Взято из сборника Нины Александровой "Три рассказа в один вечер."
ОСЛУШНИЦА Начало этой истории я узнала из письма, пришедшего в редакцию. Не называю имени девочки, о которой буду рассказывать, потому что, оказавшись в центре борьбы, она вынесла гигантское напряжение. Хочется уберечь ее от новых волнении. Ж -/ * ^1 изнь девочки была странной и двойственной. С
вить внимание»: «В какой день был создан свет?.. Из чего создан человек? Где был помещен человек после сотворения? Какие деревья были посажены среди рая?» По настоянию родителей Таня ходила в эту группу, хотя все ее мысли были заняты пионерами. Забираясь в какой-нибудь глухой уголок, она робко
Однажды Таня пришла в школу в синяках, с рассеченной бровью. Перед этим она пропустила два дня занятий. Все это время отец продержал ее в погребе, грозил убить: «Матери было такое видение». Таня знала, отец не пощадит ее. Эти двое суток в темноте, без глотка воды, были для нее залогом грядущей,
В^ОПОЛГ Т\/ч Я И Не веРнУлась домой. Я ° гоРОДе узнали о ней Истязать у™Т„о?ТеГетГюСсрочГо ПР°ТИВ ""“"»“«ил, край*ности>аЧИ СЧИТа™' ™ »^ГГзм^Г^о В лагере Таня ожила. Шутка ли, за лето она в весе прибавила восемь килограммов!.. Это было первое ее лето, естественное, легкое и радостное, каким
Доброе, мягкое чувство, едва затеплившись, потухло. На лице отца держалась маска святости. Таня помнила это «святое» лицо, когда огец швырнул ее в темный провал погреба и вытаскивал лестницу, чтоб ей оттуда не выбраться... Глядя в глаза отцу, она повторила слово в слово все, что рассказывала прежде
Мучаясь за них, она судила себя. Жаль становилось мать-страдалицу. Сквозь призму раскаяния менялся в ее глазах даже отец. Это она была слишком нетерпелива, другая дочь снесла бы... Почти каждый день в больницу приходила мать. Иногда она брала с собой старших, иногда младших детей. Одета мать была
— Отчего же вы прежде говорили неправду? — не™ ропливо осведомился судья. Он был опытен и до жнп быть, понимал положение девочки. ’ Она смотрела вниз, в пол. ^ — Я поздно приходила домой. Родители не пускали меня гулять, а я хотела гулять. ...Что происходило в сердцах комсомольцев! та ли это
А Таня этот отрезанный ломоть, «ничья», «не наша», сильнее чем когда-либо, ненавидела окружающую среду.’ Своими’она считала тех, кто отвергал ее. «Ничья», «не наша» Таня стала в своем доме как бы вожатой маленького отряда. Этот отряд состоял из ее братьев и сестер. В получку она выписала им
П.С.: во всемирной паутине его нет в виде текста.