Результаты поиска потегуtext
Дополнительные фильтры
Теги:
textновый тег
Автор поста
Рейтинг поста:
-∞050100150200300400+
Найдено: 1000+
Сортировка:
Отецкая нотация испорченным детям
Когда я был ребенком, взрослые часто доводили меня до слез своими нудными воспоминаниями о том, каким трудным было их детство по сравнению с моим... Как им приходилось каждое утро, 7 раз в неделю, тащиться пешком в школу, 15 километров, в ледяную гору, зимой. У них там, в ледниковом периоде, зима стояла круглый год и выходных дней не было совсем! И ещё они таскали в эту гору пару своих младших сестрёнок на плечах и на "закорках". (Я не знаю, что такое "закорки", спросите сами у бабули).
В этой их школе была одна холодная комната, без потолка, туалет там был тоже холодный, во дворе, и до него им надо было ещё добежать. Километр. В ледяную гору. Зимой. Мимо Гитлера. Под обстрелом! В той комнате учились одновременно 10 разных классов, причём у всех там были круглые пятёрки, хотя бумаги и ручек им не хватало... Поэтому они писали карандашами на полях газет с портретами Сталина на каждой странице во весь разворот. Статьи из тех газет они сперва читали вслух, потому что книг тогда тоже нигде не было. А потом использовали в том удалённом, обледенелом туалете, если успевали до него добежать. В ледяную гору. Зимой. Потому что туалетной бумаги тогда тоже ни у кого не было. (И не спрашивайте, мне тоже страшно подумать, чем они там подтирались, если газета кончалась. Зима же, листьев нету).
При этом они каким-то чудом успевали помогать своим родителям убирать коммуналки без пылесосов, мазать всей семье валенки гуталином и драить свои обледенелые сортиры - каждый день! Кроме того, они рубили лес на дрова и щепки, топили щепками свои печки-буржуйки, а дрова сдавали на заводы и паровозы. Ещё они чистили по 5 ведер картошки в день! Потому что тогда, кроме картошки, не было никакой другой еды, но есть чистую картошку им тоже не давали, а сразу забирали: всё для фронта, всё для победы. А ели они тока очистки от этой картошки, траву-лебеду и какой-то "жмых". (Я не знаю, что такое "жмых", спросите сами у бабули).
В свободное время они успевали разгружать вагоны с этой картошкой, гривенник за тонну, и на эти потные копейки покупали те самые обязательные газеты со Сталиным, валенки, гуталин, стёганные ватники и водку на всю свою семью... (Я не знаю, что такое "ватник", спросите сами у бабули). Мыла у них не было, мылись они золой из печки, обливая друг друга ледяной водой из бочки во дворе, но почему-то считали себя чистыми. А в семьях тогда жило по 3 - 4 поколения инвалидных бабушек. Как они успевали сами делать уроки, я и в детстве не понимал, но всегда боялся спросить.
Поэтому я дал себе слово: когда вырасту, ни за что не стану нудить своих детей такими страшными баснями! Я не стану засерать им мозги сравнениями на тему: вам тут сейчас легко, а мне там тогда было тяжко! Однако... теперь я и повзрослел, и поумнел ..., и, оглядываясь вокруг, прихожу в ужас, видя вас - современную молодежь! Вы получаете все слишком легко, мать вашу! Я хочу сказать, что по сравнению с моим детством, вы живете просто в какой-то сраной Утопии! И как бы мне ни было это противно, я просто-таки напросто-таки обязан предъявить вам, детки: вы нагло не цените всего, что имеете!
* * * * *
Когда я был ребенком, у меня не было не только тырнета и мобилы, но даже телика! Если мне надо было что-то узнать, я должен был топать пешком, через весь город, 5 километров, в ледяную гору, зимой, в клятую библиотеку! И сам рыться там в ее каталогах! А в библиотеках тогда не было никаких фильмов! Никаких! Приходилось втыкать только в буквы! Но я не ныл!
A имейл?! Имейла у меня тоже ни фига не было! Если мне надо было кому-то шота написать, я делал это ручкой! По бумажке! А затем мне приходилось топать самому пешком, через весь город, 5 километров, в ледяную гору, зимой, на почту! И уходила ещё целая неделя и больше, пока моё письмишко доходило до адресата! А ответа приходилось ждать другую неделю! Но я не ныл!
А музло?! Я вообще не говорю про МР3 или Нэпстер! Если мне надо было даунлоднуть музло, приходилось самому топать пешком, через весь город, 5 километров в ледяную гору, зимой - до магазина "Культ-товары"! (Нет, магазин "Культ-товары" не торговал свечками, иконками и другими фетишами культа, он торговал фетишами масс-культуры). И рисковать там, загружая в штаны огромные черные граммофонные диски под недрёманым оком продавщицы! Но я не ныл!
Мне приходилось ждать сутки, чтоб ночью записать музон на самодельный, катушечный магнитофон с радиоэфира "Голоса Америки" или Би-Би-Си! Причем, всё это специально заглушалось КГБ! А драный пендостанский диск-жокей мог в любой момент начать свою тупую болтовню прямо посреди музыки и это было похуже сраного КГБ! Но я не ныл! (Да, представьте себе, я могу САМ, как какой-нибудь китаец, своими ручками собрать магнитофончик из проволочки, магнитиков и катушечек! Потому что я учился в советской школе, где были уроки физики и труда!)
Хотите ещё послушать про мои трудности? Я не мог вот так запросто, как вы, взять и загрузить порн! Приходилось переть пешком, через весь город, 5 километров в ледяную гору, зимой, к пожилому, 30-летнему извращенцу... У которого была коллекция Плейбоя на польском, за 1955 год, с вырванными центральными картинками. Остальные картинки были все заляпаны засохшей спермой нескольких поколений польских и наших онанистов и пограничников. Или какая-нибудь старая дева, за 20, приглашала вечерком "на чашку чая"... Наматывая себе на шею балетные лебединые пёрья и, нажираясь азербайджанским портвейном для расслабона, она гордо показывала мне трофейный "Каталог Белья Немецкой Женщины" за 1935 год. С Гитлером на обложке! И всё! У меня ни хера не было никакого другого порна! Но я не ныл, мля!
