции эльфийской: в большинстве своём, наши имена ничего уже не значат для нас самих.

   Изначально, имена языческой Европы “читались”. Зачастую, это были прозвища, связанные с богами либо характеристикой, особенностями личности или достижениями носителями. Если язычники считали, что имя диктует судьбу ребёнка, то христианская традиция попыталась (да не смогла) низвести эту сложную систему к простому набору имён, из которых даже не всегда можно было выбирать: так, имена наших прадедов дали им лишь по дню их рождения. И всё же, имеются множество исключений. Почитайте про Двоеверие у академика Рыбакова и его коллег: уж поверьте, что далеко не только православная Масленица, если снять с неё декоративный крест, окажется языческим праздником.

   Некоторые изменения последовали за Февральской революцией и Октябрьским переворотом, когда республиканцы, а затем большевики принялись создавать нового человека. На деле это вылилось в огромное количество заимствованных, изменённых либо придуманных заново имён. Такая ситуация не нова; она совпадает с событиями эпохи Просвещения, когда в Европу пришла мода на греко-римские имена, которые не были бы связаны с христианством. В разгар пуританства в Англии и США родители могли назвать ребёнка Божьим-Трудом, Изучай-Писанием, и даже Избегай-Прелюбодеянием (серьёзно, и это не самый дикий пример - тысячи их). Разумеется, тут опять есть цель на христианство; но логика та же, что у большевиков с их составными именами. А ведь некоторые (лично знаю Владлена и Владилену - от “Владимир Ленин”) даже прижились.

   С первым (довольно свободным - вспомните Серебряный век) десятилетием советской власти вернулась мода на старые, дохристианские имена. Однако, вопреки всем стараниям режима, они не изменили общей картины. Статистика показывает, что на исходе своих дней СССР всё ещё оставался страной, где большинство (абсолютное!) славяноязычных носят календарные имена. И хотя сегодня родители вольны дать ребёнку такое имя, какое им вздумается, без оглядки на религиозные институты, большинство всё так же носят имена из того же самого списка, что и сотню, двести, и три сотни лет назад. Сменилась лишь мотивация - теперь имена выбирают по принципу благозвучия, соотносимости с отчеством, либо в качестве уважения к одноимённому родственнику; так, моё имя было отчасти выбрано из почтения к дяде моей матери, имевшему некоторые успехи в творчестве - уверен, и у вас есть такие примеры.

   Разумеется, дворяне всегда были свободны давать имена вне зависимости от календаря (Екатерина Великая назвала внука Александром, веря, что тот, как его Македонский тёзка, станет царём Греции), а в некоторые деревни Церковь не провели вплоть до девятнадцатого века. Есть региональные отличия, религиозные и временные искажения. Не забывайте о постоянных заимствованиях (которые, правда, не сильно меняют картину): начиная с того, что первые “древнерусские” князья были скандинавами Рюриком, Хельгой и Ингваром (откуда “Олег” и “Игорь”), и продолжая первым русским святым - Борисом, чьё имя (традиционно русское, как считают многие) происходит, как и его мать, из тюрков-булгар.

Дополнительные имена

   А какой русский (украинец, болгарин, беларус), позвольте спросить, без отчества? Эта часть имени, повсеместно используемая в восточнославянской традиции, является к тому же древнейшей формой фамилии. Даже дилетант приметит, что множество современных фамилий происходят от мужского имени с добавленным суффиксом (Никитин, Астафьев, Петров, Семенович); и всякий специалист подтвердит, что фамилии эти возникли от отчества. Становление фамилий в некоторых языках (в т.ч. русском, украинском и белорусском) случилось достаточно поздно, а в исландском так и не произошло.

   Как правило, фамилия закрепляется в третьем поколении. Начинается она, как правило с мужчины (хотя бы бывает исключение), который, скажем, носит имя Никон. Его многочисленные дети, названные по календарю, зовутся Иван сын Никона, Илья сын Никона, Глеб сын Никона, и т.д. Во времена формирования фамилий (и в поздних крестьянских говорах), язык позволяет сократить “сын Никона” до “Никонов”, с тем же смыслом. Когда у детей Никона рождаются собственные дети (с десяток на человека), семейство становится очень большим. Тогда-то отчество превращается в родовое имя - в фамилию. Сегодня в русском языке отчество и фамилия не пересекаются напрямую, но в том же болгарском оба имени существуют в одной форме (Стоян Петров Иванов - имя-отчество-фамилия). В исландском фамилий не существует, и есть только отчества (Снорри Стурлусон, Хельга Стефансдоттир); которые, как вы заметили, могут быть матримониальными. Уверен, что все знают про арабскую форму “ибн” (где “Махмуд ибн Сулейман” - Махмуд сын Сулеймана). Допускаю, что многим знакома еврейский аналог - “бен” (“бен Давид” - сын Давида).

   Фамилия, всё так же в третьем колене, может быть произведена от прозвища деда (прозвище Безрукий в Безруков), его профессии (кузнец в Кузнецов), от местности (жил в Вязьме - Вяземский) и названия прихода (Вознесенские, Рождественские и иные).

   В католических и протестантских странах популярно среднее имя, как правило в честь деда или иного родственника, а часто средних имени два или даже три - в честь кинозвёзд, друзей и литературных персонажей. Так, королеву Елизавету II зовут Елизавета Александра Мария Виндзор, последнего немецкого императора звали Фридрих Вильгельм Виктор Альберт Гогенцоллерн, а автора, из-за которого мы здесь собрались - Джон Рональд Руэл Толкин. Это своеобразная замена отчеству там, где фамилия успела образоваться уже давным-давно.

   Наконец, есть прозвища и псевдонимы, которые зачастую являются неотъемлемой частью имени. Александра III из династии Аргеадов мы зовём Македонским и Великим, Гая Юлия мы зовём Цезарем, его наследника - Августом. Пётр Алексеевич Романов превратился в Петра Великого, а Иван Васильевич Рюрикович - в Ивана Грозного. Добавьте сюда Максима Горького и Иосифа Сталина, Джека Лондона и Льюиса Кэролла. Я представляю вам наиболее известные примеры только для того, чтобы вы поняли, как крепко может прозвище и псевдоним стать частью общеизвестного имени.

Итого

Имена, мною описанные, можно разделить на четыре категории. Категории эти условны, но с ними работать значительно проще.

* Личные имена. Это - персональное имя человека, данное при рождении или вскоре после. Оно соответствует римскому преномену, либо русскому имени. Происходит из магической традиции язычества, христианского канона (в основном греческие и латинские, реже еврейские), идеологических убеждений родителей, либо попросту выбрано из-за благозвучия и моды;

* Дополнительное имя. Сюда я отношу средние имена и отчества, так как они редко пересекаются в рамках одной традиции. Необязательны в большинстве культур, но в некоторых (в т.ч. в русской) чрезвычайно важны и несут особую функцию;

* Родовое имя. То, что соответствует русской фамилии и римскому номену. Это имя помогает отнести человека к семье, узнать о его происхождении и статусе. Для многих культур (но не всех) это наиболее социально значимое из имён;

     * Прозвища. У римлян они назывались когномены, и могли быть как личными (Гней Помпей Великий), так и семейными (ближайшие родственники Гая Юлия тоже были Цезарями). Если к личному или семейному прозвищу добавлялось второе, его называли агномен (Луций Корнелий Сулла Феликс, Публий Корнелий Сципион Африканский), и такое прозвище было особенно престижным. Ограничений на агномен, по сути, не было, и все они могли быть частью официального имени (консул Публий Корнелий Сципион Назика Серапион).

   Сюда также следует добавить адаптации и изменения имён со временем. Я уже упомянул, что Ингвар и Хельги стали Игорем и Олегом. Латышская крестьянка Марта, приняв православие, стала русской императрицей Екатериной I Алексеевной Романовой (Екатериной, наверное, по дате, Алексеевной по имени крёстного); точно так же меняли свои имена все зарубежные принцессы, ставшие невестами русским царям. Даже прозвища меняются со временем: Иван IV Грозный был известен современникам как Иван Великий, в то время как Грозным звали его деда Ивана III, которого уже мы называем Великим.

   Впредь, для удобства сравнений, я представляю вам сводную таблицу имён, известных и вымышленных. Задачей этой таблицы служит показать вам, по возможности, все типы распространённых в европейской культуре имён. По мере нашего исследования, я дополню её эльфийской плеядой, и вы, быть может, обнаружите некое сходство.

Традиция Личное имя Дополнительное имя Родовое имя Прозвищ е Адаптация
римская Титус как и многие римские преномены, этот потерял своё значение Фульвиус из могущественного плебейского рода Фульвиев; (по но мену каждый римлянин мог определить социальное положение гражданина) 1) Кентммалус; 2)

Наконец, об эльфийских именах

   Несмотря на то, что все наши имена можно истолковать (в переводе с греческого, латыни или иврита), но они, как вы понимаете, редко несут в себе смысл сами по себе. Нагруженные смыслом имена, популярные в раннем СССР, оказались совершенно не нужны. Встретив человека и узнав его имя, вы ничего не узнаете об этом человеке - разве что о его родителях. Это противоположно “дикой” языческой (в противовес “цивилизованной” греко-римской) традиции, когда основное имя могло быть дано человеку по прошествию времени, и часто несло в себе сакральный смысл.

   Услышав же имя эльфа, вы можете узнать, как он выглядит, кто его родитель, и какими качествами он обладает. Чтобы узнать, что значит ваше имя, вам требуется некоторое время со словарём; чтобы узнать, что значит имя эльфа, вам достаточно знать его язык. Эта часть их культуры казалась Толкину очень важной; не стоит считать, что имя вашего эльфа будет хорошим, если вы просто составите его из эльфийских слов. Настоящее имя эльфа - это рассказ с предысторией! Вернее, целая трилогия.

Происхождение эльфийских имён

   Я упомянул, что большинство римских имён потеряли своё значение к периоду республики; если вы помните мой рассказ про имена хоббитов, то знаете, что и у них были имена совершенно бессмысленные - вернее, потерявшие своё значение во тьме веков (“Бильбо” в их числе). Эльфийские имена, напротив, обрастали смыслом со временем.

   У первых трёх эльфов не было имён. Эльфы их называют Отцами - Имин (“Первый”), Тата (“Второй”) и Энель (“Третий”). Их старшинство - не биологическое, и происходит от того порядка, в котором они проснулись. Эти имена они, вероятно, не носили сами - их назвали таки потомки, когда уже сформировался эльфийский язык.

   Все трое проснулись с жёнами (Иминье, Татье и Энелье), и блуждали в поисках других эльфов. Когда они обнаружили группу из двенадцати спящих, Имин заявил своё право (как первый из эльфов) на власть над ними. Так возник первый эльфийский народ - Миньяр, т.е. “первые”.

   После этого они обнаружили и других. Тата забрал вторую группу из восемнадцати эльфов, а Энель третью, числом двадцать четыре; так возникли Татьяр и Нэльяр. Когда они нашли четвёртую, числом тридцать шесть, Имин отказался, потому что в своей гордыне считал, что ему предстоит найти куда больше сородичей; эти эльфы ушли к Тата. Пятая группа, числом сорок восемь, также не удовлетворила амбиций Имина, и он уступил их Энелю; продолжая уверять своих двенадцать подданных, что скоро они станут самым многочисленным племенем.

   Больше эльфов они не нашли.

   N.B. О подсчёте количества эльфов в Первую и дальнейшие эпохи я уже писал.

   Эльфы столетиями жили на берегу Куйвиэнен, и когда настало время Исходу, племена превратились в три народа. Малочисленные миньяр стали народов ваньяр, племя татьяр преобразилось в нолдор, а крупнейшая группа - нэльяр - мы зовём теперь тэлери. Ко времени Исхода, когда эльфийский народ оказался разделён на ушедших и оставшихся, образовался пра-эльфийских язык; к нему восходят все эльфийские языки и диалекты, а также многие слова народов людей. С самого начала эльфы полюбили всё, что связано с языком.

   Не считая трёх Отцов и их жён, которые известны нам скорее по прозвищам, нежели реальным именам, мы знаем ещё несколько эльфов без родителя. Их имена не имели смысла, потому что язык только создавался. Обыкновенно, они брали себе имена из благозвучия - простой набор звуков, который вызывал у эльфа приятное чувство. Точно так же они создавали свой язык - выбирали тот набор звуков, который, как всем казалось, наиболее точно и красиво отражает суть явления.

   Бессмысленные имена, по мере развития языка, обрастали смыслом. Так, Ингвэ, владыка ваньяр и верховный правитель всех эльфов (да, такой был), сам выбрал себе этот набор звуков в качестве имени, но со временем в эльфийских языках оно стало означать “вождь”. Обыкновенно, имя эльфа становилось словом для того, чем он был наиболее известен.

     Ингвэ - Владыка ваньяр и Верховный правитель всех эльфов; он жив до сих пор, и обитает рядом с Манвэ. Его почитают, как самого благородного из всех эльфов. Возможно, что Имин из раннего предания и Ингвэ - одно и то же лицо. Его имя стало словом для “вождь” (полное имя - Ингвэ Ингверон, “Вождь вождей”);
     Финвэ - Владыка нолдор и родоначальник нескольких великих домов. Смысла его имя так и не обрело;
     Индис - племянница Ингвэ и жена Финвэ. Её имя (“жена”, “невеста”) - пример того, как близко у эльфов стоят прозвища и имена;
     Эльвэ, Ольвэ и Эльмо - трое братьев из третьего рода эльфов. Первый из них останется в Средиземье и станет Тинголом, владыкой Дориата и правителем над всеми синдар. В свою очередь Ольвэ уйдёт на запад, как правитель над тэлери Амана, а младший из братьев останется с Тинголом, и станет (по одной из версий) дедом Келеборну;
     Новэ - изначальное имя Кирдана, который приходился родственником трём братьям;
     Ленвэ - один из эльфов третьего рода, родоначальник нандор и лесных эльфов. Он отправился с другими в Аман, но остановился, увидев Мглистые горы.

   Показательно, что все из них, кто остался в Средиземье, возьмут со временем другие имена. Дети всех этих эльфов получат уже говорящие имена, на языке одного из новых народов.

   Чтобы вы представляли себе, о каких народах идёт речь, я сопровождаю текст следующей генеалогией эльфов:

кренди
(Л44 эльфа)
имин
иминье
ТАТА «V ^-ТАТЬЕ
МИНЬДР
(лг эльфор)
Г
РАНЬЯР
(сретлые эльфы)
НОЛДОР АМАНЬЯР
(жирущие р АМАне)
энель ^энелье
ТАТЬЯР
(ЛХн-36=54 ЭЛЬФА)
НЭЛЬЯР
(¿4-ь4?=ТД ЭЛЬФА)

НОЛДОР
(мудрые эльфы)
ТЭЛЕРИ
(последние)
ЭТЬАНГОЛДИ
(изгнанники),Арда,Arda,фэндомы

Наконец, имена (даже не верится)

   В мир эльфийских имён мы погрузимся на примере Аманьяр, Высших эльфов - тех, кто достиг Валинора; их культура описана Толкином особенно подробно.

   Система эльфийских имён довольно сложна, поскольку одни имена эльфу дают родители, другие - окружающие, а некоторые - он выбирает себе сам. Всего есть четыре типа имени, и эльф, как правило, использовал каждое.

Первое имя - Атарессе

   При рождении эльф получал своё первое, так называемое “Отцовское имя”. Слово “атарессе” не используется Толкином, однако, вполне подходит для названия. Это - самый близкий аналог фамилии у эльфов, хотя нам оно больше напомнит отчество.

   Имя это произносилось отцом вскоре после рождения, на специальной церемонии Эссекармэ (“имянаречение”). Обыкновенно, имя было основано на самом известном из имён родителя. Так, мальчик получал имя, напоминающее имя отца, а девочка - напоминающее имя матери; впрочем, это не было строгим правилом, и известны примеры материнского атарессе у мальчиков. Также, в особых случаях, ребёнок мог получить имя, связанное с его дедом или бабушкой, если те были особенно известны среди эльфов (сыновья Феанора, как и он сам, названы в честь своего деда, владыки всех нолдор Финвэ). Со временем, имя могло быть изменено, чтобы лучше соответствовать качествам носителя, но всё ещё походило на имя предка.

   Атарессэ может быть составлено следующим образом:

     Простой повтор имени родителя. Такое имя, как правило, было временным, и заменялось, когда ребёнок подрастал и обретал индивидуальность;
     К родительскому имени добавлялся суффикс родительного падежа (-iel либо -ien, т.е. “дочь…” либо “сын…” того или иного эльфа). Такие имена тоже со временем меняли. Так, Феанор был при рождении назван Финвион, т.е. “сын Финвэ”;
     Наиболее частый способ - использование части родительского имени, с добавлением новых частей и суффикса. Так, Феанор был переименован в Курифинвэ (“искусный Финвэ”), когда проявил свой талант к ремёслам.

   Другие сыновья Финвэ были названы похожим образом: Финголфин - Нолдофинвэ (“Мудрый Финвэ”), Финарфин - Арафинвэ (“Благородный Финвэ”). Сыновья Феанора тоже носили имена в честь Финвэ: Маэдрос - Нэльяфинвэ (“Финвэ Третий”), Маглор - Канафивнэ (“Сильноголосый Финвэ”), Келегорм - Туркафинвэ (“Сильный Финвэ”), Куруфин - Куруфинвэ (назван так же, как отец, потому что был его любимым сыном), Карантир - Морифинвэ (“Тёмный Финвэ”), Амрод - Питьяфинвэ (“Маленький Финвэ”), и Амрас - Тэлуфинвэ (“Последний Финвэ”).

   Обыкновенно, в полном имени эльфа именно родительское имя следовало первым. Это было тем “публичным” именем, которым любой мог назвать эльфа, и которое, подобное фамилии и отчеству, определяло его происхождение.

Второе имя - Амилессэ

   Обыкновенно, вторым именем эльфа было “Материнское имя”, данное им его матерью; однако, есть случаи, когда вторым было имя, избранное самим эльфов (см. пункт 3). Эльф получал его спустя некоторое время после рождения - как правило, до того, как мог назвать себя сам.

   Амилессэ, в зависимости от своего происхождения, делилось на два типа:

     Амилессэ Тэркенье, либо “имя прозрения”. Оно было связано с природной чуткостью эльфийских матерей, которые могли раньше других заметить особое качество своего ребёнка. Обыкновенно, оно возникало в уме матери через пару лет после родов, когда дитя уже начало проявлять свой характер;
     Амилессэ Апакенье, либо “имя предвидения”. Такое имя мать давала в том случае, если ей удавалось предсказать судьбу своего ребёнка. Особо ценными считались видения, полученные в час рождения. В особо редких случаях, этот дар проявлял себя (через эльфийскую кровь) и в роду королей дунэдайн; так, мать последнего короля Артедайна дала ему говорящее имя Арведуи (т.е. “последний король”).

   Это имя тоже считалось общедоступным, и следовало сразу за отцовским. В некоторых случаях, оно становилось основным; так, Феанаро - это материнское имя Куруфинвэ. Пророческое имя было редким, но считалось чрезвычайно ценным. Одного из сыновей Феанора мать назвала Умбарто (“Обречённый”); отец, напуганный таким именем, заменил его на Амбарто (“Восходящий к славе”). Однако, Нерданель заметила, что её имя всё равно останется истинным; по прибытию в Средиземье, Амрас сгорел с кораблями тэлери.

   Амилессэ может послужить основой отцовскому имени. Так, атарессэ Тургона - Турукано - является калькой с амилессэ его отца Финголфина - Аракано.

Избранное имя - Кильмессэ

   Это имя эльф выбирал себе сам, как только осваивал “Ламатьявиэ” - материнский язык. В эльфийском воспитании особое место занимал язык, и ребёнка учили понимать и ценить красоту квенийских имён. К тому же, это было важным символическим шагом - ребёнок показывал, что способен назвать себя, т.е. обладал достаточным пониманием своей природы. Эти имена обладали огромной индивидуальностью, и отражали лингвистические вкусы носителя. Такие имена появлялись у эльфов где-то между семью и десятью годами; вероятно, оно также произносилось на особой церемонии.

   В первую очередь, оно было основано на талантах и интересах ребёнка, а со во временем также могло меняться. По сути, эльф имел право менять его сколько угодно раз, если считал, что оно уже не отражает его личности.

   Это имя, в отличии от предыдущих, было исключительно личным. Только члены семьи или ближайшие друзья могли использовать его; в ином случае, можно нанести эльфу серьёзное оскорбление.

   Случалось и так, что материнское и избранное имя сливались воедино - ребёнок избирал себе тот же эпитет, которым наградила его мать. В любом случае, это имя должно было быть уникальным.

   Единственный известный нам случай Кильмессэ - Феанор, взявший себе второе имя (Териндэ) в честь умершей матери. Все остальные Кильмессэ не были тайной, но опускались в исторических хрониках.

Дополнительное имя - Эпессэ

   Это имя, как и первые два, создаётся другими эльфами (и не только эльфами!). Во многом, это не более чем прозвище (как Цезарь, Магнус (в Гней Помпей Магнус) или Август), и зачастую таких прозвищ у эльфа сразу несколько. Иногда, они становятся куда популярней, чем отцовское (т.е. основное) имя эльфа, и становятся частью исторического имени (Галадриэль, как пример).

   Такое имя всегда имеет значение, и не основано на других именах эльфа. Это может быть титул либо почётное звание, признание заслуг или свидетельство подвига. Также, оно может описывать исключительные качества эльфа, его судьбу или даже смерть. Таким образом, иногда и сам эльф не знает о своём эпессэ. Одно и то же эпессэ могут носить многие эльфы, а иногда от эльфа остаётся лишь “прозвище”; так, мы не знаем истинного имени Махтана (“Умелый”), а только его многочисленные эпессэ (Аулендил - “Слуга Аулэ”, Урундил - “Любящий медь”, и Руско - “Лиса”).

   Это имя куда более доступное чем остальные (опять же, мы чаще зовём Цезаря Цезарем, чем сами римляне), но не считается официальным, пока сам эльф его не признает. Он может получить его от своей пары (жёны дают эпессэ мужьям, а мужья - жёнам), и часто это происходит уже в зрелые годы.

   Особой формой Эпессэ были синдаринские версии имён. Нолдор, пришедшие в Средиземье, более известны под тем именем, которое им дали синдар: Финголфин, Фингон, Тургон - это всё синдаринские версии их квенийских имён. Иногда, новые имена являются переводом, в иных случаях - обыкновенной калькой.

Некоторый итог

   Теперь, перечислив все возможные типы имён, я дополню таблицу несколькими известными эльфами. Лишь четыре примера, но все они, как мне кажется, иллюстрируют эту сложную, но не такую уж запутанную систему.

Четыре имени - Феанор, Галадриель, Финрод и Гил-Галад. Все они, однако, принадлежат к благородным домам Высших эльфов Амана; можно ли таким же образом проанализировать имена эльфов Средиземья?

Имянаречение в Средиземье

   Увы, но Толкин не описывал традиции Уманьяр хотя бы вполовину столь подробно, как описал таковую у Аманьяр. Мы можем лишь строить предположения, глядя на их имена.

   Эльфы Белерианда были особенно близки к Аману, а после Изгнания Феанора вступили в тесную связь с нолдор. Когда пал Дориат, синдар, впитавшие в себя язык и культуру нолдор, бежали вглубь Средиземья; вероятно, через них западные традиции пришли на восток.

   Однако, была ли эта традиция в новинку эльфам Средиземья? Я допускаю, что имянаречение у нолдор, ваньяр и фалмари возникло не на пустом месте, и восходит к тому времени, когда все народы эльфов были единым целым. Так, синдаринское слово “энет” очень похоже на квенийское “анессэ” (оба означают “данное имя”).

   Так, имя Денэтора (“Гибкий и тощий”) очевидно имеет природу эпессе, т.е. прозвища. Другой пример эпессе, данного ещё до того, как языки эльфов раскололись - прозвище Эльвэ “Тиндиколло” (“Серый плащ”). Так его назвали ещё в начале дней за его серебристые волосы; со временем, когда возник отдельный язык синдар, имя преобразилось в Элу Тингол. Следовательно, ещё первые эльфы имели традицию таких прозвищ. К тому же, Толкин упоминает, что у синдар были во всяком случае два прозвища, связанных с профессией - Келебримбор для кузнецов, и Тегильбор для писцов. Сравните это с тем, как европейские фамилии возникли из профессиональных прозвищ; возможно, у эльфов, живи они меньше бесконечности, из прозвищ могли возникнуть собственные фамилии.

   По-своему, имена каждого из пробуждённых первых эльфов являются кильмессэ, т.е. “выбранным именем”; ведь они сами взяли их себе, основываясь исключительно на собственных вкусах к звучанию. Можно предположить, что эльфы оставили в своей культуре кильмессэ в качестве традиции, отсылающей к дням пробуждения. А значит, такие имена могли быть и у уманьяр, и даже у авари.

   У нас нет примеров материнского имени у уманьяр, но я рискну допустить, что и оно у них было; ибо любая эльфийская женщина, аманьяр или уманьяр, обладает даром прозрения и прорицания.

   Что же касается отцовского имени, то я могу лишь вспомнить о раннем Легендариуме, в котором эльфы-илькорин (“дикие” эльфы, предтеча синдар) имели нечто отдалённо похожее на атарессэ. Они давали имена, добавляя приставку “го-” к имени отца.

Некоторые примечания

   Западная традиция имянаречения окажет сильное влияние на людей Белерианда и Нуменора, а следовательно - на Гондор и Арнор. В какой степени - вопрос открытый, и мы его ещё рассмотрим.

   Серьёзным отличием от наших имён является то, что у эльфов они осознанно не повторяются. Ибо эльф - создание бессмертное, и называть кого-то именем Феанора - всё равно, что посягать на его (до сих пор живую) личность. Сравните это с тем, как благородные люди Третьей эпохи называют своих сыновей именами эльфов Первой эпохи - Дэнетор (целых двое!), как пример.

   К тому же, эльфы никогда не использовали в качестве имени что-либо, связанное с Эру или валар. Это, опять же, совершенно не похоже как на христиано-иудейскую традицию, где часть имён либо с частицей “бог”, либо с одним из имён Яхве (да, Тимофей и Иван, вас назвали в честь этого маньяка), так и на имена нуменорцев. Как я покажу позднее, некоторые из потомков Элроса брали себе имена в честь тех, кого считали почти что богами.

