Египетские т-34-85, брошенные на Синае в ходе Шестидневной войны 1967 год
rudar777
Рейтинг:
39.890 за неделю
Постов: 18
Комментов: 70
C нами с: 2015-07-27
Посты пользователя rudar777
Израильская мотопехота въезжает в Исмаилию, на западном берегу Суэцкого Канала
Из-за нехватки денег Израилю для перевозки солдат пришлось реквизировать гражданские грузовики.
Фото портрета президента Египта Абдула Насера на фоне подбитого египетского танка Синай 1967
То, что осталось от египетских колонн после еврейских авианалетов 1967 год
Арабские карикатуры времен Шестидневной войны с Израилем
Как советские солдаты республиканцев спасали, а Т-26 стал пионером в танковом таране
Машина Армана была головной, и он, высунувшись из люка, поприветствовал отдыхающих итальянцев и испанцев условным жестом республиканской армии. К нему подошёл один из офицеров, и Матисович попросил его по-французски убрать орудие с дороги.«Итальяно?» — спросил с улыбкой на лице офицер, не расслышавший речь из-за шума моторов. Тогда до Армана дошло, они находятся в деревне кишащей противником, да ещё и приняли друг друга за своих! Тотчас люк захлопнулся, с криком "ДАВИ!!" танк дал по газам, пустив на фарш вражеского офицера. Началась пальба из орудий и пулемётов по взятому врасплох неприятелю, через мгновение на пути Т-26 появилась марокканская конница, которая в тот же миг была раздавлена. Враг опомнился, начал стрелять из винтовок и закидывать гранатами советские машины - толку было ноль. Тогда в дело пошли бутылки с горючей смесью — именно в этой войне будущие "Коктейли Молотова" были применены впервые как противотанковое оружие. Вскоре мятежникам удалось подбить один танк. Через некоторое время, наконец, стали приближаться республиканские силы, но немецко-итальянская авиация и огонь оборонявшихся повстанцев остановили и так не сильно торопящихся наступающих.С девизом: "Мы танкисты просто класс, победи попробуй нас!" рота Т-26 ринулась в сторону соседнего города Эскивиаса, где им встретилась моторизованная колонна итальянцев. Впрочем, они повторили судьбу недругов из прошлой стычки. Танки ворвались в городок Эскивиас и намотали на гусеницы кавалерию сторонников Франко. Однако, в другом конце города им встретились итальянские легкие танки Carro CV3/33 или же L3 вместе с батарей 65-мм пушек. В ходе битвы батарея была раздавлена, один Т-26 был уничтожен, второй подбит. Итальянцы потеряли: 1 фиат безвозвратно, а второй стал жертвой первого тарана танком, на который пошёл Т-26 под командованием лейтенанта Семёна Осадчева. После этого столкновения оставшиеся танки сделали марш-бросок на 20 км через тыл противника и вышли к своим. Подбитый танк оставшийся в Сесенье, сражался до самого конца, так и не дождавшись помощи от республиканцев. В целом, контрнаступление вышло неудачным, но смогло остановить националистов на один день и внести переполох в их ряды.
Благодаря советским добровольцам и специалистам удалось отбить наступление на Мадрид и поднять дух республиканской армии.
Вшивая война
Первая мировая война покрыта прочным слоем романтики. Про неё говорят, что в ней множество героев и, соответственно, героических поступков. Однако пропаганда никогда не показывает обратную сторону «вшивой» войны. Антисанитария, болезни, эпидемии, поломанные жизни – это лишь малая часть того, что ждала крестьян и интеллигентов на героической и романтичной войне.
На войне тесно взаимодействуют друг с другом кровопролитные бойни и повседневности быта, которую можно определить как фронтовую повседневность. За пеленой фронтовой повседневности скрывается тяжкий труд на грани физических возможностей, от качественного выполнения которого зависел если не исход боя, то жизнь твоих товарищей и в первую очередь — твоя. Солдат обязан был работать в полном обмундировании, с винтовкой за плечом и любую погоду. Будь то жара, холод, слякоть, дождь или снег — неважно, ты обязан сначала выполнить указание твоего начальства, а уже потом умирать.
