"Утро. Метро. Еду, сижу, играюсь в айфоне.
Вагон полупустой.
На остановке заходит молодая мама с мальчиком лет пяти-шести.
Мальчик с порога начинает истошно визжать: хочу сееесть!!!
Женщина, сидящая рядом со мной, подрывается, уступает мальчику место.
(Вагон полупустой)
Мама:
– Дениска, давай я сяду, а ты ко мне на коленки!
- Я сам сяду!!!
Сел. Едем.
Дениска подзывает маму, что-то шепчет ей на ухо.
Мама – мне.
- Простите, вы не могли бы уступить моему мальчику ваше место…
… и дать ему свой айфон поиграть…
- Простите?
- А то он будет кричать…
- Вы знаете, мне очень нравится ваша юбка. Вы не могли бы мне ее дать подержать в руках. Прямо сейчас и здесь.
- В смысле?
- Дело в том, что я тоже сейчас могу начать кричать. Вы знаете, как я громко кричу?
Дениске не интересен наш с мамой увлекательный диалог.
Он начинает визжать (нет, не так) ВИЗЖАТЬ! мне в ухо:
- Дааай!!!
Стукнул меня кулачком по коленке, ткнул меня пальчиком в бок.
Больно.
«Какой хороший мальчик».
Я не поклонник Песталоцци. Иоанна Генриха. Не люблю Сухомлинского, и Ушинского тоже не очень. Зато Макаренко – наше все.
Ласково и тихо шепчу на ушко мальчику фразу.
И улыбаюсь.
Он затыкается напрочь. И вытаращивает глаза.
Едем. Я – в айфоне, он беззвучно таращится.
Через минуту начинает голосить мама:
- Дениска!!! Что он тебе сказал?! Почему ты молчишь?! Не молчи!!! Скажи мне, что сказал тебе этот изверг!!
(богатое, кстати, слово - изверг)
Я доехал. Вышел.
Дениска, не расстраивайся.
Я бы так никогда не сделал, я очень люблю детей.
Шлепанутой маме привет.
P.S.
«Я тебе сейчас оторву пальчик, и съем его».