Pontificus

АрдафэндомыКаминный зал РивенделлаЛегендариум Толкина

Имена Средиземья II. Хоббиты

Некогда я взялся описывать систему имён, выстроенных Толкином для Легендариума. Тогда вы могли узнать, какие имена носили гномы, айнур, орки и драконы; сегодня же, наконец, мы обратимся к куда более грозным созданиям. И если вы считаете, что хоббиты безобидны, то оглянитесь вокруг, и скажите, видите ли вы Саурона и Сарумана? А они были.

Немного о хоббитах и их языке

   Хоббиты - это авторская сторона “Алой Книги” (“Хоббита” и “Властелина Колец”), ведь именно хоббиты написали, хранили и переписывали её. Обе книги были написаны на их языке, диалекте вестрона, всеобщей речи северо-западного Средиземья. Вестрон происходит от адунаика, языка Нуменора, но был подвержён огромному влиянию соседских языков, особенно языков северян. Как вы помните из прошлой части, для “перевода” языков северян Толкин использовал различные древнегерманские языки - готский, древнескандинавский, англо-саксонский и т.д.; так, именно на англосаксонском в романе говорят рохиррим и их предки. Вестрон, в свою очередь, был переведён Толкином на современный английский, и, согласно задумке, всякий переводчик должен заменять его своим собственным языком. Чтобы понять хитросплетения хоббичьих имён, нужно понимать их историю.

   Хоббиты появились в летописях лишь в начале Третьей эпохи: тогда они жили в Долине Андуина среди северян. Если у них до этого и был свой язык, то он исчез; вместо него, хоббиты восприняли речь своих соседей рохиррим (в переводе - англо-саксонский). Так, именно из него возникло их самоназвание, ибо хоббичье слово “кудук” происходит от эотеодского “kûd-dûkan”, т.е. “строители нор”. Для перевода Толкин ввёл два собственных слова - всем известное “хоббит” и псевдо-англо-саксонское “holbytla” (псевдо-, поскольку составлено, пускай и совершенно грамотно, самим Толкином, но не использовалось англо-саксонцами). В реальной жизни, однако, слово “хоббит” возникло само по себе, без всякого смысла, и лишь намного позже Толкин изобрёл для него объяснение.

   Когда Тень вновь дала о себе знать, многие хоббиты покинули свой дом, и отправились ещё дальше на запад, через Мглистые горы в Эриадор. Другие и вовсе остались в долине; так поступило и племя Смеагола. Именно поэтому его истинное имя (“Трахальд”, т.е. “закапывающийся”) принадлежит к северянским языкам, и переведено на англо-саксонский.

   Хоббитам предстоял долгий путь, во время которого они могли останавливаться среди встреченных народов. В это время, в Эриадоре существовали три королевства дунэдайн - Артедайн, Кардолан и Рудаур. Они возникли после гражданской войны 861 года Т.Э., когда трое сыновей короля Эарендура поделили между собой Арнор. Короли Артедайна продолжали считать себя правителями всего Арнора, удерживая столицу в Форносте (изначальная столица, Аннуминас, была заброшена ещё до войны). Именно их род сохранит королевскую кровь Нуменора, и когда Артедайн падёт под ударами Короля-Чародея, род королей Артедайна сменят вожди следопытов, последним из которых станет Арагорн II.

   Хоббиты шли разными путями - вероятно, каждое из трёх крупных племён (бледнокожи, мохноступы и стуры) сильно отличалось от остальных (даже в позднейшие времена некоторые хоббиты будут особенно гордиться своим происхождением от одного из них, хотя различия уже исчезнут), и каждое племя избрало собственную дорогу. Они долго не встречались, и в разное время достигли Эриадора. Так, первыми в него вошли мохноступы, и поселились где-то на безлюдном стыке трёх королевств. Позднее пришли бледнокожи, и, вероятно, осели в Рудауре, а стуры остались жить в Дунланде и в Углу (Angle) - треугольной полосе земли между реками Митейтель и Бруинен, на юге Рудаура.

   Тень, однако, словно следовала по пятам. В 1300 году Король-Чародей пришёл в Ангмар, а орки оживились в горах. Бледнокожи и мохноступы вновь двинулись в путь, а некоторые стуры даже повернули назад, к долине Андуина. Многие хоббиты осели между Амон-сул и рекой Барандуин, в окрестностях Бри, где и прожили три сотни лет. В 1601 году Т.Э. король Артедайна даровал хоббитам безлюдную провинцию Суза (т.е. “организованный участок земли”, “округ”, в переводе на английский - Шир). Большинство хоббитов (к тому времени, различия между родами почти исчезли) заселили Шир, и последними к ним присоединились стуры Дунланда. С этого события начинается отсчёт летоисчесления Шира, а с падением Артедайна тремя столетиями позже - история самостоятельного “государства”.

   В Эриадоре хоббиты обрели свой окончательный язык - вестрон, на котором говорило простое население Арнора и Гондора (в противовес дунэдайнской элите, которая говорила на синдарине и знала квенья). Диалект хоббитов, однако, сохранил многие лексемы архаичного языка рохиррим, а элементы, привнесённые стурами, происходят из языка дунландцев. Этот язык имел особое отличие от остальных; если северяне приходились дальними родственниками дунэдайн, так как происходили от тех же эдайн Первой эпохи (следовательно, и языки северян были в той же степени родственны вестрону, в какой английский родственен немецкому), то дунландцы принадлежат к совершенно другой ветви людей, не достигших Белерианда. Поэтому язык их передан Толкином не через германскую языковую семью, а через кельтскую. К тому же, изначальные жители Бри (не колонисты) приходились дунландцам ближней роднёй, а потому их соседство с хоббитами также могло принести в хоббичий диалект кельтские мотивы.

   Добавлю, к тому же, что хоббиты, просуществовав несколько столетий в пределах дунэдайнских королевств, заимствовали некоторое (совершенно незначительное) количество элементов из эльфийских языков. Именно этой сложной языковой историей объясним хаос имён, который я представлю вам в дальнейшем.

Собственно, имена собственные

   Итак, вы приняли волнительное решение дать имя своему маленькому хоббиту - идёт ли речь о ролевой игре, фанфике или расстройстве личности. Важно понимать, что то или иное имя - объект определённой среды, а хоббичье общество очень разнообразно: Тука не назовут в честь родственника Бэггинса, потому что Бэггинсы и Туки - это разное происхождение, разный статус и разные традиции.

   1)Крестьяне и ремесленники - простые, архаичные имена.

   Это первая большая группа, к которой, например, принадлежит семейство Галпси из деревни Галабас; в английском переводе они названы Гэмджи, а деревня - Гэмвич. Их имена близки к старому диалекту хоббитов, и к тем временам, когда хоббиты жили бок о бок с предками рохиррим. Как результат, в переводе их имена - староанглийские или архаичные английские, схожие с именами Рохана. Вот лишь несколько примеров (по возможности уточнено непереведённое вестронское имя):

Семейство Гринхэнд (“Зеленоруких”, букв. “Садовники”)

Холман - известнейший садовник своего времени и дальний предок Сэма. Его имя, “Человек из норы” - архаичное английское по своей форме. Его сыновья - Хальфред, Эрлинг и Хэндинг. Первые два - староанглийские, и означают “Полу-красный” и “Потомок эрла/благородного” соответственно. Последнее - среднеанглийское имя времён Шэкспира, “Умелый муж”.
Семейство Хлотран (в переводе - Коттон, букв. “из городка с особняками”);

Коттар - патриарх семейства. Его имя - среднеанглийское, “живущий в особняке”. Имя его сына - Хлотрам (в переводе “Котман”), примерно с тем же значением;

Иные имена - Томакка, в переводе Толман (часто сокращается до “Том”), со среднеанглийского - “Человек инструмента”; староанглийские Вильком - “Желанный гость”, а также Карл - “Свободный крестьянин”.

   Семейства Галабас и Галпси (Гэмвич и Гэмджи)
     Ранугад, в переводе Хэмфаст - “Остающийся дома”. Так звали не только отца Сэма, но и патриарха семьи. Его сын - Визман, т.е. “Мудрый муж”.
     Также Эндвайс (“умелый”) и Хэлфаст (“здоровый и крепкий”). Часто имена образует приставка “...сын”, например “Энсан”, “Хэмсан” и т.д.

     Известнейший из семейства - Баназир Галбаси, известный в переводе как Сэмвайз Гэмджи, т.е. “Полумудрый” (букв. Простак).

   Таким образом, простонародье Шира носит имена, которые должны быть понятны остальным, но при этом старомодны на слух. Сложно сказать, как эта архаичность выражалась в вестроне, и чем имя Баназил отличалось среди прочих имён; но в случае перевода это будут староанглийские и среднеанглийские имена. Если речь идёт о тотальном переводе на русский язык (который в данном случае недопустим), то имена таких хоббитов - это имена в духе “Малюта”, “Тугарин”, “Некрас”, “Булгак” да “Лобан”, т.е. имена старомодные, но с очевидным смыслом.

         2) Средний класс - короткие и бессмысленные клички

   Такие имена, распространённые среди Бэггинсов и зажиточных семей центрального Шира, являются ярким детищем хоббичьей культуры и жизни - спокойной, неизменчивой и размеренной. Семейства, живущие в сравнительном богатстве вдалеке от тревог мира, дают своим детям не столько имена, сколько звучные клички, по два слога на каждую. Возможно, они происходят от имён легендарных предков, однако, настолько упрощены, что их этимологию уже не восстановить. Почти все они очень точно переданы в переводе:

Семейство Лабинги, известное нам как Бэггинсы-Торбинсы-Сумкинсы...

Прославленный Бильба из Лабин-нэк - это Бильбо из Бэг-энда. Именно так - Бильба в оригинале, и Бильбо в английском “переводе”. По тому же принципу “переведены” следующие имена:

Лота - Лото; Ота - Ото; Дрога - Дрого, Пола - Поло, Порта - Порто, и т.д. У женских имён принцип может быть обратный: так, оригинальные “Коро” и “Нино” перевод превращает в “Кора” и “Нина”, так как окончание -а лучше соответствует европейским представлениям о женских именах.

     Известное исключение - Маура Лабинги, т.е. Фродо Бэггинс. В этом случае его имя (“Мудрый”) переведено на староанглийский, потому что, в отличии от имени отца и дяди, не представляет из себя бессмыслицу. Эта маленькая, незаметная деталь, очень многое говорит об отношениях Фродо и Бильбо; очевидно, что именно Бильбо повлиял на то, чтобы племяннику, который заменил ему сына, дали такое имя.

   Таким образом, у нас есть очевидная закономерность, но никак не правило. Представитель семейства Бэггинсов или им подобной фамилии будет зваться кратко и просто - Золо (Зола), Гото (Гота), Куло (Кула), Хало (Хала) и Уто (Ута) (имена не из Толкина, но с потолка). Если допускать, что это следствие упрощения изначально вестронских или заимствованных имён, то несколько “среднеширских” имён можно вывести из людских или даже эльфийских (Перегрин - Пиппин - Пин; хотя здесь особый случай); это сродни тому, как староанглийское “Сэмвайз” упростилось до ныне самостоятельного “Сэм”.

         3)Старые и богатые семьи - имена из легенд

   Если семейство Галпси-Гэмджи - это простоватые трудяги, а семья Лабинги-Бэггинсы - мелкие буржуа, то наделённые престижем, богатством и некоторой властью хоббиты - Туки (между прочим, редкое слово, оставленное в своём оригинальном звучании; Тук - слово вестронское, и может быть связано с древней фамилией самого Толкина - Толкюн, т.е. “Безрассудно храбрый”). Гэмджи и Бэггинсы возникли как самостоятельные семейства в тот момент, когда кто-то из их предков стал достаточно богат или знаменит (как великий садовник, предок Сэма - Холман), чтобы позволить отколоться от большой семьи; Туки и ряд других семейств старого Шира, напротив, ведут свой род едва ли не с его основания. Туки - огромная семья, располагающая ни с чем не сравнимым уважением: почти все тэйны (условные лидеры Шира, не путать с термином “тан”) принадлежат к Тукам. Имена они берут соответственно своему статусу - древние, из легенд и преданий. Для отражения этих величественных и высокопарных имён Толкин, что ему не свойственно, прибегает даже к греко-романским элементам. Даже “французская” фамилия Саквилль-Бэггинсов - это их своеобразная претензия на статус, который имеют Туки. Вот лишь несколько известных примеров (не только из Туков, но также из чрезвычайно богатого семейства Больджеров):

   Германские:
   Айзенгрим - “Свирепое железо”;
   Айзембольд - “Лысое железо”;
   Хильдигрим - “Яростная битва”;
   Адальберт - “Благородный рыцарь”;
   Гундабальд - “Отчаянная битва”;
     Гундольф - “Волк битвы”;
   Германо-романские (германский+французский элемент)
   Айзумбрас - “Железная рука”;
     Бандобрас - “Множество рук”, в том смысле, что сила его рук подобна силе целой толпы;
   Греко-романские
   Ферумбрас - искаж. “Смелая рука”;
   Фортинбрас - “Сильная рука”;
   Геронтиус - “Старый”, вероятно прозвище Старого Тука (ещё один пример того, как прежде имена и клички сливались воедино);
   Паладин - имя, восходящее к латинскому “дворец”, и известное нам благодаря двенадцати рыцарям-паладинам Карла Великого.

Самый известный из Туков - Разанур Тук, либо Перегрин-Пиппин в переводе. Разанур - имя легендарного путешественника из хоббичьих преданий, и вполне закономерно отражено латинским словом, означающим “Странник”.

   Таким образом, хоббит, ведущий своё происхождение от патриархов великих семей, либо принадлежащий к богатому и амбициозному роду, окружён историческими и легендарными именами. Сравните это с тем, как в разные периоды национального подъема в том или ином государстве приходила мода на такие имена. Самый яркий для меня пример - время нацистской диктатуры в Германии, когда престижными считались имена Зигмунд и Зигфрид, Брюнхильда и Вольфганг, и многие другие, связанные с языческой древностью и легендами германцев. Также, есть некоторое сходство с той популярностью старославянских имён, которая в двадцатом веке подарила нам столько Вячеславов и Святославов; а ведь это были имена, почти исчезнувшие из употребления.

   Не так уж и важно, какие языки (в основном, германские - немецкий и англо-саксонский, а также романские - испанский, французский и латинский) Толкин избрал для имён Туков и Болджеров; куда важнее именно то чувство легендарной древности, которое они вызывают. Латинские, германские и французские короли, витязи и чародеи - лишь попытка “перевести” на доступные нам языки имена королей, витязей и чародеев из истории и легенд хоббитов. При этом, как мне кажется, они могли брать и эльфийские имена; на этом точно нет табу, так Сэм (заслуживший стать родоначальником нового, уважаемого семейства) назовёт свою дочь синдаринским именем Эланор. Впрочем, это может быть и исключением; Туку же сгодится всё, что звучит высокопарно. Люцифер Тук? Почему бы и нет.

         4)Восточные хоббиты - кельтские мотивы

   Как я уже упомянул, судьба занесла племена стуров в Дунланд, где те спокойно соседствовали с местными народами, заимствовав элементы из их языка. Позднее, когда хоббиты двинулись в Шир, многие стуры остались в окрестностях Бри, либо заселили восточную часть Шира - Бэкланд и Восточную четь, т.е. всё ещё оставались ближе к Бри.

   Изначальное, пре-нуменорское население Бри говорили на языке, родственном дунландскому, и потому эти элементы (переведённые кельтскими языками) не только остались в диалекте стуров, но и приумножились (даже само имя “Бри” означает “холм” в переводе с бриттских языков). У стуров были слова, непонятные другим хоббитам, довольно странный акцент, а также другие названия месяцев. При этом, многие стуры жили за пределами Шира, в Бри и окрестных деревнях, либо на его восточной границе, в Бэкланде, и их быт сильно отличался от привычного хоббичьего. Так, именно стуры чаще всего строили обыкновенные дома, вместо того, чтобы выкапывать уютные норы.

   Кельтский след (т.е. след пре-нуменорских народов Эриадора) сохранился не только в именах, но и во многих топонимах восточного Шира. Однако, это может послужить темой другого разговора; мы же взглянем на имена семейства Брандагамба (т.е. Брэндибаков):

   Роримак - глава семейства, чьё имя - не чисто кельтское, но англицизированная форма “Ruaidhrí” (“Красный король”). Здесь мы вновь видим, что старая семья (к которым принадлежат, пусть и с натяжкой, Брэндибаки) берёт имена с легендарным оттенком; разница лишь в выборе языка. Его сыновья - Сарадок и Меримак, чьи имена, скорее всего, ничего не значат, и только уподоблены по звучанию “кельтскому” имени отца. Таким образом, мы возвращаемся к формуле “простое или бессмысленное имя”, и лишь стилизуем его под нормы местного диалекта.

Горбадок - вероятно, искажение имени “Gorboduc”. Так звали легендарного короля бриттов, правившего Британией до прихода римлян. Во-первых, это вновь подтверждает, что Брэндибаки руководствовались почти той же логикой, что и Туки. К тому же, мы снова видим, за счёт искажения, что имена стуров редко являются по-настоящему кельтскими, но зачастую лишь искажают либо имитируют реальные кельтские имена. Значение имени, если что, неизвестно.

   Горхендад - патриарх Брэндибаков, чьё имя с современного валлийского переводится как “пра-прадед”. Его оригинальное вестронское имя - Огмандаб. Это тот редкий случай позволяет нам увидеть, как именно выглядело хоббичье имя, подверженное влиянию Бри и Дунланда. К сожалению, нам не хватает материала, чтобы выяснить, какой элемент в этом имени изначально вестронский, а какой - заимствованный.

   Наконец, ещё один ключик к пре-нуменорским языкам Средиземья (а вместе с тем - известнейший представитель рода) - Калимак Брандагамба, либо (в переводе) Мериадок Брэндибак. Его вестронское в своей форме не имеет никакого значения, но сокращённая форма - Кали - означает “радостный”, “счастливый” (в переводе Merry). Кельтское же имя Мериадок (“Великий правитель”) принадлежит валлийскому языку: так звали легендарного вождя, захватившего Бретань.

   Таким образом, формирование стурских имён подчиняется простому принципу: либо это имя на любом из кельтских языков, зачастую искажённое, либо лишь имитация кельтского, т.е. бессмыслица с окончаниями -ак, -ик и -ок. Хоть Фрекенбок да Колобок.

         5)Женские имена - цветы и самоцветы

   Последним пунктом, но не в последнюю очередь, следуют имена женщин. В большинстве своём они, как ни странно, подчинены правилу, общему для всех семей и родов Шира. Женские имена хоббитов - это либо названия цветов, либо имена драгоценных камней (за несколькими исключениями). Вот лишь несколько примеров:

   Камни:

Адаманта, Берилла, Даймонд (“Алмаз”), Эсмеральда (“Изумруд”), Руби (“Рубин”), Сапфира. В большинстве своём, это женщины из богатых и/благородных семей. Так, в семье Больджеров, уже упомянутых мною в связи с их богатством, женщины носили в основном архаичные имена; однако, когда Больджеры решили породниться с внезапно обогатившимися Бэггинсами, то отдали в жёны именно Руби, т.е. великую драгоценность. Возможно, степень богатства семьи находила своё отражение и в цене камня, которым называли дочерей.

   Цветы:
   Амаранта, Примула, Мэриголд (“Бархатец”), Джессамина (“Цеструм”), Сальвия (“Шалфей”), Ангелика (“Дудник”), Белладона и Роза, и многие другие (десятки!). Очевидно, что цветочные имена были наиболее распространены, и почти всегда их имена можно соотнести с реальными цветами. Исключения - дочери Сэма Эланор и Голдилокс (“Златокудрая”); в обоих случаях речь о цветах, известных под этими именами у хоббитов, но не существующих в реальности. В основном, Толкин использует наиболее употребимые в английском названия цветов, но иногда применяет латинское или, скажем, испанское название цветка. Это также можно отнести к традиции отдельных родов давать имена архаичные и звучащие чужеродно.

   Разумеется, не все женщины Шира подпадают под эту систему, но абсолютное большинство имён - такие. Так, некоторые (например, Адальберта) названы согласно традициям своей семьи, но это скорее исключение. К тому же, в поздние времена хоббиты всё чаще прибегают к именам, упомянутым мною во втором пункте - коротким и бессмысленным (Нина и Кора). Таким образом, ваши руки вовсе не связаны - имя для хоббита-женщины может быть таким же необычным, как имя её сородичей-мужчин. Но куда вероятней, что её назовут Лили, а если повезёт с наследством - Опал.

На этом я подвожу свой итог. Как вы видите, имена хоббитов столь же разнообразны, как и их семьи, но при детальном рассмотрении уже не столь хаотичны. Хоббиты, большое значение уделявшие традициям и семейным обычаям, выстроили некоторую систему, которую можно прочесть. Помните, что Тука не назовут кратким и бессмысленным именем, а Брэндибак скорее всего заканчивается на -ок. Впрочем, железных правил тоже не бывает.

Я не стал касаться вопроса фамилий - в большинстве своём, это обычная характеристика, родовое прозвище либо имя патриарха. Все они существуют в традиции вестрона (хотя возможны исключения), а следовательно - переводятся на английский либо русский язык. Смиты и Кузнецовы, Тэннеры и Кожемяки - вот, как вероятно будет звучать фамилия рядового хоббита. Тут без сюрпризов.

Кто следующий?

Эльфы (тэлери и нолдор)

44(35,77%)

Люди (дунэдайн и гондорцы)

17(13,82%)

Люди (северяне и прочий сброд)

21(17,07%)

Всё остальное (орлы и энты)

41(33,33%)

Pontificus

АрдафэндомыКаминный зал РивенделлаЛегендариум Толкина

Карты Средиземья III. Эволюция мира

Как я и обещал, в этот раз темой нашего разговора станет Арда во всём её величии - от Амана на западе и до Земель Солнца на востоке, от вечно холодных пустынь Утумно до джунглей Харада. Напомню, что мы уже обсудили карты, сопровождающие “Властелин Колец”, а также наброски к “Амбарканте” - ранней космологии Легендариума. Сегодняшний выпуск лишь отчасти основан на черновиках Толкина; во многом, это результат предположений и догадок. Надеюсь, моего читателя устроит этот компромисс, совершенно необходимый, если мы желаем увидеть картину целиком. Я постарался придерживаться опубликованной версии Легендариума, но некоторые детали (например, слои воздуха) куда лучше разработаны в черновиках, а потому я обращаюсь и к ним.

   Своё повествование я поведу по внутренней хронологии, от сотворения Арды до Третьей эпохи. В кратком пересказе, эта хронология представляет из себя следующее:

     1.Эра Светильников - начинается с сотворения мира и его обустройства. Валар воздвигают Светильники и селятся на острове Альмарен, но покой первозданного мира нарушен злодеяниями Моргота. Моргот разрушает Светильники, а валар уходят в Аман, где создают Два Древа. Эпоха длится около 33 000 солнечных лет.

     2.Эра Древ - начинается с первого цветения Двух Древ, а заканчивается их гибелью и созданием Солнца и Луны (ок. 14 000 солнечных лет). В это время созданы гномы и пробуждаются эльфы, Моргот пленён в Амане, а Феанор создаёт сильмариллы. В конце эпохи, Моргот похищает сильмарилы, что приводит к Исходу нолдор в Средиземье.

     3.Первая эпоха - начинается с первым восходом Солнца и рождением людей. Длится 590 лет, на протяжении которых эльфы и эдайн воюют против Моргота в Войне Самоцветов, которую к концу эпохи почти проигрывают. Эпоха завешается Войной гнева, изгнанием Моргота за пределы мира и уничтожением Белерианда.

     4.Вторая эпоха - в начале эпохи основаны Нуменор и эльфийские владения Эриадора. На протяжении эпохи, нуменорцы правят морями и многочисленными колониями, а эльфы доминируют в Средиземье. В это время созданы Кольца Власти и Единое Кольцо, Саурон занимает трон своего учителя, а Ар-Фаразон Золотой объявляет себя королём Арды и высаживается в Амане. За этим следует гибель Нуменора и Изменение мира; дунэдайн высаживаются в Средиземье и собирают Последний союз. Эпоха длится 3 441 год, и завершается первым падением Саурона.

     5.Третья эпоха - на протяжении эпохи растут и увядают королевства дунэдайн, приходят в упадок владения эльфов, а тень Саурона набирает былую мощь. В мир приходят маги истари, а в летописях впервые упомянуты хоббиты. Эпоха завершается в 3021 году, спустя два года после победы свободных народов в Войне Кольца и окончательного краха Саурона; хранители Колец и многие эльфы покидают Средиземье, Арагорн становится первым царём Воссоединённого царства, и начинается Владычество людей.

     6.Четвёртая и дальнейшие эпохи - Толкин считал, что Третья эпоха завершилась около 4 000 года до н.э. Скорее, это произошло немного раньше, до возвышения Шумера и Египта. Это время должно сопровождаться серьёзными катаклизмами (Потоп, извержения?), способными изменить береговые линии и течения рек. Где-то между Четвёртой и Пятой эпохами возникают привычные нам Европа, Африка и Азия. Воссоединённое царство неизбежно гибнет, и ему на смену приходят древние цивилизации Европы и Ближнего Востока.

I.Первозданная симметрия

Мир, который предстал перед валар, когда те спустились в него, сильно отличался от позднейшего. Как вы наверняка знаете, планете тогда была плоской, т.е. поверхность её представляла собой диск, лежащий на широкой и невысокой опоре посреди Вселенной. Однако, в начале плоской была и поверхность мира - девственная равнина, никем не тронутая. Валар взялись её обустроить, и, согласно своему видению, воздвигали горы и вырывали моря. Моргот, желавший владеть этим миром, мешал им, уничтожая их труды, но с приходом Тулкаса был вынужден скрыться на крайнем Севере, в подземельях Утумно. Тогда валар смогли завершить свой труд, после чего предались отдыху на острове Альмарен.

   У нас нет изображений первозданного мира, выполненных Толкиным, а потому мы полностью полагаемся на его описания. Мир этот был симметричным: остров Альмарен располагался в самом его сердце, окружённый водами симметричных морей. Неизвестно, были ли уже тогда большие моря к востоку и западу от Альмарена, но скорее всего они возникнут позднее. На равном удалении от острова, на севере и юге, возвышались Два Светильника - Иллуин и Ормал, соответственно. Их свет смешивался на землях острова, что делало жизнь на нём похожей на райские сады - там цвелы многие травы и деревья, цветы и ягоды.