«Хорошо видно движение в наших окопах, как в пятой роте солдаты роют землянку и подкатывают тяжелые бревна, как пулеметчики набивают патронами ленту, а ротные телефонисты, как муравьи, тянут линию вдоль окопов... Утомленные сердитые лица, винтовки с примкнутыми штыками, сумки ручных гранат, остатки супа в медном котелке, зияющая черная воронка в колючей проволоке перед окопами, ротный фельдшер с красным крестом и двое раненых из нашего секрета – все это настоящее, будничное, покрытое серым цветом, но полное близкой тревоги ожиданий»
Солдатская жизнь была жестокой не только из-за грубых начальников, которые требовали постоянного продвижения вглубь вражеской территории, уничтожения врагов и захвата стратегически-важных объектов. Причиной тяжкой жизни были условия существования в условиях окопной войны. Казармы представляли собой несколько деревянных нар, на которых матрасом служили соломенные маты, в качестве подушки – вещмешок, а в качестве одеяла – шинель и это в условиях, когда казармы не были заполнены солдатами. Казармы на ночь закрывали, и солдаты по нужде ходили в бочку около нар. Понятно, что из-за таких условий заводились различные насекомые, тараканы и вши, которые доставляли солдатам дополнительных хлопот.
Казармы, относительное тепло и собственная кровать — рай. В окопе всё было по-другому. Вместо кровати — солома, вместо одеяла — шинель, а вместо огня и тепла — собственное дыхание. Спать приходилось под обстрелами врага, вони каловых масс твоих союзников и друзей крыс, доедающих твоего товарища или твой хлеб. Не зря после войны все ветераны говорили, что на войне им не хватало лишь одного — здорового и крепкого сна на чистой и сухой постели без крыс под боком.
«Жизнь в окопах, в близком соседстве от немцев, держала нас постоянно настороже – каждую минуту можно было ожидать наступления с их стороны и мы спали не раздеваясь. Самые окопы были очень неудобны и скорое напоминали зигзагообразные канавы. Рядом с окопами солдаты сами, без каких-либо указаний саперных частей, вырыли землянки – глубокие ямы, прикрытые несколькими слоями бревен, пересыпанных слоями земли. Здесь мы чувствовали себя достаточно укрытыми от снарядов, но зато не было никакого спасения от холода. Пролежать целый день в землянке было совершенно невозможно – приходилось выбегать наружу и согреваться бегом на месте. Сначала мы попробовали было устроить нечто вроде печей, но временно командующий батальоном полковник Иванов, заметив дым над землянками, строжайше запретил разводить огонь, так как немцы, мол, по дыму обнаружат месторасположение окопов и начнут артиллерийский обстрел. На наш взгляд это запрещение казалось совершенно бессмысленным – немцам все равно было известно наше расположение, так же как и мы знали, где расположены окопы немцев. Досаднее же всего было то, что над немецкими окопами мы с утра и до вечера видели дым. Очевидно, они нисколько не боялись отапливать свои убежища... Неподвижное сидение на мерзлой земле во время сильных морозов вызвало среди солдат заболевания. Люди десятками выбывали из строя – у меня из взвода ежедневно по нескольку человек уходило на перевязочный пункт с отмороженными пальцами рук и ног»
После того, как война на многих фронтах приняла позиционный характер, то в обиход среди солдат вошли блиндажи позади оборонительных линий. Блиндажи представляли собой избы, закопанные в землю с бревёнчатыми стенами, с печкой внутри, но печка ставилась при условии, что до линии фронта достаточно большое расстояние и враги не заметят дыма от печи и не разнесут блиндаж огнём артиллерии вместе с её обитателями.
Впрочем, не у всех сторон были такие ужасные условия существования. По-крайней мере, офицеры и их приближённые, несомненно, не жили в смердящих окопах, а в бараках со специальными уборными, из которых не выходил ужасный запах. В немецких окопах использовалось железно и бетон, а не дерево и грязь, как в русских окопах. Немецкая педантичность не давала сбоев и на войне. Блиндажи, укрытые матами из хвороста, а от снега и дождя создавались специальные укрытия, в которых можно было переждать не только непогоду, но артобстрел, если, конечно, снаряд не попадёт в вас, зато в тепле умрёшь.
