Люся
Однажды, в середине 70-х Эдуард Хиль пел в Краснодаре в театре оперетты. Зрительный зал был настолько переполнен, в проходах выставили дополнительные стулья. Наши места оказались где-то в геометрическом центре зала. Рядом симпатичная пара лет примерно под тридцать.
В антракте, как водится, многие направились, кто курить, кто в буфет. Ушли и соседи. Где-то с третьим звонком, боком, боком протиснулась нахмуренная соседка. Одна.
Пока всё в буфете не выпьет не оторвётся – пробормотала она, словно оправдываясь.
Свет в зале погас, а сцена, напротив, залилась ярким светом. Улыбающийся Хиль продолжил выступление. Одна песня, вторая…и, наконец, под овации радостной аудитории, Эдик запел долгожданную – У леса на опушке жила Зима в избушке…
Внезапно, со стороны бокового прохода, раздался полушепот – полу-вой:
- ЛЮ –У-У-У-СЯ!
Вот скотина – прошептала наша соседка и втянула голову в плечи.
- ЛЮ-У-У-У-СЯ, подними ру-у-у-ку – продолжал выть Люсин спутник.
Все, как по команде, повернули головы налево.
Хиль замолчал и заулыбался ещё шире. Следом умолк и оркестр.
К любителю театральных буфетов, лавируя между дополнительными стульями, уже летела женщина. Видимо администратор. Спас положение Хиль.
- Молодой человек – позвал он мужчину – поднимитесь сюда на сцену!
Тот, с готовностью, запетлял по проходу.
Ему подсказали, где ступеньки. Очутившись на сцене он забыл о своей Люсе, кинулся расцеловывать Эдуарда Хиля и чуть не нырнул в оркестровую яму. Хиль поймал его и подвёл к микрофону:
- Зови свою Люсю!
Тот так заорал, что зафонили динамики.
Готовая провалиться со стыда Люся, согнулась пополам и спрятала лицо в ладони.
Тогда Хиль сам попросил Люсю поднять руку. Под аплодисменты публики радостный мужчина завилял на своё место.
- Продолжим? – спросил у зрителей Хиль
- Сначала!!! – заорал зал
Хиль сделал знак дирижёру.
- У леса на опушке жила Зима в избушке…
Светлая ему память.