   На севере, как я уже упомянул, расположилось Утумно - подземная крепость, где Моргот скрывался вместе со своими сторонниками. Свои владения он окружил цепью неприступных Железных гор. Валар тоже воздвигали горы, но расположение их нам неизвестно; в следующем разделе вы увидите, что стало с этими горами.

   Над земной поверхностью расположен, словно под куполом, слой Виста - т.е. тот слой воздуха, которым могут дышать живые создания. В свою очередь сам мир (Амбар, т.е. планета Земля), помещённый в Кума (Ничто), был ограждён от неё Окружными морями (Эккайя) - пространством эфира, состоящим из верхних слоёв воздуха (подробнее об этом в прошлой части). Ильмен - ближний к краям мира слой, т.е. обитель звёзд и Луны, в то время как Ваийя - внешний, начало космоса, путь в Ничто. Между Ильмен и Ваийя расположена Стена ночи, которую можно пересечь лишь на крайнем западе мира - через Врата Ночи.

   Этот мир ещё примитивен, но описанная мною космология (слои воздуха и дискообразность мира) будет актуальна ещё 50 000 лет.

II.Арда Искажённая

Мир, задуманный валар, не смог просуществовать до прихода эльфов. Моргот пошёл с войной на Альмарен, и сокрушил Светильники. Катаклизм сокрушил всю земную поверхность, образовав новые моря и осушив старые. Валар покинули Средиземье и удалились в Амане на западе, у Врат Ночи. Там они окружили себя, словно стеной, горною цепью, создали Два Древа и звёзды, и ожидали прихода эльфов.

Mámen
Weit
floruen
¿así,Арда,Arda,фэндомы,Каминный зал Ривенделла,Легендариум Толкина

   Моя карта основана на четвёртой из карт “Амбарканты” (первые три мы обсудили ранее). На ней изображён мир, каким он был до начала Войны во спасение эльфов, начатой валар, чтобы уберечь перворождённых от Моргота; в моём варианте, однако, карта её немного предвкушает. Как и прежде, Земля окружена водами Ильмен и ветрами Ваийя, однако здесь Илмен назван “Бездной”. В Валиноре стоят город Валимар и гора Таникветиль, где находится трон Манвэ. Холм Туна, где будет воздвигнут Тирин, также отмечен на берегу. Южные и северные земли Амана названы здесь Арвалин и Эруман. Также, у берегов Амана Толкин поместил остров Эрессеа, на котором киты Ульмо привезут эльфов в Валинор. Зачарованные и Теневые острова оберегают Эльфийский залив с востока.

   Средиземье отмечено на карте также как Пелмар и Эндор. От Амана и Восточных земель его отделяют Великое и Восточное моря, а также ледяные проливы и вздыбленные льды Хелькараксэ (по которым позднее пройдут часть нолдор). На севере, за Железными горами, лежат владения Моргота; на этой ранней карте Толкин отмечает лишь Утумно, однако, к тому времени к западу уже должен был быть воздвигнут Ангбанд, твердыня Саурона.

   Над Средиземьем возвышаются четыре симметричные горные цепи - Голубые горы на северо-западе (граница Белерианда и Эриадора), Красные горы на северо-востоке, Серые горы (не путайте с Серыми горами “Властелина Колец”!) на юго-западе, и Жёлтые на юго-востоке. Ещё одна цепь расположилась на востоке - горы Ветра, названные так потому, что останавливали ветра, идущие с востока на Альмарен. За этими горами Толкин помещает Хилдориен, место пробуждения людей; однако, позднейшие его мысли помещают Хилдориен ближе на запад, к Месопотамии.

   В Северных землях Средиземья, на месте падения Иллуина, возникло огромное море Хелкар; на его восточном берегу находится Куйвиенэн, место пробуждения эльфов. В Южных землях, где раньше стоял светильник Ормал, пролегает море-близнец Рингил.

   Восточные земли - Земли Солнца, названные так потому, что за его горами позднее будет пролегать путь небесного светила. От этого земля и горы востока постоянно опалены; жизнь там невозможна. От подобной участи Валинор, также расположенный около солнечного пути, спасает могущество чар валар.

   Как я упоминал ранее, “Амбарканта” принадлежит к начале тридцатых годов, до написания “Властелина Колец”, когда мир ещё не принял своих финальных очертаний. Поэтому не смущайтесь тому, что некоторые детали противоречат сказанному в других местах - такова уж природа черновиков.

$ФШатпл гоп 4с IqU'I«*?, 1\1((Шй}< / Ц Cdl-tHhJtib, А+С jkirtjiM л, tklÿ V(*1jlfA*(J ИмлсИ 1a hv*' .,Арда,Arda,фэндомы,Каминный зал Ривенделла,Легендариум Толкина$

Собственно, сам черновик, лёгший в основу

3.Древние дни

Третья из карт, которые я вам представлю, основана на пятой карте из всё той же “Амбарканты”. Однако, на этот раз у нас есть возможность подогнать её под позднейший Легендариум, так как эпоха, отражённая ею, описана Толкином в деталях. Пожалуйте в Первую эпоху Арды:

K-L/MJ,Арда,Arda,фэндомы,Каминный зал Ривенделла,Легендариум Толкина

   В отличии от прежних карт, которые являются лишь реконструкцией толкиновских, я не стал нагруждать большим количеством информации те, которые составил самостоятельно. Их задача - показать моему читателю общие очертания мира и его эволюцию. Поэтому, городов и государств на дальнейших картах не будет; для этого подойдут региональные карты, о которых мы поговорим позднее.

   Я не стану вновь говорить о космологии, ибо, как вы видите, мир всё так же окружён Эккаия. Разница поздних карт от ранних лишь в том, что на них Ильмен и Ваийя не отмечены отдельно, а составляют единое целое.

   Континенты, в свою очередь, сильно преобразились, приблизившись к современным. Война за эльфов сильно изменила береговые линии, и южное море Рингил проникло в возникшие трещины, образовав Восточные моря. Средиземье оказалось отсечено от южного континента - Тёмных земель. Оформились берега Харада и Востока - будущих Индии и Китая.

   Не лишним будет пояснить, что очертания, которые вы видите, искажены по краям. Средиземье примерно соответствует Афроевразии, и вовсе не такое “короткое на востоке”. На самом деле, земли крайнего востока значительно больше, чем это показано; надеюсь, что это понятно.

   Важнейшее изменение тех лет - возникновение Белерианда, его рек, холмов и гор. Расположенный на северо-западе Средиземье, к югу от Тангородрима и Ангбанда, он станет местом шестьсотлетней войны эльфов с Морготом.

   К востоку простирается древний Эриадор, занятый вековечными лесами. Это тот сам Древний лес, о котором вспоминал Древобород: по его словам, можно было пройти от Фангорна до Белерианда, не покинув лесных пределов. Этот лес, как мы увидим позднее, будет уничтожен не Морготом, но людьми. Лишь малые его части сохранятся в Третью эпоху.

   Течение рек и положение лесов к востоку от Белерианда нельзя считать каноничными. Я полагался на многие описания, карты и черновики позднейших эпох, выводя их. Так, дальний восточный предел Древнего леса я поместил к востоку от Андуина, ведь, как известно из преданий, именно там проживали жёны энтов, а край этот был выжжен позднее в войнах с Сауроном.

   Между Эриадором и Рованионом возникли Мглистые горы. Их, желая воспрепятствовать эльфам, воздвиг Моргот. Допускаю, что Белые горы были их частью, но со временем отделились.

   Земли Мордора изображены мною такими, какими они будут во Вторую эпоху. Я это делаю вопреки тому, что на всех известных мне картах Первой эпохи исследователи игнорируют Мордор, делая его западной частью моря Хелькар. Однако, в черновиках упомянуто, что в Первую эпоху друэдайн прошли рядом с Мордором, а Моргот лично воздвиг вулкан Ородруин. Впрочем, когда создавались самые известные карты Первой эпохи (как правило, речь об атласе Фонстад, ибо все повторяли за ней), эти черновики ещё не были опубликованы.

   Что касается моря Хелькар, то я действительно изображаю его меньше, чем это делают другие. Так, я не считаю, что море Рун было его частью, так как в тех же черновиках оно упомянуто как отдельный водоём. На востоке моря располагается Дикий лес, где жили в свои первобытные годы племена эльфов.

   Огромные лесные массивы добавлены мною в Хараде, восточном Средиземье и Тёмных землях из соображений реализма; это должны быть древние леса Африки и Индокитая, отчасти тропические, отчасти обыкновенные. Реки, которые я изобразил, совершенно спекулятивны; ведь должны же там были быть хоть какие-то реки? Однако, я немного подогнал их под реалии Африки и Азии. Так, реки Харада (против часовой стрелки) примерно соответствуют Нилу (в том числе его разветвлению на Белый и Голубой Нил), реке Сенегал, рекам Вольта и Нигер, реке Конго, Оранжевой реке, рекам Лимпопо и Замбези. В районе Месопотамии я поместил древних предков Тигра и Евфрата, а на Востоке (вдоль берега к востоку) реки Инд, Ганг, реки Индокитая, реки Чжуцзян, Хуанхэ и Жёлтую реку, а также некое подобие Амура. Повторюсь, это лишь спекуляции; я не мог оставить карту совсем без рек, а потому изобразил вымышленных предков существующих.

м<%*
fcwß.,Арда,Arda,фэндомы,Каминный зал Ривенделла,Легендариум Толкина

Карта 5 из "Амбарканты", лёгшая в основу

4.Нуменорский мир

Именно нуменорцы, согласно задумке Толкина, составили “Амбарканта”. Именно их моряки исследовали восточные моря, и нанесли на карты берега Тёмных земель и Земель Солца. Вторая эпоха - эпоха их владычества, и лишь благодаря невероятной власти нуменорской империи мы знаем, как выглядел древний мир.

АЛ^

/Мдд
As ^.^As
As
As
aaaa^
AsAsj
ЯУ
AA./
ЛА/
a¿M
Чвв*4,Арда,Arda,фэндомы,Каминный зал Ривенделла,Легендариум Толкина

Как вам известно, эпоха началась с затоплением Белерианда. Его изчезновение - главная деталь, которая бросается в глаза при сравнении с картой Первой эпохи. Однако, грандиозный катаклизм, вызванный гневом богов, перекроил всю Арду. Средиземье обрело знакомый нам облик, но не только северо-западная его часть пострадала. Огромные волны, обрушившись на берег, сокрушили его во многих местах; землетрясения изменили ход рек. Не стало западного побережья Харада; исчезло море Хелькар. Обширные леса западного Средиземья отчасти скрылись под водой, отчасти послужили строительству новых городов и флота.

Остров Нуменор был поднят со дна морского, и отдан во владение эдайн. Расположенный между Средиземьем и Аманом, он был, однако, ближе к Благословенному краю. Находясь вблизи условного экватора, Нуменору были в равной степени доступно всё побережье Средиземье, где он и воздвиг свои колонии - Виньялондэ, Пелергир, Умбар… Вероятно, моряки Нуменора были и на самом востоке. Существует предание, что некоторые моряки заплывали в Ильмен, в первый слов Окружающего моря, но их корабли не могли плыть по водам эфира, и проваливались в Ничто.

5.Изменение мира

Наиболее радикальная перемена случилась с гибелью Нуменора, когда мир был сделан шарообразным, закреплён на своей орбите (прежде он просто плыл по Пустоте) и приведён в соответствие с новыми законами мироздания. Эккайя превратилась в земную атмосферу, а луна и солнце получили своё место в солнечной системе, вместе с планетами.

С карты исчез не только Нуменор, но и Аман с Землями Солнца. Эру отверг Валинор от мира, поместив его в верхних слоях атмосферы, и при этом вовне физических границ. Земли Солнца просто исчезли, а на их месте возникли Новые земли - древние Америки. Их очертания нам не известны даже примерно. Я имею лишь предположения, основанные на других работах Толкина (например, “Роверандом” и “Лунный дед”), в иллюстрациях к которым Толкин изобразил очертания мира, в том числе Америки: и они, надо сказать, почти идентичны современным. Но об этом - в своё время.

В остальном, мир не претерпел перемен, которые мы могли бы отразить. Географически, падение Нуменора не повлияло на северо-запад Средиземья (хотя социальные и политические изменения были радикальны). Примерно таким, в моём несколько смелом прочтении, предстаёт мир на момент событий “Властелина Колец”.

Pontificus

АрдафэндомыКаминный зал РивенделлаЛегендариум Толкина

Сегодня - краткая подборка вопросов попроще, а завтра я постараюсь опубликовать долгий опус о географии Арды всех эпох. Сегодня, все вопросу - подписаны, т.е. участвуют в голосовании. Задавайте ещё!

Список вопросов:

- Владел ли Саруман каким-либо Кольцом Власти?

- Почему армия мёртвых не была задействована изначально? Почему Арагорн отпустил их?

- Что случилось с орками Изенгарда после окончания войны?

Владел ли Саруман каким-либо Кольцом Власти (например, одним из трех Колец гномов) или мог ли он сделать аналог (возможно, чисто декоративный) собственноручно, подражая Саурону?

   Очень уж часто мы обращаемся к Саруману, и уже многое было о нём сказано - и о причинах его падения, и о природе его сил, и о посмертной участи, и о замыслах господства. И мне показалось сейчас, что особое творение его рук - Кольцо Сарумана - мы и впрямь обделили вниманием.

   Раскрыв свои замыслы перед Гендальфом, Саруман Белый меняет цвет своего плаща, становясь Саруманом Многоцветным; и в свидетельство своей новой власти, он предъявляет Гендальфу собственное Кольцо, нарекая себя Саруманом Создателем Колец. Очевидная аналогия с Кольцом Саурона верна, но, однако, будет не полной; и считать, что Саруман выковал собственное Кольцо Власти, будет поспешно и ошибочно. И вот почему:

   Как известно, Саруман был мудрейшим среди истари, хотя мудрость его, в отличии от житейской мудрости и сострадания Гендальфа, заключалась в знаниях и тайнах - зачастую запретных и тёмных. Осознанным риском валар, отправивших истари в Средиземье, было поставить во главе отряда (пускай и чисто символически, ибо лидерство Сарумана оформилось лишь с созданием Белого совета многими веками позже) того из майар, кто больше прочих понимал в искусстве Саурона, и был, к тому же, таким же учеником Аулэ, как и павший собрат (за комментарии в духе “Аулэ бракодел!” буду карать. Тебя, Шэль, буду карать лично и с особым удовольствием). Поселившись в Айзенгарде, он, несомненно, узнал о искусстве Колец ещё больше; ибо в Айзенгарде хранилась прекрасная, но запретная библиотека, а шпионы и помощники Сарумана наполняли её артефактами со всего мира.

   До прибытия в Средиземье, знание Сарумана было, условно выражаясь, теоретическим; оказавшись на землях, где Саурон лично ступал во главе своих воинств, и где ковались Кольца Власти, Саруман сумел постичь многое из того, что прежде лишь представлял. В первые годы (столетия!) он путешествовал с Синими магами на Востоке; и даже получив во владение Айзенгард, нередко его покидал. Уверен, что он был и в Эрегионе, а возможно и в Мордоре, когда тот ещё оставался покинут своим хозяином (эту теорию, если меня не подводит память, развивают в недавней “Shadow of Mordor”).

   На момент Третьей эпохи, лишь Саурон сохранил рецепт Колец Власти, которым когда-то поделился с эльфийскими кузнецами Эрегиона. Когда его замысел был раскрыт, он хорошо постарался, чтобы всякий свидетель исчез: Эрегион был сожжён, Келебримбор жестоко убит, а все его соратники сгинули вместе с ним. Поэтому Саруман, желая в самом начале лишь лучше понять слабости врага, определённо посетил этот разорённый край. И у нас есть все основания считать, что он там что-то нашёл.

   Кроме Колец Власти, кузнецы Гвайт-и-Мирдайн совершенствовали своё искусство в создании множества Младших колец - слабых, в сравнении со Старшими, но всё ещё несущих в себе толику эльфийского могущества. Как и Старшие Кольца, они были связаны с Единым Кольцом, ведь полагались на искусство, принесённое Сауроном. Я не считаю, что Саруман нашёл одно из Младших колец; но он определённо изготовил такое.

   Он не мог знать рецепт Старших Колец, и тем более не понимал, как было создано Единое, ведь только Саурон мог поведать об этом. Однако, Саруман был невероятно искусен, и, блуждая по руинам Ост-ин-Эдил, столицы Эрегиона, мог найти недостающее знание, чтобы создать собственное кольцо, но лишь слабое, неспособное даже приблизиться к Кольцам эльфов, людей и гномов, не говоря уже о Едином.

   Саруман хвалится своим кольцом, но оно, однако, не делает его сильнее. В силу своей гордыни, которая непомерно росла на протяжении столетий, Саруман спешит объявить себя королём Арды, не завоевав даже Рохан. Кольцо, созданное им, не даёт ему особых преимуществ, лишь немного усиливая его естественный талант. Создание этого кольца - жест обиды и отчаянья, ведь Кольцо, которое он на самом деле желает, вновь и вновь ускользает от него.

   Да, он действительно подражает Саурону в стремлении к Кольцу, так как у Толкина очень силён мотив самоповторяющегося зла; но дело не в одном лишь Властелине Колец. Сильнее, чем зависть к Саурону, им движет ревность к Гендальфу. Саруман всегда подозревал, что Гендальф получил от Кирдана одно из Колец эльфов, и желание обладать тем же сильно съедало его. Он, по справедливости, считал себя первым среди истари, а потому не мог понять, почему Кирдан избрал не его. К тому же, уже подробно описанная мною прежде подозрительность Сарумана (как следствие его собственной скрытности) привела его к мысли, что Гендальф скрывает Единое Кольцо в кармане простака Бильбо.

   Ущемлённое чувство гордости, в купе с манией величия, привели его отчаянной попытке выковать собственное Кольцо. Возможно, он и сам понимал, что создал пускай и искусное, но слабое подобие Единого, но гордыня не позволила бы ему это признать. Он кичился своим Кольцом перед Гендальфам, и считал, что победа уже у него в руках; но Кольцо не спасло Сарумана, потому что было лишь катализатором его собственной мощи. Которую он не только преувеличивал, но ещё и подрастерял. Как и всякий тиран, потерявший связь с реальностью, он проиграл, хотя его положение было более чем выгодным.

   Подтверждением моих слов о том, что Саруман не создал собственное Кольцо (т.е. кольцо, выкованное из его личного могущества, как это сделал Саурон) служит тот факт, что с падением Барад-дура артефакт Сарумана стал простым украшением. Да, он был единственным за четыре тысячи лет, кто сумел повторить творения эльфов Эрегиона; но такие кольца они изготавливали сотнями, без особого для себя труда - не ровня Старшим.

Почему Армия Мёртвых не была задействована изначально при начале похода? Можно было бы избежать множества трагических событий и беспрепятственно уничтожить кольцо.

   Допускаю, что это мнение в изрядной степени связано с киноверсией “Властелина Колец”, ведь и у меня в своё время (до прочтения книг), и у многих моих собеседников возникал подобный вопрос после просмотра. Мне кажется, книга в достаточной степени объясняет, почему этого не могло произойти; но заблуждение это - одно из популярных (о, орлы!), а потому я вкратце его развенчаю.

   Во-первых, стоит напомнить, откуда возникла армия мертвецов. Во-первых, в книгах она так не зовётся, и известна как Серое Воинство, Тени, Бессонные Мертвецы либо Мертвецы Дунхарроу. Некогда они были горным народом - одним из многих племён, что населяли Гондор до прихода нуменорцев. С созданием нуменорских колоний на побережье, эти племена были ассимилированы (образовав новую, гондорскую нацию), либо оттеснились к горам, подобно тому, как германцы гнали кельтов всё глубже в горы и леса Европы. До высадки Ар-Фаразона в Средиземье, когда Саурон был разбит и взят в плен, эти племена пребывали под Тенью; люди гор поклонялись Саурону, как богу. Когда Нуменор был уничтожен, а Элендил бежал с сыновьями в колонии, преобразовав их в королевства дунэдайн, люди гор вступили с дунэдайн в союз. Исильдур, как один из сыновей короля Элендиля, принял от них клятву сражаться против Властелина Колец, и потому те клялись около камня Эрех в верности именно ему, а не его отцу.

   Когда был созван Последний союз, и со всего Средиземья к Мордору потянулись войска эльфов, людей и гномов, люди гор предали клятву, и, вероятно считая, что Саурон одержит победу, не явились. Узнав об этом, Исильдур проклял горный народ, лишив их покоя до тех пор, пока они не исполнят клятву, и не приблизят падение Саурона, сражаясь под знаменем Исильдура; это показательный жест - Исильдур не верил (а может, предвидел), что даже военная победа не поможет окончательно повергнуть Саурона. Народ гор, испытав на себе могущество исильдуровых слов, в страхе бежал к горам, и среди пиков Белых гор их след теряется. Многие столетия позже горные склоны по обе стороны от Тропы Мертвецов почитались дурным местом, и немногие их жители уверяли, что видели призраков в горах.

   Арагорн слышал об этой легенде лишь в детстве, но ему напомнили о ней, когда он оказался в Дунхарроу. Только тогда он решил прибегнуть к помощи людей, присягнувших его предку, в час особой нужды, когда Гондор подвергся последнему, самому яростному вторжению Саурона. Прямой путь через горы сократил бы многие дни пути, а воинство мёртвых помогло бы восполнить численный перевес врага. Особое беспокойство у Арагорна вызывали корсары Умбара - те грабили побережье Гондора, и тем самым мешали войскам из провинций прийти на помощь столице.

   Как мы знаем, мёртвые приняли условия Арагорна, и у камня Эрех повторно клялись сражаться под знаменем Исильдура. Ещё одна деталь, упущенная экранизацией - само знамя, которая Арвен сшила и прислала Арагорну вместе со следопытами Севера. Это знамя было точной копией того, которым владел Исильдур; таким образом, клятва могла быть полностью исполнена.

Не совсем понимаю, что означает авторское "изначально" в вопросе. Арагорн не мог прибегнуть к армии мёртвых раньше, потому клятва была связана с камнем Эрех. Это очень типичный для легенд мотив повторения - ведь он принимает их клятву на том самом месте, где её принимал Исильдур, именно так, как это было три тысячи лет назад. И, что особенно важно - как и Исильдур, он принимает её в час особой нужды, и не смог бы принять раньше (до того, как Саурон начал атаку). Таковы законы ритуала.

   Согласно реалиям книги, мёртвые дошли с Арагорном до Пеларгира, крупнейшего портового города Гондора, и самим своим видом повергли в ужас корсаров - те в страхе прыгали за борт и бежали прочь. Это очень важный момент! - в отличии от фильма, книги не дают подсказок к тому, могло ли оружие мертвецов наносить вред живым. Страх - вот что помогло освободить Пеларгир.

   После этой скорой победы Арагорн получил всё, что желал: путь для подкреплений с юга был открыт, и вскоре ополчение направилось на подмогу Минас Тириту. Мёртвые были отпущены тут же, у стен Пеларгира, и не присутствовали в Битве на Пеленнорских полях. Почему?

   Во-первых, подумайте, могло ли их оружие - страх - разить легионы орков, во главе которых стояли назгул и лично Король-чародей? Могли ли мёртвые, способные напугать слабо организованных и суеверных пиратов, побороть чары, которыми Саурон и Король-чародей контролировали своих подчинённых? Чёрная тень, которой Саурон накрыл Пеленнор, давала оркам силу и бесстрашие. Даже если бы те испугались мёртвых, они бы не отступили, пока с ними был их вождь, и в любом случае эффект не был бы тем же, что при Пеларгире. Неожиданность была бы потеряна, и существовал немалый риск (!), что мёртвые поддадутся увещеваниям уже другого короля, такого же “мёртвого”, как и они.

   Во-вторых, важно понимать, что клятва сработала именно потому, что Арагорн выполнил её условия. Исильдур не требовал от людей гор победить Саурона, но лишь приблизить его падение; и Арагорн позволил им это сделать. Помните, что Арагорн восходит к образу хорошего, справедливого, идеального короля - Карла Великого и короля Артура, Октавиана Августа и других, кого потомки восхваляют за мудрость, великодушие и честность. Арагорн не мог поступить иначе, ибо тогда он бы отступил от своего наследия; Арагорн, сумевший отказаться от тяги к Кольцу и заглянувший в глаза Саурону через палантир, попросту не мог поддаться желанию воспользоваться мертвецами. Он, как истинный король (такой, какими королей рисует предание, и каких желал бы видеть на тронах всего мира сам Толкин), совершил широкий жест, и проявил милость даже к тем из своих законных вассалов, кто когда-то предал корону. Этим он оправдал свою легитимность - очень важное действие для того, кто претендует на власть. Если бы он заявился к стенам Белого города с мертвецами, и не разогнал бы их в дальнейшем, в нём бы увидели не короля, но нового тирана, не способного вести себя как Обещанный король. Арагорн поступил единственно верным образом, освободив своих подданных от вечной муки, и тем заслужил корону.

Что случилось с орками Изенгарда после окончания войны? Остались они самобытным народом или ассимилировались с орками Мордора, а то и с людьми?

   Я бы объединил это с более общим вопросом: люди нередко вопрошают, что стало с орками после Войны Кольца. Обыкновенный ответ будет заключаться в обычном геноциде - тех, кого не перебьют в сражениях, загонят в глубокие пещеры, по возможности их зачищая. Видимо, орки не были уничтожены сразу, и некий след от них сохраняется в позднейшие эпохи, в бестиариях и легендах старой Европы. Уверен, что орки больше не занимали обширных территорий в Четвёртую и дальнейшие эпохи; разве что на Востоке, о котором нам ничего не известно. Однако, лишившись воли Саурона, они уже не представляют собой единую силу. Их легко будет разделить, охотиться на них, и со временем уничтожить. Они уже не соберуться в армии, если только под властью сильного волшебника или особо выдающегося человека. Сказки про одиноких троллей, живущих под мостами - вот и всё, что останется к нашему времени от некогда многочисленной расы.

   Вопрос, однако, относится к Айзенгарду, что кажется мне довольно странным; вероятно, мы снова жертвы кинематографа. На службе у Сарумана действительно были орки, в том числе могучие урук-хай (выведенные, как я не устану напоминать, не им, а Сауроном, пятью столетиями раньше). Они явились к нему с Мглистых гор, ведомые обещанием добычи. Некоторых из орков Саруман (искусный не только в кольцетворении, но и биологии) превращал в некую новую породу, смесь орков и людей. Их, однако, было немного; большинство погибли во время войны, в Рохане или Шире, а остальные вполне могли уцелеть, поскольку походили пусть и на уродливых, но людей. Их смешанное происхождение, возможно, позволяло им плодить потомство с людьми.