Однако, такие условия встречались в редких районах. В районах, которые были расположены близко к центрам поставок и важных стратегических объектов. Тем не менее, даже в таких условиях жизнь солдата мало отличалась от жизни бедняка викторианской эпохи. Ему также приходилось месить грязь ногами, ощущать запахи испражнений, ибо все блага в виде еды, вина, тёплой и сухой кровати сначала доставались высшим офицерам, затем унтер-офицерам и только на завершающем круге — солдатам. Немудрено, что солдаты страдали и гибли не только от пуль, штыков, снарядов и отравляющих газов, но и от инфекционных и других окопных болезней, пока офицеры сидели в тёплой казарме и расписывали очередную поставку вина.
«После обильно ливших в последнее время дождей сразу наступила зимняя погода. Выпал снег и установился мороз, временами достигающий двадцати градусов. Морозы застали нас в летнем обмундировании. Обувь, полученная еще в Туле, за время продолжительных походов поистрепалась, и у большинства солдат сапоги “просили каши”.
Во время ожидания начала атаки солдатам было запрещено раздеваться и разуваться. В данных условиях отлично развивается синдром «траншейной стопы», малярия или сыпной тиф. В то время на телах солдат вши увеличиваются в геометрической прогрессии, что и вызывает сыпной тиф. «Вши безмятежно пасутся у нас на поверхности шинели и гимнастерки, в бороде, в бровях. Другие, — я в том числе, — ежедневно устраивают ловлю и избиение вшей. Но это не помогает».
В результате настоящим бичом Первой мировой стал сыпной тиф, разносимый вшами. Тиф уносил жизней солдат в могилу больше, чем вражеские пули, а после переходил на офицеров высших чинов, там и до гражданского населения недалеко. Даже чистоплотные немцы переболели тифом, хотя они активно использовали котлы-вошебойки, в которых одежду обрабатывали паром перед и после битвы. Кроме сыпного тифа с солдатами воевал и другой тиф — брюшной, а также его два друга — холера и дизентерия, преследовавшие армию на протяжении всей войны.
Кроме сыпного тифа и малярии на тёплых фронтах (Салоникский) бравые солдаты болели и другой, менее опасной, профессиональной болезнью – «синдром траншейной стопы». Данным синдромом можно заболеть при долгом пребывании в сырых траншеях, стоя по колено в воде, либо после долгих переходов по снегу, грязи или в холоде. Ноги, обутые в узкие сапоги, сначала онемевали, после начинать отёчность с покраснением, а далее начинали вылезать кровавые пузыри с последующим воспалением суставов, либо омертвением конечности.
Предпоследней спутницей солдат и их быта была «Окопная лихорадка», либо «Волынская лихорадка», которая передавалась также от вшей. Мучила солдат не только на Волыни, но и на многих «сторонах» фронта, в большинстве — Западном. Данная болезнь была менее опасна и не уносила жизни солдат, словно обстрел артиллерии. Лихорадка изнуряла солдат в течение двух месяцев различными тяжёлыми болями по всему телу.
Четвёртым всадником апокалипсиса на войне была «боевая психическая травма». Получить психическое расстройство можно с помощью практически ежечасной резни боевых товарищей, разлагавшихся трупов на нейтральной линии, оторванных частей тела, постоянных артобстрелов и отравляющего газа. После заболевания солдат рыдал, а через несколько минут истерически смеялся, а заканчивалось всё оцепенением, иногда даже потерей слуха или зрения.
Проблемы санитарно-гигиенического характера во время войны приобрели поистине гигантские масштабы. Всю масштабность проблемы рассмотрим на примере русской армии с численностью ~15 миллионов человек, из которых в госпитали находилось ~5 миллионов, из них только ~2.5 миллиона ранены, а остальные больны тифом, дизентерией, траншейной стопой и другими болезнями.
«Я стоял на стрелковой ступени окопа, глядя на немецкую линию обороны, и думал о том, как разительно отличается этот Святой вечер от тех, что были у меня прежде. Вдруг вдоль бруствера немецких окопов то там, то здесь стали появляться огни, которые, по всей видимости, давали свечи, зажженные на рождественских елках; свечки горели ровно и ярко в тихом и морозном вечернем воздухе. Другие часовые, которые, конечно же, увидели то же самое, бросились будить тех, кто спал, с воплем: «Глянь только, что творится!».
