Лагерь у моря 2. Часть 37 (продолжение в комментах)
***
«Путешествуя по столь многим измерениям, постепенно впитывая саму суть междумирья, с каждым разом становясь могущественнее, открывая всё новые тайны, я всё равно не приблизился к тому, чтобы понять… что такое Абсолют? Порталы, управление энергией, многое другое… Простой человек, обладающий лишь ускорением, пройдя Абсолют, я получил нереальные способности и власть над материей. Но не всё так просто. Я пробовал брать с собой других людей, но Абсолют просто растворяет их разум. Пройти через межмировой портал можно, а вот задержаться на грани, впустить в себя само дыхание вечности — дано очень немногим. Единственный из тех, кто попал со мной за грань и выжил, — это странный рыжий паренек с мечом наперевес. Черт! Терпеть не могу благородных бойцов и рыцарей, у меня на них аллергия! Но этот — о да, он был реально хорош, даже помог перевести несколько древних фресок. Жалко, что у него своя дорога. Организации пригодился бы такой воин. Что ж, обобщая, скажу всего одну вещь: человек может покинуть Абсолют, но тень бесконечности изменит его восприятие. Дыхание вечности останется. Оно будет ждать, на самом дне взгляда, в самом глубоком уголке разума. Ждать своего часа. Человек может покинуть Абсолют, но Абсолют останется в нем навсегда»
Личный дневник Генды
«Дневник. Я уже так долго в пути. Потерял сам счет времени. Сколько мне лет? Почему я не старею? Это всё энергия междумирья? Домой. Как же я хочу домой! *Бумага подмокла, чернила размыты* Нельзя опускать руки. Что там стоит между мной и Разломом? Драконы? Пфф!»
Личный дневник Генды
«Дневник. Сегодня меня закинуло черт знает куда. Напали бандиты с мечами и арбалетами. Оказывается, с помощью кинетического поля очень легко закапывать трупы. Я больше ни с кем не церемонюсь, разве что следы заметаю. Хватит с меня пустой беспечности! Эти времена давно прошли. Всё, что стоит между мной и домом, будет стерто в пыль. Недавно добавил эффект резонанса к некоторым атакам. О, это просто нечто! Разлом. Надо найти чертов разлом! Это точно не мой мир. Тут по лесу бродят какие-то мутанты. На меня не нападают. Ссут».
Личный дневник Генды
«Дневник. Сегодня повстречал странного седого мужика. Крутой всадник, с двумя мечами, весь в шрамах и обвешан зельями. Охотился на монстров ради награды. Пытался выторговать у него серебряный меч. Красивый такой, с головой волка на рукояти, и письменами. Не продал. Ни за золото, ни за услуги. Жаль. Он бы хорошо смотрелся над камином. Мужик покрошил монстров возле реки, как бог черепаху. Собрал с них какие-то части, как доказательства, что убил. Пытался помочь ему, открыв портал к городу. Тот обозвал чародеем. Яростно утверждал, что ненавидит порталы. О, единомышленник! Выпили. Попытался ещё раз купить меч. Не продал. Зато продал эликсиры. Эта «белая чайка» торкает не по-детски. Надо будет научиться её готовить».
Личный дневник Генды
***
Проект «Гиперион»: запись в засекреченных файлах Организации.
Идея создать полуавтономную орбитальную станцию для наблюдения за миром пришла в головы ещё первому поколению Организации. С тех пор, как мы потеряли наш символ, что вдохновил группу лиц на создание самой структуры, защищающей людей от аномалий, Организация чуть не развалилась. Саманта Смит исчезла вместе с самолетом, и никто до сих пор не в курсе, что в тот день произошло. Ни КГБ, ни американские агенты не были причастны к инциденту — борт просто исчез над океаном. Группой аналитиков был создан тогда ещё прототип спутника, способного вести широкоформатный сбор данных с поверхности, начиная и атмосферных явлений и заканчивая копошащимися в траве ежами. Грубо говоря, Око, от которого не скрыться и данные с него не получить никому, кроме агентов нашей структуры. Чтобы больше никого не терять.
Так был заложен старт проекта «Гиперион». Он ждал запуска много лет, всё это время улучшаясь. Аналитики взяли за традицию модернизировать и модернизировать обвес и оборудование. Спустя почти сорок лет со дня первой черточки на бумаге «Гиперион» был оснащен разработкой двух кибернетиков [Доступ закрыт] и одного незаурядного инженера по фамилии Крылов. Использовав обломки сверхпроводника из Атлантиды, они создали дальнобойное и высокоточное оружие, разместив его в основании станции, а так же полуавтономный контроль. Сама конструкция стала шарообразной формы, с тремя стабилизаторами.
Сегодня детище наших предшественников достигло орбиты. Первичные данные уже радуют. Функции стабильны. Орудие Гипериона успешно поразило заданные цели, обладая достаточной разрушительной мощью. ПВО бессильно против лазера, способного испепелить небольшой городок. Жалко, не удается воссоздать способ получения сверхпроводника, и приходится пользоваться только жалкими обломками со дна Атлантиды. Та сломанная статуя в центре города, атланты пытались создать не просто произведение искусства — она целиком состояла из проводника. Кибернетики предполагают, что древние жители пытались построить робота, который в итоге и стал причиной падения города. На данный момент ведется активная разработка автономного модуля для управления баз Организации. Если эксперимент будет удачным, то почему бы не создать нечто подобное для надзора за Гиперионом?
Отдел разработки и исследований
***
Ричард. Атриум бункера 112.
— Как давно? — Что теперь? Она нападет? Искра была так добра к нам всё это время. Но сейчас управляющая бункера понимает, что мы связаны с человеком, устроившим этому миру Армагеддон. Черт подери, Док! Что ты такое? Я не могу на неё напасть! Это будет плевком в чистую душу! Здесь внизу от моих способностей мало толку, но даже если так, я попробую выиграть нам время, надеюсь, лифт активируется и в ручном режиме.