   Обычные орки были почти полностью истреблены энтами и хуорнами, и я готов считать, что среди ветвей живого леса не уцелел и единый орк. Кто-то мог бежать старыми путями в горы, но там их жизнь представляла бы вечный страх перед людьми, орлами и гномами. Особенно гномами.

   Едва ли мог возникнуть “самобытный народ”, поскольку оркам, как мы можем судить, понятие народа чуждо. Они - огромная раса, разбитая на тысячи мелких племён, способные объединиться лишь под властью великого властелина. Даже Саурон, лишившись Кольца, не мог полностью контролировать свои войска, а многие орки севера и вовсе были ему неподвластны. Они пребывали в своём диком состоянии, постоянно боролись друг с другом за власть, и довольно плохо плодились, если за их спиной не стоял Тёмный властелин.

   Вопрос о ассимиляции орков тоже поднимается не в первый раз; но в мире Толкина это, похоже, невозможно. Природа орков, созданных исключительно для войны, не позволяет им примириться с миром. Разумеется, изолированные группы орков в горах не станут нападать на укреплённые поселения, но это - не мир, а лишь страх отхватить от противника посильнее. Они продолжат набегать на деревни и грабить корованы, но никогда не смогут вступить в семью свободных народов.

   Увы, но они такие, какими созданы. Впрочем, не стоит их жалеть, потому что у орков, были ли они эльфами или людьми (версии разные), совершенно нет души. Они - даже не животные, но тела, ведомые волей Моргота, или тем, что от неё осталось. Саурон занял вакуум, оставшийся после падения первого Тёмного властелина (вероятно, орков контролировал и Король-чародей), но с падением Саурона они превратятся в совершенно глупых и неконтролируемых созданий. В конце-концов, они станут и впрямь дикими зверьми, изредка наводящим страх на деревенских.

Лучший вопрос

Владел ли Саруман каким-либо Кольцом Власти?

86(27,92%)

Почему армия мёртвых не была задействована изначально? Почему Арагорн отпустил их?

132(42,86%)

Что случилось с орками Изенгарда после окончания войны?

90(29,22%)

Pontificus

АрдафэндомыКаминный зал РивенделлаЛегендариум Толкина

Я вновь приветствую вас у камина, и по доброй, пускай и только что придуманной мною традиции, начну с благодарности всем, кто присылает вопросы, заставляющие подумать. Не забывайте подписывать реакторским ником те из них, за которые желаете получить поощрение.

Список вопросов:

- Кто стоял выше рангом в воинстве Моргота?

- Что случилось с Аманом после низвержения Нуменора? (конкурс)

- Что представляет из себя изначально круглая Арда?

- Какая выгода была у тех, кто выступал на стороне Саурона во время Войны Кольца? (конкурс)

- Что стало с гномами и хоббитами в Четвёртую эпоху? (конкурс)

Кто стоял выше рангом в воинстве Моргота: Готмог, владыка балрогов, или Саурон?

   Из опубликованного “Сильмариллиона” следует однозначный ответ - Саурон назван верховным командиром и правой рукой Моргота; но если вы взгляните на размер моего ответа, то сможете заранее понять, что всё не так однозначно. Как вам уже, вероятно, известно, опубликованный Сильмариллион был составлен Кристофером Толкином в результате множества компромиссов, необходимых, чтобы возникло единое, непротиворечивое целое. Его отец создал несколько версий предания о сильмариллах, и ещё множество малых историй, его окружающих. Немалое число персонажей и событий были за долгие десятилетия откинуты, а иные, к которым Толкин пришёл в конце своей жизни, не были включены в “Сильмариллион”, так как вызвали бы глубокое противоречие с остальными историями; среди самых известных примеров упомяну, что по позднейшему замыслу мир никогда не был плоским, а в результате уничтожения Нуменора лишь оформились новые береговые линии и морской шельф, но никак не произошло “округление” - это часть того процесса, который я бы назвал “саентификацией Легендариума”.

   Дело в том, что Легендариум, взрослея, становился всё более “реальным”. В поздние годы, Толкин старательно решал противоречия, отвечая на “технические вопросы” своего замысла. Он приводил историю, во-первых, в большее соответствие к “Властелину Колец”, и, во-вторых, в большее соответствие с реальностью. Так, идея плоского мира стала казаться ему слишком фантастичной: и он заменил её, оставив лишь в качестве “ложной легенды”.

   Это важно упомянуть, прежде чем я обращусь к черновикам. Не все черновики Толкина были справедливо отринуты Кристофером: он сам это признавал позднее. В то же время, многие положения, ставшие каноническими, существуют лишь в черновиках; на основе неоконченных черновиков составлены не только “Сильмариллион”, но и, например, “Дети Хурина”. Разве можно их игнорировать?

   Итак, если следовать черновикам, то картина морготова двора предстаёт уже не такой однозначной. Образ Саурона долго эволюционировал, прежде чем предстать перед нами прекрасным обольстителем и Властелином Колец. Его предтечей был “Царь котов” Тэвильдо, которого сменил “Некромант” и “владыка волколаков” Ту (затем Горту, затем Сур). Он не был ни самым значимым, ни самым могущественным из прислужников Моргота; лишь при написании “Властелина Колец” Толкин свяжет двух персонажей - Некроманта из “Хоббита” и Некроманта “Сильмариллиона”. Ту, как и Тэвильдо, был одним из вассалов Моргота, кто, как и многие майар, польстился на обещания власти. Вероятно, в раннем Легендариуме Моргот поместил его во главе острова Волколаков, стратегической крепости на реке Сирион, как до этого и после ставил других своих полководцев над покорёнными территориями. В ранних трудах нет свидетельств того, что предшественники Саурона занимали особое место в иерархии. Скорее всего, Тэвильдо и вовсе обладал некоторой независимостью; как лишь один из многих ужасов (пушистых и с лапками), населявших древний мир.

   В это же время Толкином описан иной персонаж, черты которого отчасти перейдут к Саурону - некто Фанкил (также Фангли и Фукил). Ни его раса, ни происхождение нам не известны; сказано лишь, что он был первым среди слуг Моргота. Когда пробудились эльфы и валар уничтожили Утумна (позднее Утумно), первую крепость Моргота, Фанкил бежал на юг, в Палисор. Там, возглавив армию орков (тогда они назывались гномами и гоблинами), он подчинил себе первых людей, и обратил их в тёмную веру. Люди строили храмы, где поклонялись Морготу, и именно это послужило их грехопадением: за это срок их стал коротким, а жизнь наполнилась страхом. О его дальнейшей судьбе неизвестно; в поздних версиях на совращение людей отправляется лично Моргот.

   Ещё один персонаж, которого можно здесь упомянуть - Лангон, посланник Моргота. Как и Фанкил, он пропал из преданий в тридцатые годы, и отчасти был заменён Сауроном. Его положение при дворе Утумно было довольно высоким: когда валар осадили твердыню, он вышел им навстречу, и говорил от имени своего владыки. Ещё один персонаж, черты которого повторяют Лангона - Уста Саурона из “Властелина Колец” (Саурон, как мне видится, во многом повторял за своим учителем).

   И всё же, несмотря на раннюю неоднозначность своего положения, в окончательных “Сильмариллионах” (том, что опубликован, и том, который в конце своей жизни писал Толкин) именно Саурон назван вторым после Моргота. В Легендариуме, существующем после “Властелина Колец”, это имеет немалый смысл: Саурон заменит Моргота на его символическом троне, именно за Сауроном пойдут орки, тролли, а возможно и драконы. По его действиям во Вторую и Третью эпохи мы видим, что он действительно превосходил всех обитателей Средиземья в силе (кроме, быть может, тех, что сокрылись под землёй, фхтагн). Рядовой вассал не стал бы Владыкой мира.

   Однако, рядовым не был и Готмог. Толкин рассуждает о том, почему именно Готмог был владыкой среди балрогов, и предполагает, что тот обладал немалым умом, а сила его была столь велика, что он мог принимать особенно грозный и величественный вид. Второй его титул (после Владыки балрогов) - Верховный командующий Ангбанда, т.е. Готмог занимал тот же пост, что до разрушения Утумно был доверен Саурону. Готмог, но не Саурон, руководил всеми войсками Моргота, если только последний не доверял часть сил своей правой руке. Именно Готмог сразил Феанора, величайшего врага Моргота, именно он убил верховного правителя нолдор Фингона и одержал победу в Битве Бессчётных слёз, именно он взял в плен Хурина и позднее поверг Эктелиона. Наконец, самое главное из его достижений: Готмог возглавлял атаку на Гондолин - королевство, больше других ненавистное Морготу. На момент Осады, Гондолин оставался последним могущественным королевством эльфов, а его правитель Тургон - верховным правителем нолдор. Это была самая важная осада в истории всей войны, после которой Белерианд (не считая побережья) оказался под властью Моргота; и тот поручил её Готмогу, но не Саурону. Насколько была велика его власть, и не сменил бы он Саурона у трона - лишь спекуляции, ибо Готмог, сразив Глорфинделя, и сам пал. Возможно, он и уступал Саурону в силе, но Толкин сообщает, довольно прямо, что в глазах Моргота и войска они имели одинаковый статус: уж не причина ли это для ревности Саурона? Ведь Моргот, умелый манипулятор, полагался на древнее правило - Divide et Impera, и вполне осознанно мог сталкивать своих подчинённых, чтобы те, пребывая в склоках, выслуживались перед ним.

   Добавлю также, что в раннем “Сильмариллионе” упомянут ещё один “Владыка балрогов” - Лунгортин. Не совсем ясно, было ли это другое имя Готмога, или же “Владыка балрогов” - вовсе не универсальный титул, и так могли называть и других могущественных балрогат. Кристофер Толкин считает (и я с ним соглашусь), что титул “Lord of the Balrogs” можно трактовать не как “Владыка [всех] балрогов”, а как “Владыка-балрог” или “Балрог-владыка”. В единственной своей сцене он находится подле Моргота, отчего некоторые называют его главой королевской стражи.

   Я мог бы и закончить на этом, но раскрою, однако, одну идею, которой придерживаюсь уже некоторое время. Дело в том, что хотя я и считаю Саурона величайшим из слуг Моргота и его правой рукой, но я не считаю, что он пребывал в этом положении всегда. Действительно, Моргот прибегает к услугам своей десницы в особо важные моменты, что доказывает его исключительную мощь и влияние. Но чем тогда объяснить бездействие Саурона после его поражения от лап Хуана? На протяжении Эпохи, Саурон играет важную роль в планах своего Владыки: он поставлен во главе великой крепости Ангбанд, когда та была возведена; когда Моргот отправился к праотцам людей, именно Саурон остался во главе Ангбанда и всего войска; после гибели Финголфина, именно Саурон возглавляет наступление на Тол Сирион, и становится его новым хозяином; ему Моргот поручает особо важное задание - разыскать и уничтожить Барахира, отца Берена, с чем Саурон блестяще (и зловеще) справляется; в его подчинении не орки, но волколаки и вампиры - совершенно особое, ему лишь (не считая вампиров) верное войско. И вот, когда Саурон решает схватить Лютиэн, его ожидает фиаско. Мало того, что он упустил опасную парочку, так те ещё пробрались в Ангбанд, и сорвали с короны Моргота один из сильмариллей - немыслимо, чтобы такое осталось без наказания. Саурон покидает свою крепость, и бежит в Таур-ну-Фуин, приняв вампирскую личину. Там он и остаётся, не принимая участия в дальнейших событиях. Почему?

   Я придерживаюсь мнения, что Саурон оказался в справедливой опале. На протяжении последующих войн, он остаётся в пределах леса, и собирает вокруг себя множество пугающих тварей. Он не участвует в разорении Нарготронда и трагедии детей Хурина: вместо него Моргот посылает вступившего в зрелость дракона Глаурунга. Он никак не упомянут в падении Гондолина, где именно владыка балрогов Готмог играет ключевую роль. Наконец, когда разразилась Война Гнева, Саурон не назван в числе тех, кто сражался против валар; он будто бы явился к воинству Запада, когда победа уже была одержана, и предложил своё раскаянье и услуги. Лишь не желая предстать перед судом, он бежал от посланников Манвэ. Но почему его, правую руку врага, выслушали, и предложили при этом почётные условия сдачи, в то время как балрогов (таких же майар, как и он) гнали до самых Корней мира? Не потому ли, что в последние десятилетия он отдалился от своего Владыки, и оказался в немилости Моргота?

   Впрочем, прямых подтверждений тому не найти.

Ранее земли Амана были не досягаемые и там жили бессмертные. Но что случилось после Низвержение Нуменора, когда стихийный католицизм вызванный Эру оказал влияние и на Аман? В Википалантире сказано что- "Все жители Амана (Валар, майар, эльфы), лишились тел и стали бесплотными духами, которые до конца мира живут теперь лишь воспоминаниями о прежней жизни" Означает ли это что теперь земли Амана это просто земли обычного материка на который более не распространяется запрет Валар и до него можно доплыть при желании и заселить? Образно выражаясь "бесхозные" земли.

   Простите меня, ибо я понимаю, что иного выбора нет, но Википалантир - плохой источник, о чём я не устаю напоминать (если знаете английский - пожалуйте на Tolkien Gateway). Всякий раз, когда меня отсылают к нему, я задумываюсь над созданием собственной энциклопедии; но на это, боюсь, сил одного человека не хватит. К тому же, я бы как огня пытался избежать вики-движка, но технических умений моих, при этом, едва хватает на то, чтобы не произносить Java как “Ява”.

   Итак, за грехопадением Нуменора последовало событие, именуемое Изменением мира (Changing of the World), и мир, до этого бывший плоским, стал шарообразным. Прежде земную сушу составляли четыре континента - Аман на западе, Эндор (Средиземье) в центре, Тёмный континент на юге, и Земли Солнца на востоке; при этом мир был сплюснут по полюсам и вытянут с запада на восток. И если Средиземью соответствует Афроевразия, а Тёмному континенту - единый материк от Антарктиды до Австралии (наверняка вы слышали легенды про Лемурию), то Америка - вовсе не Аман, оставленный обитателями, но Земля Солнца, т.е. Восточный континент.

   Следует чётко представить, что именно сделал Эру: он расколол мир, создав глубокую трещину посреди океана - именно она и поглотила Нуменора. Западная часть мира, с Аманом и частью океана, была полностью (физически!) отвергнута от Земли, а новые западные границы Амбара (вдоль Нуменорского жёлоба) устремились к восточному рубежу Земель Солнца, округляя мир. Вероятно, при их “стыковке” возник Срединно-Атлантический хребет.

   Сказано также, что катаклизм изменил береговые линии, исчезли старые и возникли новые моря, суша поднялась над водой множеством островов, и мир, в целом, стал более похож на современный. Илуватар убрал из мира “Пустые земли” (возможно, речь о Тёмных землях и Землях Солнца; в таком случае их и вовсе нет в Третью эпоху), и на их месте водрузил новые континенты - в том числе и древнюю Америку.

   Таким образом, отправившись на запад, моряк обнаружил бы новые земли, но не Аман, который искал. Толкин упоминает, что если бы кто-то решился отплыть из Средиземье и двигаться, не сворачивая, на закат, то рано или поздно он бы причалил к восточным берегам Средиземья. Это может говорить лишь о том, что Америка в те дни представляла собой скорее архипелаг, нежели единый материк. Вероятно, что по задумке Толкина этот факт позднее станет основой поверья, согласно которому всякий, кто поплывёт от Европы на запад, обнаружит Индию и Китай, не остановленный континентом на своём пути.

   Надеюсь, вопрошающих получил свой ответ; однако, вот ещё несколько замечаний:

   Во-первых, земли Амана (до Изменения мира) вовсе не были недосягаемы. Разумеется, на пути морехода стояло немало препятствий, но Благословенный край всё равно оставался достижим; или не ступил на его землю Ар-Фаразон, заслужив этим гнев Создателя? Многочисленные преграды на пути были созданы именно потому, что иначе всякий мог бы достичь Валинора.

   Во-вторых, не следует избежать заблуждения, будто бы Аман дарует бессмертие. Он назван Бессмертными землями, потому что там живут бессмертные создания; но смертные, оказавшись там, остаются смертными. Валар не в силах остановить ход вещей, им не подвластны время и смерть. Фродо лишь получил возможность залечить свои раны, но когда настанет его срок - он умрёт. То же касается Бильбо, Сэма и Гимли. Лишь Эарендил, по особой милости Илуватара, достоин бессмертия - но он имел на него право, будучи полу-эльфом.

   Где находится Валинор, если он отвергнут от мира? Ответ я уже дал в своём рассказе о космологических картах, созданных Толкином. Так, на Диаграмме III из “Амбарканты” видно, что Аман находится на границе между Ближним воздухом и Внешним, т.е. в верхних слоях земной атмосферы. Находится, при этом, не физически, недоступный даже Илону Маску. Подобно тому, как в мире Толкина существует мир Зримого и противоположный ему мир Незримого, так и Аман расположен в конкретной точке физического мира, но при этом недоступен в видимой реальности.

Диаграмма III

Зримое - это окружающая нас действительность, в то время как Незримое - под-реальность, мир духов и магии, параллельная действительность. Могущественные маги черпают оттуда свою “магию” (у Толкина этот термин условен), и там же обитает истинное могущество эльфов и айнур (иногда, как в случае с Глорфинделем, “просвечивающее” в реальный мир). Так, айнур, не приняв телесного обличия, будут видны лишь в Незримом (Гендальф в свои ранние годы бродил среди народов Средиземья невидимкою), а назгул не видны без плащей потому, что лишь Кольца и воля Саурона (через плащи, как ни странно) удерживают их утратившие тело души в Зримом.

Вероятно, природа нынешнего положения Амана сродни Незримому. При этом, он находится не в абстрактном, а вполне реальном пространстве верхней атмосферы и привязан к Земле. Как и следует из этого, в Амане невозможно дышать и вообще находиться (давление и отсутствие кислорода), и лишь благословение Манвэ позволит смертному (как, например, Эльфвину) пребывать вблизи Валинора. Только эльфы имеют возможность найти Аман - Прямой путь открывается лишь им, либо совершенно особым смертным. Можно знать, где он расположен, но корабль не поднимется над водой, если того не позволят “с другой стороны”.

В поздние годы Толкин хотел сделать Арду круглой с самого начала, Солнце и Луну существующей с самого начала и приблизиться к более научному толкованию истории Средиземья, а историю Светильников и создание Солнца и Луны отметить как древние мифы нуменорцев. Можете поподробнее рассказать о том, что бы в таком случае представляла из себя Арда? Какие-нибудь догадки и додумки.

   Действительно, после написания “Властелина Колец” Толкин работал над версией предания, в котором Земля бы была изначально круглой (вернее, шарообразной (ещё вернее, геоидальной)), и, согласно его поздним рассуждениям, именно этот вариант он считал окончательно верным. Разумеется, это потребовало от него радикальных исправлений, и он постепенно заменял мифологические элементы историческими.

   Согласно версии Круглой Земли, Солнце и Луна не были плодами Двух Древ, и возникли на небе задолго до их создания. Двух Светильников никогда не существовало, и известны они лишь в качестве легенды нуменорцев, доставшейся им от далёких предков. В новой истории, Древа и Сильмариллы важны потому, что в них хранится свет изначального, незапятнанного Солнца, каким оно было до того, как Моргот изнасиловал Ариэн (Толкин использовал слово “ravished”, которое помягче, чем “raped”, но имеет тот же смысл). Луна представляет собой осколок Земли (популярная тогда в научной среде теория), отколовшийся во время разрушения, учинённого Морготом в годы Первой войны. Ещё одно предание из этого же цикла гласит, что Луну откололи от Земли сами валар, чтобы в ночное время на небе был светоч, противодействующий Морготу (тот был особенно силён по ночам).

   Звёзды также возникли иначе, нежели в опубликованном “Сильмариллионе”. Не Варда создала их, потому что власть валар ограничена Ардой, в то время как звёзды расположены в Эа, т.е. в космосе. Она лишь, с пробуждением эльфов, развеяла облака, затмевающие звезды.

   Некоторые положения теории уцелели. Так, всё чаще планету Земля толкинисты стали называть Амбар, в то время как имя Арда, согласно этой версии, относится к Солнечной системе в целом. Толкин, однако, не развил идею дальше нескольких набросков, и, хотя и считал её единственно верной, так и не окончил (поэтому Кристофер, взявшись за публикацию “Сильмариллион”, предпочёл детально описанную версию Плоской Земли). Среди прочего, он попытался написать новые версии “Айнулиндалэ” и “Падения Нуменора” в изначально Круглом мире, но в обоих случаях вернулся к варианту Плоской Земли, не сумев исправить всех противоречий. Так, во “Властелине Колец” остались упоминания упоминания о Изменении мира, Годах-без-Солнца и троллях Сумерек. Впрочем, он утешал себя мыслью, что это не более чем позднейшие исправления, внесённые переписчиками “Красной книги”, или даже изначальные ошибки, допущенные из-за незнания персонажей. Герои “Властелина Колец” в большинстве своём не знали истинной истории Арды, и могли, таким образом, отсылать к мифам и преданиям собственных народов.

   Теория Круглого мира, однако, оказала большое влияние на исследователей. Среди толкинистов популярно мнение (мною разделяемое), что эта версия отражает “подлинную историю”, стоящую за текстами Толкна, в то время как “Квента Сильмариллион” и иные легенды - не более чем легенды, пусть и основанные на реальности. Я прежде этого не упоминал, но Толкин, в свои поздние годы, рассматривал Легендариум не как эльфийский, но как человеческий свод преданий. Именно поэтому легенды могут быть искажены, между ними существуют противоречия, а ранние тексты Толкина так сильно отличаются от поздних. Не желая переписывать предания с нуля, Толкин решил, что Земля всегда плоской, а всё, что этому противоречит - лишь свидетельство того, как мало люди знали о мире. В конце-концов, разве это не относится и к “настоящим” легенды?

Какая выгода была у тех, кто выступал на стороне Саурона во время Войны Кольца? Что они могли получить в случае победы если вся власть в итоге все равно сосредотачивалась в руках Саурона? Были ли какая-то мотивация или они не могли не подчиниться?

   Отражение причин, по которым люди выступали на стороне Саурона, мы можем найти в мотивации назгул, ведь они приняли Кольца добровольно, рассчитывая на определённую пользу. Согласно преданиям, они были людьми высокого положения и немалых талантов, что, как известно, может послужить причиной падения. Моргот, и (вероятно) Саурон были первыми среди себе подобных, и желание получить положение и власть, соответствующую их могуществу, привело их ко Тьме. Келебримбор, внук Феанора и, после него, величайший из кузнецов, был невероятно талантлив, и Саурон совратил его к созданию Колец, пообещав ещё большие знания и мастерство. Саруман, мудрейший из истари, так сильно дорожил своей мудростью, что посчитал остальных дураками. “Дьявол стережёт одарённых”, ведь на их амбициях всегда можно сыграть в собственную пользу.

   Люди, выступавшие на стороне Саурона, имели разное происхождение, и, вероятно, разные цели. Уверен, что некоторые из них попросту опасались за свои жизни: когда Сэм видит труп поверженного харадрим, то он (а через него - Толкин) задаётся вопросом, был ли этот враг по-настоящему злым, и по своей ли воле он покинул родные края. Очевидно, что на стороне Саурона выступали короли и вожди, в то время как народы - сотни народов Юга и Востока! - лишь подчинялись призыву своих сеньоров. Что может простой крестьянин, когда его кровью пишут судьбы мира?

   У многих народов, при этом, были давние счёты с Гондором. Так, правителями Умбара были родственники гондорцев, бежавшие в провинцию после поражения в гражданской войне, и основавшие там собственное корсарское государство. Пообещал ли Саурон гондорский трон потомкам узурпатора Кастамира, или те готовы были грабить собственных родичей за бесплатно - неизвестно. Впрочем, когда Гондор бы пал, никто лучше них не справился бы с задачами оккупационной администрации, тем более, что по законам крови они имели формальное право на власть.

   В то же время, кроме обещаний власти и богатств, Саурон умело пользовался главным из страхов людей - смертью. Срединный люд, не испытавший на себе благословение долгой жизни (по 300-500 лет в период расцвета), к бессмертию и не стремился, а на дунэдайн смотрел как на богов. Сами же дунэдайн, однако, и особенно тёмная их ветвь - чёрные нуменорцы, - с каждым поколением теряли свою благодать, и к Войне Кольца лишь редкие из них доживали до ста лет. Страх, побудивший в Ар-Фаразоне его безумие, был старательно взращён ещё Морготом, но Саурон достиг в этом особых успехов. Чёрные нуменорцы служили ему не только потому, что тянулись к величию и несомненным талантам Тёмного Властелина, но и из страха умереть. Перед ними, кому валар отказали в бессмертии (хотя это, конечно, и не было в их власти), возникал живой бог, обещающий великие блага за службу ему. Уверен, он обещал им и долгую жизнь, и жизнь после смерти - и разве не это получили назгул, из которых трое были нуменорцами? Не забывайте, что нуменорцы, обученные эльфами, знали от тех, что после смерти след людей обрывается, и их судьба неизвестна даже валар. Моргот, обращаясь к Хурину, с особой издёвкой говорил об этом - “Я не стану преследовать тебя за Пределами мира, ибо за Пределами мира - Ничто”.

   В старой ролёвке MERP, которую я время от времени упоминаю, существует любопытное допущение, согласно которому Саурон искусственно продлевал жизнь тем, кто особо отличился в служении ему (превращая её, при этом, лишь в подобие жизни). Мысль эта, пускай и очень вольная, улавливает, как мне кажется, природу отношений Саурона с чёрными нуменорцами. Другие народы, уверен, имели собственное представление о загробной участи людей, полученное от эльфов авари (которые не знали правды), или возникшее самостоятельно; но дунэдайн были прокляты своим знанием, ведь эльфы, по сути, сообщили им о том (а им об этом сообщили валар), что для людей нет места после смерти.

   Значимое исключение, о котором я должен сказать, - кочевники, балхоты и люди повозок. Они - стихия, Саурону едва ли подвластная, но он, умелый интриган, сумел направить эту бурю на своих врагов в Гондоре и Рохане. Им не нужно было приказывать, льстить или угрожать - они сами двинулись на войну, едва услышав о богатствах Осгилиата и Дэйла, Дол Амрота и Пеларгира. В отличии от восточан Войны Кольца (напомню, что восточане - не этническая группа, но любые племена и народы, живущие на Востоке), осаждавших Эребор, кочевники не были организованы в классическое государство, подобные скорее гуннам, нежели монголам.

