Молодые люди Регулиса почти сразу оценили кристаллы захватившие добрую седьмую часть столицы. У них было довольно широкий выбор того, как их оценить. По началу много кто толок осколки в пыль и добавляли в пищу и напитки, в надежде лучше понимать голоса в камнях; им повезло наименьше - таких мудрецов сразу стало сильно меньше. Немного сложно быть мудрецом, когда из желудка растут серебряная проволока и зубы срастаются в одну пластину из кальция и карбонатов. Иные не терли порошок, а носили кристаллы как украшения - им снились сны бодрствования, они прозревали засыпая, но с каждым днем они все больше зацикливались на том, чтобы украшать себя осколками и плетенками добытых в карантинных зонах и со временем они там основали палаточные городки безкрышных и циничных мыслителей без забот и нужд. Но и без семей, помимо общин, в которые они бывает сбиваются по случаю.Были еще и те, кто делали из домашние инсталяции и диорамы, которые почти сразу повыбрасывали из домой обратно к кластерам, когда те по- прорастали в мебель и начинали угрожать остальным домочадцам, но их вклад в городскую моду был мизерным.
А вот кто держался до самого конца -так это дисциплины скалолазания. Молодые люди организовывали соревнования и даже школы скалолазания, обучая друг-друга, приглашая специалистов с других Осколков и даже по ходу сделали пару незначительных изобретений и открытий в механике и эргономике, но... это лишь поверхность их образа. Витрина за которой были "перекуры" - забеги и целые экспедиции в поисках как интересных артефактов, оставшихся на руинах домов магической элиты столицы, очень часто сохранившихся нетронутых так и новых аномалий, где зарождались амулканы Хтона, что очень неплохо расходились на теневых рынках столичной богемы. В таких случая в ход шло все - начиная от необходимых в таких делах "табакерок"- мягких футлярах полных "табака" - магически инертного порошка для уплотнения магически гиперактивных находок. Их не смущает ничего- с юношеской непосредственностью они меняют свои тела и одевают на себя боевые доспех Крипторидий, они продают боевые кости первым же желающим, а эксперементаторы всего света молятся на их безрассудство и отрицание законов о распространение опасной артифакторики, но... злого умысла у них нет. Чистое и незамутненное любопытство и азарт, каждый перекур они видят как вызов, а поисках самых редких и опасных образцов жизни и магии - смыслом жизни. А что дальше? Что будет, если Хтон начнет одаривать всех желающих? Что будет, когда их тела и души утомятся от забегов и поисков? Что будет, когда их утомит скитания по узким тропам и карабканье по острым камням и удача перестанет компенсировать потеря интереса? Их это не волнует, ведь выбор бытия в моменте разгоняет их необходимый уровень адреналина в крови и самоуверенности в душах. Думать о будущем - это удел взрослых и излишне размышляющих. А кристаллы таких не любят, кристаллы таких забирают довольно быстро...
Вены плетутся вокруг ствола/ Лучше скафандра только геномод/ Клешня чешется
"Хокку" от Ксена
Свороскаф Лобос
Верха и низа в сворах нет – настолько плотная там среда, настолько неверный свет, что как не развернись – разницы не будет. Людям там не место – выжить там может только существо с могучими сердцами и костяной кожей. Либо те, кто обрядились в хитиновые одежды гельментира-транспортёра.
Вот именно – каждый день сотни Лобосов начинают свой путь у поверхности, принимая в своё тело и нервную систему двуногих гостей. Многие из них носят симбиотическую броню – те из них, кто давно работает с Крипторидием или собирается принять свору так, учатся работать с малыми отродиями Гельмента. Иные – лишь гости, их маршруты предопределены, а их сознание погружается в транс, чтобы калейдоскоп сигнальных огней и пульсаций гнезда не свел их в спирали безумия.
И никогда, никогда не следует позволять другим пользоваться своими Лобосами. Даже ближайшим членам своей семьи. Просто потому что каждый Лобос создается персонально и смешение самостей в его системах может привести к тому, что он может осознать их разность, а это в свою очередь может привести к зарождению своей собственной. А никому же не хочется, чтобы его мозги сварила личная осознавшая себя субмарина, а тело плавало в бульоне своры до скончания времён.
Сегодня дело шло на диво хорошо - несмотря на иссушающую жару и летящие во все стороны осколки мрамора и слабокислую пыль нам удалось уже превысить норму в полтора раза. Наконец-то можно было сказать, что мы работаем в плюс, впервые за два спутниковых цикла на этом Осколке.
Мрамор скрывавшийся, под слоем низкопробного и пористого, наконец-то обнажил свои сияющие грани и наш Резчик в кои-то веки оживился. Он и до этого был не промах, все же, несмотря на финансовые затруднения артели его кормили самыми твердыми породами, которые смогли нам продать местные и его язык пожалуй смог полировать даже хтонский обсидиан. Вот только до сего циклы эти траты были мягко говоря бесполезными. Как говорила Аликана- пустым мотовством и я даже склонялся согласиться.
Хорошо что не согласился сейчас мраморный бок сиял под лучами Ирвальда нежной голубизной, лазурью кобальта радовал глаза цветом и алчность- ценностью. Нужно будет передать в Вастригой пару десятков блоков, их храму, так благородно передавшему в пользование нашей кочевой ватаги местные карьеры требуется подновить статуи Семнадцати. Гельментопоклонники они конечно, но звери же? Без их тварей мы бы сейчас ручками эту породу ковыряли, и еще не известно, смогли бы не раскрошить тут все к Неглериевой всематери.
Верно говорю же, Резчик? Чего косишься своими глазами, крошку себе оставь, гельментир мой веритовый, вон как уже экран -протектор посекло, чего не восстанавливаешь? Ой, ну свисти себе, вода уже вся вышла, вечером новую подвезут.
Абстрактная идея - икона представления зарождения идей и смыслов, в попытке оторваться от "костяного храма" физического тела, в постоянных попытках убежать от бесконечного червя хищных концепций. И червь этот бесконечно жрет самого себя и идеи порожденные мышлением, которого хочет поставить себе на бессрочную и подневольную службу