— Как давно я знаю это? — Из Мику словно выдернули стержень, её ресницы захлопали, а по щекам бежали слезы. Ноги кибернетического тела подкосились, она бы рухнула на пол, не успей я подставить плечо. Тело двигалось на автомате, а ведь она вполне может попытаться нам навредить. И, черт побери, есть за что! Всё то, что перенесла поверхность, только начав восстанавливаться после войны — дело рук нашего союзника. Да, Док, умеешь ты бить жестоко. Девочка дрожала всем телом, всхлипывала, но упрямо смотрела мне в глаза. — С самого начала! С первого дня, как ты дал мне доступ к своему КПК, с той самой минуты, как скачала все записи Семнадцатого из твоего черного ящика. Я просматривал этот ролик тысячи раз, изучая каждую мелочь, каждый жест этого монстра.
— Но ты всё равно нам помогла? Приютила, накормила, вылечила Славю и была так добра к нам? — То, что Искорка не станет мстить, теперь очевидно. Аквамариновые глаза полны печали и не мести и зла. Я чувствую, как она дышит у меня в руках. Это имитация? Или кибернетическое тело может использовать кислород? — Несмотря на то…
— Да. Ваш друг, Генда, устроил тут настоящий ад, но месть лично вам ничего не изменит. Она не выгонит из мира драконов. Да и изначально войну остановил он, и не погибни этот человек в нашем мире, кто знает, как повернулась бы судьба, — девочка вытерла слезы рукавом. Хрупкая, шмыгающая носом фигурка казалась как никогда одинокой. Она обхватила свои плечи и высказалась: — С первого дня я внимательно наблюдала за всеми вами. За тобой, за Славей, потом за Сашей. Даже за Юлей, которую видеть не могла, следила, через колокольчик с маячком. Вы добрые, очень добрые. Все. Я… я просто не могу вам навредить. Просто не могу! "Свободные" первыми напали и предали Генду. Да. Он отомстил очень жестоко, но я поступлю, как учила меня создательница — по совести. Не стану продолжать этот круг ненависти. А рассказала и показала тебе видео по одной единственной причине.
Мику ненадолго замолчала, а потом вывела на экран последние несколько секунд видео. Сморгнув остатки слёз, она тихо шепнула: — Первая причина. Смотри внимательно, Ричард. Тот портал, что за спиной у Дока, называется Разлом. Это аномалия, которая превосходит само понятие «реальность». Истинная энергия. Сама суть мироздания. Виола немного изучила подобное явление ещё до войны. Видишь, ВОТ этот самый момент.
— А что в нем такого? — Видео остановилось на том месте, где змеи ужалили края рамки, заставив Разлом дрогнуть. Пасти аномалий имели весьма длинные клыки, а их изогнутые кольца восхищали своей мощью. Этот Док совсем не походил на того, кто был на Ленине. У него другой взгляд — пустой, будто нет ни единой эмоции. Он убил отряд просто, как преграду, не из ненависти. Хотя нет — в конце он всё же дал волю эмоциям.
— Виола, вместе с аналитическим отделом, пытались воздействовать на Разлом. Но тщетно. — На экране появлялись данные, записи и картины сотен различных экспериментов. — Ничто в мире не смогло затронуть его. Никто не смог оттуда вернуться, а посылали людей немало. Преступники, приговоренные к смертной казни, неизлечимо больные — все просто исчезали. А ваш Генда вызвал помощью Разлома тварей из другой реальности, а потом шагнул туда, как к себе домой! Столкновение миров, Ричард! Если это не умение, выходящее далеко ЗА рамки простой силы носителей, то я даже не знаю! Будьте предельно осторожны. Он скрывает от вас что-то действительно страшное. Я просто не смогла это держать в себе. — Голова Искры поникла. — Думала сначала: пусть, пусть они отправятся наверх в неведении, но! Вы должны знать это. Будь я сильнее, то не делилась бы с вами этим бременем, а позволила спокойно уйти. Это и есть вторая причина: Искра — просто слабая девчонка. А теперь пойдем, пока она ещё больше глупостей не наговорила.
— Хорошо, Искорка. Как скажешь, — я коснулся кончиков тонких пальцев с аккуратными ноготками, поддерживая её, и мы покинули этот зал. Серые стены и панели управления, серые пол и потолок, даже эти снующие под ногами серые роботы-пылесосы (определенно, инженеры в убежище были или моральными уродами, или дальтониками) — когда это успело стать таким родным и уютным?
— И чего вы так долго копались? — надула щеки Юля, теребя край своего платья. Ушки девочки встали торчком, а правое дернулось два раза. Это значит, что она в нетерпении. Ха, я потихоньку становлюсь детектором настроения неки. Значит ли это, что я не просто временное развлечение хвостатой особы?
— Надо было обсудить кое-что перед вашим отправлением, — Мику, как ни в чем не бывало, кашлянула, галантно прикрывая рот ладошкой. Ей бы в покер играть, с таким-то навыком! — Питание на лифт уже подано. Если… если кто-то вдруг передумает, то он может остаться жить здесь. Со мной.
Ох, что-то мне не понравилось, как она это произнесла. Обреченно. Грустно. Одиночество — тяжелая штука. Мику, стыдно признаться, но если бы не девочки, то вполне может быть…
— Мы не можем, сама знаешь. Но спасибо за теплые слова, подруга, — Славя вздохнула, подхватывая с земли свой рюкзак. Командир настояла, что будет нести его она, кроме того, в наши костюмы рассовано много полезных вещиц. Саша получила специальный комбинезон, взамен того, в котором попала сюда, и напоминающего после всех стычек, скорее, рваный кусок тряпья. Мелкая ушастая тоже несла немалых размеров сумку на плечах, а вот мы с Юлей были налегке. Я, чтобы иметь больше мобильности, был обременен только винтовкой. На поясе у Слави висела кобура с транквилизаторами. Без груза осталась только нека. Юля категорически не понимала, зачем ей что-то на себе носить. Саша тоже отказалась вооружиться, взамен взяв больше припасов. Нека считала, что лучший способ борьбы с неприятностями — быстро сделать ноги, и, судя по тому, что она выжила на поверхности, эта философия имеет смысл быть.