Четвёртая эпоха стала эпохой людей, все остальные расы должны были сойти со сцены. Хорошо, про эльфов всё понятно расписано, почему уходят и зачем они уходят. А что же с гномами и хоббитами? В начале четвёртой эпохи, гномы вроде неплохо себя чувствовали. Отстроили свои города, утрата Гномских колец ещё в третью эпоху, на них особо никак не повлияла, вроде должны были процветать вместе с людьми. Ну и тоже самое про хоббитов. Арагорн выделил им все условия для безбедной жизни. Ну и куда они делись?

   Гномi чувствовали себя лишь относительно неплохо. Некогда это была большая, могучая раса, занимающая все горные хребты Средиземья, кроме лишь самого северного. Их первый упадок случился уже в Первую эпоху, в войнах с Морготом. Гора Долмед, где пробудились двое из семи праотцов, и расположенные рядом с нею великие города Габилгатол и Тумунзахар (Белегост и Ногрод), что в Голубых горах, были почти полностью уничтожены с гибелью Белерианда. После этого бесспорной столицей стал Казад-дум (Мория), чьи богатства казались нескончаемыми, и где гномы вступили в свой золотой век. Во времена расцвета, поселения гномов простирались от Гундабада до будущего Айзенгарда, в Серых и Голубых горах, а колонии возникали и исчезали в Железных холмах и под Одинокой горой.

   На чём держалось процветание гномов? Как ни странно - на эльфах. Отношения двух народов были омрачены взаимной резнёй Первой эпохи, но и Ногрод с Белегостом, и Мория с Эребором существовали за счёт близости эльфийских владений. Первые располагались на торговых путях из Белерианда в Эриадор, снабжали оружием эльфийских королей и строили для них чертоги. Келебримбор, эльфийский гений и владыка Эрегиона, поселился со своим народом у самых врат Мории (которые, к слову, и изготовил), и постоянная торговля (особенно страсть эльфов к мифрилу) привела два народа к процветанию. Врата Мории были захлопнуты только когда пал Эрегион; оставшись в изоляции, гномы были вынуждены копать всё глубже и яростней, чтобы восполнить убыток (ибо партнёров, с которыми можно было вести торговлю, и так было немного). Точно также, и Эребор зависел от соседства с владения Трандуила, хотя, в позднейшие годы, переключился на Дэйл. Гномы, возглавляемые Гимли, что поселились с окончанием войны в Агларонде, могут привести гномов к новому - последнему! - золотому веку, ведь растущим империям людей потребуется мастерство казад. Однако, они лишь выиграют этим немного времени, но никак не спасутся.

   Дело в том, что, ввиду своего особенного происхождения, гномы с трудом производили потомство - дети рождались едва ли не реже, чем у эльфов, но при этом гномы оставались смертными. Особенно редко рождались женщины, составлявшие лишь треть от общего населения - чудовищно мало! К тому же, изгнание из Мории было сопряжено с длительной серией войн, уничтоживших цвет гномьего рода. К концу Третьей эпохи, их оставалось так мало, что они уже не смогли бы удержать свои исторические земли, оставленные орками. Гномы медленно, но верно вымирали.

   Дурин VII, прозванный также Последним, действительно возвратил Казад-дум, и у гномов вновь появился верховный король; но Дурин неизбежно умрёт. Даже если у каждой гномьей пары в его королевстве будет по двое детей (как это обычно и случалось), лишь каждый третий из них будет женщиной: половина всех мужчин останется без пары и, соответственно, без потомства. Будь у нас хоть примерная демография, можно было бы рассчитать, как скоро гномы полностью исчезнут.

   Что же касается упомянутой утраты Колец, то я лишь замечу, что она и не могла оказать на них особого вреда. Из-за своей природы, владыки гномов оказались совершенно невосприимчивы к попыткам Саурона их подчинить. Кольца, вероятно, давали им некоторую личную пользу, но не приносили вреда. Саурон потребовал Кольца обратно, потому что пребывал в ярости - ему не удалось посеять даже малое зерно тьмы в сердца казад. Именно поэтому он решил их навсегда уничтожить, и достиг в этом немалых успехов: гномы потеряли в постоянных сражениях с орками не только свои твердыни, но и будущее.

   С хоббитами, однако, дела обстоят ещё печальней. Король Элессар I Тельконтар (Арагорн), разумеется, хороший король, и он даровал хоббитам земли, защиту границ и вечную независимость Шира; но парадокс хороших королей состоит в том, что за ними неизбежно последуют плохие. Чем больше сменяется поколений, тем дальше потомки уходят от того, что их предки почитали за непреложную истину. Дунэдайн, правители Гондора, продолжал терять своё долголетие, пока почти не сравняются с простолюдинами. Империя, построенная человеком, спасшим мир от Саурона, забудет об истинном смысле этого подвига. Согласно наброскам Толкина, уже в правление сына Арагорна, короля Элдариона, дети начнут играть в орков, а тёмный культ проникнет на все уровни общества. Неизбежно, северо-западное Средиземье должно превратиться в Древнюю Европу, а значит - последуют катастрофы и войны, развал империи и упадок королевского дома. Найдётся ли хоббитам место в новые, страшные времена стали и пепла?

   Толкин рассуждает, то тут, то там, о фактической судьбе хоббитов. Его предсказания сводятся к тому, что люди начнут относится к хоббитам так же, как рохиррим относились к друэдайн: как к непохожим на них дикарям, почти что животным. Точно так же, как рохиррим уничтожили многих друэдайн, устраивая на них охотничьи облавы, так и хоббиты станут жертвой многочисленных и нетерпимых людей. Удивительно ли это, если просвещённая Европа веками позже уничтожит миллионы индейцев, примерно с той же мотивацией? Толкин ненавидел индустриальный мир, и судьба хоббитов - это символическая судьба старой Европы, уничтоженной дымом заводов и снарядами бессмысленной мировой войны.

Лучший вопрос

Что случилось с Аманом после низвержения Нуменора?

15(7,77%)

Какая выгода была у тех, кто выступал на стороне Саурона во время Войны Кольца?

30(15,54%)

Что стало с гномами и хоббитами в Четвёртую эпоху?

148(76,68%)

Pontificus

АрдафэндомыКаминный зал РивенделлаЛегендариум Толкина

Карты Средиземья II. Очертания мира

В предыдущий раз, объектом нашего разговора послужили карты, связанные с “Властелином Колец” - те, что созданы самим Толкином, либо те, создание которых он инспирировал. Логичным продолжением было бы рассказать о подобных картах “Хоббита” и “Сильмариллиона”. Однако, логики от меня ждите.

Вместо этого, мы вернёмся в самое начало - к раннему Легендариуму, каким он был до “Властелина Колец”. В этой связи, для многих будет необходима периодизация творчества - в моём, несколько вольном исполнении. (Заметка: если соберусь и составлю толковый путеводитель, то именно с этого и начну).

          I) 1917 - 1925. В военном госпитале Толкин начинает “Книгу Утраченных преданий”. Согласно его задумке, он воссоздаст “мифологию для Англии”, повествующую о происхождении английской истории и культуры (подобно тому, как греческий миф “предшествует” истории Греции). Героем книги является средневековый моряк Эльфвин (“Друг эльфов”), который пересекает океан и случайно обнаруживает Прямой путь к стране эльфов. Там, на острове Эрессеа они рассказывают ему о Богах, балрогах и орках, о Нарготронде и падении Гондолина.

          II) 1925 - 1937. В 1926 году Толкин завершает “Наброски мифологии” - первый “Сильмариллион”, состоящий из 28 страниц. Это был огромный шаг от “мифологии для Англии” к самостоятельному мифу. В 1930 году Толкин пишет “Квента Нолдоринва” - единственную законченную версию “Сильмариллиона”. В это же время она работает над многими малыми историями - поэмой о Берене и Лютиэн, аллитерационной историей о детях Хурина и т.д. В 1937 году опубликован “Хоббит” - история, изначально не связанная с Легендариумом, но впитавшая из него многие детали.

          III) 1937 - 1950ые. В это время Толкин пишет свой самый прославленный труд - “Властелин Колец” - который, однако, считал лишь продолжением “Сильмариллиона”. К началу пятидесятых годов происходит становление зрелого Легендариума, формируются классические квэнья и синдарин, а история приобретает знакомый нам вид. В это же время продолжается работа над “Сильмариллионом”, а “Хоббит” переписан, чтобы соответствовать “Властелину Колец”.

          IV) 1950ые - 1973. В поздний период Толкин прилагает немалые усилия к тому, чтобы составить окончательную версию “Сильмариллиона”, не противоречащую “Властелину Колец”, и в поисках решения пишет великое множество эссе и малых историй. Пожалуй, это самый плодотворный этап. Ближе к концу своей жизни, Толкин полностью пересматривает космологию, начинает вновь переписывать “Хоббита” (в стилистике “Властелина Колец”), и, по сути, пишет Легендариум с начала (примерно так же я пишу эти посты). Он успевает лишь подготовить основу; Кристофер, готовя “Сильмариллион” к публикации, отверг эти позднейшие правки отца, и предпочёл версию времён “Властелина Колец”.

   Карты, о которых мы поговорим сегодня, относятся к первым двум периодам - между собою связанным, но очень разным. Надеюсь, очевидные противоречия не смутят моего читателя: между “Книгой Утраченных преданий” и ранним “Сильмариллионом” пролегает великая разница - но это всё ещё части одного Легендариума.

1.Первейшая из карт

Именно так (“The earliest map”) названо первое изображение мира, который позднее будет назван Амбар (напомню, что Арда - это Солнечная система, Амбар - Земля, а Средиземье - Афроевразия). Оригинальный набросок хранится в архивах семьи, в то время как доступный нам рисунок - репродукция Кристофера. Её я сопровождаю собственной скорой картой большего разрешения (все дальнейшие карты также будут дублированы, в виду возраста оригиналов). И да не сложится у вас впечатление, что мы рассматриваем скетч на салфетке, но на долгие годы вперёд это единственное дошедшее до нас изображение континентов Амбара.

Илл. 1 "The Earliest Map", Кристофер Толкин

Илл. 2 "Первейшая из карт"

   В отличии от последующих примеров, это действительно не более чем набросок. Оригинальный рисунок был создан мягким карандашом более чем за полвека до того, как Кристофер взялся его восстанавливать. Многие детали невозможно интерпретировать, и Кристофер, разумеется, мог допустить ряд ошибок. Так, некоторые отметки на карте невозможно никак обозначить, а границы здесь весьма условны: как вы видите, на севере у Валинора целых четыре варианта береговой линии, которые Толкин менял на ходу.

   Пускай это и набросок, но многие распознают в нём общую географию Амбара. Мир относительно симметричен, с антагонизмом западной земли - Валинора, - и восточных “великих земель” - будущего Средиземья. Валинор окружён стенами, на юге от него расположен Эруман либо Арвалин - будущая земля Аватар. В самом Валиноре располагаются Два Древа, чертоги Мандоса и город Кор - будущий Тирион на Туне. Между континентами - Великое море и Волшебные острова, задача которых - остановить восточных мореходов (будущие Зачарованные острова). На севере Средиземья мы видим примитивный Белерианд, с, вероятно, рекой Сирион и страной Артанор, т.е. Дориатом. К северу лежат Железные горы, за которыми сокрыт Хисиломэ, т.е. Хитлум. Далее, отгороженный от мира стеной льда, располагается чертог Мелько, зловещая Утумна (будущий Утумно). На севере и юге, напротив друг друга, находятся два Светильника - Рингил и Хэлькар. И если с расположением первого Толкин определился, то второй блуждает по карте, и появляется как на самом юге, так и на острове (части континента?) посреди Великого моря.

   Эта карта возникла почти сразу с Легендариумом - здесь Толкин лишь условно обрисовал тот мир, который тогда зарождался в его сознании. Некоторые названия сохранятся позднее почти неизменными; другие - полностью исчезнут. Эльфийские языки того времени - например, гномский (gnomish, от лат. gnosis “знание”), предтеча квэнья - отличаются от позднейших грамматикой, пускай и похожи. Иными словами, данная карта важна как иллюстрация первого этапа, но предоставляет нам мало фактической информации. Однако, проигнорировать её я не мог - исторической справедливости ради.

2.Мировая ладья

Вы можете со мной не согласиться, но образ мира, который Толкин создаёт в это время - один из самых оригинальных в истории фэнтези уж точно, а возможно - и в мифологии как таковой. Вероятно, мне не хватает к тому знаний, но мне не знаком пример из реальной мифологии (реальной, не авторской!), в которой мир был бы представлен в форме корабля.

I Vene Kemen - “Очертания мира” либо “Мировая ладья” (от праэльфийского элемента VENE “вырезать, придавать форму” и производного кв. venё - “корабль”; kemi - “земля, почва”): именно так выглядела мировая космология в “Книге Утраченных преданий”, к тому времени уже довольно обширной. Многие детали перешли в поздний Легендариум, но никогда больше мир не был описан, как плывущая по пустоте Мировая ладья. Корабль был важнейшим символом в ранних историях Толкина - именно мореход Эльфвин находит Прямой путь, а сами эльфы считаются мастерами-корабельщиками (деталь, унаследованная позднейшими трудами). Для них, строительство кораблей - это подражание божественному замыслу, и, вероятно, детали реальных кораблей носили “космические” имена.

Илл. 3 "I Vene Kemen", Джон Толкин

$/ V£fZ¿ tálí&Z {Dt-е^гиамил Земли/ЛСцксЛал Лина) VJ'/TYJ I , ' w --- - KVftURDICUÚOcnf^ [TOLU tjMTTLTJH TOLLi ТЩ/Ш .—J (Ъоиц/efuue ocruxoîa) TOL ТО» e) ¡LW¿ Ш ’ L/l fl /û\(Çÿ-ueferMue"ûèTfofaj ^шдд J :\\ T MlWDR /<Utifueû'L /cddar (fyefa) / от I mi \rjvj. SiL (<Туш)$

Илл. 4 "Мировая ладья"

   Сразу прошу простить меня за бессистемность: все карты, кроме этой, восстановлены мною с английским написанием мест, но “Мировая ладья” полностью локализована (в тех случаях, когда я посчитал “перевод” необходимым).

   Итак, мир - это ладья, в то время как первая карта - её палуба (иной, однако, формы, чем Толкин это представлял в начале). Нос корабля направлен на условный запад (какие направления могут быть в космосе?), а корма расположена на востоке. Мир всё ещё состоит из двух континентов (не из трёх или четырёх, как позднее) - Валинора и Великих Земель (I Nori Landar). Тут же видна ещё одна особенность ранних языков Толкин - в то время они многое заимствовали из реальных языков. Так, “Landar” имеет очевидную связь с “Land” и родственными ему словами.

   В этой связи, вам, уверен, покажется интересным название моря, разделившего континенты - Haloisi Velike, где “Velike” переводится как “Великое” (т.е. Великое море). Повторюсь, вплоть до времён написания “Хоббита”, где есть Радагаст и был Медвед (позднее он стал Беорном, т.е. “медеведем”), Толкин заимствовал часть лексики из индоевропейских языков. Со временем он очистил эльфийский от таких анахронизмов.

   В Великом море расположена группа островов - Волшебные, Сумеречные и Одинокий, при этом Эрессеа (“Одинокий остров”), жилище эльфов, на данном этапе не является ближайшим к Валинору. В Валиноре - гора богов (именно так зовут валар в “Утраченных сказаниях”!) Таникветиль и Два Древа (обратите внимание на двойственное число слова aldar - т.е. именно пара древ, а никак не больше; сродни Argonath - “два столпа”), а также пустынная земля Арвалин/Хармалин и горы Валинора - Toros Valinoriva.

   Ещё одно море располагается под землёй, при этом опоясывая её с востока и запада - так называемые Внешние воды, где живёт Ульмо и его великий кит Уин. С Великим морем оно имеет связь через Корни Арды - систему туннелей, находящихся в земных глубинах (там позднее будут обитать сбежавший балрог и многочисленные безымянные твари).

   Осью мира является мачта, чем-то напоминающая Мировое древо - в её подножии расположен Койвиэнэни - будущий Куйвиэнен (влияние финского на эльфийские языки тогда было особенно сильно), названный здесь также Палисор (позднее это имя перейдёт к месту пробуждения людей). На мачте закреплён парус небесного свода, своим свободным концом направленный к Таникветиль. На парусе расположены Луна (Sil), облака (Luvier), Солнце (Ūr) и, вероятно, звёзды.

   Мир окружён тремя слоями воздуха, обителью трёх ветров, которые движут Мировую ладью. Нижний - Вильна (позднее он будет менять имена - Виста и Вилья в квенья, и Gwelwen в синдарине), примерно соответствующий нижней тропосфере. Это - тот слой воздуха, в котором комфортно существует жизнь, и невозможно кислородное голодание. Выше него - Ильвэ, т.е. “Небеса” - высокий слой воздуха, где живёт радуга и обитают звёзды. Наконец, следует Вайтья - внешний слой воздуха, т.е. “воздух за пределами воздуха”, отделяющий мир от абсолютной пустоты.

   Это - мир “Утраченных сказаний”, идея, от которой Толкин отказался. Со временем Легендариум рос, и Толкин всё больше увлекался идеей описать допотопную Европу или целый мир, а не только мифологическую Англию. С тех пор, как он взялся за “Сильмариллион”, его карты всё больше пытались походить на состояние реального мира. Красивая, но слишком фантастическая Мировая ладья была оставлена лишь как эльфийская аллегория, а не реальная космология Арды.

3. Амбарканта (I, II, III)

   В конце двадцатых-начале тридцатых Толкин создаёт первые версии “Сильмариллиона”, и вместе с ним - первую карту Белерианда. Однако, о ней я расскажу я расскажу отдельно; ведь в то же самое время возникает эссе Амбарканта, “Очертания мира” - трактат, созданный эльфийским мудрецом Румилем, повествующий нам о космологии и географии, какой те были известны эльфам.

   Это - срединный период Легендариума, близкий к “Властелину Колец”, но всё ещё архаичный, с множеством устаревших и ошибочных имён. Однако, картина мира, описанная Амбаркантой, осталась почти неизменной до самой смерти Толкина. Это - важнейший источник об устройстве мира из доступных нам. С Амбаркантой связаны пять карт, созданных Толкином, и одна, созданная его сыном; последние три, однако, я на этот раз опущу, поскольку они уже включены в иное обсуждение.

   Первые две карты (или, как зовёт их Кристофер, “диаграммы”), выполняют ту же роль, что и “Мировая ладья” - показать расположение Земли в космическом пространстве. Диаграммы I и II изображают Арду в одном и том же состоянии - до Изменения мира в конце Второй эпохи, - но в разном положении. На диаграмме I Арда показана с запада на восток, на диаграмме II - с севера на юг.

ТИШИ
VW^M-VAV,Арда,Arda,фэндомы,Каминный зал Ривенделла,Легендариум Толкина

Илл. 5 "Ambarkanta Diagram I", Джон Толкин

Илл. 6 "Ambarkanta Diagram II", Джон Толкин

ILtt,Арда,Arda,фэндомы,Каминный зал Ривенделла,Легендариум Толкина

Илл. 7 "Диаграмма I"

Илл. 8 "Диаграмма II"

   Сама Земля уже здесь называется Амбар. Корни земли названы Мартальмар, а посреди поверхности находится Пельмар, что буквально переводится как “Срединное огороженное пространство”, т.е. Мидгард. Middle-Earth - вольный перевод этого древнего имени на современный английский, и именно так континент будет известен в дальнейшем. Он также назван здесь Амбарендья и Эндор, что в обоих случаях означает “Средиземье”. Море здесь буквально переведено как Ear, запад и восток обрели свои современные имена.

   Воздух разделён всё те же три слоя, но теперь лишь два из них целиком опоясывают плоскую землю. Первый слой - Виста, в пределах которого находятся Айвенор - страна птиц, и Фаньямар - “верхний воздух”, страна облаков. Далее следует Ильмен, где расположены звёзды. Elenarda и Tinwemaile - лишь другие его имена. Последний слой - Ваийя, земной окоём, внешний воздух. Стены мира (Ilurambar) отделяют мир от Kuma - пустоты, за которой следует лишь ещё большая пустота - Ава-кума. Врата Ночи (Auta Lomen) - единственный путь из мира в Пустоту. Сам мир здесь назван Арда, а Вселенная - Илу.

   Любопытно, что, согласно второй диаграмме, на севере и юге есть место, где Виста переходит в Ильмен, а путь до Ваийя особенно близок. Возможно, именно поэтому Мелько, прошедший через Врата Ночи, поселился на Крайнем Севере.

Илл. 9 "Ambarkanta Diagram III", Джон Толкин

Илл. 10 "Диаграмма III"

Диаграмма III, в свою очередь, показывает нам устройство мира после Падения Нуменора, когда Земля стала круглой, а Валинор ушёл за её пределы. Амбар поделён между Старыми землями (Средиземье и окрестногсти) и Новыми (Америки), а также названо второе имя Виста - Вильва. Из Старых земель к Валинору ведёт Прямой путь, а сам Валинор (а также Эрессеа) располагаются в Ильмене, т.е. стратосфере. В это время Толкин развивает идею о том, что Валинор защищён отсутствием кислорода: лишь особое благословение Манвэ позволит человеку дышать в Амане.

Такой, в общих чертах, предстаёт эволюция ардианской космологии. Пока что я опущу вопрос о звёздном небе, а также не стану говорить о географии контенентов древней толкиновской Земли; для этого уже подготовлен следующий рассказ.

Всё так же присылайте вопросы (должен сказать, они не перестают меня по-хорошему удивлять), и не покидайте наш Каминный зал. Надеюсь, он вам по нраву.

О чём мне рассказать в первую очередь?

О картах Белерианда и Нуменора

14(20%)

О картах "Хоббита" и малых произведений

8(11,43%)

Об общей географии планеты, от Эпохи Светильников до Третьей эпохи

33(47,14%)

О всякого рода плохих фанатских и киноигровых картах, от которых у меня бомбит

15(21,43%)

Pontificus

АрдафэндомыКаминный зал РивенделлаЛегендариум Толкина

Сегодня подборка довольно сарумано-тематическая: попытался взять несколько вопросов, которые уже давно ждут своей очереди (кстати, очередь тут). Спасибо, что вы с нами.

Список вопросов:
- Причины и предпосылки перехода Сарумана на сторону Саурона. (конкурс)

- Кто такие южане, массово нахлынувшие в Бри?

- Что за полу-орки и гоблино-люди служили Саруману?

- Почему Гендальф сразу не отыскал Голлума? Почему Голлум не отправился в Шир? (конкурс)

- Мог ли "Роверандом" как-то повлиять на "Властелин колец"? (конкурс)

Причины и предпосылки перехода Сарумана на сторону Саурона.

   Автор прислал два вопроса за раз: вместе с вышеобозначенным был интерес о “иерархии гномов”. Не уверен, что о последнем мне есть что сказать, однако, если автор вопросов мне то позволит, я позднее объединю его со смежными.

   Наиболее полно повод к падению Сарумана описан Толкином в тех черновиках, что составили “Неоконченные сказания”, а именно раздел “Поиски Кольца” (“О Гендальфе, Сарумане и Шире”); часть черновиков вошла в опубликованный “Сильмариллион”. Как известно моему читателю, истари, в числе пяти, явились в Средиземье в образе старых волшебников, чтобы, мудростью и своей “магией”, помогать народам Средиземья в борьбе с Сауроном. Они избрали себе тела людей, чтобы намеренно ограничить свою силу: в отличие от Саурона, они не должны были раскрывать своё могущество и стремиться к власти. Вместе с человеческим телом, они подверглись немалым (для ангельского создания) трудностям: познали голод, усталость, радость и печаль, и, что особенно важно - возможность умереть. Как нам известно по истории Гендальфа, истари действительно умирает от смертельных ран, и лишь вмешательство Илуватара, “перехватившего” душу мага, вернуло его в оболочке более свободной и могущественной; Саурону и Саруману в спасении будет отказано, отчего их навеки ослабленные души станут тенями, прикованными к земле.

   Миссия истари была осознанным риском валар. С одной стороны, как создания немалых знаний и могущества, майар могли стать богами среди людей (что и провернул Саурон); с другой, земная оболочка и земные чувства открывали сердца истари мотивам, которые так часто приводят к падению людей - что особенно справедливо, когда сокрытое могущество по-настоящему велико. Так. будучи величайшим, “превосходящим в мощи”, пал, в жажде раскрыть себя, Моргот. Из истари величайшим (по статусу и силе) был Курумо - Саруман из легенд людей. Сферой его знаний, как ученика Аулэ (каким был и Саурон), были Кольца власти - волшебные артефакты, в которых создатель своим мастерством заключал великую силу: и чем выше было мастерство, тем больше Кольцо усиливало своего носителя. Допускаю, что корни падения крылись уже здесь. Саруман, зная о судьбе величайшего кольценосца - Саурона, - намеренно изучал всё, что мог отыскать о природе Колец ещё до своего прихода в Средиземье. И хотя Толкин определённо говорит, что сперва у Сарумана были благие мотивы, но бездна, как известно, часто смотрит на тебя в ответ.

   Из всех магов, кроме лишь Гендальфа, все так или иначе провалили свою задачу. Вопрос вызывает судьба Синих магов, ибо Толкин так и не решил, смогли ли они спасти от Саурона Восток, или же сами стали правителями в тех землях. Однако, сама эта тенденция - верный знак того, сколь призрачным с самого начало было всё предприятие. Саруман первые полторы тысячи лет провёл вместе с Синими магами на Востоке, куда, по их убеждению, вели следы Саурона. Однако, когда тень поднялась над Дол Гулдуром, маг вернулся, и провёл ещё некоторое время в архивах Минас Тирита, где, вероятно, и узнал о том, что в башне Ортханк может скрываться забытый палантир. С дозволения наместника Гондора и роханского короля, он стал хозяином Айзенгарда, где продолжил свои изыскания.