Остаётся лишь диву даваться тому, что происходило в этой романтичной войне. Русские сидели в грязных и вонючих окопах, англичане и французы болели различными «окопными болезнями», а немцы привозили в окопы «дома радости», чтобы снимать стресс и не получить психического расстройства на фоне всего ада, творившегося на этой войне, именуемой «Первой Мировой». Окопная или «вшивая» война была разносторонняя до ужаса. Обывателю известно только о том, что на ней убивали, что на ней использовали первый в мире танк и что на этой войне немцы уничтожали десятки солдат отравляющим газом, но мало кто задумывался о быте солдат. О их пище, воде и развлечениях.
В канун сочельника 24 декабря 1914 немцы вылезли из окопов, подавая световые сигналы, и пошли на встречу английским «коллегам» для братских объятий. Те, кто ещё недавно мечтал уничтожить человека напротив за родину, сейчас же его обнимал, желал удачного рождества и дарил подарок. В отсутствии генералов, праздновавших Рождество в домашнем уюте, оставшиеся на фронте офицеры закрыли глаза на неожиданное перемирие. К утру уже все окопы казались покинутыми и заброшенными: солдаты противоборствующих армий сотнями стояли на разделительной полосе, вместе ели, пили, проводили конкурсы по пению, обменивались сигаретами или алкоголем.
К 1918 году братания и прочее общение солдат противоборствующих армий стало уже почти повсеместным явлением, особенно на окончательно «разложившемся» Восточном фронте. Здесь солдаты уже не просто общались друг с другом и обменивались сувенирами, а организовали настоящую взаимовыгодную торговлю. Русские поставляли оголодавшим немцам продукты питания в обмен на всякие технические «диковинки» типа зажигалок, качественных ножей или шнапса.
Даже после таких приятных слов о том, что солдаты на рождество мирились с врагом своим и менялись подарками от родственниками не скроют всей алчности высших чинов. Большинство подарков, отправленных родными, не доходило до места назначения. В штабе начальство вскрывало коробки и конверты, и некоторые подарки случайно прилипали к рукам и отправлялись в карман штабного офицера.
«Прочел вчера случайно, что в конце сентября из Москвы привезли для Кавказского фронта целых 23 вагона… Что-то до нас доедет? Вчера мне жаловались артиллеристы, что как-то из подарков получили меховые куртки штабные отряда, а им шиш с маслом. И поэтому, если действительно хотите иметь уверенность, что подарки дошли до тех, кто в них наиболее нуждается, то надо доезжать до позиций, а не сдавать в штабы. Неужели наша команда не заслужила доли внимания со стороны общества? Три месяца походной жизни, без какого бы то ни было отдыха. Правда, только и есть, что один бой, и, слава богу, нет раненых и убитых. Но зато: за 3 месяца из 72 нижних чинов – перебывало на госпитальном лечении 18 (10 и сейчас в госпитале), из них один умер от тифа»
Демянск и Сталинград: неудачное "можемповторить" Люфтваффе
Окружение 6-й армии под Сталинградом никто в военном руководстве Третьего Рейха поначалу трагедией не посчитал. Ещё до того, как Гитлер распорядился удерживать Сталинград любой ценой, рейхсмаршал авиации Геринг организовал совещание высших чинов Люфтваффе. Он объявил, что его «орлы» способны доставлять окружённым до полутысячи тонн грузов ежедневно. Патроны и снаряды, продовольствие и медикаменты, агитационная литература и топливо – всё это Геринг гарантировал Паулюсу и его армии.
Рейхсмаршал Геринг гарантирует
В авиашколы и прочие конторы центрально подчинения немедленно был направлен приказ о мобилизации всего, что летает, и в первую очередь – транспортных самолётов Ju.52. Кроме того, к перевозкам планировалось привлечь бомбардировщики Ju.86 и He.111 – в конце концов, эти машины изначально создавались как транспортные. Их пришлось собирать буквально «с миру по нитке» - из нескольких авиагрупп и бомбардировочных эскадр. Командование Люфтваффе не сомневалось, что отвлечение боевых машин для выполнения транспортных функций оправдает себя. Всё-таки у немцев уже был удачный опыт снабжения окружённой группировки по воздуху.