А телефон?! У меня не было никаких хитромудрых телефонных прибамбасов! Ни кнопочек, ни второй линии, ни автоответчика, ни спикера, ни редайла! А если было занято, то мне приходилось снова и снова набирать весь номер с самого сначала! По тысяче раз! Рискуя сломать палец в заедавшем диске! Но сперва я должен был приложить трубку к уху одной рукой, и тока потом вертеть этот клятый диск другой! У меня не было даже распознавателя номеров! Когда мне кто-то звонил, я не имел ни малейшего понятия о том, кто бы это мог быть такой! Это мог быть кто угодно! Родители - с любым идиотским поручением! Училка - чтоб настучать родителям о моих прогулах, или даже ментура - чтоб вызвать их для беседы о моем "поведении"! (Ментура? Это такие совковые полицаи, тока худые). Я никогда не знал заранее! Приходилось снимать трубку и рисковать, дамы и господа!! Но я не ныл!
А видухи?! Не было у меня и роскошных видеоигр, типа ваших Плейстэйшнов или Экс-боксов с 3-ди графикой! Я сыграл в свою первую видеоигру в возрасте 25 лет! На работе, на мэйнфрейме ЕС-1040, занимавшем целый этаж, и это был монохромный "Пинг-понг"! На мониторе 5 на 5 сантиметров! И софт дохнул каждые 3 минуты из-за салабонного процессора! Там были ещё "Морской Бой" и "Падение астероидов". Зелёный вектор на черном фоне, никаких виндов, всё в одном окне! Приходилось использовать собственное воображение, чёрт побери! В ту игру невозможно было выиграть, поскольку там был только один уровень сложности - "для Гроссмейстера". И он не регулировался! Проходилось играть всё быстрее и быстрее! Пока не ломалась клава или игрок не дохнул от сердечного приступа! Всё было как в реальной жизни! Но я не ныл и упорно играл все 8 часов своего рабочего дня!
А кино?! В киношках тогда не было амфитеатров, все стулья стояли на одной высоте! Какие такие "сиденья"? Сиденья были в Большом Театре, а нашей киношке стояли ряды стульев, списанных по инвалидности из школ, судов и парткомов. И если перед тобой садилась бабка в расфуфыренной панамке или высокий парень - пистец! Кина не было вообще!
А ТВ?! Кабельного ТВ тогда не было и в помине! У нас было только 2 канала, которые всё время показывали, что старый маразматик Брежнев ещё дышит! А когда он спал, показывали тока Сибирский хор Пятницкого или балет Красной Армии в кирзе! Но я не ныл!
А у вас тут 1000 каналов! Порна завались - есть и Плейбой, и секс-для-медсестёр, и такой, и сякой! И городской, и сельский, и для нормальных, и для всех видов пидарасов, и даже для животных... 2 канала - тока для гольфа, 15 - другие виды спорта...
А мультяшки?! 22 канала мультяшек! 24 часа!! Каждый Божий день!!! А мне, мля, для мультяшек приходилось переть пешком, через весь город, 5 километров в ледяную гору, зимой, в киношку! А когда появились ТВ, то мультяшки показывали тока 1 раз в неделю... 1 раз! В субботу!! Утром!!! Вы слышите, что я вам тут говорю, мать вашу?! Мне приходилось ждать ЦЕЛУЮ НЕДЕЛЮ, чтобы позырить сраную мультяшку, лентяи и бездельники! Но я не ныл!
Вот именно! Я вам об этом уже целый час талдычу! Вам всё достается слишком легко! Клянусь, вы тут все испорчены до мозга костей! Вы бы не выжили в 1970 году и 5 минут!
Когда я был ребенком, взрослые часто доводили меня до слез своими нудными воспоминаниями о том, каким трудным было их детство по сравнению с моим... Как им приходилось каждое утро, 7 раз в неделю, тащиться пешком в школу, 15 километров, в ледяную гору, зимой. У них там, в ледниковом периоде, зима стояла круглый год и выходных дней не было совсем! И ещё они таскали в эту гору пару своих младших сестрёнок на плечах и на "закорках". (Я не знаю, что такое "закорки", спросите сами у бабули).
В этой их школе была одна холодная комната, без потолка, туалет там был тоже холодный, во дворе, и до него им надо было ещё добежать. Километр. В ледяную гору. Зимой. Мимо Гитлера. Под обстрелом! В той комнате учились одновременно 10 разных классов, причём у всех там были круглые пятёрки, хотя бумаги и ручек им не хватало... Поэтому они писали карандашами на полях газет с портретами Сталина на каждой странице во весь разворот. Статьи из тех газет они сперва читали вслух, потому что книг тогда тоже нигде не было. А потом использовали в том удалённом, обледенелом туалете, если успевали до него добежать. В ледяную гору. Зимой. Потому что туалетной бумаги тогда тоже ни у кого не было. (И не спрашивайте, мне тоже страшно подумать, чем они там подтирались, если газета кончалась. Зима же, листьев нету).
При этом они каким-то чудом успевали помогать своим родителям убирать коммуналки без пылесосов, мазать всей семье валенки гуталином и драить свои обледенелые сортиры - каждый день! Кроме того, они рубили лес на дрова и щепки, топили щепками свои печки-буржуйки, а дрова сдавали на заводы и паровозы. Ещё они чистили по 5 ведер картошки в день! Потому что тогда, кроме картошки, не было никакой другой еды, но есть чистую картошку им тоже не давали, а сразу забирали: всё для фронта, всё для победы. А ели они тока очистки от этой картошки, траву-лебеду и какой-то "жмых". (Я не знаю, что такое "жмых", спросите сами у бабули).
В свободное время они успевали разгружать вагоны с этой картошкой, гривенник за тонну, и на эти потные копейки покупали те самые обязательные газеты со Сталиным, валенки, гуталин, стёганные ватники и водку на всю свою семью... (Я не знаю, что такое "ватник", спросите сами у бабули). Мыла у них не было, мылись они золой из печки, обливая друг друга ледяной водой из бочки во дворе, но почему-то считали себя чистыми. А в семьях тогда жило по 3 - 4 поколения инвалидных бабушек. Как они успевали сами делать уроки, я и в детстве не понимал, но всегда боялся спросить.
Поэтому я дал себе слово: когда вырасту, ни за что не стану нудить своих детей такими страшными баснями! Я не стану засерать им мозги сравнениями на тему: вам тут сейчас легко, а мне там тогда было тяжко! Однако... теперь я и повзрослел, и поумнел ..., и, оглядываясь вокруг, прихожу в ужас, видя вас - современную молодежь! Вы получаете все слишком легко, мать вашу! Я хочу сказать, что по сравнению с моим детством, вы живете просто в какой-то сраной Утопии! И как бы мне ни было это противно, я просто-таки напросто-таки обязан предъявить вам, детки: вы нагло не цените всего, что имеете!