   Однако, кроме новых владений, Саруман обнаружил на западе Средиземья, к своему неудовольствию, Гендальфа, ставшего тогда живой легендой среди эльфов, людей, гномов и хоббитов; особенное раздражение у Сарумана вызывали последние. Он искренне полагал, что лучше других служит общему делу тем, что изучает оружие Врага, а в Гендальфе видел лишь нелепого бродягу, который, не сделав ничего на благо миру, остаётся этим миром любим. Саруман, превосходивший Гендальфа в полномочиях и доступной ему силе, завидовал, совершенно пушкинской завистью Сальери, властью (именно властью, как полагал Саруман!) над сердцами. Саруман, обладатель чарующего голоса, всё чаще использовал его чрезмерно, создавая вокруг себя некое подобие двора. Он всё чаще вёл себя заносчиво с Гендальфом, и показательно пренебрегал его словами и советами; хотя на самом деле, он внимательно запоминал каждую деталь, подозревая, что Гендальф скрывает что-то от Совета.

   Как и всякое низкое чувство, зависть Сарумана не лишена комизма. Гендальф всё чаще появлялся, раскуривая хоббичий табак, а о самих хоббитов отзывался с великим восторгом. Саруман, подозрительный к такому вниманию, сам отправился в Шир в образе седого старика, и путешествовал по нему до тех пор, пока не знал в мельчайших подробностях всю округу, каждый холм, и всякое место, достойное внимания. Однако, пусть и не выведав, что Гендальф скрывает от него в этой стране, Саруман из любопытства прикупил себе табака - и, вероятно, в некоторой степени на него подсел.

   Он курил скрытно, стараясь, чтобы никто - особенно Гендальф! - об этом не узнал. Больше всего он боялся, что иные будут смеяться над ним, решив, что тот, завидуя Гендальфу, подражает ему в привычках - разве не прекрасное знание человеческой психологии проявляет здесь Толкин? Как бы то ни было, Саруман наладил тайную торговлю с Широм, закупая (вероятно, через своих союзников) табак у фермеров. Однако, Гендальф всё равно обо всём прознал.

   В это время (ещё до событий, описанных в “Хоббите”), Саруман находит на след Кольца. Изучив множество манускриптов, которыми был богат Ортханк, он узнаёт каждую деталь о последнем дне Исильдура, и определяет точное место в течении Андуина, где тот утратил Кольцо. Зависть к Гендальфу порождает в нём недоверие: даже в его частом молчании он находит свидетельство заговора. Наблюдая, как Гендальф близок к эльфам, Саруман сближается с людьми. Со временем он делает естественный вывод - Гендальф сам ищет Кольцо, а из этого следует, что Саруман должен (ко всеобщему благу) разыскать его первым.

   Всякий раз, когда Белый совет обращает внимание на район сарумановых поисков, волшебник противится действиям. Так, он отказывает Гендальфу в атаке на Дол Гулдур, уверенный, что тот лишь желает подобраться к Андуину: заговорщик и в других видит заговорщиков. На том собрании между волшебниками происходит стычка: Саруман отчитывает Гендальфа за то, что тот курит, пока говорят другие. Гендальф же, подозревая нездоровый интерес Сарумана, после короткой перепалки, пускает несколько дымных колец в его сторону: очевидный намёк, сыгравший роковую роль. Гендальф, с одной стороны, лишь предупредил Сарумана, что всем известный его усилия по поиску Кольца; Саруман же решил, что ему брошен вызов. И хотя Гендальф до последнего не верил в измену Сарумана, списывая всё на ревность, он решился проверить собственные догадки о Кольце.

   Следует ли говорить, что когда Кольцо обнаружило себя в Шире, Саруман, ослеплённый завистью и гордыней, убедил себя в том, что Гендальф с самого начала скрывал Кольцо у хоббитов. Уверенный, что против него уже давно играют свою партию Гендальф и эльфы, он делает смелый шаг, и посредством Радагаста, заманивает Гендальфа в ловушку, а свою башню превращает в твердыню. С этого момента, чувствуя себя обманутым, он решает играть в открытую, и, воспользовавшись палантиром, заключает союз с Сауроном.

   Возвращаясь к вопросу, следует уточнить, что Саруман никогда не был верен своему союзу. С самого начала он обратился к врагу, поскольку был убеждён, что против него уже давно ведёт борьбу альянс Гендальфа. Он, завистливый и не желающий уступать, уподоблялся, с одной стороны, совершенно незначительным чертам Гендальфа (образ, власть над сердцами, табак), и, с другой, уподоблял его себе. Все свои мотивы, желания и страхи он переносил на конкурента. Единственным способом борьбы против сильного врага он видел лишь союз с другим врагом, пусть и временный.

   Все отношения Сарумана с Сауроном сводились к тому, чтобы те общим ударом сломили два сильнейших государства запада - Рохан и Гондор, которые, будучи атакованы по отдельности, неизбежно бы объединились: Гондор не мог прийти на помощь Рохану, скованный по своим восточным границам, а Рохан не мог явиться в Гондор, ослабленный, а затем (в теории) подчинённый Саруманом. Сам волшебник уделил бы это время тому, чтобы сковать движения Братства (что ему несколько раз удалось) и выхватить у него Кольцо (что почти было сделано). Однако, побег Фродо и Сэма, и последовавшее за этим поражение в Рохане, привело к первому краху Сарумана. Саурон, подозревавший Сарумана в скрытых мотивах, был так напуган хоббитами в Айзенгарде, что отправил к твердыне одного из назгул, чтобы проверить, не захватил ли тот Кольцо. Можете представить себе, какой это был стресс даже для майа. А ведь он ещё не догадывался, что скоро узнает о возвращении Короля… Сильнейшим оружием против Саурона, как не странно, был страх, вынуждавший его к поспешным решениям.

   Пленённый в Ортханке, Саруман подготовил новый план - но то был не план великого волшебника, сравнимый с возвращениями Саурона, а обыкновенная месть. Он окончил свою земную жизнь не так, как подобает майя - убитый собственным слугой, сгорбленный, лишённый власти и посоха. Однако, его история в контексте Легендариума очень показательна, так как он представляет собой наиболее человечный пример зла. Его падение совершенно понятно и, к сожалению, имеет немало примеров в истории. Талантливый, чрезвычайно умный, но подверженный зависти и гордыни - именно он, а не Саурон, как мне видится, настоящий антагонист “Властелина Колец”. Ибо если Тёмный властелин - пример падения ангела, то Саруман, пусть и существо того же порядка, слишком уж человечен. И его тяга к “прогрессу”, который на деле - дым фабрик, и его вера в свою непогрешимость, которое так часто сопровождает засидевшихся во власти - так актуально, не правда ли?

Кто такие южане, массово нахлынувшие в Бри?
и
Что за полу-орки и гоблино-люди служили Саруману?

   Как мною было сказано прежде, Саруман, в страхе и зависти перед эльфами, поставил на людей. Он не испытывал той ненависти к эльфам и дунэдайн, которой так славен Саурон, но лишь видел в них опасных конкурентов. Люди же привлекали его, поскольку над ними его голос был особенно силён. Он и прежде обладал особым талантом, разрешая людские споры, примиряя враждующих, и направляя заблудших; однако, по мере того, как росла его паранойя, он убедился в том, что нуждается в союзниках.

   Рискну предположить, что помогавшим ему людям это шло на благо. Саруман, как и всякий диктатор, видел себя мессией, пришедшем в мир, чтобы спасти народы от войны и несчастий. Вероятно, он помог своим избранникам объединить прежде расколотые племена Дунланда и Минхириата, а обещания свои - богатства и власти - выполнял. Divide et impera, макиавелливская политика и тонкая власть над людьми позволили ему, по сути, править Роханом из тени. Не будьте жертвой экранизаций - Саруман не стремился “уничтожить мир людей”, но желал им править. На его службе действительно были орки, но костяк её составляли люди.

   Они были для него не только воинами, но и агентами, соглядатаями и посыльными. После упомянутого мною посещения Шира, Саруман оставил вдоль его границ своих шпионов, и те в множестве бродили по Эриадору, разведывая для Сарумана действия Гендальфа. Особо отмечается, что те составляли ему карты: Саруман готовился воевать на этой земле, а затем править ею.

   Все они, с точки зрения жителей Бри, были выходцами с юга, а следовательно - были южанами. Это не этническое понятие, но лишь географическое. Вероятно, основу их составляли дунландцы, но также смешанное население западного Рохана и представители племён Минхириата. Все они были неотёсанными дикарями для хоббитов и людей севера, и к ним относились с опаской и недоверием. Возможно, слово “южане” (а также настороженное отношение) применимо и к беженцам, в разные времена приходившим в Бри с юга.

   Особое место в окружении Сарумана занимали те, кого предания называют полу-орками и гоблино-людьми (очевидно из текста, что это две разные группы). Их прозвали так за их отталкивающую внешность, смуглую кожу, проглядывающие клыки, узкие и косые глаза, а также особую, внушительную комплекцию. Они были в разной степени уродливы: полу-орки скорее напоминали людей, обезображенных некоторыми орочьими чертами, в то время как гоблино-люди были скорее орками, походившими на людей.

   Лишь в поздние свои дни Толкин пояснил, что могло скрываться за личиною этих существ. По его словам, люди Древних дней, находясь долгое время под властью Моргота или его вассалов, могли быть низведены до орочьего уровня - их ум, повадки и речь становились дикими и грубыми: и это те, кого называли полу-орками или людо-орками. Затем, доведённые до такого состояния, люди могли создать потомство с орками, результатом чего были создания уродлевее людей, но и умнее орков. Саруман, погрузившись в запретные манускрипты Ортханка, восстановил забытое знание, и, подражая первому из Тёмных владык, вывел немало собственных полукровок.

   Однако, не стоит путать их с урук-хай: хотя их имя и переводится, как “орко-человек”, но они - плод трудов Саурона, и были выведены до того, как Саруман обратился ко злу.

Если Гэндальф ещё во время событий "Хоббита" начал догадываться, что Бильбо нашел Единое кольцо, то почему он растянул расследование этого вопроса на столько десятилетий? Найди он Голлума сразу (что было бы легко, т.к. впоследствии Гэндальф говорил, что тот не уходил из своей пещеры ещё год или несколько после потери кольца), он бы сразу и узнал происхождение кольца. Зная, что кольцо сделало Голлума "доступным зову Мордора", то есть, предполагая, что он может туда дойти, раскрыть нахождение кольца, назвать фамилию и адрес, зачем было отпускать его при первой встрече? И что помешало Голлуму самому дойти до Шира?

   Я совершенно необъективен и предвзят, поскольку очень люблю такого рода вопросы - основательные, и, отчасти, сами несущие в себе ответ. Однако, я вынужден, с одной стороны, отвечая, исправить, с другой, часть вопроса.

   Во-первых, Гендальф и не смел думать, что Бильбо нашёл Единое Кольцо. Он был убеждён - и Кольцо тому подыгрывало, на время “уснув” в кармане Бильбо - что хоббит овладел одним из Младших колец, которые в великом количестве создали эльфы Эрегиона, и одно из которых, так или иначе, вполне могло оказаться в пещере у Голлума. В это время Саруман сбил Белый совет со следа, и те были убеждены, что Кольцо следует искать далеко на юг по течению реки, и что оно, вероятнее всего, оказалось в море. И хотя Гендальф, как я пояснил выше, сомневался в Сарумане, но более важные дела - устранение Дол Гулдура и убийство Смауга - заботили его куда больше. Он усыпил собственную бдительность, в чём позже раскаивался.

   Лишь несколько лет спустя, изучив документы и узнав от Бильбо подлинную историю нахождения Кольца (а тот, надо сказать, об этом долго умалчивал), Гендальф забил тревогу, и Арагорн, по его поручению, отправился на охоту за Голлумом. Тот уже покинул свой “дом”, и, поддавшись “зову Мордора”, двигался на юг.

   Арагорн успешно захватил Голлума, но к тому времени о нём уже прознал Саурон. Странное создание, прожившее сотни лет и желающее отыскать свою Прелесть - достаточный повод задуматься. Голлум был сокрыт в чертогах короля Трандуила, но Саурон не мог узнать (к своему ужасу) иных подробностей, поскольку враги и, в особенности, Саруман перехватывали всю информацию. Тогда Саурон нанёс двойной удар - из Дол Гулдура по королевству Трандуила, и из Минас Моргула по Гондору, начав тем самым Войну Кольца и отвлекая своих врагов. В суматохе сражения, Голлум бежал.

   Почему он направился в Мордор, а не в Шир? Ответ необычайно прост, и именно в нём заключается моя вторая поправка - Голлум не знал, где находится Шир. В уже упомянутой мною части “Неоконченных преданий” - “Поиск Кольца” - Толкины пишут о том, что Голлум даже не мог назвать Бильбо хоббитом, поскольку не знал такого слова! Тем более он никогда не слышал о Шире, так как родился в востоку от Мглистых гор, в маленькой колонии хоббитов (хотя они не называли себя так!) у Андуина. Лишь слова “Шир” и “Бэггинс” сумел выведать Саурон, но даже он не знал, куда направить своих шпионов. Дело в том, что Саурон потерял всякую власть над Эриадором, а все его агенты, засланные туда, перехватывались и велись по ложному следу агентами Сарумана. Поэтому он позволил Голлуму (чья ненависть к Саурону была больше страха) пустить себя по ложному следу - к Андуину, так как Голлум понимал, что он с Бильбо принадлежит к одной расе, и решил отправить врага к своему старому дому. Эта ошибка стала роковой для Саурона, так как иначе он бы оказался в Шире несколькими неделями раньше.

   Вскоре Саурон прознал о том, что Боромиру явилось пророческое видение, и тот отправился в Ривенделл; узнал он также, что Саруман пленил Гендальфа, но тот бежал из плена. Понимая, что он теряет контроль, Саурон приказал назгул повернуть к Айзенгарду, и выведать у Сарумана всё, что тот знает о Кольце - а тот, несомненно, знал больше, чем говорил. Король Чародей явился к вратам Айзенгарда, и Саруман, двойной предатель, был ужасно напуган тем, что его могли раскрыть. Он не вышел к назгул, но его голос говорил как бы из самих врат:

   “Не эту землю вы ищите. Я знаю цель ваших поисков, пускай вы её не назвали. У меня её нет, хотя её слуги и так это поймут; а если бы имел, то вы склонились бы предо мной и называли меня владыкой. И если бы я знал, где эта вещь сокрыта, то меня бы уже давно не было здесь, и я сам бы искал её...”

   Так, из страха и мудрости, он отвёл от себя угрозу, и направил назгул вослед Гендальфу в Эдорас, куда тот бежал два дня тому. По пути назгул встретили Гриму, нёсшему вести своему хозяину; и тот, едва не погибнувший от страха, выдал слугам Саурона, где расположен Шир.

   Только тогда путешествие назгул обрело конечную цель, и лишь благодаря этому у Фродо было время спастись. К сожалению, эти отрывки не вошли во “Властелин Колец”, хотя с ними он, несомненно, становится полнее. С этого события, когда Саруман пытался в последний раз завести Саурона в тупик, а Грима в страхе предал своего хозяина, начинается активная фаза “Властелина Колец”. Гендальф, опережая назгул на считанные часы, получил от короля Теодена лучшего коня, и мчался к Фродо, чтобы тот скорее покинул Шир.

Мог ли "Роверандом" как-то повлиять на "Властелин колец"? Связаны ли столь диаметральные произведения хоть чем-то, помимо образа мага-бомжа с пером в шляпе?

   Важно держать в голове мысль, которую я пытался донести в прошлый раз - о том, что центральной работой всей жизни Толкина является “Сильмариллион”. “Роверандом” был написан достаточно рано, почти за десять лет до “Хоббита”, но опубликован лишь в девяностые годы. Он, как и все остальные произведения Толкина, не оказал собственного влияния, но подвергся таковому; толкиновский абсолют - это легенды Сильмариллиона, которые просачивались на страницы иных его книг. Так, “Хоббит” сперва не был задуман частью общей истории, но по мере написания “Властелина Колец” (сиквела скорее к “Сильмариллиону”, нежели к “Хоббиту”) стал ею. В случае с “Роверандомом” сложнее определить родство, но лишь потому, что он относится к первым, оставшимся в черновиках “сильмариллионам” - в первую очередь, к “Книге утраченных сказаний”.

   “Роверандом” был сочинён Толкином, чтобы утешить своего четырёхлетнего сына Майла: тот, во время отдыха на пляже, потерял игрушечного пса. В сказке речь шла о настоящем псе, превращённом в игрушечного волшебником Артаксерксом. Пёс оказывается в магазине, где его покупает своему сыну неназванный, но читаемый между строк Толкин. Сын, как и настоящий Майкл, теряет свою игрушку. После следует серия приключений, в которых Роверандом вновь становится настоящим псом, оказывается на Луне, обретает крылья и странствует по морю на спине старого кита.

   В то время, в замыслах Толкина не было ни хоббитов, ни Кольца. К позднему Легендариуму можно отнести Человека-на-луне, упомянутого и в других произведениях - это фольклорное изображение Тилиона, майя, хранящего Луну. Но куда интересней личность “старейшего кита” по имени Уин - именно так зовут кита на службе у Ульмо, в связи с чем он тоже назван “величайшим и древнейшим”. Уин показывает Роверандому “великий Залив Волшебной страны (как люди зовут её) за Волшебными островами”, а дальше - “на крайнем Западе, Горы Эльфийской страны, и волшебный свет на волнах”, “город эльфов на зелёном холме пред Горами”. Такой была география Амана в “Сильмариллионе” тех лет, и Ровер увидел горы Валинора, а город эльфов - Тирион на холме Тун. Тогда ещё Толкин считал, что Аман был сокрыт от смертных туманом и рядом волшебных островов, которые проплывает Уин, но не исчёз из нашего мира совсем. Кит обращается к миру, из которого пришёл Ровер, как к “внешним землям” - тоже типичная черта “Сильмариллиона”. Земли, которые посещает Роверандом, одновременно являются частью нашего мира (упомянуты реальные места), но при этом является плоским, и море падает с них в пустоту - отголосок того времени, когда Толкин считал Арду неизменно плоской.

   Это не значит, что “Роверандом” - полноценная часть Легендариума, но он, несомненно, имеет с ним связь. Толкин, создавший множество неоконченных и отброшенных преданий, считал, что те из историй, которые не являются опубликованными, можно считать “фольклором”. Т.е. если “Властелин Колец” - это своего рода исторический роман, а “Хоббит” - приукрашенная автобиография Бильбо, то многочисленные истории о путешествиях Роверандома и жене Моргота - результат искажения, связанного с тем, как последующие поколения воспринимали легенды предков. То, что у Толкина есть несколько версий происхождения Келеборна - следствие того, что сами герои уже этого не помнили. То, что в раннем Легендариуме у валар есть дети - ни что иное, как переходный период между собственно Легендариумом и нашими мифами, когда люди ещё смутно помнили о валар, но уже слабо себе представляли их природу.

   Вспомните стихи и сказки хоббитов: те являются отражением реальности, исторической или современной, но поданные рассказчиком, никогда не видевшим того, о чём повествует. В этой связи я вспоминаю историю одного англо-сакса, что отправился однажды в путешествие по Балтике, и оказался на землях эстов, в нынешней Эстонии. Он сохранил свидетельство о странном обычае: якобы эсты - колдуны, повелевающие холодом, и мёртвых не хоронят, но кладут в специальные постройки, где труп лежит долгие недели, не разлагаясь.

   Путешественник, конечно, не подумал о том, что прибыл в Эстонию зимой. Земля была столь холодной, что невозможно было вырыть могилу, а тело не разлагалось оттого, что было помещено в “холодильник”. Однако, человек - существо мифологически мыслящее, и всякий раз, когда в нашей картине мира недостаёт деталей, мы домысливаем их, исходя из собственных взглядов. “Роверандом”, как и “Книга утраченных сказаний” - это “Легендариум в пересказе”, спустя многие века, когда в памяти остались лишь некоторые слова забытого языка, а валар и майя давно уже почитались как асы или олимпийские боги.

Лучший вопрос

Причины и предпосылки перехода Сарумана на сторону Саурона.

127(59,07%)

Почему Гендальф сразу не отыскал Голлума? Почему Голлум не отправился в Шир?

78(36,28%)

Мог ли "Роверандом" как-то повлиять на "Властелин колец"?

10(4,65%)

Pontificus

АрдафэндомыКаминный зал РивенделлаЛегендариум Толкина

В запаснике уже есть несколько расписанных тем (шлите вопросы!), однако, по недавней подсказке читателя, я решил посвятить несколько страниц канонической картографии, т.е. перечислить и описать те из карт Средиземья и Арды, что были созданы Толкином (любым из двух), либо в создании которых Толкин принимал непосредственное участие. Для наглядности, я отыскал большинство этих карт и приложу их к тексту. Должен, однако, заранее извиниться за их качество - некоторые из этих карт сами по себе столь редки, что найти их в высоком разрешении невозможно или очень трудно. В конце текста, я добавлю несколько дополнительных материалов, которые также должны скрасить картину. Это - своего рода руководство моему читателю, поскольку я расскажу о тех из великого множества карт, которые наиболее достоверны; возможно, я однажды возьмусь и за те, которые по-настоящему... ужасны.

Современное фэнтези едва ли представишь без картографии: почти любое произведение в жанре, будь то книга, игра или фильм, сопровождает подробная, зачастую стилизованная “под старину” карта. Начиная от соратника Толкина - Клайва Льюиса и его Нарнии, - до многочисленных Фаэрунов, Арканумов, Криннов, Земноморий и иных Весторосов. Именно Толкин задал эту моду (как и многое в жанре); хотя вернее будет сказать, что Толкин действительно стал одним из первых, кто отчаянно нуждался в карте своего мира (прежде был разве что Роберт Говард, автор “Конана-варвара”), в то время как его “последователи” превратили фэнтезийную картографию в очередное клише. Порой складывается впечатление, что вот уже полвека большинство фэнтезийных карт рисует один и тот же человек со слабым воображением - и замечание это относится даже к тем мирам, которые сами по себе прекрасно и глубоко проработаны (серьёзно, вы обращали внимание на примитив прямоугольного Вестероса?).

По мере развития мифологии, Толкин, ещё в двадцатые годы, создавал черновые наброски карт; но то были скорее схемы, иллюстрирующие его концепцию мира. Так, к числу первых его “карт” принадлежат изображения Арды и окружающих её космических пространств - скорее графическая заметка, нежели полноценный рисунок. Об этом, однако, я бы поговорил отдельно; настоящие же карты возникают в его трудах позднее - в период написания “Хоббита” и “Властелина Колец”. И, незаметно, пускай и временно, пропустив две (три) каноничные карты из первого, я обращусь к более любопытному второму.

   По мере написания “Властелина Колец” - а это долгие ~12 лет! - Толкин создавал схематичные наброски тех регионов, что оказались упомянуты, или которые надлежит упомянуть в дальнейшем. Его “рабочие карты” - прекрасное свидетельство того, как “Властелин Колец” рос и преображался; некоторые из них опубликованы в “Истории Средиземья”. Очертания берегов менялись, исчезали и возникали топонимы: иными словами, мир рос на глазах. Как Толкин позднее сетовал своему издателю, над ним довлел “Сильмариллион” - множество названий, имён и происшествий оказывались тенью, которую основная работа Толкина отбрасывала на всё, чем он занимался в те годы: Толкин признавал, что ему стоило больших трудов “уберечь от “Сильмариллиона”” “Фермера Джайлса из Хэма”. “Хоббит”, который не задумывался как часть Легендариума, уже имел следы мифологии - особенно в том, что касалось эльфов Элронда; “Властелин Колец”, который был начат как сиквел к “Хоббиту”, подвергся этому влиянию настолько сильно, что Толкин уже неразрывно связывал его с “Сильмариллионом”. Так, в пару со своим сиквелом, и “Хоббит” стал частью большой истории.

   К тому времени, Толкин уже имел на руках карту Белерианда, и та оказала огромное влияние на облик позднего Средиземья. Двигаясь по сюжету, он всё чаще сталкивался с упоминаниями о событиях Древних дней, и карта, отображая это, ещё больше “подгонялась” под Белерианд. Толкин был подобен первооткрывателю, по крупицам наносящий на бумагу обнаруженные им земли.

   Когда приблизилось время публикации, Толкина охватила тревога: он боялся, что без сопроводительных карт текст “Властелина Колец” окажется неподъёмным. Он настаивал, в переписке с издателем, что книга нуждается во всяком случае в трёх таких картах: 1)Шира, 2)Гондора и 3)всего Средиземья. Его особенно беспокоил их размер - либо карты должны быть совершенно огромны, либо часть информации придётся опустить. В условиях послевоенной экономии само появление иллюстраций было под вопросов, а их размер вовсе противоречил здравым соображениям.

   В результате, в немалой спешке, три карты были составлены. Все их нарисовал Кристофер, сын Толкина, которого тот в сопутствующей изданию переписке назвал “аккредитованным исследователем хоббичьих знаний”, и трудом которого был восхищён. Однако, возникла проблема с самой подробной из карт (ту, что изображает Рохан, Гондор и Мордор) - Толкин к ужасу своему осознал (до сдачи в печать оставались считанные дни), что допустил немало ошибок, и сам не заметил, как позволил своему сыну составить карту на основе устаревших черновиков. Попросту говоря, приближенная в пять раз карта региона не соответствовала карте Средиземья: горы, реки и береговая линия не походили сами на себя. Сперва Толкин решил вовсе отказаться от карты, но в итоге потратил несколько дней (три из них он почти не спал и не ел), чтобы переделать её в соответствие с текстом. Ещё 24 бессонных часа потребовались Кристоферу на то, чтобы по черновику отца нарисовать окончательный вариант. Карта была сдана в издательство в последнюю минуту: ещё одно доказательство того, что и великие не умеют в дедлайн.

Первая карта “Властелина Колец”

Не считая многочисленных и небольших набросков, именно композитную карту, опубликованную Кристофером в седьмом томе “Истории Средиземья” (“Измена Айзенгарда”, HoME VII) можно считать первой настоящей картой западного Средиземья конца Третьей эпохи. Это именно композитная, но не самодостаточная карта, поскольку, как вы можете видеть, она составлена из отдельных набросков, которые Толкин объединил, чтобы иметь общую картину, около 1940 года. Её я рассмотрю особенно подробно, поскольку она сильно отличается от того, что вы можете найти в книгах или интернете.