— Тогда… пришла пора прощаться. За пределы бункера моё влияние не распространяется — ни связаться с вами, ни отправиться в этом теле я не смогу. Разве что перенесу в него своё ядро, но бросать убежище мне нельзя. Осталось ещё одно… кхм… незаконченное дело. — Мику отвернулась, пряча взгляд, но затем глубоко вздохнула, взяв себя в руки, и искренне улыбнулась во все свои тридцать два зуба. — Берегите себя. Хорошо питайтесь и не зевайте.
— Спасибо, Искра, — поддавшись душевному порыву, я обнял её. Такая теплая, мягкая, она даже ахнула от удивления! Это тело точно искусственное? Аквамариновые волосы больше похожи на легкий, невесомый шелк, чем на искусственные волокна! — Спасибо за всё, что ты для нас сделала.
— И вам, — голос девушки предательски дрогнул. — Спасибо, что были со мной, пусть и такое короткое время. Воспоминания об этих мимолетных днях… они будут моей драгоценностью. Как память о Виоле и Семнадцатом. Перед вами путь. Пройдите его достойно. Если что, то после того, как вы поднимитесь, сюда больше не возвращайтесь —
спуститься не получится.
— Ты решилась? — Наверное, я единственный понимаю, о чем она сейчас говорит. — Искорка?
— Так называли меня только ты и Семнадцатый, а ещё Виола, очень давно, — печально улыбнулась девушка, поправляя галстук. Одежда управляющей — это оптический камуфляж, и этот жест наверняка был просто обычным неврозом. — Я долго ждала его, но раз мой друг погиб, то смысла ждать его больше нет. Не думаю, что на поверхности станет лучше. Поэтому, надо забыть о поверхности, я не говорю «пока». Прощайте, друзья.
Мику приложила руки к груди и слегка склонила голову, чтобы аквамариновая челка закрывала глаза. Не сговариваясь, девочки побросали вещи на пол и обняли Искру с трех сторон.
— Спасибо вам. Правда. Большое-большое спасибо! — Мику, уже не таясь, плакала, но при этом улыбалась, широко и по-доброму — вымучивала позитив, чтобы последнее впечатление о ней осталось лучше. — Берегите себя. Наверху очень опасно. Живите очень осторожно.
Лифт открылся, и мы прошли внутрь через обеззараживающий бокс. Навевает воспоминания. Мы пробыли тут не так долго, но кажется, что прошла целая жизнь. Жизнь в одной комнате с ушастой милашкой. Кладу ладонь на голову Юли. Через пару секунд нека уже нежится от поглаживаний. Славя и Саша смотрят на Мику с улыбкой. На прощание надо улыбнуться. Губы сами собой растягиваются. Нет, не в вымученной улыбке — я радуюсь искренне. В памяти проносятся смешные и пикантные моменты: мы с Искрой в ванне, в тренировочном зале, в Элизиуме. Кто создал тебя такой, Искра? Как искусственная программа стала живым Человеком с большой буквы? Я тщательно изучу все, что ты мне дала.
— Прощай, — издал я тихий шепот. Но она ведь пока прекрасно меня слышит, джой ещё синхронизирован с внутренним протоколом убежища. Створки лифта почти закрылись, но я успеваю добавить те самые три слова. — Передай ЕЙ привет!
Последнее, что я увидел перед тем, как начался подъем, — это полные решимости аквамариновые глаза. Бездонные. Впервые я понял, что передо мной существо, вырастившее не одно поколение людей. Она видела, как житель бункера рождается, как живет, как стареет и как… погибает. Она уже всё решила. За столько лет и пережитых испытаний её сердце не ожесточилось! Чудо. Прощай, Искорка.
— Ричард, ты что, плачешь? — Славя, как всегда наблюдательная. Уж кто бы говорил! Глаза у блондинки тоже на мокром месте. Они не знают. Никто, кроме меня и Юли, не знает про Элизиум и Проект «Лето». Они не знают, даже не догадываются, о том, что задумала Искра. Какая-то часть меня рвалась обратно — схватить в охапку эту настрадавшуюся малышку и успокоить. Но у неё свой долг, а у меня — свой.
— Соринка в глаз попала. Не обращай внимание, — не моргнув и глазом, повторяю покерфейс Хатсунэ. Мда уж, у неё выходило лучше.
— Скажи ещё, что брови потеют, — подколола меня Саша. И когда этот котенок стал таким наглым? Интересно, если сейчас я укушу её за ухо, Юля обидится? Ок, Сашка, впереди долгий путь. Отомщу, со всей жесто… Ай, ладнооо, кого я обманываю?
— Ай! Только не хвост! Хвост отпусти! Славя, спасай! — Страшная месть свершилась! Мелкая нека покраснела до корней волос, когда я слегка дернул за предмет кошачьей гордости. Благодаря ежедневному тактильному общению с ЮВАО, секреты их анатомии я знаю на высшем уровне.
Двери лифта сомкнулись. Механизм заскрипел, и площадка, на которой мы стояли, понеслась вверх, тихо гудя. Освещения было достаточно, чтобы заметить кислые лица троицы девчонок. Мы всё дальше от безопасного и теплого места. С каждым ударом сердца Искра всё дальше и дальше.
— Я буду скучать по ней, — нарушила молчание Юлия. Нека почесывала правое ушко, её хвост висел неподвижно. — Искра меня не видела, но мы с ней часто говорили про самые разные вещи. Подкармливала отдельно. Даже гладить пыталась, правда, приходилось самой лезть под руки.
— Да-а, — протянула Саша, глядя вверх. — Кто-бы мог подумать, что мне всё это время не надо было таскать отсюда припасы, а стоило только попросить? Знаете, когда я учуяла в некоторых продуктах снотворное, то подумала: здесь меня считают мутантом-вредителем, так почему снотворное, а не яд? Хотят жестоко замучить лично? Ха, как же я ошибалась!