* * * * *
Когда я был ребенком, у меня не было не только тырнета и мобилы, но даже телика! Если мне надо было что-то узнать, я должен был топать пешком, через весь город, 5 километров, в ледяную гору, зимой, в клятую библиотеку! И сам рыться там в ее каталогах! А в библиотеках тогда не было никаких фильмов! Никаких! Приходилось втыкать только в буквы! Но я не ныл!
A имейл?! Имейла у меня тоже ни фига не было! Если мне надо было кому-то шота написать, я делал это ручкой! По бумажке! А затем мне приходилось топать самому пешком, через весь город, 5 километров, в ледяную гору, зимой, на почту! И уходила ещё целая неделя и больше, пока моё письмишко доходило до адресата! А ответа приходилось ждать другую неделю! Но я не ныл!
А музло?! Я вообще не говорю про МР3 или Нэпстер! Если мне надо было даунлоднуть музло, приходилось самому топать пешком, через весь город, 5 километров в ледяную гору, зимой - до магазина "Культ-товары"! (Нет, магазин "Культ-товары" не торговал свечками, иконками и другими фетишами культа, он торговал фетишами масс-культуры). И рисковать там, загружая в штаны огромные черные граммофонные диски под недрёманым оком продавщицы! Но я не ныл!
Мне приходилось ждать сутки, чтоб ночью записать музон на самодельный, катушечный магнитофон с радиоэфира "Голоса Америки" или Би-Би-Си! Причем, всё это специально заглушалось КГБ! А драный пендостанский диск-жокей мог в любой момент начать свою тупую болтовню прямо посреди музыки и это было похуже сраного КГБ! Но я не ныл! (Да, представьте себе, я могу САМ, как какой-нибудь китаец, своими ручками собрать магнитофончик из проволочки, магнитиков и катушечек! Потому что я учился в советской школе, где были уроки физики и труда!)
Хотите ещё послушать про мои трудности? Я не мог вот так запросто, как вы, взять и загрузить порн! Приходилось переть пешком, через весь город, 5 километров в ледяную гору, зимой, к пожилому, 30-летнему извращенцу... У которого была коллекция Плейбоя на польском, за 1955 год, с вырванными центральными картинками. Остальные картинки были все заляпаны засохшей спермой нескольких поколений польских и наших онанистов и пограничников. Или какая-нибудь старая дева, за 20, приглашала вечерком "на чашку чая"... Наматывая себе на шею балетные лебединые пёрья и, нажираясь азербайджанским портвейном для расслабона, она гордо показывала мне трофейный "Каталог Белья Немецкой Женщины" за 1935 год. С Гитлером на обложке! И всё! У меня ни хера не было никакого другого порна! Но я не ныл, мля!
А телефон?! У меня не было никаких хитромудрых телефонных прибамбасов! Ни кнопочек, ни второй линии, ни автоответчика, ни спикера, ни редайла! А если было занято, то мне приходилось снова и снова набирать весь номер с самого сначала! По тысяче раз! Рискуя сломать палец в заедавшем диске! Но сперва я должен был приложить трубку к уху одной рукой, и тока потом вертеть этот клятый диск другой! У меня не было даже распознавателя номеров! Когда мне кто-то звонил, я не имел ни малейшего понятия о том, кто бы это мог быть такой! Это мог быть кто угодно! Родители - с любым идиотским поручением! Училка - чтоб настучать родителям о моих прогулах, или даже ментура - чтоб вызвать их для беседы о моем "поведении"! (Ментура? Это такие совковые полицаи, тока худые). Я никогда не знал заранее! Приходилось снимать трубку и рисковать, дамы и господа!! Но я не ныл!
А видухи?! Не было у меня и роскошных видеоигр, типа ваших Плейстэйшнов или Экс-боксов с 3-ди графикой! Я сыграл в свою первую видеоигру в возрасте 25 лет! На работе, на мэйнфрейме ЕС-1040, занимавшем целый этаж, и это был монохромный "Пинг-понг"! На мониторе 5 на 5 сантиметров! И софт дохнул каждые 3 минуты из-за салабонного процессора! Там были ещё "Морской Бой" и "Падение астероидов". Зелёный вектор на черном фоне, никаких виндов, всё в одном окне! Приходилось использовать собственное воображение, чёрт побери! В ту игру невозможно было выиграть, поскольку там был только один уровень сложности - "для Гроссмейстера". И он не регулировался! Проходилось играть всё быстрее и быстрее! Пока не ломалась клава или игрок не дохнул от сердечного приступа! Всё было как в реальной жизни! Но я не ныл и упорно играл все 8 часов своего рабочего дня!
А кино?! В киношках тогда не было амфитеатров, все стулья стояли на одной высоте! Какие такие "сиденья"? Сиденья были в Большом Театре, а нашей киношке стояли ряды стульев, списанных по инвалидности из школ, судов и парткомов. И если перед тобой садилась бабка в расфуфыренной панамке или высокий парень - пистец! Кина не было вообще!
А ТВ?! Кабельного ТВ тогда не было и в помине! У нас было только 2 канала, которые всё время показывали, что старый маразматик Брежнев ещё дышит! А когда он спал, показывали тока Сибирский хор Пятницкого или балет Красной Армии в кирзе! Но я не ныл!
А у вас тут 1000 каналов! Порна завались - есть и Плейбой, и секс-для-медсестёр, и такой, и сякой! И городской, и сельский, и для нормальных, и для всех видов пидарасов, и даже для животных... 2 канала - тока для гольфа, 15 - другие виды спорта...
А мультяшки?! 22 канала мультяшек! 24 часа!! Каждый Божий день!!! А мне, мля, для мультяшек приходилось переть пешком, через весь город, 5 километров в ледяную гору, зимой, в киношку! А когда появились ТВ, то мультяшки показывали тока 1 раз в неделю... 1 раз! В субботу!! Утром!!! Вы слышите, что я вам тут говорю, мать вашу?! Мне приходилось ждать ЦЕЛУЮ НЕДЕЛЮ, чтобы позырить сраную мультяшку, лентяи и бездельники! Но я не ныл!
Вот именно! Я вам об этом уже целый час талдычу! Вам всё достается слишком легко! Клянусь, вы тут все испорчены до мозга костей! Вы бы не выжили в 1970 году и 5 минут!
