Смеялись всем вагоном
28.11.2017, 07:14
Потом с разбитым носом сидеть.
У японцев есть такое понятие, как "Гири" - это чем-то похоже на наш "Долг", но не совсем:
Если человек сделал японцу что-то хорошее, то у японца возникает "Гири" - обязанность отплатить добром в объеме, не меньшем, чем причиненное ему. Так спасенный от смерти японец обязан отплатить спасателю не меньшим, чем спасение жизни. В сочетании с тем ,что по японским "понятиям" причинить другому неудобство - это ужасный проступок, то японец в критической ситуации размышляет приблизительно так: "Я помогу человеку и тем самым наложу на него "Гири", чем причиню ему ужасное неудобство. Поэтому.... Я лучше не буду ему помогать".
И с каменным еблом проходит мимо.
Если человек сделал японцу что-то хорошее, то у японца возникает "Гири" - обязанность отплатить добром в объеме, не меньшем, чем причиненное ему. Так спасенный от смерти японец обязан отплатить спасателю не меньшим, чем спасение жизни. В сочетании с тем ,что по японским "понятиям" причинить другому неудобство - это ужасный проступок, то японец в критической ситуации размышляет приблизительно так: "Я помогу человеку и тем самым наложу на него "Гири", чем причиню ему ужасное неудобство. Поэтому.... Я лучше не буду ему помогать".
И с каменным еблом проходит мимо.
Интересный слоган для МЧС был бы.
А кто из присутсвующих реально знает, что нужно делать, когда у человека припадок?
Или присесть рядом и спросить: "у вас все в порядке?", это помощь?
Или присесть рядом и спросить: "у вас все в порядке?", это помощь?
Ну надо засунуть в рот твердую фигню, чтобы он языком не подавился и попытаться удержать на месте, чтобы он не причинил себе вред, а в это время кто-то звонит в скорую. Я так делал, чувак побрыкался немного, потом успокоился через минуты 2. Я, правда, не один был, друзья помогли держать. Скорой ждать не стал, побрел куда-то. Тут уж мы не стали его удерживать
Как и всё в офисе господина Кавабаты, гравюра была странной. Она представляла собой огромный лист бумаги, в центре которого постепенно как бы сгущалась картинка, состоящая из небрежно намеченных, но точных линий. Она изображала нагого мужчину (его фигура была сильно стилизована, но о том, что это мужчина, можно было догадаться по реалистично воспроизведенному половому органу), стоящего на краю обрыва. На шее мужчины висело несколько тяжелых разнокалиберных гирь, в руках было по мечу; его глаза были завязаны белой тряпкой, а под ногами начинался крутой обрыв. Было еще несколько мелких деталей - садящееся в туман солнце, птицы в небе и крыша далекой пагоды, но, несмотря на эти романтические отступления, главным, что оставалось в душе от взгляда на гравюру, была безысходность.
- Это наш национальный художник Акэти Мицухидэ, - сказал Кавабата, -тот самый, что отравился недавно рыбой фугу. Как бы вы определили тему этой гравюры?
Глаза Сердюка скользнули по изображенному на рисунке человеку, поднявшись от оголенного члена к висящим на груди гирям.
- Ну да, конечно, - сказал он неожиданно для себя. - Он и гири. То есть «он» и «гири».
© Пелевин, «Чапаев и Пустота»
- Это наш национальный художник Акэти Мицухидэ, - сказал Кавабата, -тот самый, что отравился недавно рыбой фугу. Как бы вы определили тему этой гравюры?
Глаза Сердюка скользнули по изображенному на рисунке человеку, поднявшись от оголенного члена к висящим на груди гирям.
- Ну да, конечно, - сказал он неожиданно для себя. - Он и гири. То есть «он» и «гири».
© Пелевин, «Чапаев и Пустота»
Чтобы написать коммент, необходимо залогиниться