— Она очень добрая. Строгая, конечно, но добрая, и умная, — добавила Славя грустно. — Совсем как…
— Виола, — закончил я за неё. А ведь не воспитай она так Искру, то мы бы были врагами! Смог бы кто другой на её месте так поступить? Месть порой бессмысленна, но отказаться от неё не каждому по силам. — Хотя легко быть умной, когда вместо органического мозга — суперкомпьютер.
— Мы уже почти наверху, — Славя достала пистолет, а я снял с предохранителя винтовку. У блондинки плазменное оружие, а у меня гаусс. Мику утверждала, что он пробивает метровый лист стали. Как и договаривались — перестрахуемся. Несколько минут назад сюда поднимались камеры и вернулись с записями полуразрушенного холла, каким мы его и оставили, но кто знает, вдруг тут кто-то затаился? Раз уж одна виверна караулила проход, то может быть и вторая. — Ричард, глянешь?
— Легко, — Славя выведала все способности, которые мне доступны. Больше не было смысла таиться. Слегка прищуриваюсь, используя давно не практикуемый навык - зрение охотника. И так серая платформа и шахта совсем не меняются, а вот девочки по сторонам стали походить на персонажей ретро-фильма: цвета исчезли, а взамен всё живое стало светиться искрящимся туманом. — Наверху только куча насекомых, не очень больших, и у самого выхода из пещеры красный сгусток — хищник. По размеру — лиса или что-то вроде того.
Шахта лифта открылась, выпуская платформу наружу. Первое, что сразу почувствовалось очень хорошо — это душный воздух. Ощущения не самые приятные.
— Если тут, в пещере, так жарко, представляю, что сейчас творится под прямыми лучами. Идея двигаться рано утром и ночью, пережидая такой ужас в тени деревьев, была когда-то очень своевременной, — голос Слави спугнул лежавшего в вырытой ямке шакала. Животное очень неохотно выбежало наружу и скрылось в траве, напоследок возмущенно тявкнув.
— Повезло вам, что ночи были лунные и не пасмурные, — Саша дернула плечами, встряхивая увесистый для такой хрупкой девочки рюкзак. — Никто на поверхности не станет бродить в кромешной темноте, а вы говорите — даже фонарик не включали.
— Насекомые, — просто ответила блондинка, краем глаза наблюдая, как Юля потягивается. Идти возле водоема с единственным на километры источником света — то же самое, что лично накормить всех комаров ущелья. — Да и кто знал, что ночью такая опасность подстерегает? Хотя, помню однажды, когда шел сильный ливень, мы спали без света — и ничего, живые.
— Если верить бестиарию Семнадцатого, то наш ночной враг вовсе не мистические явления, а вполне себе материальный хищник, — вспоминаю я записи выходца убежища сто двенадцать. — Думаю, дождь мешает паукам охотиться, растворяя тот газ, да и не всегда на них можно наткнуться. Иначе всё живое наверху уже бы давно вымерло.
— Пауки. Рой огромных ядовитых пауков, выделяющих паралитический газ. Причина тысяч загадочных исчезновений людей, — мелкая нека посмотрела в угол пещеры, где ползали парочка весьма крупных мокриц. Шерстка на ушах Саши встала дыбом, её передергивало от одной только мысли об этом. — За такое знание любая фракция заплатит очень дорого. Пусть и немного сейчас людей живет вне бункеров.
— А что, находятся и такие? — заинтересовалась Славя. Девочки могли часами общаться внизу, но так и не исчерпали все темы. Да и нравилось им языком чесать. Если быть откровенным, мне тоже интересно, как кто-то умудряется выживать в кишащем тварями мире.
— Да. Если я ничего не путаю, то на поверхности сейчас три крупные группировки, — Саша стала загибать пальцы. Уж кто-кто, а она точно знала, от кого спасала свой очаровательный хвостик. — Первые, и самые многочисленные, — это бандиты. Они плохо вооружены, разрозненны и опасны больше тем, что полностью отбиты на голову, ну, ещё — их реально много. На поверхности занимаются разбоем, работорговлей, сбором разных травок и сырья, из которых гонят наркоту. Вторые — это «Свободные». Из свободы у них только название, а на самом деле у этой фракции железная дисциплина, единый командир и занимаются они захватом ключевых бункеров, для наращивания военной мощи, чтобы однажды прибрать континент к своим рукам.
— А разве это плохо? — Славя кивнула на выбеленный скелет виверны, который одиноко лежал на том же месте, где мы его оставили. Либо после поглощения в костях не остается органики, либо местные хищники не рискуют подходить к останкам столь грозной твари. — Лучше уж люди, чем эти вот.
— Не скажу. Методы у них, Славя, не самые гуманные. Некоторые животные подобрее будут. Виверна человека просто сожрет, а не станет пытать, — Александра поморщилась, явно вспоминая не самые приятные эпизоды. Она постоянно двигала ушами, улавливая каждый шорох, принюхивалась к воздуху, не ленилась лишний раз оглянуться по сторонам, особое внимание уделяя небу. В общем, стреляный воробушек. Или, лучше сказать, стреляная нека? — А третья фракция — это просто беженцы. Люди, чьи убежища разорили или у них вышли из строя системы жизнеобеспечения. Они тоже не со всеми ладят, и придерживаются своих. Да какая разница, кто на чьей стороне — все мы живем в тени крылатых. Скорее бы домой, хочу забыть этот мир как страшный сон!
— Надо найти место, где можно переждать несколько часов, — сказал я девчонкам, обмахивая лицо сорванным неподалеку листом. Мы шли под солнцем всего полчаса, а уже ощущали все прелести дневного зноя, к тому же дороги как таковой не было, и приходилось пробиваться через высокую траву и кусты. Костюмчики Искры намного удобнее наших старых черных, но всё равно — бродить под палящими лучами полуденного солнца в них не получится. — Предлагаю дойти до рек, и отправиться вниз по течению, как и планировалось. Там и роща должна быть, чтобы отдохнуть, и идти по-над руслом куда проще будет, чем тут колючки цеплять.