Казус Илларионова
 |
Отечественная либеральная общественность волнуется. Бывшего советника Путина, который уже лет так 15 его разоблачает в интернете, начали прессовать в США за критику происходящего в США. Дошло до смешного, начали вызывать на ковер в том институте, при котором Илларионов гужевался в США. История настолько прекрасна, что стоит ее привести целиком.
|...|
Обана! Как я и опасался на днях (в посте "Илларионов рискует"), в отношении Илларионова уже пошли репрессии - пока что его собираются погнать с работы. По доносу. Там, в США, в Вашингтоне. И знаете за что? За его пост в ЖЖ! Натурально - объявлено, что конкретно за пост его уже вызвали "на ковер" к руководству Института Катона.
Я даже не понимаю, как руководство может "обсуждать" с Илларионовым его пост - они что, читают по-русски? Не видел, чтобы Илларионов давал его англоязычную версию. Стало быть, пост перевели - и теперь шьют ему целое дело. Как бы "антиамериканскую деятельность" не пришили в итоге, в лучших американских традициях - тогда он увольнением не отделается. Демократы мстительны - могут и посадить лет на 10. А вы говорите - бан в Твиттере.
Впрочем, статья из журнала Политико про Илларионова настолько красноречива, что ее стоит привести целиком. Да и интерес наш более чем оправдан - все-таки Андрей свой брат-жжист...
Впрочем, статья из журнала Политико про Илларионова настолько красноречива, что ее стоит привести целиком. Да и интерес наш более чем оправдан - все-таки Андрей свой брат-жжист...
"...Либертарианский Институт Катона внимательно изучает сообщение в блоге, опубликованное одним из его старших сотрудников, бывшим советником президента России Владимира Путина по экономической политике, которое содержит теории заговора о выборах 2020 года и направлено на защиту сторонников Трампа, штурмовавших Капитолий на прошлой неделе.
Андрей Илларионов, старший научный сотрудник Центра глобальной свободы и процветания Института Катона, в пятницу в своем личном блоге Live Journal выдвинул необоснованные обвинения в том, что штурм Капитолия был «ловушкой», поставленной полицией после преднамеренной «провокации» активистов Black Lives Matter и демократов.
Он также акцентировал внимание на необоснованных заявлениях о проникновении Антифа в протесты, заявил, что «до сих пор неизвестно», кто победил на президентских выборах 2020 года, обвинил руководство Демократической партии в «стремлении установить свое монопольное доминирование в стране» и написал, что мятежники «определенно не нарушали Конституцию США», когда они ворвались в здание.
Эта риторика резко контрастирует с заявлением, опубликованным на прошлой неделе президентом и генеральным директором Института Катона Питером Геттлером, который назвал нападение на Капитолий «прямым нападением на Конституцию Соединенных Штатов, верховенство закона и нашу конституционную республику». Комментарии Илларионова сейчас «обсуждаются среди высшего руководства» и непосредственно с Илларионовым, сказал представитель Cato Кори Уэйлен.
 |
«Высшее руководство Института Катона категорически отвергает претензии, высказанные в блоге господина Илларионова», - говорится в заявлении Уэйлена для POLITICO. «Этот вопрос обсуждается среди высшего руководства и с господином Илларионовым. Насильственное нарушение конституционных процессов неприемлемо и должно быть безоговорочно отвергнуто. Власть толпы - это не путь к свободе. Попытка насильственно удержать у власти побежденного президента наносит удар по основному положению Конституции о защите прав и свобод американского народа».
Катон - один из нескольких институтов и организаций, которые еще больше попытались дистанцироваться от президента Дональда Трампа и его союзников после смертоносного нападения на Капитолий. Но некоторые аналитики высказывают опасения, что комментарии Илларионова могут восприниматься как официальные в силу его принадлежности к данному аналитическому центру, и перед ними вновь встает призрак российских попыток посеять хаос и сомнения в легитимности выборов в США.
Илья Заславский, исследователь, ныне ведущий проект по постсоветской клептократии, назвал посты Илларионова «откровенно опасными», отметив, что они широко распространены в России и среди российско-американских сторонников Трампа.
«Будучи ученым и аналитиком, он подпитывает дальнейшую ненависть и восстание», - сказал Заславский. В биографии Илларионова говорится, что он был «главным экономическим советником Путина» с 2000 по декабрь 2005 года и «был давним другом Института Катона». Илларионов не дал немедленного ответа на просьбу прокомментировать ситуацию».
имхо Кассада%
Вот так, в лучших также и советских традициях. Все как положено при разборе "персонального дела" - тут же тебе и аккуратный донос приложен, от некоего Заславского ("назвал посты откровенно опасными" - может, он на его место метит)?
И весь набор "убийственных обвинений" - "теория заговора", "плохо отзывался об Антифа и BLM", "сомневался, кто же победил на выборах"... И еще заметьте, как "ненавязчиво" в статье повторяется, что он "бывший советник Путина". То есть раньше-то ему это никак в Институте работать не мешало, но вот теперь... когда у всех открылись глаза на его вражескую сучность...
В общем, ясно, что Илларионов тем своим постом про "Поджог Рейхстага" пошел откровенно ва-банк, в лучших уже русских традициях, почти "Не могу молчать!" Молодец. Хотя, может, не ожидал, что его так оперативно вычислят? Не в Фейсбук же написал - в ЖЖ! Эх...
Но американцы-то каковы? ЖЖ-то наш - почитывают, почитывают... И русский язык не помеха. А вы говорите, что он не влиятельный.
https://sapojnik.livejournal.com/3412822.html - цинк
Вот что бывает, если кусать кормящую руку. За такие вещи можно и партбилет на стол положить. Забавно, что в статье делаются намеки, что известный борец с Путиным, на самом деле агент Путина и атакует демократию в США. Вот так и вскрылась очередная "путинская консерва".
Тот случай, когда Илларионов годами писал разоблачения на Путина в Живом Журнале и его тут никто не трогал.
В общем, ясно, что Илларионов тем своим постом про "Поджог Рейхстага" пошел откровенно ва-банк, в лучших уже русских традициях, почти "Не могу молчать!" Молодец. Хотя, может, не ожидал, что его так оперативно вычислят? Не в Фейсбук же написал - в ЖЖ! Эх...
Но американцы-то каковы? ЖЖ-то наш - почитывают, почитывают... И русский язык не помеха. А вы говорите, что он не влиятельный.
https://sapojnik.livejournal.com/3412822.html - цинк
Вот что бывает, если кусать кормящую руку. За такие вещи можно и партбилет на стол положить. Забавно, что в статье делаются намеки, что известный борец с Путиным, на самом деле агент Путина и атакует демократию в США. Вот так и вскрылась очередная "путинская консерва".
