Как-то встретились в пивной:
Шнырь уж старый и больной,
К Шнолю злые пацанята
Хвост приделали свиной.
Посидели Шноль и Шнырь
И поперлись на пустырь
Вспомнить, как в былые годы
Возводился монастырь.
– Посмотрите! – Шнырь сказал,
– Эту балку я считал!
Шноль завистливо заплакал,
Шнырь затрясся и упал.
. . . . . . . .
Не заглушат эту боль
Ни табак, ни алкоголь,
И повисли на стропиле
Инженеры Шнырь и Шноль.
НОМ(с)
Шнырь уж старый и больной,
К Шнолю злые пацанята
Хвост приделали свиной.
Посидели Шноль и Шнырь
И поперлись на пустырь
Вспомнить, как в былые годы
Возводился монастырь.
– Посмотрите! – Шнырь сказал,
– Эту балку я считал!
Шноль завистливо заплакал,
Шнырь затрясся и упал.
. . . . . . . .
Не заглушат эту боль
Ни табак, ни алкоголь,
И повисли на стропиле
Инженеры Шнырь и Шноль.
НОМ(с)
Какая погрузка? Идет уборка, комбайны хуярят по полю. Тут же в "ниве" сидит главный агроном и главный инженер, наблюдают за уборкой, замеры делают (контрольный обкос, вся хуйня), ну да, еще есть учетчик. К обеду все трое уже в гавно, тем временем комбайнеры сгружают намолоченное в ЗИЛок подъехавший с обратной стороны поля. И ведь делиться с агрономом и инженером они не будут.
Ну наверное я знаю, раз работал учетчиком. И на комбайне ездил. Когда комбайн выгружает бункер в грузовик - это называется выгрузка, а не погрузка.
И ты наверное удивишься, но иногда хуярят своим ходом до зернотока. Если поле прям рядом. Или если нахуярил бункер и работа на сегодня закончена и можно ехать на базу.
И ты наверное удивишься, но иногда хуярят своим ходом до зернотока. Если поле прям рядом. Или если нахуярил бункер и работа на сегодня закончена и можно ехать на базу.
Сандалеты у ИТРа топ
"Усталые седые агрономы
От жен сварливых прячутся в кусты
И там сидят порою по два года;
Из удобрений гонят самогон
И, пьяные, играют в "накось-выкусь". "
((с) БГ)
От жен сварливых прячутся в кусты
И там сидят порою по два года;
Из удобрений гонят самогон
И, пьяные, играют в "накось-выкусь". "
((с) БГ)
Чтобы написать коммент, необходимо залогиниться
Луны ущербный лик встает из-за холмов,
В лесу продрогший фавн играет на сопелке.
Упившийся в соплю бухгалтер Иванов
Бредет сквозь лес к своей летающей тарелке.
Он не бухгалтер, нет, он чужеземный гость,
Застрявший навсегда среди российских весей,
Он космолет разбил, и здесь ему пришлось
Всерьез овладевать нужнейшей из профессий.
В колхозе «Путь Зари» нет мужика важней,
В колхозе у него участок и домина,
Машина «Жигули», курятник, шесть свиней,
Жена-ветеринар и прочая скотина.
Чего еще желать? Казалось бы, живи,
Работай, веселись, культурно развивайся,
Читай Декамерон, смотри цветной TV,
А то в облдрамтеатр на выходной смотайся.
Но нет, грызет тоска инопланетный ум,
Обилие скота не радует, не греет
Искусство и TV не возбуждают дум…
Бухгалтер Иванов пьет водку и звереет.
Как волк голодный, он в полночный небосвод
Вперяет иногда тоскливые гляделки,
И, принявши стакан, потом другой, идет
К запрятанной в лесу летающей тарелке.
Укрытые от глаз ветвями и землей,
Останки корабля покоятся в овраге,
Куда упал со звезд когда-то наш герой,
Сломав хребет своей космической коняге.
И плачет Иванов, и воет, и рычит
Пиная сапогом проклятую планету.
И, глядя на него, Вселенная молчит,
Лишь одинокий фавн играет тихо где-то.
(с) Вадим Степанцов
1984