— Ближе к центру ущелья встречаются опасные виды, — со знанием дела сказала Сашка. — Крупные хищники, ядовитые растения, да и в самой воде есть щуки размером с крокодила. Опасные, но вкусные. А от спор некоторых грибов потом часами «мультики» смотришь, не угадаешь, где галюники, а где и в правду дракон летит — надо ступать осторожнее.
— На этот случай есть вот он, — блондинка беззастенчиво ткнула пальцем в мою сторону. — Со способностями Кукулькана мы сможем избежать столкновения с опасными врагами. Хотя бы раз в десять минут сканируй территорию. Это не перегрузит тебя?
— Чепуха. С большинством опасностей мы справимся, — что я, зря жопу рвал в тренировочном отсеке? Одни только «водяные пули» чего стоят! Спешу успокоить командира. После поглощения виверны энергии во мне через край, и простой взгляд охотника уже не вызывает приступов жажды крови. Пока что. Думаю, я постепенно наращиваю свой порог, как Кукулькан когда-то. Это не временный эффект, иначе бы уже давно истратил всю заемную энергию на тренировках. И с каждым сожранным сгустком сила аномалии будет только расти. Одно из двух: либо я остановлюсь, когда контролировать её станет сложно, либо в этом мире появится второй Кукулькан. С одной стороны, веселого мало, но, как минимум, у нас есть в рукаве не просто козырь, а хорошая такая граната.
— Да, пойдем к центру. Возле реки всегда прохладнее, и воды в избытке, — Юля улыбнулась в своей кошачьей манере и сразу поддержала идею Слави двумя лапами. Казалось бы, почему? Дело ведь не только в рыбке. Я видел, как твои ушки встали торчком при одном только упоминании о грибах, хвостатая ты наркоманка!
***
Вопреки ожиданиям, пройти удалось довольно неплохой отрезок. Двигаясь возле русла, где почва каменистая, а трава не такая высокая, мы короткими переходами покрывали километр за километром. Слабого звена у нас не было — все выносливые, поэтому продвижение команды никто не замедлял. Плюс преимущество — питьевая вода. Её в реке в избытке, и она настолько чистая, что даже фильтры не нужны. Что странно, если судить по каменному берегу, то когда-то водоем был раза в два шире, и это по самым скромным прикидкам. Высыхает. Медленно, но верно ущелье станет такой же пустошью, как большая часть поверхности. Искра была права: что-то не так с этим континентом, а может, и со всем миром в целом.
Путь вовсе не собирался превращаться в увеселительную прогулку. От неприятностей спасает восприятие аномалии, а именно — мои глаза, и пушистые ушки наших нек. Пару раз пришлось переждать, пока по реке плыли совсем уж огромные рыбы: кто знает, что на уме у щуки размером, сука, с танк? Бросится из воды — и за жопу клац-клац! А один раз мы огибали по широкой дуге гигантского краба. Так же, как и его безвременно почивший в кипятке сородич, членистоногий деликатес маскировался под валун, но клубящаяся в нем энергия выдала хищника с потрохами. Ох, как я хотел его убить и снова ощутить струящуюся по жилам жизненную силу, но лишний раз шуметь не стоит, а в пищу вполне сгодятся его мелкие товарищи — надо только поискать, а то что-то на территории крупного краба их нет. Мелкота справедливо опасается быть сожранной — каннибализм среди крабов не редкость: мутировавшие зверушки изменили структуру и размер, а вот повадки остались прежними.
Саша шла впереди, как самая опытная из нас, отстояв эту позицию у гиперактивной Славяны. Кошкодевочка бодро шагала, помахивая хвостиком (Искра даже сделала на её штанах дырку для него). Собирала пару травок, придирчиво обнюхала стеклянный гриб, добытый из-под кроны небольшого деревца, бережно завернутый в лист лопуха и отправленный в рюкзак. Юля не одна заинтересовалась этой штукой, я, человек проштудировавший в убежище всё, что только можно по флоре и фауне, даже не слышал про такие грибочки. Не знал про них и Семнадцатый, пришлось пробежать по записям в джое. Мику, конечно, установила мне новое программное обеспечение, но, по-моему скромному мнению, оно не рассчитано на железо двухсотлетней давности — вон как глючит, символы непонятные иногда мелькают.
Ночлег устроили возле воды, облюбовав для этого скромную поляну. Раз уж есть не только звезды, но и луна, то костер решили не разжигать. Да и не так уж холодно — земля ещё хранит остатки жары, сейчас приятно греющие тело, а вот ближе к утру, скорее всего, нагрянут дубак и сырость. А самое неприятное в том, что, как только начнет светать, надо бодро вставать и шагать, пока палящее светило ещё не вошло в зенит. Серьезно, здесь на камнях днем можно жарить яичницу! Уже представляю, с какой неохотой придется зевать, вылезая из цепких лапок Юли.
Надо набраться сил к завтрашнему рассвету, а в идеале — вообще выдвинуться, как только начнет рассеиваться тьма, не дожидаясь восхода солнца. Вот только как тут уснуть? Под боком нетерпеливо ворочалась почти голая (если не считать трусиков) Юля. Нека категорически не желала давиться сухпайком и знатно порыбачила, пока я сидел на берегу и следил, чтобы на горизонте не появилось ничего крупнее сома. Подозреваю, что ушастая просто хотела размяться — засиделась в четырех унылых стенах. Надо будет выкинуть из дома все серые вещи.
Добычей когтей кошкодевочки стали две речные форели, совсем как те, что водятся в наших водоемах, ну, кроме того, что были размером с Сашину ногу. Сейчас подмокший охотни… нет, рыболов лежала на надувном матрасе и недовольно пыхтела, изредка бросая голодные взгляды на кипящий котелок. Употреблять пищу в нативном виде ей не позволили. Красивая, переливающаяся, как живая радуга, форель была мною лично выпотрошена, нарезана Славей, а следила за кастрюлей Саша, постепенно забрасывая в варево собранные пучки зелени и тот самый гриб.