6 7 S’ 9
10 Л 12 13 14 15 «б 17,Арда,Arda,фэндомы,Каминный зал Ривенделла,Легендариум Толкина

   Любой, кто хоть раз видел карту Средиземья (достаточно взглянуть на шапку фендома) сможет назвать во всяком случае несколько заметных отличий. “Искажённая” береговая линия, “неправильные” горные цепи, смещение некоторых топонимов, появление новых и неправильное написание старых… Примерно так выглядят в глазах опытного толкиниста многие неканоничные карты Средиземья, однако, следует помнить, что она принадлежит ко времени, когда сам роман ещё не был дописан. Несмотря на это, она ценна не только для тех, кто исследует историю написания “Властелина Колец”, но и способно рассказать немало о вещах, которые (как мы теперь знаем благодаря “Истории Средиземья”) задумывались частью истории, но были вырезаны из экономии или нехватки времени.

   Пожалуй, самая заметная деталь этой карты - часть Iа на севере и северо-востоке. На позднейших картах эта местность будет обозначена как Фородвайт либо как Северная пустошь (вероятно, термины синонимичны). Имя этого региона - Фородвайт - на карте отнесено ко всему северо-западу, т.е. предшествует Эриадору. Многие карты игнорируют эту часть света, и лишь на одной Северная пустошь показана полностью, вплоть до Северного Ледовитого океана. Местное население - фородвайт, т.е. северный народ (частица “-двайт” в синдарине обозначает не только территорию, но и этнос) имеют финно-угорские черты, что можно отнести к их дальнейшему родству с современными нам финно-уграми. Регион, показанный столь детально лишь на этой карте, примерно соответствует частям Скандинавии и северной России.

   По координатам H2 и H3, к западу от Линдона, расположены два осколка затонувшего Белерианда - Тол Фуин и Тол Химлинг; дальнейшие карты, кроме одной, их игнорируют. Химлинг - это искажённая форма от Химринг, холма и расположенной на нём крепости Маэдроса; верхушка холма, с расположенными на ней руинами крепости, превратилась в остров.

   Второй такой остров - Тол Фуин, всё что осталось от высокогорного королевства людей Дортонион. После Дагор Браголлах Моргот разрушил королевство, а леса Дортониона стали известны как Таур-ну-Фуин, т.е. “Лес тьмы”, “Мраколесье” - отсюда и название острова. Это - одна из тех “теней” Сильмариллиона, которую Толкин желал сохранить, но которая была потеряна в спешке перед изданием. И если Тол Химлинг позднее появится на одной из карт, то Тол Фуин исчез окончательно. Ещё один остров, отмеченный на иллюстрации - Тол Морвен - упомянут лишь в тексте, и его точнее месторасполажение неизвестно. Тол Морвен - это поднявшийся над океаном холм, где похоронены сыновья Хурина - Турин и Ниэнор, - и его жена Морвен.

   На юге Линдона, в квадрате L5, Толкин поместил Белегост, древний город гномов Первой эпохи. Однако, сделано это по очевидной ошибке - иные работы дают понять, что руины Белегоста и Ногрода расположены в северной половине Голубых гор, но не в южной. Однако, довольно любопытен тот факт, что Толкин посчитал Белегост всё ещё существующим в Третью эпоху.

   В квадрате J7 мы встречаем раннее (о.к. 1940 года) имя Аннуминаса, столицы Арнора - Торфирион. Это имя на нолдорине, т.е. нолдорском диалекте квенья, и Толкин переводит его как Westermanton, т.е. “Поселение западных людей”. Чуть восточнее, в квадрате I9, расположен Форнобель, т.е. “Северный город” - будущий Форност. В квадрате L8 привлекает внимание заметка “остатки Старого леса” и место под названием Андрат (т.е. Долгий подъём) - здесь, в холмистом проходе, разбили свой лагерь назгул. Упоминание Старого леса - след тех далёких времён, когда непрерывный густой лес покрывал почти весь Эриадор.

   Забавная деталь расположена на северо-востоке будущего Эриадора, по координатам J11 - “Земля энтов”. Это имя высокой плоской земли, где растёт лишь вереск - будущий Троллий верещатник. На раннем этапе, слово “энт” было синонимично “троллю”, а Древобород и лес Фангорн ещё не существовали. Не существует ещё и Лотлориэна - там, где он располагается в книге (квадрат М11) ничего нет. Дело в том, что Толкин, как и в случае с энтами, узнал о существовании Лориэна лишь когда к нему приблизилось Братство.

   Энедвайт - квадрат О9 - переведён Толкином как “Средняя марка”, т.е., в отличии от опубликованной версии, подчёркивается, что Энедвайт - пограничная территория какой-то страны (вероятно, Рохана). О том, что границы Рохана располагались дальше на запад, свидетельствует и Вестфольд, “Западный пустырь” на языке рохиррим, в квадрате N10 (на композитной карте Вестфольд отмечен также в квадрате P11 - вероятно, это более поздний фрагмент).

   Белые горы - квадрат P10 - названы Чёрными; это не так уж и странно, учитывая, что чёрный - королевский цвет Гондора. Кроме того, что горы расположены неправильно и имеют иную, нежели в опубликованном варианте, форму (это относится ко всем частям карты, которые “опережали” написанный текст), но очертания берегов Гондора заметно отличаются от знакомых нам. Мыса Андраст ещё не существует, а регион западного Гондора - Лангстранд (т.е. Долгий берег) переведён как Белфалас. Однако, ныне Белфалас - южная провинция Гондора, южнее Мортонда и западнее Лебеннина. Дол Амрот расположен значительно западнее - в квадрате R9, а реки Гондора особенно далеки от своего каноничного состояния. Любопытно, что регион Анориен - квадрат Q14 - назван Анарион, т.е. так же, как его основатель - Анарион, брат Исильдура. Сарн-Руин в квадрате О13 - предшественник Сарн Гебир, серии каменистых порогов Андуина, с неясным значением. Сам же Сарн Гебир отнесён к холмам на О14 - тем, что известны нам как Эмин Муил.

   Севернее, по координатам М13, высится крепость Дол Дугул. “Дугул” - ранняя форма слова “гулдур”, обозначающего чародейство. Восточнее, в квадрате М15, на границе плато, которое также отсутствует в дальнейшем, тоже отмечен Дол Дугол - написание иное, но смысл, несомненно, тот же. Видимо, Толкин раздумывал над тем, куда именно поместить крепость Саурона.

   В квадрате Р15, где должны находится Чёрные врата, Толкин располагает перевал Кирит Унгол - тот самый, что позднее окажется около Минас Моргула. Тогда ещё Толкин плохо себе представлял, как именно хоббиты проникнут в Мордор, а потому не возводил на их пути особых преград - те сами появлялись по мере написания.

   В том же квадрате Равнина битвы - Дагорлад - названа Даграс, но черновики свидетельствуют, что уже очень скоро равнина обрела своё привычное имя. Кроме того, на Р18 мы видим пепельную равнину Литад - нигде более не упомянутую в каноничных источниках, но очень часто используемую в произведениях по мотивам. Южнее, в S17, находится перевал Наргил - значение слова неясно, а сам перевал появляется лишь на этой карте.

   Наконец, перемещаемся на самый юг - здесь, в квадрате V11, в отличии от многих поздних карт, отмечено точное расположение гавани Умбар. Повернувшись на восток, мы узнаём первое имя харадрим - барангил, т.е. “коричневые” - смуглый народ. В квадрате U17 появляется ещё одно имя из “Сильмариллиона” - Лотлан, “Широкая пустота”. В набросках текста этот регион упомянут как Пустыня Лостладен.

   На этом с первой картой можно закончить. Как вы видите, это настоящий черновик - обрывистый, противоречивый и исключительно промежуточный: большинство деталей, которые я упомянул, были вскоре изменены; но вплоть до 1953 года, эта карта - единственная полноценная карта западного Средиземья, которая нам доступна. Некоторые объекты, исчезнувшие позднее (как, например, острова Химлинг и Фуин) Толкин желал сохранить, но они были вырезаны в спешке перед изданием. Из этого следует, что несмотря на свою устарелость, первая карта Властелина Колец даёт нам взглянуть на “настоящее Средиземье” в не меньшей степени, чем все последующие.

Часть Шира

Второй картой (первой из трёх, что для публикации составил Кристофер) будет карта центрального Шира, обрезанная таким образом, чтобы, с одной стороны, вместить её в книгу, а с другой - не потерять важнейших ориентиров. С её помощью, мы можем проследить путь хоббитов от Хоббитона и до Старого леса; она была опубликована в первом томе “Властелине Колец”, но пропущена, вопреки желанию Толкина, в третьем.

Лишь карта Трора превосходит эту карту масштабом, хотя и заметно уступает деталями. Двадцать один населённый пункт отмечен на ней, ещё пять (шесть, если считать Бри) упомянуты, как выходящие за пределы карты. Благодаря подходу Кристофера, изобразившего каждый населённый пункт соседствующими квадратами (условное обозначение постройки), мы можем судить об относительной величине деревень и посёлков Шира. Реки и топи, озёра и холмы, леса и дороги - редкая карта представляет столь малую местность в таких деталях.

Однако, карта неидеальна. Даже не считая нескольких опечаток и несоответствий, кочующих из издания в издание (Толкин справедливо считал, что всё равно не сможет исправить их все), перед нами не тот Шир, каким хотел его представить автор. Существует во всяком случае шесть версий этой карты, из которых наша - последняя, но не самая полная. В письме от 1965 года, Толкин сожалеет, что полная карта не могла войти в книгу; и что на его собственном черновике было великое множество имён - около сотни, быть может. К несчастью, несмотря на то, что одна из черновых карт появилась в шестом томе “Истории Средиземья” (“Возвращение тени”, HoME 6), оставшиеся так и остались не опубликованы. Благодаря этой карте, нам известны ещё несколько имён - Chivery, Windwhistle Wood, Ham Hall Woods, Sandy Cleeve, Goatacre и т.д. Электронной версии этой карты (от 1943 года) я так и нашёл.

Общая карта Средиземья

Основанная на черновиках самого Толкина, который часто опирался на неё по мере написания романа, эта карта также составлена Кристофером в 1953 году, в большой спешке. Он сам позднее признавал, что совершил ряд ошибок, которые, в большинстве своём, исправлены в позднейших изданиях.

Cfuo a*c***i
|/4ÎNMlftUTM
€Ä£0 UCHU!
NuftN
KmasjD
t*
Bay or
Belfalas
KtAft H4**D
H a R A D Yv A 1 T I
(Sutherland)
Par |{a*aD,Арда,Arda,фэндомы,Каминный зал Ривенделла,Легендариум Толкина

На этой карте впервые появились ряд топонимов, опущенных в тексте - горы Мраколесья, Старый Лесной тракт, остров Толфалас (взятый им из композитной карты), некоторые гондорские реки и Троллья чаща. По ошибке, Кристофер подписал “Ледяным заливом Форохель” лишь часть огромного залива, который мы можем видеть на композитной карте; вместе с тем, ему тогда казалось, будто Фородвайт и Северная пустошь - два разных места, отчего на карте эти имена возникают по отдельности.

В остальном - это одна из тех каноничных карт, на которых основываются все толковые перерисовки; вы чаще всего встретите её в книгах, а её репродукции - в интернете.

Карта Рохана, Гондора и Мордора

Третья карта сопровождает третий том - “Возвращение Короля”, - хотя Толкин желал видеть её и во втором. Её отличия от текста минимальны, а ключевые ошибки первой версии были исправлены Кристофером позднее.

Единственная существенная деталь, которая может запутать исследователя - несистемное использование латинской буквы “С”. Дело в том, что в синдарине и квенья, как и в латыни, она используется исключительно для звука [к]; но Кристофер был убеждён, что увидев имя Cirith Ungol, читатель неизбежно прочтёт его как “Цырит Унгол”. В результате, ряд топонимов (Келос, Кирил и Кирит Унгол) неверно записаны на карте (как Kelos, Kiril и Kirith Ungol, соответственно). При этом, по неясным причинам, Толкин отвоевал себе Каир Андрос (Cair Andros), Каленхад (Calenhad) и Калембел (Calembel). В любом случае, правильное написание - такое, как использовано в тексте, т.е. через “С”. Эта особенность исправлена в следующих двух картах.

Западное Средиземье в конце Третьей эпохи

Готовя к изданию “Неоконченные сказания”, Кристофер решил исправить ошибки своей первой карты, опубликованной в 1953 году, и добавить в неё ряд названий, которые Толкин желал бы видеть, но не сумел добавить из-за экономии. Однако, вскоре Кристофер отказался от старого формата (с огромным мысом Форохель и Умбаром на юге), обрезав верхнюю и нижнюю части карты, и перерисовал оставшееся, внося коррективы и добавляя забытое.

$*0 Anjwir ’*0Z) ^AITH "hli m rfh t L os lJR, Cam 0&' Here was of oid , the Witch-realm / rf ft - e * ___ » lS ^ ERED M1TMRIJ t. H^' \ Mile* \ \\ \ ? t _ the Witcn-reaim - > vv>"Tr +$5ä ik*r*A Mm*A ■ Mf5t2u\#3 IRON HILLS M©Wf*t«t.' *rc>fA Lon3‘-*t<t$

Это - канон канонов, карта, опубликованная в “Неоконченных сказаниях” в 1980 году, и с тех пор лёгшая в основу многих интерпретаций. Лишившись Дальнего Харада и Фородвайта, мы вновь видим остров Химлинг (однако, не Тол Фуин), а вместе с ним - множество рек, гор, дорог и поселений, взятых Кристофером из черновиков. Не считая ряда исключений, это - самая полная каноническая карта, которая есть в нашем распоряжении. С 2005 года её включают в официальные издания “Властелина Колец” вместо версии 1953 года.

Карта Паулины Бэйнс

   Паулина Бэйнс - удивительная женщина. Рождённая в Британской Индии, она уже в Англии поступила в художественную школу, откуда ушла с началом Первой мировой войны - чтобы рисовать обучающие материалы и средства маскировки для Министерства обороны. Вскоре её направили в отдел картографии, где её обучили профессионально создавать карты.

   Толкин и Бэйнс познакомились случайно. Толкин был недоволен иллюстрациями, которые издатель выбрал для публикации “Фермера Джайлса из Хэма”, о чём пришёл сообщить издателю лично. На рабочем столе он, к своему удивлению, обнаружил поразившие его иллюстрации тогда ещё неизвестной художницы, выполненные в средневековом стиле. Толкин потребовал, чтобы её разыскали и заказали работу над “Фермером Джайлсом”; результат привёл его в восторг (“она превратила мою историю в лишь комментарий к её рисункам”) , а Бэйнс стала его любимым иллюстратором и хорошим другом на всю оставшуюся жизнь. Когда она представила ему своё видение Фродо и Бильбо, Толкин довольно закивал головой и прошептал: “это они, это они..”

   За свою долгую жизнь, Паулина создала иллюстрации к более чем ста книг, но особую известность ей принесла работа над “Хрониками Нарнии” Клайва Льюиса; её иллюстрации британцы считают классическими. Её дружба с Толкином была не менее плодотворна: кроме их первой совместной работы, она подарила “лицо” новому изданию “Хоббита” (1961), эксклюзивному изданию “Властелина Колец” (1964), “Приключениям Тома Бомбадила” (1962) и “Кузнецу из Большого Вуттона” (1967). После смерти Толкина, она работала над “Последней песней Бильбо” (1974/1990), “Стихами и рассказами” (1980) и обложками к нескольким изданиям “Властелина Колец”.

   В связи с нашим рассказом, особенно важна её работа как картографа. К тому времени, как взяться за Средиземье, она уже создала прекрасные карты Нарнии и окружающих земель, которые сопровождают каждое издание семитомника. В 1969 году издательство обратилось к Паулине, чтобы та создала большую карту Средиземья, которую можно было бы продавать отдельно от книг; таким образом, она не была ограничена в деталях. Толкин был в восторге от идеи, поскольку мог, наконец, представить свой мир более полно, чем ему было позволено прежде. Он прислал Паулине фотокопию большой карты, сопроводив её множеством пометок: он советовал, что следует изменить, как писать то или иное слово, где следует добавить новую деталь, и тому подобные замечания. Бэйнс подошла к делу серьёзно, и в 1960 году вышел первый тираж; всего их было во всяком случае двеннадцать.

OÍVT^eRlV
ened iSk.
-'t?1 WV> < ^<4
Wiihcrc</ Heath
¿OUIfívH
UJIMON
c^ynuAiTh
taol^J
F'f'S'
5rxl ^ÄTCX»"W
OHJIl

iWi CRcd llTh0'
lÄtin.
d,c«e<
tlOtttPr,
OCAor
ÍVOKNQV
> JVUR1M
KhA-Pd
sourh
London
?>•> a droataóte tan* )
(hano/veton)
A. (IJAp Of
middle-eaRTh
uroQAM
AMes

Часть имён позднее появятся на второй карте Кристофера; иные упомянуты только здесь, что делает карту Бэйнс уникальным источником. Среди новых имён - Дорвинион (страна виноделов у моря Рун), мыс Эрин Ворн, полуостров Андраст, дикий край Друвайт Иаур, древний город рохиррим Фрамсбург на севере, руины эльфийской гавани Эделлонд в Гондоре, нуменорский порт Лонд Даэр и т.д. По всей карте размещены новые леса, а также несколько рек. Единственная пропажа - остров посреди моря Рун, который прежде был на всех картах.

Пускай нарисованная и не самим Толкином, она была им направлена и одобрена. На мой взгляд, среди всех канонических карт, нет более красивых и точных; но тут я, конечно, не объективен: ибо мой вкус довольно специфичен. Однако, если этот рассказ претендует хотя бы на некоторую полезность, то я могу лишь смело рекомендовать карту Бэйнс всем “аккредитованным исследователям хоббичьих знаний”. Всё, что было после, несёт на себе неизбежное искажение, но в ней голос Толкина по-настоящему силён.

Приложения

Надеюсь, читатель нашёл эту историю интересной. Кроме уже готовых материалов (о именах хоббитов и эльфов, географии и истории), можно поговорить и о иных картах - тех, что сопровождают “Хоббита” и “Сильмариллион”, и тех, что относятся к куда более раннему этапу Легендариума (Земля - это диск!). Сейчас же я лишь добавлю несколько материалов, которые нельзя было вписать в рассказ, но которые мне кажутся необходимыми.

¥
J УвМ
iH
V ■ Г-r.' 1
vl,Арда,Arda,фэндомы,Каминный зал Ривенделла,Легендариум Толкина

1)Та самая "композитная" карта 1940 года

$ Y tr*' OvfcVirVwvv». Д\й_уО> •,Арда,Arda,фэндомы,Каминный зал Ривенделла,Легендариум Толкина$

2)Черновик карты Шира

$Qoil^Tí-f un^k M—l f Ul •> f i . _r \4, f&T «,Арда,Arda,фэндомы,Каминный зал Ривенделла,Легендариум Толкина$

3)Черновик третьей карты - Рохан, Гондор и Мордор

$ ftfoM. a/ 1-гх<лг ru\ U^ÿ\>UoJ^ ¿«ЧУу* c ltv,7 U^ï-сЛ *»f *ч<. - \л~ ». (гл e.^.S ^л»* VU» fl. "'i . £/W, ^n, «WJ*** Myv <4* W VU & vw, л ^ — ■ JL. * C^»»;^ e> Crw, I • *-.-• t \^V» v>- i ^-> ,. i/l*Avv< C ^ ts.»^-V ev l^ « W c-v*-S tv. 1*\ *v ç I.J Vs-* ^ü».f t>, )l - “>- ' " Г r\>€-$

4)Любопытный пример Толкиновских черновиков - текст романа с планом логова Шэлоб

íl*-
r¿> "¿-*1
¿¡л«г
Úw¿*W’
,.j
i i j* - •••>.
ч/лОДс!«* «&*•
> /i-i.. (. . ,ьп
......
*»»-* Il ~-V-/-1
V'
T“** •—Л • •*
F« Il,Арда,Arda,фэндомы,Каминный зал Ривенделла,Легендариум Толкина

емклт
kntcuaí)
I • ♦ • '
Mndetf
Г5
5<a of NURNcN.
qonooR
IHorondor)
UM6AR
K^and
; M
Near. Harad
H a R ADWA 1TH
[SUTHERLAND]
Far Ha**D,Арда,Arda,фэндомы,Каминный зал Ривенделла,Легендариум Толкина

5)Карта с примечаниями Толкина для Паулины Бэйнс; продана несколько лет назад на аукционе

Pontificus

АрдафэндомыКаминный зал РивенделлаЛегендариум Толкина

Долго не мог завершить этот выпуск, и наконец, не зная, что именно вырезать, а что оставить, решил представить его как есть - большим и необрезанным. Пожалуй, у нас новый рекордсмен по объёму.

В виду смежности некоторых из присланных нам вопросов, я постарался их объединить. Первые два вопроса раскрыты одним блоком, поскольку я так и не смог их связать в один, но и по-отдельности расписывать не стал. Вопросы очень разные и ответы чрезвычайно велики, а потому, советую ознакомиться со списком и выбрать сперва тот, что вам интересен. Первые две представляют собой историю написана "Властелина Колец", в то время как остальные более похожи на мой привычный формат.

Нет, серьёзно. Я правда переборщил с количеством буков.

Вопросы по-прежнему присылать сюда, а за понравившийся можно проголосовать, чтобы мы могли наградить вопрошающего.

Список вопросов:

- Какие две башни имел в виду Толкин?

- Почему Властелин Колец не трилогия?

- Опишите государственный строй Гондора.

- Как устроена экономика в Средиземье?

Какие Две башни имел в виду Толкин?
а также
Почему вы говорите, что Властелин колец не трилогия?

   Я не случайно связал эти два вопроса: в обоих случаях мы являемся жертвой образа, сложившегося вопреки желанию автора. Толкин не предполагал ни разбивать свою историю на три части, ни давать искусственным частям названия. Чтобы ответить на оба вопроса, необходимо их совместить:

   Толкин начал свой труд, по настоянию издателя, в декабре 1937 года, а завершил (не считая правок и приложений) в августе-сентябре 1948 года. За эти долгие 11 лет Толкина прерывали обязанности профессора в Оксфорде, необходимость кормить семью и тяготы военного времени, когда к увеличившейся университетской нагрузке прибавилось участие в службе Гражданской обороны, предупреждающей воздушные налёты и диверсии германцев. “Властелин Колец” писался тяжело, порой Толкин впадал в апатию и не мог в течении нескольких месяцев написать и строчки; в иные моменты, особенно в периоды долгого отдыха, он создавал за раз по несколько глав. Сохранилась подробная переписка Толкина с Рэйнером Анвином, главой издательства George Allen & Anwin, чей совсем ещё юный сын в своё время дал “зелёный свет” “Хоббиту”. По этой переписке можно понять, насколько мало знал о своей работе Толкин в самом начале пути: он постоянно сообщал Анвину, что книга почти готова, но затем следовал период затишья, после которого Толкин писал ещё пару сотен страниц, нисколько не приближаясь к финалу. Следуя черновикам, складывается впечатление, что Братство (тогда именуемое Компанией) должно было обнаружить Ородруин, едва перевалив через Мглистые горы. Многие детали возникали как бы сами по себе: Толкин не задумывал многих персонажей, но развивающиеся его пером события выходили из-под контроля. Так, откуда не возьмись, хоббитов на пути в Бри поджидали загадочные (неизвестные самому Толкину!) Чёрные всадники, а у Боромира, к изумлению не только персонажей, но и автора, появился брат Фарамир. Лишь на совете у Элронда Толкин, как и все остальные, узнал, что в пропаже Гендальфа виновен маг Сарумонд, а Арагорн, сменивший много имён и даже расу (когда-то он был хоббитом по имени Рысак), раскрыл своё королевское происхождение. Толкин был первооткрывателем растущего на глазах мира, и в конце концов он дошёл до конца путешествия, хотя последние главы (особенно “Разорение Шира” и вырезанный Эпилог) дались ему с особым трудом.

   Однако, даже будучи написанным, роман не мог быть издан; во многом потому, что Толкин желал издать другую книгу. Более того, в самом контракте, позволившем “Хоббиту” выйти в свет, оговаривалось, что автор обязан предоставить ещё одну свою книгу в случае успеха. Успех был достаточно громким, и в 1937 году Толкин предложил издать “Сильмариллион” - тогда ещё не дописанный и отличающийся (порой довольно существенно) от того, что мы знаем сегодня. Издатель, взвесив все риски, ответил Толкину уклончивым отказом - ему справедливо казалось, что мало кто прочтёт столь запутанную историю, написанную в очень нетипичном стиле, с сотнями имён на нескольких выдуманных языках. Вместо этого, Анвин настоял, что Толкину следует написать продолжение популярного “Хоббита”, а затем, быть может, настанет время “Сильмариллиона”.

   Толкин взялся за работу над продолжением, не оставив, однако, надежд на “приквел”. Как нам известно, то, что должно было стать новым “Хоббитом”, чрезвычайно разрослось, и уже не походило на своего предшественника. Если “Хоббит” был задуман в первый ряд для детей, то “Властелин Колец” уподобился совершенно иному. Когда работа приближалась к концу, Толкин уже был уверен, что “Властелин Колец” должен быть издан в паре с “Сильмариллионом”, и не имеет смысла без него. В письме издателю он подчёркивал, что единственное деление его работы - это две логические части, “Сильмариллион” и “Властелин Колец”, дополняющие друг друга. “Хоббит” в его сознании стоял совершенно отдельно, и лишь в конце жизни он взялся переписывать его на “высокий” манер; чего, впрочем, так и не успел.

   Толкин понимал, что Анвин ему откажет; однако, в 1949 году он был представлен старшему редактору издательства Collins (ныне именно Harper & Collins издают его книги), который согласился издать обе книги, если те будут написаны. Толкин, однако, считал себя обязанным Анвину - пусть и не юридически (поскольку обещанная “вторая книга” была издана - ею стал “Фермер Джайлз из Хэма”), но морально. Дальнейшая переписка Толкина с Анвином - очень забавное чтиво. Толкин решил во что бы то ни стало разорвать деловые отношения с издательством, но сделать это максимально корректно. Он начал в подробностях описывать ему, как ужасен “монстр”, созданный им: “огромный, запутанный, скорее печальный, ужасающий роман, едва ли пригодный для детей (если вообще для кого-то пригодный)”; “Это не столько продолжение “Хоббита”, сколько продолжение “Сильмариллиона”; “Я считаю, что он тесно связан с “Сильмариллионом”, “и ничего не могу с этим поделать”; “Я хочу опубликовать их оба… неразделёнными”. Наконец, пытавшийся схитрить Толкин добавил: “Я не стану горько скорбеть (и не буду страшно удивлён), если вы отвергните столь очевидно невыгодное предложение…” - дело в том, что стоимость книгопечатания возросла в три раза за время войны, и не падала ещё некоторое время после. Толкин рассчитывал, что Анвин ответит отказом, и тем самым позволит ему заключить контракт с издательством Collins.