Тот случай, когда Илларионов годами писал разоблачения на Путина в Живом Журнале и его тут никто не трогал.
Но стоило ему что-то вякнуть про страну своего нынешнего пребывания, как сразу началась классическая проработка в СМИ и на работе.
Иронично, но Илларионов до этой истории всеми силами тщился доказать, что США более свободная страна чем Россия.
Но последствия за его писанину в Живом Журнале ему прилетели отнюдь не в России, где по большому счету было как-то пофиг, что он там пишет.
Не все это ценят, но в ЖЖ спокойно можно можно хвалить Путина, ругать Путина - всем по большому счету пофиг. Кто-то рассказывает "про галактического гроссмейстера, который всех переиграл", а кто-то про "обнуленного спрятавшегося в бункере". Преследует ли как-то цензура за альтернативные мнения? Да нет, некоторые годами пишут одно и тоже. Стоит отметить, что даже на "умирающей платформе ЖЖ" цифровые цензоры из США мониторят инакомыслие, в том числе и среди "своих". А теперь представьте, если бы сервера ЖЖ располагались в США. Илларионова могли бы по щелчку просто заблокировать и все. "Из соображений безопасности". Если Трампа можно, то что цензорам какой-то Илларионов? Тьфу и растереть.
А вот отечественная "Кровавая Гэбня" годами наблюдает, как Илларионов разоблачает Путина в Живом Журнале, сервера которого находятся в России и к которым у ФСБ наверняка есть доступ. Но почему то препятствий для деятельности Илларионова в ЖЖ отечественная "Кровавая Гэбня" не ставит (если это конечно все это не операция по легендированию майора Илларионова). Вот и думайте, где больше свободы слова и демократии.
PS. А если говорить по существу того, что писал Илларионов, то это тот случай, когда я вполне согласен с Илларионовым - у штурма Капитолия 6 января вполне есть признаки "операции под фальшивым флагом" и аллюзии на поджог Рейхстага. Но есть разница - в РФ за согласие или несогласие с этой точкой зрения, вам ничего не будет. А в США вы можете за согласие с этой точкой зрения лишиться репутации, работы, доступа к социальным сетям. Так что в рамках раскручивания цензурного маховика в США, казус Илларионова дает отличную возможность провести переоценку уровня свободы слова в России.
____________
Добый вечер, уважаемые пидоры и пидорессы!
а помните пару тройку лет назад был мульт про ковбоя который хуёво стрелял, у него была подружка, которая никогда не лгала. В силу неудачного стечения обстоятельств они убили птеродактиля самой смерти (летало оно на нем, такой стремный тентаклемонстр). я знаю что Север помнит, скажите название! (хоть сюжет я в целом и помню и даже куски текста, не смог найти, руки мои крюки..)
а помните пару тройку лет назад был мульт про ковбоя который хуёво стрелял, у него была подружка, которая никогда не лгала. В силу неудачного стечения обстоятельств они убили птеродактиля самой смерти (летало оно на нем, такой стремный тентаклемонстр). я знаю что Север помнит, скажите название! (хоть сюжет я в целом и помню и даже куски текста, не смог найти, руки мои крюки..)
Zoтов©
|
Миф о Пиночете
 |
Политолог Андрей Манчук отметил, что домыслы о социально-экономических последствиях диктатуры Аугусто Пиночета, которые господствуют последние тридцать лет в сознании постсоветского общества, представляют собой хорошо оформленный пропагандой политический миф. Этот миф уходит своими корнями ещё в советское время, когда «демократические» диссиденты бравировали своими симпатиями к Пиночету, поддерживая его в пику официальной политике коммунистического руководства страны. Так, в частности, весьма положительно по отношению к хунте Пиночета высказывался человек, ставший «иконой» советского диссидентства – академик Андрей Сахаров.
«Я защищаю её за этим столом. Хунта – это корниловский мятеж, только удавшийся. Если бы Корнилов победил, то он расстрелял бы 500 большевиков… Или 10 тысяч, и спас бы 40 миллионов, которых погубили большевики. Корниловский мятеж, к сожалению, не удался» – говорил Сахаров в беседе с писателем Виктором Некрасовым.
Эти настроения разделяло большинство представителей «демократической интеллигенции», которая фактически пришла к власти в России в 90-х – и сразу же начала устанавливать отношения с пиночетовским режимом, который ещё продолжал тогда существовать в своей обновленной «лайт-версии». Зазвучали громкие хвалы в адрес Пиночета. «Коллективная Новодворская и собирательная Латынина на все лады пели о выдающихся достижениях хунты. Среди прочего, "молодые реформаторы" называли Чили примером успешных экономических преобразований, считая этот опыт образцом для постсоветских реформ. И призывали внедрять его силой, несмотря на сопротивление – как это и было сделано в октябре 1993 года. Между тем миф об экономической эффективности пиночетовского режима не выдерживает никакой фактической критики», – подчёркивает Андрей Манчук.
Действительно, с конца 90-х в России стали появляться и критические публикации об итогах деятельности чилийской хунты. Тон им задала нашумевшая статья «Хватит врать о Пиночете», которую написал авторитетный социолог левого толка Александр Тарасов. Он привёл данные о том, что после военного переворота 11 сентября 1973 г. экономика Чили стала разваливаться. «Покупательная способность населения упала на 60 %, национальная валюта была девальвирована более чем в два раза, в несколько раз выросли цены на основные продукты, число безработных увеличилось на 100 тыс. человек. Одновременно с этим рабочая неделя была увеличена с 44 до 48 часов без компенсации сверхурочных, а средняя зарплата упала до 15 долларов в месяц. Особенно сильно кризис поразил сельское хозяйство – хунта стала возвращать латифундистам землю, переданную правительством Народного единства крестьянам, а крестьяне в ответ саботировали сельскохозяйственные работы. Дошло до того, что для обеспечения относительного "изобилия" в столице хунта вынуждена была ввести запрет на продажу мяса в 19 провинциях из 25, оставив без мясных продуктов 80 % населения страны. В 1974 г. стоимость жизни в стране выросла (по официальным, явно заниженным, данным) на 375 %, цены на хлеб выросли в 22 раза, на сахар – в 29, на мыло – в 69 раз. Безработица выросла до 6 % (18 % экономически активного населения). Доля заработной платы в национальном доходе упала до 35 % (свыше 60 % при Альенде). Национальная валюта – эскудо – девальвировалась в 1974 г. 28 раз. Бесплатное медицинское обслуживание было упразднено», – констатировал эксперт.