Искра, ты действительно хорошо нас снарядила. Два надувных ложа и одеяла, которые в собранном виде занимают меньше места, чем шерстяные носки, к тому же пропитаны составом, отпугивающим насекомых, а также посуда из легкого металла и встроенного нагревателя: жмешь кнопку — и кипит. Даже температуру можно ставить, и крышка есть. Всё это изобилие тоже складывалось друг в друга и почти не занимало места. Вообще, мы захватили много интересных штук. Кемпинг в будущем мог бы стать весьма комфортным времяпрепровождением, не превратись поверхность в чертов Ад, конечно же.
— А знаете, первое впечатление об этом мире было приятным, — разоткровенничалась Саша. Девочка лежала на аналогичном надувном предмете, пока Славя перебирала её волосы. Голова разомлевшей кошечки находилась прямо на коленях блондинки. Чтобы уменьшить вес снаряжения, лежанок взяли две, одна для них, одна для… Юля, ну что ты делаешь! Нека решила, что раз еда ещё не готова, то можно поспать, и в качестве подушки использовала моё плечо. Когда там её платье высохнет! О! Пришлось терпеть сладкую пытку — не набрасываться же на неё прямо тут? Хотя хитрые глазки, нет-нет, да поглядывают на мою реакцию. Так! Я кремень. Слушать Сашу! — Первый день я провела в горах, там не так жарко. Ела ягоды, собирала фрукты. Думала, восстановлю силы — и домой. Ха, сколько лет прошло… почти два года.
— А почему ты спустилась, Саша? — Славя почесывала её за ушком, и кошка блаженно зажмурилась, буквально тая у неё на руках.
— Драконы, — ответила нека без энтузиазма. Кончик пушистого хвоста задергался. — Чуть не сожрали меня там, еле ноги унесла. Тогда же и узнала, что порталы здесь расходуют в сотни раз больше энергии, и сбоят только так!
— А что это за гриб был, который ты в суп отправила? — надо перевести тему на более веселые события. Показываю пальцем на котелок, замечая, как хитрожопая Юля, якобы притворяющаяся спящей, навострила ушки. Ах так! Опускаю руку под одеяло и, пользуясь тем, что ткань скрывает нас, ласково поглаживаю её бедра. Эта бархатистая нежная кожа…
— Древесный гриб, простой паразит, который появился в ходе мутаций. Обычно грибы растут на старых и гниющих деревьях, а этот любит мелкие, которые только растут, — пояснила девочка. Вытянув руку, она подняла крышку, помешала уху и поспешила вернуть голову на место. Выражение лица у неё было мечтательное. — Выглядит как простой гриб, только прозрачный. Но он очень питательный, супервкусный, а, и ещё, съев даже небольшой кусочек такого лакомства, ты ничем не заболеешь несколько дней.
— Странно, что о нем не упоминается нигде, — я постучал пальцем по экрану джоя. Мне кажется, или картинка на нем на миг зависла? Нека не осталась в долгу за ласки, пушистый хвост, пользуясь полумраком и одеялом, защекотал мне между лопатками. Ну, Юля! Ну, погоди!
— Это да, мало кто может его найти, вот я умею, — Саша горделиво встопорщила ушки, которые тут же были безжалостно затисканы Славей. — Весь фокус в том, что грибница прорастает через все дерево, до самых корней, и вокруг него никогда не растет трава. Так, посмотрим, что у нас творится под крышкой. Ммм, вот это запах! Думаю, можно кушать.
— Погоди, сейчас сервируем себе ужин на природе. — «Кушать подано» — два волшебных слова, которые чуть не подняли Юлию с теплой постели, я успел положить ладонь на обнаженное плечо. Поухаживаю за девочками, раз уж выпала такая возможность. Они весь день рюкзаки таскали.
Рыбка пошла на ура. Самым аппетитным в итоге оказалось не мясо, а именно бульон. Форель отдала весь свой вкус, а гриб добавил пикантности. Мы с семьей не бедно жили, и повара в доме иногда готовили такие блюда как грибное ассорти или тушеные трюфели, но рядом с ЭТИМ «грибочком» меркло всё.
— Как вкусно! — Славя уплетала свою порцию с огромной скоростью, да и я только заметил, что ем так, как будто неделю голодал. Организм отвык от нагрузок и тратил больше калорий, к тому же, свежий воздух, да и вкус превосходный. Первой трапезу закончила Юля, вылизывая пустую тарелку, она томно мурлыкнула, посмотрела сначала на неё, потом на меня, потом на котелок. Понял, не дурак.
— Ах, жалко, такие не часто попадаются, — посетовала Саша, принимая добавку. Каждому хватило на ещё одну полную тарелку, да осталась нетронутой вторая рыба, завернутая, опять же, в незаменимые лопухи. — На поверхности столько вкусного и интересного, вот ещё бы половина живности убить не пыталась, так вообще шоколад! Иногда опасность принимает просто очень странную форму. Вы не представляете, тут в некоторых ручьях водятся косяки плотоядных пескарей, они почти незаметны в воде, и могут сожрать лося за пять минут.
— О-о-о нет, почему же, очень даже представляю! — Сам чуть им на корм не пошел, добавлять я этого, конечно же, не буду…
— Зато вода в таких местах просто невероятно чистая и вкусная, как родниковая. Они её чистят, чтобы примеси не портили им прозрачную маскировку, — Саша умудрялась говорить, одновременно опустошая тарелку, и при этом не отставать от других девочек. Я же наелся одной-единственной порцией. Стыдно такое признавать, но сейчас голод аномалии был сильнее моего, она буквально требовала хоть что-нибудь поглотить. Пока ещё жажда крови слаба, но, думаю, это как часть физиологии. Если я не буду кормить демона в себе, она сломает клетку и употребит первое, что найдет.
— Ладно, девчата. Вы ложитесь спать, а я покараулю вас первое время, потом, если что, сменимся, — потянувшись, замечаю понимающий взгляд моей неки. Из-под одеяла торчали только кончик носа и кисточки ушей, но я точно видел два вертикальных зрачка.