Речь идёт о т.н. «Демянском котле». Том самом, над которым в апреле 1942 года был сбит Алексей Мересьев.
Там были окружены шесть немецких дивизий, включая легендарных «тотенкопфов», к тому моменту уже «прославившихся» расправами над пленными. И, начиная с 19 февраля, их снабжение осуществлялось исключительно по воздуху.
Да с каким размахом! Сотни «юнкерсов», «хейнкелей» и «фокке-вульфов» ежедневно взлетали с полос Псковского аэродромного узла. Когда стало очевидно, что этого мало, были задействованы полевые аэродромы в Прибалтике. Больше того, некоторое время действовал «ледодром» прямо посреди Рижского залива!
Речь идёт о т.н. «Демянском котле». Том самом, над которым в апреле 1942 года был сбит Алексей Мересьев.
Там были окружены шесть немецких дивизий, включая легендарных «тотенкопфов», к тому моменту уже «прославившихся» расправами над пленными. И, начиная с 19 февраля, их снабжение осуществлялось исключительно по воздуху.
Да с каким размахом! Сотни «юнкерсов», «хейнкелей» и «фокке-вульфов» ежедневно взлетали с полос Псковского аэродромного узла. Когда стало очевидно, что этого мало, были задействованы полевые аэродромы в Прибалтике. Больше того, некоторое время действовал «ледодром» прямо посреди Рижского залива!
Технику и пилотов для такой масштабной операции стягивали со всего Рейха и даже со Средиземноморья. Дошло до того, что личный «Кондор» Адольфа Гитлера доставил несколько контейнеров на Демянский аэродром.
Разумеется, снабжение окружённой группировки войск – задача не только масштабная, но и опасная. Первые же экипажи транспортных «юнкерсов» испытали это на собственной шкуре. Тихоходные Ju.52, идущие на малой высоте, были отличной целью для советских зенитчиков и даже отдельных красноармейцев. Известны случаи уничтожения «тётушек Ю» огнём из ручных пулемётов! Да и противостоять атакам истребителей им было очень непросто…
Разумеется, снабжение окружённой группировки войск – задача не только масштабная, но и опасная. Первые же экипажи транспортных «юнкерсов» испытали это на собственной шкуре. Тихоходные Ju.52, идущие на малой высоте, были отличной целью для советских зенитчиков и даже отдельных красноармейцев. Известны случаи уничтожения «тётушек Ю» огнём из ручных пулемётов! Да и противостоять атакам истребителей им было очень непросто…
"Тётушка Ю" (Ju.52) не боится морозов
Да, про «сталинских соколов» имеет смысл рассказать отдельно. Именно под Демянском зимой 1941-42 гг. была сформирована Вторая ударная авиагруппа. Кроме того, ВВС Третьей и Четвёртой ударных армий усилились шестью истребительными полками, из которых как минимум один (163 ИАП) был полностью вооружён «яками», как тогда писалось в советской литературе, - «машинами нового типа». Уж этим-то вполне по силам было надрать пару арийских задниц. Казалось бы, пришло время карать!..
Но что-то не срослось. Немцы очень быстро сменили тактику и стали собираться в большие плотные группы на высоте более двух тысяч метров. Это гарантированно «выводило из игры» малокалиберную зенитную артиллерию и пехоту. Кроме того, сосредоточенный огонь десятков пулемётов позволял успешно отражать атаки советских лётчиков.
Тогда краслёты занялись ударами по авиабазам. Но и здесь выдающихся успехов достигнуть не удалось. Например, в ходе налётов ВВС РККА на аэродромы погрузки, откуда брал начало «воздушный мост», за всё время окружения немцы потеряли один (в скобках прописью – один) самолёт. Отчего-то советские авиаторы больше сосредоточились на ударах по аэродромам внутри «котла», на которых разгружались немецкие транспортники. Однако и тут больших успехов добиться не удалось – с февраля по май там было уничтожено с десяток «юнкерсов», один самолёт-разведчик и один истребитель.