Особая тема – количество жертв режима. Либеральные публицисты настаивают на цифре в 3 тысячи убитых.
В свою очередь, Александр Тарасов, которые провёл углубленное изучение данных, называет совсем другое число: только в первый месяц после переворота – до «нормализации» – было убито 30 с лишним тысяч человек. Еще 12,5 тысяч чилийцев погибли за годы диктатуры под пытками, умерли в тюрьмах, были застрелены на улице.
В первые два года власти хунты по политическим мотивам было арестовано и отправлено в тюрьмы и лагеря 110 тыс. человек. Многие чилийцы, устрашённые этими зверствами, постарались покинуть государство. «Из Чили уехала десятая часть населения – 1 млн человек. В подавляющем большинстве это были квалифицированные специалисты: крестьяне выехать просто не могли», – подчеркивает социолог.
Манчук, со своей стороны, добавляет: «Так называемые реформы, которые в Чили были проведены неолиберальными экономистами в условиях полной зачистки оппозиционных партий левого толка, сводились к тотальной приватизации госсектора, коммерациализации образования и медицины, сворачиванию социальных программ и политике бюджетной экономии под контролем международных финансовых организаций. Внутренний рынок страны был открыт для иностранного бизнеса, а её внешняя политика подчинялась интересам США, которые открыто стояли за правым переворотом. Всё это повысило благосостояние местных элит, но привело к хронической бедности подавляющего большинства населения страны, которое годами боролось за смену пиночетовского курса в социально-экономической сфере».
По мнению Андрея Манчука, именно не преодоленное до сих пор «наследие Пиночета» стало причиной недавних массовых выступлений в Чили, продолжавшихся в течение всего минувшего года – вплоть до частичного удовлетворения требований протестующих. В свою очередь, известный левый историк и публицист Артем Кирпичёнок напоминает, что Чили, наряду со своими соседями Аргентиной и Уругваем, уже с XIX века считалось одним из самых успешных государств Латинской Америки – с развитой экономикой, относительно неплохим уровнем образования и высокими доходами, получаемыми от экспорта селитры и меди. «Даже несмотря на то, что с середины XX века страна по уровню жизни стала отставать от ведущих европейских держав, было бы наивно думать, что Чили до Пиночета была государством третьего мира», – отмечает Кирпичёнок.
Он напоминает, что при Пиночете в Чили неолиберальные реформы проводились под руководством знаменитых «чикагских мальчиков» – и закончились страшным обвалом 1982 года, после которого экономика страны была отброшена на десять лет назад.
«В итоге режим был вынужден скорректировать свою экономическую политику, после чего снова начался некоторый подъём. Но сегодня по основным показателям Чили не слишком отличается от прочих государств региона. Так, в 2018 году ВВП страны составлял 298,2 миллиарда долларов, тогда как ВВП Колумбии – 331 миллиарда, а Перу – 222 миллиарда долларов соответственно. Не изменилась и структура экономики страны – как и сто лет назад она основана на экспорте сельхозпродукции и промышленных ископаемых. Таким образом,"чилийское экономическое чудо" относится к тем же категориям, что Грузия Саакашвили, у которой якобы"получилось". Значение переворота Пиночета было, прежде всего, политическое – это было начало конца мировой революционной волны, поднявшейся в мае 1968 года и закончившейся "революцией гвоздик" в Португалии и падением Сайгона. А неолибералы получили своего героя, «Корнилова, которой спас Чили от большевизма» (Андрей Сахаров) и "просвещенного диктатора-реформатора" вроде более модного сегодня Ли Куан Ю», – подводит итог Кирпичёнок.
Своим мнением о пиночетовщине поделился и Олег Ясинский – проживающий в Чили журналист-международник. В беседе со «Столетием» он напомнил, что историю всегда пишут победители. «Когда стало ясно, что для экономических элит Чили продолжение одиозной в глазах всего мира диктатуры перестало быть выгодным, было принято решение о переходе к гражданскому правлению.
И одновременно с этим опытные имиджмейкеры создали один из самых знаменитых фейков конца прошлого века – миф о чилийском экономическом чуде. Когда в 1988 г. Пиночет уходил, а точнее, его "уходили" полностью контролируемые США и местной олигархией "демократические силы", за чертой бедности находилось около 45% чилийцев.
При этом в последние годы диктатуры, по рецептам Чикагской экономической школы и при участии её создателей – нобелевских лауреатов, экономистов Фридмана и Хайека – в стране была создана очень эффективная и жестокая социальная модель, потом ставшая известной как "неолиберализм". Её суть – в сведении функций государства к абсолютному минимуму и передаче всей инициативы в частные руки, в результате чего сам рынок якобы должен обеспечить обществу прогресс и процветание. Образование, здравоохранение, пенсии, культура и любая социальная защита таким образом практически целиком были переданы частному сектору. Это закреплено в главном детище Пиночета – конституции 1980 года, принятой под прицелами автоматов. Страна до сих пор живет по этой конституции», – напоминает Ясинский.
К чему привела такая модель? «К заметному макроэкономическому росту, увеличению иностранных инвестиций и быстрому созданию современнейшей инфраструктуры для бизнеса, с одной стороны, и, с другой – к глубочайшему классовому расслоению общества, крайне неравномерному распределению доходов, резкому понижению уровня образования и культуры чилийцев (страна которых до переворота являлась культурным маяком Латинской Америки), и к полной социальной незащищенности абсолютного большинства населения. При более высоком, чем у соседей, уровне дохода, Чили остается самой дорогой страной региона. Здесь большая часть взрослого населения регулярно употребляет антидепрессанты, самый высокий в Латинской Америке уровень самоубийств, и 84% населения испытывают проблемы с пониманием прочитанных текстов. К этому ещё следует добавить страх перед любыми политическими темами, впечатанный диктатурой в сознание как минимум двух поколений и разрушение традиционной социальной ткани общества. Ценности солидарности и взаимопомощи заменили на идеи "народного капитализма" – культ индивидуального успеха, конкуренция всех со всеми и во всём, и нулевой интерес к культуре и истории», – указывает Ясинский.
В качестве знакового он отмечает тот факт, что за шестнадцать лет диктатуры Пиночета в стране сняли всего два художественных фильма. «Большая часть критически мыслящей интеллигенции была вынуждена эмигрировать.
Несколько лет назад я увидел граффити, которое точнее всего отражает суть экономической модели: "Чили не думает, только производит". При этом привилегированной частью – вершиной социальной пирамиды общества – являются около 10% населения.