Спустя пару минут Сашка уже тихо сопела в объятиях Слави. Блондинка использовала мелкую как подушку-обнимашку, а та и не против. Сверчки и лягушачий хор, бездонное небо, и такие дорогие сердцу существа рядом. Ха. Из которых только одна человек. Вдох-выдох — и ночь оступает, становится серой. В ночи сверкают сотни огоньков, мелкие серые всполохи насекомых, более крупные — копошащихся в лесной подстилке мышей. Неподалеку на дереве сидит сова и не спеша клюет что-то — ту же мышь, наверное. Искры её постепенно гаснут, а туман совы становятся ярче. Вечный круговорот — сама суть жизни. Вокруг нас постоянно что-то умирает, что-то рождается, что-то живет. Так, стоять. Какого меня на философию потянуло? Память Кукулькана? Он жил в джунглях, созерцал мир таким, какой никогда не увидеть современному человеку, как бы глубоко турист не забрался в чащу, но он только гость в лесу, а древний Майя был хозяином.
Делаю шаг в сторону устья, ещё один, ещё, огибая веточки и сухие листья. Миссия на сегодня: никого не разбудить, быстро «перекусить» и незаметно вернуться. Тем более, благодаря зрению охотника я могу быть точно уверен, что самое большое и опасное животное — это вон та спящая в дупле белка. Жирная такая, чем она питается?! Да и Юля точно чует каждый шорох, что раздается в ночи, от её ушей ничего не скроешь. Но платье пока сушится, так что пару минут у меня есть. Не будет же она продираться сквозь речные заросли? Девочка так и не созналась, почему так привязана к этому потрепанному куску ткани.
Присаживаюсь на берегу реки. Сердце стучит в ушах. И какого хрена я чувствую себя алкоголиком, который отбежал пропустить сто грамм, пока никто не видит?! На чистой поверхности воды отражались звезды и луна. Мерное журчание потока так приятно звучит. Шум листвы, едва уловимое дыхание ветра. До того, как поглотил способности стихий, природа была для меня полигоном, как и для каждого солдата, просто местностью, которую надо преодолеть, или на которой приходится сражаться. Сейчас всё наоборот, каждый сантиметр материи, он как живой. Дышит.
— Как всё сложно и просто. Хватит ли одной жизни, чтобы понять ничтожную часть окружающего нас мира? — едва слышно бубню под нос, собираясь с силами. Медленно перегибаюсь через берег, вытягивая растопыренные пальцы. Темно. Света молодого месяца недостаточно для человеческих глаз. Ну так то для человеческих. Хвать! И только миг назад квакавшее земноводное уже судорожно пытается вырваться из моих рук. Склизкое холодное тело рептилии, в котором жалкие крохи тумана. Но мне хватит и этого. — Прости, лягушка. Приятного мне аппетита.
Искры, что теплились в маленьком тельце, потекли ко мне, вверх, по кисти и руке, прямо к сердцу. Жертва сразу испустила дух, а затем, как в ускоренной съемке, стала иссыхать и распадаться. Кожа, плоть, даже кости — всё превращалось в пыль, пока, наконец, не рассыпалась, облачком праха опадая в реку. Хорошо. Такая легкость и спокойствие. Сытость. Надолго ли мне хватит такого способа? За спиной послышался шелест травы, заставивший меня резко обернуться.
— Юля! Смерти моей хочешь?! — тихо прошипел я, останавливая готовую сорваться с указательного пальца каплю. Занятый поглощением энергии, ты абсолютно ничего вокруг не замечаешь, да и нека, скорее всего, специально пошумела. Уж кто-кто, а она двигалась среди деревьев как призрак — неслышно. И, блин, даже трусы сняла! — Почему ты голая?!
— Меня сейчас никто не видит, ну, кроме тебя. И скажу по секрету, моя дорогая добыча, когда ты смотришь неотрывно, буквально прикипая взглядом ко мне — это очень приятно. Дрожь до кончика хвоста пробирает. — Девочка смотрела прямо в глаза, едва заметно улыбаясь, хвост расслабленно висел, а кожа Юли в лунном свете выглядела просто божественно. Нежный голос молодой девчонки поднимал на спине волны мурашек. Мы жили в бункере и стали очень близки, но я каждый раз застываю, восхищенный её красотой. И нека явно наслаждается такой реакцией и обожанием. Желтые глаза отражают свет звезд, она садится рядом, кладет голову на моё плечо, а затем одним движением пересаживается на колени лицом ко мне. В этих зрачках вполне можно утонуть. Игривый котенок, домашняя кошка, дикая тигрица — всё это она, многогранный, но такой искренний характер. Как там было? Я — это я.
— Река ночью такая красивая, — с придыханием вырывается фраза из моего рта. На реку я не смотрел и вовсе, не в силах оторвать глаз от Юли, так что хвостатая зараза точно в курсе, кому принадлежит это восхищение.
— Да, да. И лягушки вкусные. Не мыши, конечно, но тоже очень даже ничего, — усмехнулась девушка, потягиваясь так, что лунный свет прошелся по каждому изгибу. Ножки неки теплые и мягкие, я чувствую её дыхание на своём лице. — Ричард, не стоит делать такое в одиночестве. Подумаешь, тебе нужна энергия! Не надо ломать из этого комедию. Просто будь проще, следуй желаниям. Не обманывай себя. Никогда, слышишь? Это ваша самая большая ошибка, глупые люди.
Она права, черт побери, права! Я видел это буквально минуту назад. Сова ела мышь, мы ловили рыбу. Жизнь есть жизнь. Что естественно, то не безобразно. Лицемерно сковывая свои желания, люди доводят себя до ручки. Когда плотина воли уже не способна сдерживать накопленную жажду, она прорывается, выливаясь в самые отвратительные крайности. Тот, кто не позволял себе лишний кусочек мяса, начинает обжираться так, что чуть не лопается. Тот, кто боялся дать сдачи обидчикам, берет оружие и беспощадно спускает курок. Тот, кто не решался признаться в своих чувствах и сошел с ума от одиночества, насилует и похищает. Всё то, что мы называем эмоциями, растет из простых животных инстинктов. Плотину не прорвет, если спускать воду потихонечку…
— И чего же я хочу сейчас, о мудрая Юлия? Угадаешь? — обхватываю руками талию девушки, ладоням сразу стало очень тепло. Каштановые волосы игривой кошки развевались на ночном ветру. Свежий воздух нес с собой запах леса, который смешивался с ароматами самой неки, и просто выключал в мозгах зону с названием «тормоза».