Стоит ли удивляться тому, что в советской историографии факт осуществления «воздушного моста» под Демянском описывается очень скупо, зачастую в выражениях, смысл которых сводится к «не очень-то и хотелось»? В любом случае, нельзя отрицать, что транспортная авиация Люфтваффе провела блестящую операцию. Несмотря на потерю примерно полутора сотен самолётов и планёров, часть из которых была уничтожена по ошибке немцами же, каждые сутки в зону окружения удавалось поставлять более 270 тонн грузов и вывозить обратно десятки раненых.
В итоге войска Северо-Западного фронта так и не смогли разгромить группу армий «Север», и в первых числах мая блокада окончательно была снята. Причём огромную роль сыграли не только дивизии, атаковавшие внешнее кольцо окружения, но и «тотенкопфы», нанёсшие удар изнутри «котла». Для этого у них имелись и топливо, и боеприпасы, и свежие бойцы. Всё это было доставлено по воздуху.
Нужно ли говорить, что именно на этот успех ориентировался Геринг, обещая снабдить армию Паулюса всем необходимым? Рейхсмаршала не смутили ни куда большие расстояния между окружёнными и основными силами, ни значительные силы Красной армии, задействованные в операции «Уран». Подобное «головокружение от успехов» не могло не привести к печальным последствиям.
«Первой ласточкой» грядущего провала стало огромное количество условно исправной техники, которая стала сосредотачиваться в Запорожье, а позднее – в Тацинской и Морозовске. Лишённые маскировочной окраски, зачастую – с выработанным ресурсом двигателей и неисправным радиооборудованием, вновь прибывающие машины стали настоящей головной болью для немецких техников и снабженцев. Наземные службы оказались просто неготовыми к массовому приёму самолётов. Дошло до того, что часть специалистов, необходимых для обслуживания самолётов снабжения, пришлось доставлять из «котла»!
Так что единовременно в строю находилось менее половины штатной численности авиачастей, направленных для снабжения войск в «крепости Сталинград». Кроме того, часть «хейнкелей» пришлось задействовать для отражения советского наступления на Среднем Дону.
Однако поначалу казалось, что повторить «демянский» успех Люфтваффе вполне по силам. Самолёты десятками взлетали в Тацинской и Сальске, садились на аэродроме Питомник, где разгружались и забирали раненых. Боевой дух солдат и офицеров Шестой армии был достаточно высоким – они жили надеждой на деблокирование уже к Рождеству. Вместо этого они получили по 100 гр. шоколада и горячий привет из Берлина – Котельниковская операция провалилась.
На рассвете 24 декабря на лётное поле Тацинской авиабазы ворвались советские танки. Немецким пилотам пришлось поднимать машины в воздух буквально под огнём. Большинству уйти не удалось.
Но что-то не срослось. Немцы очень быстро сменили тактику и стали собираться в большие плотные группы на высоте более двух тысяч метров. Это гарантированно «выводило из игры» малокалиберную зенитную артиллерию и пехоту. Кроме того, сосредоточенный огонь десятков пулемётов позволял успешно отражать атаки советских лётчиков.
Тогда краслёты занялись ударами по авиабазам. Но и здесь выдающихся успехов достигнуть не удалось. Например, в ходе налётов ВВС РККА на аэродромы погрузки, откуда брал начало «воздушный мост», за всё время окружения немцы потеряли один (в скобках прописью – один) самолёт. Отчего-то советские авиаторы больше сосредоточились на ударах по аэродромам внутри «котла», на которых разгружались немецкие транспортники. Однако и тут больших успехов добиться не удалось – с февраля по май там было уничтожено с десяток «юнкерсов», один самолёт-разведчик и один истребитель.
Стоит ли удивляться тому, что в советской историографии факт осуществления «воздушного моста» под Демянском описывается очень скупо, зачастую в выражениях, смысл которых сводится к «не очень-то и хотелось»? В любом случае, нельзя отрицать, что транспортная авиация Люфтваффе провела блестящую операцию. Несмотря на потерю примерно полутора сотен самолётов и планёров, часть из которых была уничтожена по ошибке немцами же, каждые сутки в зону окружения удавалось поставлять более 270 тонн грузов и вывозить обратно десятки раненых.
