Два чая за Хайнлайна. Один из любимых моих фантастов.
18.09.2014, 06:37
"Астронавт Джонс" мне очень нравится,ИМХО,один из лучших романов."Время для звезд" тоже отличный роман."Чужак в Чужом краю" - это шедевр.так описывается все,при этом если начал читать,то уже не остановишься.это становление от ребенка потерянного на Марсе и ими же воспитанный,не имеющий основных черт людей,эту книгу должен прочитать каждый,имхо....
Да что угодно на самом деле. Я первым в детстве ещё прочитал "Пасынки вселенной", например.
"Туннель в небе", про выживальщиков.
Естественно "Звездный десант", в фильм не вошло мнго интересного.
Луна жестко стелет. Товарищ, поллитра и хитрожопый ИИ.
Естественно "Звездный десант", в фильм не вошло мнго интересного.
Луна жестко стелет. Товарищ, поллитра и хитрожопый ИИ.
Звездный десант - отличная книжка, первая половина нудновата, но когда доберешься до второй половины - не пожалеешь. Жаль только что фильм сделали малобюджетным и запороли всю идею книги.
Прочитай книгу сначала. Там больше половины юмора из книги в фильме не было.
Да и не в юморе дело. В первой половине книги сюжет несколько растянут.
За Азимова душу продам. От корки до корки. Именно благодаря его таланту я осознал, что робо sci-fi люблю больше киберпанка, хотя всегда (да и до сих пор) неспокойно дышу по последнему.
Но вот Хайнлайн понравился значительно сильнее, нежели Кларк. Но справедливости ради, стоит сказать, что я достаточно мало прочитал из его трудов. Последний - "Свидание с рамой" - показался весьма нудным.
Но вот Хайнлайн понравился значительно сильнее, нежели Кларк. Но справедливости ради, стоит сказать, что я достаточно мало прочитал из его трудов. Последний - "Свидание с рамой" - показался весьма нудным.
И всё же у Хайнлайна были дикие заскоки. Например население Москвы он считал не более 750 тысяч.
"....В один прекрасный день мы уселись в парке на скамейке спиной к Кремлю и
лицом к Москве-реке. Поблизости никого не было, так что место отлично
подходило для разговора - направленный микрофон, если бы нас подслушивали,
пришлось бы расположить на другом берегу реки, пока мы сидели спиной к
Кремлю.
- Сколько людей в этом городе, если заглянуть в путеводитель? - спросил я.
- Более пяти миллионов.
- Гм-м! Взгляни на эту реку. Видишь, какое на ней движение? (Одинокая
шаланда...) Помнишь Рейн? (Три года назад мы плавали на пароходике по
Рейну. Движение было настолько плотным, что на реке пришлось установить
светофоры, совсем как на Панамском канале.) Джинни, здесь и близко не может
быть пять миллионов человек. Скорее всего Копенгаген, не больше, Питтсбург.
Нью-Орлеан. Возможно, Сан-Франциско. (Это города, которые я хорошо знаю, я
исходил их пешком и объездил на разном транспорте. В 1960 году в каждом из
них жило в пределах 600-800 тысяч человек.) И все же нам пытаются сказать,
что этот город больше Филадельфии, больше Лос-Анджелеса, больше Чикаго.
Чушь.
(Я жил во всех этих трех городах. В большом городе чувствуется, что он
большой, будь то Иокогама или Нью-Йорк.) Три четверти миллиона, но никак не
пять.
- Знаю, - согласилась она.
- Откуда?
(Пожалуй, я должен упомянуть, что миссис Хайнлайн глубоко изучала русскую
историю, историю революции, историю Третьего Интернационала, или
Коминтерна, и настолько сильна в марксистском диалектическом материализме,
что может вступить в теоретический спор с членом КПСС и так его запутать,
что он начнет кусать собственный хвост.)
- Они утверждают, - ответила она, - что после войны население страны
составляло около двухсот миллионов, а в Москве жило четыре миллиона.
Теперь, по их словам, в Союзе прибавилось еще двадцать пять миллионов, а в
Москве - миллион. - Она ненадолго задумалась. - Это ложь. И если только
люди не плодятся, как тараканы, повсюду за пределами Москвы, то население
страны после войны уменьшилось, а не увеличилось. Я не нашла ни единой
семьи, где больше трех детей. В среднем в семье меньше двух детей. К тому
же люди поздно женятся и выходят замуж. Роберт, в стране нет даже простого
воспроизводства населения.
Она посмотрела на пустую реку.
- По моим оценкам, Москва не крупнее Копенгагена.