Девушка довольно мурлыкнула и плавно, словно танцуя, подалась вперед. С поистине кошачьей грацией выгибая спину, она прошлась кончиком пальца от моей груди, по животу, и ниже, пока не уперлась прямо в…
— Вижу. Не слепая, — очаровательно усмехнулась нека, обнажив белоснежные зубки. Ну и зрелище — чеширский кот удавится от зависти! Она наклонилась так близко, что коснулась сосками моей кожи. Тело стало горячим. Как же я её хочу, эту обольстительную хищницу! Быстро осмотревшись зрением охотника, я убедился в двух вещах: первая — Славя и Саша лежали в разбитом нами лагере, а второе — крупных сгустков тумана не было, как и красных, что принадлежат хищникам. На миг картинка дернулась, мне показалось, что в поле зрения появились какие-то символы. Тем временем, кошкодевочка непринужденно расстегивала мой костюм, задорно встопорщив хвост трубой. — Почему бы нам обоим не отдаться своим желаниям, как делали в бункере? А хотя, чего я добычу спрашиваю?! Ты мой. Мой и только мой.
— Как в бункере, говоришь… — прошептал я, крепко обнимая неку, целуя её губы, шею, ключицу, грудь. Губы не могли насладиться её кожей, а нос — запахом. Люблю тебя.
— А что, что-то не так? — нека склонила голову на бок, так, чтобы поймать щекой мою ладонь, и требовательно её куснула.
— Нет. Всё нормально. Иди ко мне, любимая.
***
Бункер 112. Элизиум.
Посередине целого лабиринта из коконов стояла одинокая фигурка. Хрупкое тело, длинные аквамариновые волосы, печальные, но в то же время лучащиеся решимостью, глаза. Изящная рука проводит по крышкам высокотехнологичных машин, пока девушка подходит к огромному кристальному дереву. Для неё, сердце убежища было как самым оберегаемым местом, так и своего рода табу. Мику старалась не появляться здесь, чтобы не бередить душу.
Искра полностью перенеслась в кибернетическое тело, сфокусировав в нем каждый кластер информации, каждую крупицу своего Я. Долгое время девушка утешала себя тем, что ждет, когда с поверхности вернется дорогой друг, а на самом деле, ей просто не хватало решимости.
— Столько лет прошло, — вслух сказала она. В убежище не осталось ни одной живой души, способной сейчас услышать дрожащий от страха и волнения голос. Те, кто лежит в коконах — лишь тела, поддерживаемые системой жизнеобеспечения. Но Искра хотела говорить. Говорить вслух. Шевелить губами, созданного именно для неё тела, над которым так долго работали Виола и кибернетики. Двигать руками и ногами, петь, танцевать. Всё для того, чтобы лишний раз доказать самой себе, что она действительно жила. — Так долго. Я знаю каждый угол под землей, но без вас, ребята, теперь будет так одиноко. Не могу. Просто больше не могу! Простите меня. Все.
Тонкий палец нажал на панель терминала, вводя пароль, который не использовался раньше никогда. Финальная стадия. То, над чем Искра трудилась долгие годы. Абсолютная изоляция. Проект: «Бесконечное Лето». СТАРТ! С металлическим лязгом все двери и ходы бункера намертво запечатываются. Все до единой, от самых огромных, что служат барьером для складов и сейфов, до самых крошечных, через которые появлялись роботы уборщики. Тяжелые замки запираются, микросхемы плавятся, исключая взлом. Конец. Вентиляция перестает работать, застывают неподвижно пропеллеры, отвечающие за циркуляцию кислорода из танков с фитопланктоном. Выключается свет. Гаснет каждая лампочка, каждый прибор. Останавливаются генераторы. Прекращает работу программа контроля бункера. Перестает течь вода в ванные комнаты, где ещё недавно купались Славя с Сашей. Напоследок покряхтев, затихает автомат с колой, к которой последнее время пристрастился Ричард. Морозильник с рыбой, потихоньку подававшейся хвостатой лакомке, отправляется в утиль. Вот и всё. Последними срабатывают взрыватели в шахте лифта, и убежище сто двенадцать теперь не доступно. Никому. Тонны земли зарывают платформу, рушат атриум и бокс для дезинфекции.
— Вот и всё. — В кромешной темноте только кристальное дерево сверкает, словно сотканное из чистого и невероятно прекрасного света. Мику никогда бы не решилась на такое раньше, но сейчас, сейчас в аквамариновых глазах отражается аномалия. Будет слишком больно жить после того, как друзья покинули её обитель. В глубине души девочка рада, что смогла сделать для них всё возможное. У Ричарда на джое все исследования за сотни лет. Знания убежища не пропадут впустую. Почему-то маленькая Искорка всем своим трепетным сердцем верила, что они обязательно вернутся домой. Она слабая. Сама суть живого существа не способна отбросить все эмоции. Искра не машина, и никогда больше ей не станет. Она просто ранимая девочка, которая живет одна, уже слишком долго. Родилась, открыла глаза, жила и набиралась опыта, как и все люди. С трудом аквамариновый ангел удержалась от рыданий. — Я иду, Мама.
Кибернетическое тело касается ладонью ствола, на миг, на короткий миг вспышка голубоватого света озаряет холодные крышки металлических коконов. Едва слышный шорох. В призрачном свете на пол падает пустая оболочка, бионическое сердце делает последний удар, на красивом лице, полностью повторяющем человеческое, высыхают мокрые дорожки слёз, мягкие губы застыли в счастливой улыбке. Ты теперь свободна, Искорка. Ты больше не будешь плакать в одиночестве. Кристаллические корни бережно окутывают её, словно родное дитя. Крона шумит, каждый листик на дереве звенит тихим колокольчиком. Спи. Спи, самая добрая девочка этого мира. Ты заслужила долгий отдых.