В итоге войска Северо-Западного фронта так и не смогли разгромить группу армий «Север», и в первых числах мая блокада окончательно была снята. Причём огромную роль сыграли не только дивизии, атаковавшие внешнее кольцо окружения, но и «тотенкопфы», нанёсшие удар изнутри «котла». Для этого у них имелись и топливо, и боеприпасы, и свежие бойцы. Всё это было доставлено по воздуху.
Нужно ли говорить, что именно на этот успех ориентировался Геринг, обещая снабдить армию Паулюса всем необходимым? Рейхсмаршала не смутили ни куда большие расстояния между окружёнными и основными силами, ни значительные силы Красной армии, задействованные в операции «Уран». Подобное «головокружение от успехов» не могло не привести к печальным последствиям.
«Первой ласточкой» грядущего провала стало огромное количество условно исправной техники, которая стала сосредотачиваться в Запорожье, а позднее – в Тацинской и Морозовске. Лишённые маскировочной окраски, зачастую – с выработанным ресурсом двигателей и неисправным радиооборудованием, вновь прибывающие машины стали настоящей головной болью для немецких техников и снабженцев. Наземные службы оказались просто неготовыми к массовому приёму самолётов. Дошло до того, что часть специалистов, необходимых для обслуживания самолётов снабжения, пришлось доставлять из «котла»!
Так что единовременно в строю находилось менее половины штатной численности авиачастей, направленных для снабжения войск в «крепости Сталинград». Кроме того, часть «хейнкелей» пришлось задействовать для отражения советского наступления на Среднем Дону.
Однако поначалу казалось, что повторить «демянский» успех Люфтваффе вполне по силам. Самолёты десятками взлетали в Тацинской и Сальске, садились на аэродроме Питомник, где разгружались и забирали раненых. Боевой дух солдат и офицеров Шестой армии был достаточно высоким – они жили надеждой на деблокирование уже к Рождеству. Вместо этого они получили по 100 гр. шоколада и горячий привет из Берлина – Котельниковская операция провалилась.
На рассвете 24 декабря на лётное поле Тацинской авиабазы ворвались советские танки. Немецким пилотам пришлось поднимать машины в воздух буквально под огнём. Большинству уйти не удалось.
Советский танк и то, что осталось от самолётов Люфтваффе
Поняв, что иваны вот-вот доберутся до складов с провизией и боеприпасами, предназначенными для отправки Паулюсу, штаб обер-квартирмейстера 6-й армии начал срочную эвакуацию. То, что не удалось вывезти, было уничтожено на месте, в т.ч. полторы тысячи тонн зерна и 12 тонн мармелада. Полакомиться сладеньким в окружении больше не пришлось.
Разумеется, Геринг не желал смириться с провалом. Тем более, что стало очевидно – битва затягивается и необходимо многократно нарастить объёмы поставок в «котёл», иначе Паулюс и компания помрут с голоду! Авиапарк «воздушного моста» пополнился четырёхмоторными гигантами Ju.90, тяжёлыми бомбардировщиками Не.177, грузовыми планёрами и прочей авиаэкзотикой. Однако начало операции «Кольцо» не позволило «орлам» Геринга в полной мере «расправить крылья».
Грузовой планёр (безмоторный летательный аппарат) Go.242
Под ударами Красной армии, немцам пришлось оставить аэродром Питомник. Наземные службы были переброшены на новое место, в Гумрак. И в этот момент выяснилось, что – сюрприз! - ВПП в Гумраке совершенно не приспособлена к приёму тяжёлых транспортных самолётов. Это не смутило командующего Четвёртым воздушным флотом Вольфрама Рихтгофена, и он приказал сбрасывать грузы на парашютах.
Да только сбросить-то – дело недолгое, а ты попробуй потом всё это найти… «Мы не можем собрать канистры с горючим, люди чрезвычайно ослаблены. Они не ели четыре дня», радировал Паулюс в штаб Четвёртого флота. Он требовал, чтобы самолёты садились.
Паулюс недоволен работой «воздушного моста»
Но чтобы сесть, нужно сначала взлететь! А вот с этим возникли проблемы. Сначала 16 января транспортные группы покинули Сальск, чтобы не попасть в руки наступающих красноармейцев, и перелетели на аэродром Зверево. Там они перешли под командование полковника Морзика, за год до того руководившего демянским «воздушным мостом». Однако уже на следующий день советская авиация нанесла удар по этой площадке, выведя из строя более 50 машин. Потом аэродром замело снегом (январь же!), снова стало не до полётов.