Мы останавливались во многих других городах - Алма-Ате, Ташкенте,
Самарканде, Минске, Вильнюсе, Киеве, Риге, Ленинграде и других - и везде
она продолжала мягкие расспросы, но так и не нашла оснований изменить
прежнее мнение. Даже в мусульманских странах Туркестана рождаемость
оказалась низкой, так следовало из ответов. Она не записывала цифры (так я,
по крайней мере, думаю, я ее предупредил), но память у нее прекрасная...
когда она может избавиться от ненужных подробностей, на что я сам не
способен.
Как русские получили возможность утверждать, что Москва в семь раз больше,
чем на самом деле? Может такое быть, что я прав, а весь мир ошибается?
Всемирный Альманах дает те же цифры, что и русские, все информационные
агентства вроде бы не возражают против данных о населении страны - как
могла настолько Большая Ложь остаться незамеченной?...."
"....В один прекрасный день мы уселись в парке на скамейке спиной к Кремлю и
лицом к Москве-реке. Поблизости никого не было, так что место отлично
подходило для разговора - направленный микрофон, если бы нас подслушивали,
пришлось бы расположить на другом берегу реки, пока мы сидели спиной к
Кремлю.
- Сколько людей в этом городе, если заглянуть в путеводитель? - спросил я.
- Более пяти миллионов.
- Гм-м! Взгляни на эту реку. Видишь, какое на ней движение? (Одинокая
шаланда...) Помнишь Рейн? (Три года назад мы плавали на пароходике по
Рейну. Движение было настолько плотным, что на реке пришлось установить
светофоры, совсем как на Панамском канале.) Джинни, здесь и близко не может
быть пять миллионов человек. Скорее всего Копенгаген, не больше, Питтсбург.
Нью-Орлеан. Возможно, Сан-Франциско. (Это города, которые я хорошо знаю, я
исходил их пешком и объездил на разном транспорте. В 1960 году в каждом из
них жило в пределах 600-800 тысяч человек.) И все же нам пытаются сказать,
что этот город больше Филадельфии, больше Лос-Анджелеса, больше Чикаго.
Чушь.
(Я жил во всех этих трех городах. В большом городе чувствуется, что он
большой, будь то Иокогама или Нью-Йорк.) Три четверти миллиона, но никак не
пять.
- Знаю, - согласилась она.
- Откуда?
(Пожалуй, я должен упомянуть, что миссис Хайнлайн глубоко изучала русскую
историю, историю революции, историю Третьего Интернационала, или
Коминтерна, и настолько сильна в марксистском диалектическом материализме,
что может вступить в теоретический спор с членом КПСС и так его запутать,
что он начнет кусать собственный хвост.)
- Они утверждают, - ответила она, - что после войны население страны
составляло около двухсот миллионов, а в Москве жило четыре миллиона.
Теперь, по их словам, в Союзе прибавилось еще двадцать пять миллионов, а в
Москве - миллион. - Она ненадолго задумалась. - Это ложь. И если только
люди не плодятся, как тараканы, повсюду за пределами Москвы, то население
страны после войны уменьшилось, а не увеличилось. Я не нашла ни единой
семьи, где больше трех детей. В среднем в семье меньше двух детей. К тому
же люди поздно женятся и выходят замуж. Роберт, в стране нет даже простого
воспроизводства населения.
Она посмотрела на пустую реку.
- По моим оценкам, Москва не крупнее Копенгагена.
Мы останавливались во многих других городах - Алма-Ате, Ташкенте,
Самарканде, Минске, Вильнюсе, Киеве, Риге, Ленинграде и других - и везде
она продолжала мягкие расспросы, но так и не нашла оснований изменить
прежнее мнение. Даже в мусульманских странах Туркестана рождаемость
оказалась низкой, так следовало из ответов. Она не записывала цифры (так я,
по крайней мере, думаю, я ее предупредил), но память у нее прекрасная...
когда она может избавиться от ненужных подробностей, на что я сам не
способен.
Как русские получили возможность утверждать, что Москва в семь раз больше,
чем на самом деле? Может такое быть, что я прав, а весь мир ошибается?
Всемирный Альманах дает те же цифры, что и русские, все информационные
агентства вроде бы не возражают против данных о населении страны - как
могла настолько Большая Ложь остаться незамеченной?...."
На Лукашенко похож.
Хайнлайн лучший!
На заметку любителям Фоллаута: фраза "An armed society is a polite society" была сказана им еще в 1942-м.
И он сильно менялся: ранний Хайнлайн - технарь, в середине творчества - милитарист, ближе к концу - философ и жизнелюб.
А еще я четко знаю, за что я отвечаю перед своим котом!
На заметку любителям Фоллаута: фраза "An armed society is a polite society" была сказана им еще в 1942-м.
И он сильно менялся: ранний Хайнлайн - технарь, в середине творчества - милитарист, ближе к концу - философ и жизнелюб.
А еще я четко знаю, за что я отвечаю перед своим котом!
Чтобы написать коммент, необходимо залогиниться