Их уровень жизни и доходов заметно превышают стандарты среднего класса Западной Европы, а почти половина населения выживает на минимальную зарплату, без особых шансов изменить свой статус. Хорошее образование – привилегия элиты. Социальные лифты в этом обществе напрочь отсутствуют. Но если вы прилетите в Сантьяго на несколько деловых встреч, то сначала увидите современный аэропорт со всеми удобствами новейших технологий, из него проедете многокилометровый туннель, проходящий под бедными окраинами и непрестижным обветшавшим центром, и буквально через 20 минут окажетесь в комфортных современных кварталах, ничем не отличающиеся от богатых районов развитых стран. Это и будет "Чили экономического чуда" – небольшие острова благополучия на размытом фоне скрытой за кулисой реальности», – говорит Олег Ясинский.
В 2019 –2020 гг. Чили потрясли массовые акции протеста, вызванные чрезмерным экономическим неравенством. Свыше миллиона человек вышли на улицы, чтобы потребовать принятия новой конституции, снижения драконовских цен на коммунальные услуги, общественный транспорт, увеличения налогов для богатых, повышения минимальных зарплат и пенсий, национализации предприятий водоснабжения и т.д. Как указывает Ясинский, протесты оказались направлены «именно против этого царства двойных стандартов, опирающегося на скрепы пиночетовской конституции».
Протестное движение в Чили продолжается по сей день. И – что важно! – оно не имеет ничего общего с марионеточными «цветными революциями», которые в ряде стран устроила при поддержке иностранных посольств часть тамошних элит, чтобы перераспределить в свою пользу национальные богатства.
Протесты в Чили – подлинно низовые, вызванные объективными проблемами и нуждами трудящихся. И «топливо» для этих протестов будет сохраняться в стране до тех пор, пока в ней не изжито пиночетовское наследие.
Владимир Веретенников
http://www.stoletie.ru/vzglyad/mif_o_pinochete_233.htm?fbclid=IwAR3rm4-pU80SHWBqvTFQkp0AZhQSr_T9ny3tIgm0v4lLqGJwElZS9XrSMw4
Пыль в механизме, глава 10(2)
Предыдущая часть: http://joyreactor.cc/post/4573806То же самое, но на autor.today: https://author.today/work/70502
Первая часть: http://joyreactor.cc/post/4052961
— Это? — Переспросил он, когда Зиверт попытался что-нибудь о нём выяснить. — Это оцинкованная пластина. Если не возражаете…
Он забрал пластину у Зиверта и приладил к своему бедру. Слегка изогнутая, она встала туда, как влитая.
— Защищает внутренние механизмы. — Пояснил он, шагая через кучи мусора к шкафу. За фанерной дверцей обнаружилась целая пачка таких же табличек, но, в отличие от первой, абсолютно плоских. — Я набрал их на складе. Вот, возьмите другую.
— А ты не заметил, что на них нарисован план? — Поинтересовался Зиверт, принимая новую пластину из рук конструкта. — Вот здесь линии, видишь?
— А я-то гадал, зачем они нужны. — Отозвался тот. — Нет, не вижу я на них никакого плана. — Он сокрушённо сгорбился, но тут же распрямился. — Сделаю новые глаза, как только смогу. Эти линзы были временным решением, но выплавить хорошее стекло я так и не сумел.
Он немного подумал и добавил:
— Пока что.
— Допустим, — согласился Зиверт, — но что насчёт самой комнаты? Ты на верхнем этаже везде побывал?
— Да. То есть, нет. — Эд задумался и, вроде бы растерялся. — Не могу сказать. Кажется, я что-то там упустил, но что? Не знаю.
— Ладно, спасибо. — Кивнул Зиверт. Всё-таки придётся лезть туда и самому смотреть. Эта комната интриговала его всё больше — в основном тем, что он никак не мог как следует обдумать, чем именно. Каждый раз возникало странное ощущение, как будто он пытался свести два магнита с одинаковыми полюсами. Даже мысли расползались в разные стороны. Зиверт наловчился держать в голове план верхнего этажа, а о комнате думать вскользь, мимоходом, но дальше этого трюка не продвинулся. Милли, которой он показал план, долго не могла взять в толк, о чём он говорит, а когда всё-таки поняла, схватилась за голову.
„Как будто лоб сверлят бормашиной”, заявила она.
По крайней мере, дело было не в его воображении. Убедившись, что загадочное место обязательно требует расследования, Зиверт спрятал план в сумку — от греха подальше — и приготовился слушать Эда, который, наконец, получил возможность рассказать всё, что знал о Йоре.
Этот комплекс раскопала имперская экспедиция около полутора десятков лет назад — и немедленно пришла в экстаз, обнаружив в нем реактор неизвестной модели. Какое-то время здесь кипела работа. Привлекались самые разные специалисты: маги, инженеры. Но при этом в прессе так и не появились восторженные статьи. Зиверт усиленно копался в памяти, пытаясь вспомнить хоть небольшую заметку, но тщетно. Со временем секретность только нарастала. Официальные каналы закрывались, но работа, видимо, не прекращалась ни на день. Йор был последним из тех, кто смог попасть сюда легально, несколько лет назад. После этого о комплексе как будто все забыли, но количество подозрительной активности только возрастало. Стали возникать разного рода личности с очень размытой областью деятельности, вроде того же Мартинеса, какие-то наёмники и прочие авантюристы. Мало кто возвращался. Прояснить подробнее Эд не мог, поскольку Йор воспринимал его чем-то вроде личного журнала, и подробностями себя не утруждал.
— Но зачем он вообще тебе это рассказывал? — Не понял Зиверт.
— Он сказал: “на всякий случай”. — Пояснил Эд. — “Пусть кто-то ещё об этом знает”, сказал.
Некоторое время назад — Эл не смог уточнить, какое, потому что концепция суток для него мало что значила — Йор поставил Эда перед фактом: прибудет некромант Александр Зиверт и его спутница Же…
— Милли. — Поправился Эд под тяжёлым взглядом “спутницы”.
Их необходимо было доставить в главный комплекс. К сожалению, все наземные входы в него были завалены. Оставалась ещё сеть подземных туннелей, но, каждый раз когда запускался реактор, они становились непроходимы.
— В смысле? — Уточнил Зиверт. — Затопляются? Заполняются ядовитым газом?
Эд не знал. Йор, наверное, знал, но не уточнил. Только подчеркнул, что это смертельно опасно. Зная расписание включений реактора, можно было попытаться пройти по туннелям, но тот вдруг начал работать вразнобой, включаясь в самый неожиданный момент.