   Анвин думал иначе.

   Он очень хотел получить от Толкина продолжение, обещанное ещё десять лет назад. Осторожно подбирая слова, он поинтересовался, нельзя ли разбить роман на несколько томов (например, по две или три части на том), чтобы сэкономить средства. Толкин же уверял, что такое разделение будет искусственным, и часть не может быть самостоятельна от целого. И всё же, Анвин потратил немало времени, прорабатывая варианты, и не собирался говорить окончательное “нет”. Его сын, уже изрядно подросший, горячо настаивал на необходимости издать “Властелин Колец”. В письме отцу, который переслал его Толкину (против воли сына), Анвин-младший заявил, что ни разу при прочтении “Властелина Колец” не испытывал нужды в “Сильмариллионе”, и предлагал “перебросить” необходимый материал из одной книги в другую, если тот и вправду так нужен Толкину.

   Толкин был в ярости. Он не только не смог разорвать отношений с издателем, но и был вынужден делить то, что задумано целым. В конце-концов, он сдался; получив призрачный намёк на то, что при успехе “Властелина Колец” издательство возьмётся за “Сильмариллион” (который, кстати, так и не был дописан, что особенно смущало Анвина), Толкин согласился на условия Анвина, поскольку “лучше что-то, чем ничего… Время растёт в цене. Мой уход на пенсию (уже скорый), насколько я могу судить, принесёт мне не отдых, но бедность…” Собрав мысли, Толкин делает последние изменения в романе, всё ещё работая над приложениями и периодически правя редакторов (те “исправили” за Толкина “неправильное” написание слов “эльфы”, “дворфы” и т.д.) В это же время готовится второе издание “Хоббита”, и Толкин, желая хоть как-то сблизить его с “Властелином Колец”, переписывает ряд сцен - особенно те, в которых есть Голлум и Кольцо. Делает он это вынужденно - ведь вместо задуманной дилогии “Сильмариллион”-”Властелин Колец”, читателю представят “продолжение” “Хоббита”.

   С самого начала Толкин называл свою книгу “Властелин Колец”. Как я уже сказал, она была разбита на шесть частей, которые, на позднем этапе, несли следующие имена: “Кольцо отправляется”, “Кольцо идёт на юг”, “Измена Айзенгарда”, “Кольцо идёт на восток”, “Война Кольца” и “Конец Третьей эпохи”. Толкин предлагал Анвину, если книгу придётся разбить на три тома, назвать каждый по имени тех частей, из которых он составлен (т.е. первый том назывался бы “Кольцо отправляется и Кольцо идёт на юг”, и т.д.). Ему казалось, что назвать их иначе невозможно, поскольку если между первыми двумя и прослеживалась связь, то третья и четвёртая были совершенно не связаны: они имели смысл в едином целом, но не по отдельности.

   В качестве альтернативы, Толкин предложил шести частям и иные названия, более поэтичные в связке: “Первое путешествие” и “Путешествие Девяти спутников”, “Измена Айзенгарда” и “Путешествие Кольценосцев”, “Война Кольца” и “Конец Третьей эпохи”.

   Наконец, если Анвин потребует односложное название для томов, Толкин предложил назвать их “Растущая Тень”, “Кольцо в Тени” и “Война Кольца”. Для последнего тома также обсуждалось имя “Возвращение Короля” - слишком многое выдающее, как считал Толкин, но очень приглянувшееся Анвину. Некоторое время спустя, пока решалось, включать ли в книгу иллюстрации (очень затратные по тем временам), имя первого тома сменилось на “Возвращение Тени”.

   Решив иные вопросы публикации, но так и не получив однозначного ответа, Анвин предложил, среди прочего, назвать первый том “Властелина Колец”... “Властелин Колец”. Толкин парировал, что это название наиболее полно отражает роман целиком, и остановился на “Возвращение Тени”, “Растущая тень” и “Возвращение Короля”.

   Лишь 17 августа 1953 года Толкин написал окончательное решение: “...под общим именем “Властелин Колец”, часть. 1 “Братство Кольца”, часть 2 “Две башни”, часть 3 “Война Кольца” (либо, если вы всё ещё так желаете, “Возвращение Короля”).”

   “Братство Кольца”, по его словам, подходит почти идеально; “Две Башни” виделись ему чуть ли не единственным способом связать две непохожие части; наконец, он предпочитал “Войну Кольца”, поскольку тогда бы название не только упоминало лейтмотив произведения - Кольцо, - но и не давало бы подсказок к тому, как повернётся история.

   Итак, роман вышел. В трёх частях, небольшим тиражом, и с условием издательства - Толкин не получит и цента, пока издание книг не окупится, но затем будет получать половину прибыли. Роман вышел, и разделил пополам критиков, читателей, и историю литературы. С момента своего выхода, “Властелин Колец” никогда не выходил из печати; по количеству проданных копий он занимает третье место, уступая лишь Сервантесу и “Повести о двух городах” Диккенса (по иным данным, догоняя последнего). Из-за безумной популярности романа, за ним прочно закрепился ярлык “трилогии” - до сих пор, несмотря на дешевизну печати, он чаще издаётся в трёх томах, нежели одной книгой. Как мы уже выяснили, это заблуждение.

   Какие “Две башни” имел в виду Толкин? Сам он оставил противоречивые свидетельства на этот счёт. С одной стороны, как следует из письма Анвину, ему нравилась идея, что это может быть ЛЮБАЯ пара из башен, упомянутых в третьей и четвёртой книгах - Айзенгард, Барад-дур, Минас Тирит и Кирит Унгол... Однако, кажется, что в конце он выбрал башни Айзенгарда и Минас Моргул - именно они изображены на обложке, созданной Толкином для первого издания, но не использованной из-за тотальной экономии. В дальнейшем, когда “Властелин Колец” многократно окупился, башни Сарумана и Короля-Чародея появились на многих изданиях второго тома, как того и хотел Толкин.

Jft.K£TbIfej.«n_
%,Арда,Arda,фэндомы,Каминный зал Ривенделла,Легендариум Толкина

Обложка кисти Толкина; Айзенгард и Минас Итиль

Устоявшийся образ, однако, был изменён экранизацией Джексона: тот, отказавшись от параллельного повествования, предпочёл связать две книги “союзом двух башен” - Айзенгарда и Барад-дура, - доминирующих над героями во втором фильме. Из-за смещения некоторых глав четвёртой книги в третий фильм, во второй части и вовсе не появился Минас Моргул (как и башня Кирит Унгол); вместо этого решено было сделать Минас Моргул и Башню Луны символическим противовесом Минас Тирита и Башни Эктелиона в финальной части. С тех пор, среди прочих заблуждений пост-джексоновского фендома, бытует мнение о двух башнях - Саурона и Сарумана. В реалиях книги, для последнего это непозволительная честь.

Опишите государственный строй Гондора. Если это феодальное королевство, как оно не распалось в первом тысячелетии?

   Толкин обращается к архетипам, созидая при этом причудливую смесь. Его видение общества - это идеалистичное Средневековье: “Идеальный феодализм”, как нарекли его позднее. В интервью 1964 года, Толкин особенно ярко выражает своё восхищение “феодализмом”, понимая под этим словом не раздел государственной земли между вассалами, но идею наследования, способность власти и благородства передаваться через брак и родство. К этому он добавил свою известную фразу: быть может, если ты поклонишься господину, это не особо порадует господина, но уж точно порадует тебя. Особо развитые общества Средиземья (эльфы и дунэдайн) воплощают такой идеал: власть переходит к старшему сыну или ближайшему родственнику (у дунэдайн и по женской линии), а усобиц почти не случается. Однако, Гондор остаётся империей, а жизнь империи подразумевает подчинение. Вероятно, Гондор применял невольничий труд пленённых врагов, воздвигая свои величественные цитадели и монументы; многочисленные племена, населявшие берег и пригорье до прихода дунэдайн, не могли исчезнуть добровольно; даже предсмертный образ Дэнетора II или легендарная королева Берутиэль показывают, до чего способна дойти гондорская элита. Гондор не идеален, и похож скорее на Римскую империю или владычество Наполеона, что несли условный прогресс условным же дикарям - на острие штыка. Однако, устройство Гондора выгодно отличает его от средневековой Европы: в первую очередь тем, что по смерти монарха власть переходит к наследнику (порой назначенному) неукоснительно, а власть и право владыки дунэдайн быть вождём ВСЕХ людей несомненна даже для его врагов (вспомните, как Саурон боится возвращения Короля).

   Средиземный феодализм (вернее, дунэдайнский) значительно стабильней европейского, и, хотя власть Центра над Провинцией в Гондоре достаточно слаба (о чём будет сказано абзацем позднее), автономные правители сохраняют свою верность легитимному ядру - роду Анариона и наместникам: существование на Востоке, Юге и Севере (переменно, а подчас и одновременно) империи враждебного ко всем дунэдайн полубога (напомню, что ненависть Саурона к нуменорцам носит расовый характер) заставляет могущественных вассалов Гондора оставаться частью целого. Предупреждаю: дальнейший мой вывод очень смел и выходит за пределы того, что могли думать Толкины. Гондор - страна, где чистокровные или почти чистокровные дунэдайн правят смешанным населением Средиземья, и все важные посты (наместники, правители провинций и полководцы) доступны в полной мере лишь нуменорцам. В отличие от коренного населения Гондора, они сражались бы с Сауроном до последнего; поскольку, в случае сауроновой победы, тот истребил бы их всех до единого, в то время как остальные народы лишь оказались бы под пятой нового, пускай и более жестокого сюзерена. Я считаю, что страх перед внешним врагом усмирил внутренние конфликты.

   Серьёзное исключение - Усобная вражда в Гондоре, вызванная, однако, множеством причин. Главная из них (в подтверждение моего предыдущего тезиса) - забота о чистоте королевской крови. В целом, представление о дунэдайн как о богах среди людей - тот цементирующий фактор, сыгравший в Гондоре роль церкви (вместо “власти от Бога” - “Боги во власти”). Другой пример: разделение Арнора между братьями, устроившими едва ли не гражданскую войну, и растянутая во времени гибель трёх королевств. Как и всякие многонациональные империи, Арнор и Гондор трещали по этническим швам: в конце Третьей эпохи Гондор сохранил за собой лишь земли, населённые преимущественно гондорцами и дунэдайн, не сумев удержать земли, на которых обитали северяне, восточане и южане. В пригорных владениях, где изначальное население превосходило числом гондорских поселенцев, власть короны была формальной.

   Гондор, и, вероятно, Арнор, был разделён на провинции. Глава провинции (названный просто “владыкой”, “лордом”) наследовал свою власть сыну, а не назначался королём. Вероятно, со временем владыки провинций смешались со средним людом (ввиду численного превосходства последних над дунэдайн), пускай и сохраняли некоторую долю нуменорской крови. Владыки провинций - феодалы, делившие свою землю на меньшие лоскуты между родственниками и сыновьями, и первой их задачей была организация гондорской экономики - преимущественно сельской (городов в Гондоре к концу эпохи оставалось немного), основанной на крестьянском труде. Владыки защищали крестьян и заботились о дорогах, а в случае войны снаряжали дружину из своих родичей или поднимали крестьянское ополчение (в Гондоре сложилось чёткое разделение благородного, “рыцарского” воинства, и войска крестьянского). Постоянной армии, вероятно, провинциальные дунэдайн не знали, но отправляли в неё безземельных (?) сыновей: та была почти всегда на восточных рубежах страны, подобно римским легионам на рубежах империи. Судя по тому, что во время Войны Кольца некоторые владыки не последовали призыву Наместника, и не отправились на войну, провинции были достаточно автономны и слабо контролировались: так, самая западная провинция - Анфалас - была заселена столь слабо, и так далеко находилась от столицы, что изрядная её часть была землёй Гондора лишь формально. Скорее всего, каждая провинция жила своей обособленной жизнью, признавая авторитет короля или наместника, и не принимая активного участия в жизни столицы. Похоже, что ситуация, когда византийские провинции диктовали условия Константинополю, а живущий на рубежах иноземец мог путём интриг и социального лифта стать едва ли не первым лицом государства, Гондору была неизвестна. Политическая жизнь и элита Гондора процветали на т.н. Землях короля - полоске земли от Минас Тирита до Минас Итиля, включавшей в себя некогда стольный Осгилиат: известные нам наместники и придворные - из Лоссарнаха, Эмин Арнен и т.д., т.е. из пределов королевского домена.

   Значимое исключение - Дол Амрот, вассальное княжество Гондора (Princedom - в данном случае я использую титул “князь”, применимый в историографии к терминам “фюрст”, “принц” и “герцог”). Принцы Дол Амрота из рода Имразора - чистокровные дунэдайн, умелые рыцари и мореходы, правящие обширными землями в провинции Белфалас. Формально, их владения - часть провинции, но на территории, подвластной князю, действует особый закон. Князь - это маленький царь. К концу Третьей эпохи, похвастаться столь блестящей родословной мог лишь Арагорн; в его Серой компании состояли потомки благородных домов Арнора, но кровью и числом следопыты Севера уступали дунэдайн Дол Амрота. Княжество было могущественным и хорошо защищённым; их верность трону была незыблемой. Многие князья вступали в родство с королями и наместниками, и всегда приходили на помощь сеньору. Лебединые рыцари Дол Амрота - элита гондорской армии, её ударный кулак. После вымирания Осгилиата и Итилиэна, именно Дол Амрот, а не Минас Тирит, стал центром дунэдайнской культуры: обратите внимание на то, что имена известных нам князей - это имена на адунаике, языке Нуменора, в то время как короли и наместники брали имена на квенья и синдарине.

   Таким образом, княжеские земли обладали особым статусом, а княжеский титул уступал лишь королевскому. Если провинции обладали некоторой автономией в пределах государства, то князя можно назвать полноценным вассалом.

   Вероятно, как и в случае с европейской историей, титул со временем превратится в церемониальный. Если наследники Арагорна пойдут по пути централизации, то рано или поздно чиновничий аппарат (уже известный Гондору) заменит собой правителей провинций. Княжеский титул, потеряв своё политическое значение, станет высокой наградой для слуг государя - подобно тому, как это было в Российской империи, где выдающихся полководцев и государственников одаривали символическим “княжеством”. Так, когда после Войны Кольца был возвращён королевский Итилиэн, вместо непосредственной власти над ним Арагорн одарил последнего правящего наместника, Фарамира, и его потомков, титулом князя Итилиэна, со столицей княжества в Эмин Арнен, откуда происходил род наместников (Минас Моргул, бывшая столица, остался заброшен). Неизвестно, было ли оно устроено подобно Дол Амроту - как автономная часть империи, - либо же оставалась такой же провинцией, как Лебеннин или Андраст; из прямого подчинения короля (как это было прежде) Итилиэн, однако, вышел.

   Итого, мы имеем около десяти провинций (цифра может быть меньше или больше, в зависимости от того, какой регион считать полноценной провинцией), из которых две (позднее одна) принадлежат королю-наместнику (возможно, к ним относится и Лоссарнах, если считать его отдельной от Анориэна провинцией), а одна (позднее две) - княжества.

   Ряд провинций были утрачены Гондором к концу Третьей эпохи: Энедвайт, слабо заселённый, но обеспечивающий защиту Королевскому тракту; Рованион, контролируемый лишь отчасти, и, зачастую, через местные вассальные государства; Умбар, величайший город известного Юга, захваченный чёрными нуменорцами и харадрим; Харондор, или Южный Гондор, постоянно захватываемый южанами. Дольше прочих провинций просуществовал Каленардон, и был добровольно отдан во владение союзникам Гондора - рохиррим (здесь, вероятно, параллель с призванием англо-саксонцев в Британию), и ставший отдельным королевством. Ещё можно отметить Харадвайт - Ближний Харад, плативший дань Гондору и бывший, вероятно, его вассалом.

   С воцарением Элессара Тельконтара (т.е. Арагорна) большинство этих земель окажется возвращено; к тому же, в государство войдёт три региона старого Арнора (Артедайн, Кардолан и Рудаур). Учитывая, что именно в Арноре разместит свою столицу Арагорн, можно предположить, что во всяком случае Артедайн станет частью Королевской земли (быть может, в компенсацию Итилиэна).

Всегда интересовал один вопрос. У всех народов Средиземья, в большей или меньшей мере, описана экономическая составляющая жизни. Люди и хоббиты возделывают поля, гномы заняты довольно прибыльным горным делом. Но, чем заняты эльфы? Я нигде не слышал чтобы эльфы работали в поле или шахте. Кузнецы среди них были, были и охотники, но охота ведь не способна прокормить целые города эльфов. То же касается и орков с гоблинами, те вообще живут в пустынных и горных местностях. Чем они добывают себе пропитание?

   Ещё один вопрос, что требует от нас “непрямого обращения”, так как, будем честны - Толкина подобные вещи не интересовал настолько, чтобы уделять тому особое внимание. Все факты, доступные нам, следуют из косвенных, контекстных упоминаний. Впрочем, рискну заметить, что всякие рассуждения на эту тему, составленные грамотным, обученным специалистом (коим я, если речь об экономике, не являюсь), могут обладать той же степенью достоверности, что и научные спекуляции об экономике древних цивилизаций Европы и Востока, ставшие хрестоматийными. Подчас, о населении Средиземья нам известно нам даже больше, чем, скажем, о некогда всемогущих хеттах; Толкин сообщил нам об устройстве эльфийского общества больше, нежели греческие историки - о царстве-гегемоне Миноса.

   В предыдущем вопросе, я уже упомянул склонность Толкина к архетипам: живописуя бытие миролюбивых хоббитов, Толкин взывает к существующему в нашей культурной памяти образу сельской идиллии, к пасторали. Хоббиты, на трапезном столе которых всегда царит изобилие, обеспечивают его себе крестьянским трудом: большинство хоббитов возделывают поля и ухаживают за садом. Их культура, а, следовательно, и экономика - пример автаркии, т.е. политики “самодостаточности”. Некоторая торговля существует между Широм и Бри, через более открытый миру Бэкланд. Последний, располагаясь на восточном берегу Барандуина, являет собой перевалочный пункт для гномов, пересекающих Эриадор (и иногда оставляющих часть товара в стране хоббитов), и немногих людей, отошедших далеко от дома или осмелившихся на путешествие через дикий край (редкие эльфы не в счёт). По большей части, хоббиты всем себя обеспечивали сами, не нуждаясь ни в армии, ни в сложном (а значит и затратном) государственном аппарате. На плодородной земле Шира они производили достаточно, чтобы прокормить всех, а излишек позволил возникнуть среди хоббитов богатым и влиятельным семьям. Ближайший пример:

   Люди Эриадора - преимущественно крестьяне, с единственным городом в Бри. Те немногие поселения, что разместились вокруг - последние очаги цивилизации на руинах Арнора. Их жизненный (и экономический) уклад точнее всего будет сравнить с европейскими (особенно периферийными) землями на территории бывшей Римской империи, вскоре после падения последней; например, изолированные римские поселения в Швейцарских Альпах. В сравнении с окружающими дикарями, они были довольно развиты, и именно от них многое переняли хоббиты, как то: земледелие, шерифы, самоуправление, табак и спички.

   Из прочих людей, нам лучше всего известны рохиррим. Их уклад, однако, типичен для раннего Средневековья; прототипом Рохану служат англо-саксонские государства Британии, а также готы и скандинавы. Это ранний феодализм в своём абсолюте, со всеми (подчас фатальными) недостатками таких государств. Основа экономики - свободные (реже крепостные) крестьяне, управляемые благородными лордами. Каждый такой лорд обладает свободой в пределах своего владения, но обязан содержать отряд всадников - основу рохирримского общества. Такие лорды с небольшими отрядами объединены в марки - провинции, где наследный или поставленный королём маршал организовывает безопасность границ и свободный проход товаров через страну. В случае войны, правители марок собирают малые отряды своих вассалов в большие группы, из которых состоит армия Рохана. Государство рохиррим не было столь же богато и развито, как их сосед, поскольку экономика страны не вызывала рост деревень и городов, но кормила регулярную армию всадников.

   Дэйл и, вероятно, Дорвинион (о котором ничего не известно) жили торговлей, и процветали благодаря соседству с эльфами и гномами. Прочие северяне вели (тут я вновь спекулирую) примитивное хозяйство, занимались собирательством, и, допускаю, подсечным или подсечно-огневым земледелием, что вынуждало бы их регулярно покидать насиженное место (этим объяснима их совершенная отсталость от соседей-людей). Впрочем, это может быть и следствием их трагичной судьбы: они некогда покинули своё королевство в Рованионе, гонимые восточными кочевниками, и позднее были вынуждены постоянно передвигаться в страхе перед тенями Мраколесья. В таком случае, с падением Дол Гулдура и превращением Рованиона в провинцию Гондора, они имеют шанс на спокойную оседлую жизнь. Ближайший пример, как ни странно, я вижу в славянских (особенно древнерусских или восточнославянских) племенах, которые также жили на границе Великой степи и Великого леса, у которого шаг за шагом отвоёвывали себе землю.

   Наконец, добавлю, что, превысив лимит спекуляций, ничего не скажу о Востоке и Юге. Допускаю лишь, что в Умбаре и Хараде огромное влияние на местные народы оказали чёрные нуменорцы, и, следовательно, мы найдём извращенное сходство с государствами дунэдайн.

   Гномы и в самом деле полагаются на горное дело, и, посредством торговли, добывают себе необходимое пропитание. Так как случаев голода среди казад история не сохранила, а вырастить что-то съестное (на людской вкус) глубоко под землёй довольно проблематично, гномы полностью полагались на своих соседей. Не случайно там, где поселились гномы, возникали поселения иных рас: Дэйл вырос на склонах Эребора, а эльфийское королевство Эрегион у врат Казад-Дум. В Первую эпоху, особая дорога была возведена от Ногрода и Белегоста к землям эльфов, и по ней в дни мира текли бессчётные богатства гномов. На что они обменивали своё мастерство, если золота и серебра у них было больше, чем могли вместить подземные чертоги? Ответ: пища, и многочисленные вещи из дерева, ткани и кожи, недоступные подземному народу. И случайно ли, что упадок гномов всегда вызван закатом соседей, а богатство соседей зависит от могущества гномов? Когда тучи сгустились над Средиземьем, это ударило и по гномам, которые, казалось бы, изолированы от мира; и когда гномы теряли свои крепости и города, окружающие их племена оказывались беззащитны и затухали.

   Эльфы, за неимением иных слов, “бытовали”. О их потребностях ничего не говорится прямо. Люди и гномы, несомненно, едят; подчас, приём пищи представляет собой часть сюжетного эпизода. Едят орки (о которых позднее), едят орлы (от которых скрывали своих овец северяне), едят тролли и варги, волколаки и морские твари. Эльфы, не являясь в полной мере земными созданиями, но расположенные ближе к майар, не нуждаются в еде так, как мы. Они едят мало, и почти не спят; ремесло для них - способ самоутверждения, акт творения, а не жизненная необходимость. Они достигли вершин мастерства не потому, что в этом нуждались, а потому что наслаждались совершенством. Хлеб лембас, нектар мирувор - вот редкие примеры их “кухни”, которая представляла собой скорее творение алхимическое и волшебное, нежели кулинарное. Следовательно, мы не можем говорить о земледелии; у эльфов были сады, но плоды они, похоже, ценили больше, чем зерно - тому свидетельство их любовь к виноградным напиткам, фруктам и ягодам. Допускаю, что они были вегетарианцами, и не нуждались в пище животного происхождения.

   Если феодализм дунэдайн был близок к идеальному, то идеалом им служил феодализм эльфов. Их “государства” строились вокруг правящего рода, и, вероятно, “род” был ключевым понятием в их общественном устройстве. Они обитали в своих владениях, стараясь сохранить последние осколки старого, до-морготова мира, в лесах и горных долинах, в подземных крепостях и морских гаванях - там, где голос старого мира был сильнее всего. Жемчуг, изделия из серебра и стали, прекрасные самоцветы и смертоносные стрелы они производили лучше, чем кто-либо другой: это был их способ залечить раны мира, заменяя утраченное во время морготового владычества тем, что способны были создать своим мастерством. Их не заботила “экономика”, какую мы знаем, в той же степени и по тем же причинам, что не заботила она Толкина. Их целью в этом мире было не создание государств - люди занимались подобными вещами, поскольку их подгонял на свершения короткий срок, - но познание и сохранение Арды. Они торговали с соседями, но за богатства свои брали не золото, но материалы для изготовления новых изделий - камни, металлы и дерево. И, разумеется, вино.

   Что же касается орков, а также всех лихих тварей, что объединены с ними (для удобства) в одну расу - те были налётчиками, грабителями и рабовладельцами. Те, кто жил за пределами сауроновой власти - в Гундабаде и Мглистых горах, например, - жили за счёт постоянных набегов и, вероятно, скотоводство; не чурались они и людоедства - быть может, для этого растили невольников. Мордорские же орки, а с ними орки Ангмара и Дол Гулдура (центры власти Саурона и его вассалов) жили за счёт того, что на них, т.е. на армию, работала вся экономика. Огромный регион Мордора, расположенный вокруг моря Нурн, был домом порабощённого народа людей (либо целого собрания покорённых народов), где те своим рабским трудом добывали немыслимое количество еды для армии Саурона; их после Войны Кольца освободит Арагорн. Многочисленные кузни не производили товаров иных, кроме как оружие. Это была “армия с придатком в виде государства”, где сотни тысяч порабощённых снабжали десятки тысяч поработителей. Вероятно, по задумке Саурона, после победы в войне установился бы век процветания и всеобщего блага: покорив весь мир, можно было бы выпускать на мордорских заводах не только копья, но и чугунные игрушки. “Жить станет лучше, жить станет веселее” - твердили его эмиссары покорённым племенам Мордора и Востока, замахиваясь кнутом. Пожалуй, нигде в мировой истории не найти империи, похожей на эту: разве что Древний Египет, решивший вдруг завоевать всю Евразию.

Лучший вопрос

Какие две башни имел в виду Толкин?

59(24,58%)

Почему Властелин Колец не трилогия?

55(22,92%)

Опишите государственный строй Гондора.

29(12,08%)

Как устроена экономика в Средиземье?

97(40,42%)

Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме Каминный зал Ривенделла (+49 постов - Каминный зал Ривенделла)