Положение немецких транспортников осложнялось тем, что днём всё воздушное пространство вокруг «крепости Сталинград» контролировалось советскими истребителями. Ну а ночью в дело вступали знаменитые По-2. «Кукурузники» целыми эскадрильями дежурили в районе вражеских аэродромов. Стоило зажечь огни ночного старта или обозначить посадочную полосу, как начиналась бомбардировка.
23 января стало окончательно ясно, что ликвидация окружённой группировки - дело времени. Во-первых, немцы лишились последней взлётно-посадочной полосы в «котле». А во-вторых, Рихтгофену позвонил генерал-полковник Клейст, командующий группа армий «А», и намекнул, что пора бы уже плюнуть на Паулюса и бросить все силы транспортной авиации на эвакуацию войск с Кавказа.
Правда, снабжение «котла» продолжалось, но его эффективность продолжала падать. Часть полевых контейнеров, сброшенных окружённым, была разграблена немецкими же солдатами. Доставить продовольствие и боеприпасы на передовую всё равно было крайне затруднительно из-за отсутствия топлива. Кроме того, из-за навигационных ошибок часть ящиков с патронами и консервами была сброшена над позициями благодарных красноармейцев, радостно отвечавших на проявление неслыханной щедрости беглым огнём.
Вечером 2 февраля 1943 года экипажи Люфтваффе, вылетевшие в район «крепости Сталинград», доложили, что признаков вооружённой борьбы не обнаружено. Шестая армия Вермахта перестала существовать, а с ней – и вяло снабжавший её «воздушный мост». Повторить успехи недавнего прошлого немцам было уже не под силу.
Положение немецких транспортников осложнялось тем, что днём всё воздушное пространство вокруг «крепости Сталинград» контролировалось советскими истребителями. Ну а ночью в дело вступали знаменитые По-2. «Кукурузники» целыми эскадрильями дежурили в районе вражеских аэродромов. Стоило зажечь огни ночного старта или обозначить посадочную полосу, как начиналась бомбардировка.
23 января стало окончательно ясно, что ликвидация окружённой группировки - дело времени. Во-первых, немцы лишились последней взлётно-посадочной полосы в «котле». А во-вторых, Рихтгофену позвонил генерал-полковник Клейст, командующий группа армий «А», и намекнул, что пора бы уже плюнуть на Паулюса и бросить все силы транспортной авиации на эвакуацию войск с Кавказа.
Правда, снабжение «котла» продолжалось, но его эффективность продолжала падать. Часть полевых контейнеров, сброшенных окружённым, была разграблена немецкими же солдатами. Доставить продовольствие и боеприпасы на передовую всё равно было крайне затруднительно из-за отсутствия топлива. Кроме того, из-за навигационных ошибок часть ящиков с патронами и консервами была сброшена над позициями благодарных красноармейцев, радостно отвечавших на проявление неслыханной щедрости беглым огнём.
Вечером 2 февраля 1943 года экипажи Люфтваффе, вылетевшие в район «крепости Сталинград», доложили, что признаков вооружённой борьбы не обнаружено. Шестая армия Вермахта перестала существовать, а с ней – и вяло снабжавший её «воздушный мост». Повторить успехи недавнего прошлого немцам было уже не под силу.
Материал взят: https://vk.com/catx2
Страница автора в вк: https://vk.com/p_w_zaikin
rudar777
Рейтинг:
39.890 за неделю
Прогресс до следующей звезды:
Постов: 18
- в хорошем: 3
- в лучшем: 1
Комментов: 70
C нами с: 2015-07-27
Последний раз заходил: 2022-06-27
Дней подряд: 1
Собираем на сервера
В этом месяце собрано $557.00 из $1360.00.
Наши любимые теги
Габитал
Комиксы
Clinic of Horrors
Комиксы
Helldivers 2
Helldivers
Erin Olash
nsfw
hime_lune
nsfw
Hyung
nsfwartist
MHblackdoooogMH
nsfw
Firtsbornunicorn
nsfwPorn Model
Топ комментов
А бывает, комменты лучше постов. Смотрим топ тредов и вникаем!