— А как на это реагируют… как их там… скребуны? — Поинтересовалась Милли.
— Не очень хорошо. — Ответил Эд. — Они живут в туннелях, но каждый раз, когда включается реактор, выползают наверх.
— Как дождевые черви?
— Как кто?
— А… неважно. И что нам теперь делать?
— Нужно поговорить с Йором. — Предложил Эд. — Связь восстановится, как только выключится реактор. Ещё нужно починить лифт.
— А что с ним?
— Я его сломал.
Зиверт и Милли удивлённо уставились на Эда.
— Зачем? — Спросили они почти синхронно.
— Я подумал, что вы полезете вниз, и погибнете там. — Признался он. — А у меня почти сели аккумуляторы. Я ничего лучше не придумал. Говорю же, импровизация не моя сильная сторона.
Милли недоверчиво прищурилась.
— Кстати, — вспомнила она, — зачем ты отрывал головы тем автоматонам? И куда их потом дел?
— Кого? — Не понял конструкт.
— Головы.
— Какие головы?
Милли замолчала и уставилась на Эда. Тот в ответ уставился на неё, выражая самый искренний интерес, на который была способна не обладающая мимикой маска. Наконец, девушка махнула рукой.
— Забудь. Ты не против, если мы тут немного посовещаемся?
— Конечно. — Легко согласился Эд. Странный вопрос он немедленно забыл — или притворялся, что забыл. Не теряя времени, он уселся за стол и принялся что-то подкручивать в собственной руке.
Милли оттащила Зиверта в угол комнаты, подальше от занятого конструкта.
— Я ему не доверяю. — Заявила она без предисловий. — Мне кажется, он что-то скрывает.
— Не обязательно. — Возразил Зиверт. — Если верить ему, он буквально вчера родился. К тому же, Йор велел с ним поговорить.
— Если верить. — Парировала Милли. — А я не верю. И Йор велел поговорить с ним, а про доверие ничего не говорил.
— Хорошо. И что ты предлагаешь?
— Нельзя спускать с него глаз. Я останусь тут. Заодно помогу чинить лифт.
— Ты что, отпустишь меня одного? — Не удержался Зиверт.
— Тебе уже не три года, — хмыкнула Милли, — привыкай к самостоятельности. Ходи на горшок, умывай руки, носи шапку. К тому же, в архивах я тебе в любом случае особо не помогу.
— Ещё та комната. — Зачем-то напомнил маг. Девушка поморщилась.
— Да. Она. Эта вещь. Держался бы ты от неё подальше, а то я и не вспомню, куда ты пошёл.
Зиверт почувствовал, что теряет нить разговора и вот-вот вообще забудет, о чём шла речь.
— Ладно. — Торопливо заключил он. — Если что, я выстрелю из револьвера, это точно будет заметно. Эд!
Автоматон повернул голову, не меняя позы.
— Я хочу сходить наверх, в административный корпус. — Сказал Зиверт. — Там может быть опасно?
— Может. — Согласился Эд. — Но вряд ли. Все входы внизу, а там тупик. Там можно кого-нибудь встретить только если он сейчас по лестнице поднимется.
— Значит, решено. — Заключил маг, направляясь к выходу. — Идите меня искать через час или как только появится связь.
Милли махнула на прощанье рукой и принялась обсуждать починку лифта c автоматоном.
Зиверт поднялся по плохо покрашенной лестнице и попал в кольцевой коридор. Пустые стены и темнота почему-то не столько нагоняли жути, сколько вызывали жуткую, сжимающую сердце тоску. Когда-то здесь ходили люди, работали, стремились к какой-то непонятной цели. А теперь остов комплекса был сух и пуст, как брошенная раковина. Если прислушаться, в гробовой тишине можно было услышать, как гудит за стальными щитами реактор. Зиверт мог только порадоваться, что не сумел тогда открыть один из них. Он стоял, прислушиваясь к мерному гудению, пока снизу не долетел громкий металлический лязг и спутанная эхом ругань Милли. Кажется, они с Эдом не сошлись в выборе метода починки. Это несколько разбавило печальную атмосферу, и, покачав головой, Зиверт пошёл дальше.
Административный корпус, как и следовало ожидать, был пуст. Зато стены там были покрашены, а кое-где даже оставались старые имперские флаги и чьи-то портреты. Зиверт остановился посередине коридора и глубоко вздохнул. Его ужасно сильно тянуло проверить первым делом загадочную комнату. Но он решил, что поддаваться порыву недостойно серьёзного учёного и мага. Сначала нужно взвесить все вероятности, оценить возможные исходы и…
Где-то в этот момент он обнаружил себя бодрым шагом направляющимся прямиком к цели. Зиверт вздохнул и покорился импульсу.
Дважды обойдя коридор по кругу, он всё-таки обнаружил то самое место. Схема никак не помогла, потому что все ориентиры немедленно стирались из памяти. Только сильнейшим напряжением воли, Зиверт сумел найти место, где реальность как будто образовывала зазор. Процесс поиска походил на попытки поддеть край мотка клейкой ленты. Виски ныли от напряжения, но маг не сдавался и упрямо нащупывал проход.
Он схватился за ручку двери. Все ощущения окончательно сошли с ума, как приборы падающего самолёта. Зиверт в одно мгновение забывал, за что держится, вспоминал, поворачивал ручку примерно на градус и снова забывал, что делает. Наконец, когда, кажется, прошло несколько часов, дверь неожиданно распахнулась. Затаив дыхание...
… Зиверт ввалился в огромное светлое помещение.
В маленькую, душную комнатушку.
В гигантский зал с витражами.
В конце коридора стояла резная деревянная урна.
Сверху висела каменная кафедра.
Снаружи раскинулся узкий каменный алтарь.
На ней была приколота записка.
На нём лежала глиняная табличка.
Зиверт прошёл…
… проскользил…
… нырнул…
Схватил рукой документ в картонной папке.
Поднял тяжёлую книгу в кожаном переплёте.
Сунул в сумку берестяную грамоту.
И вспомнил, что уже несколько дней не делал вдоха.
…
Административный корпус, как и следовало ожидать, был пуст. Зато стены там были покрашены, а кое-где даже оставались старые имперские флаги и чьи-то портреты. Зиверт остановился посередине коридора и глубоко вздохнул. Его ужасно сильно тянуло проверить первым делом загадочную комнату. Но он решил, что поддаваться порыву недостойно серьёзного учёного и мага. Сначала нужно взвесить все вероятности, оценить возможные исходы и…
Зиверт снова вздохнул, тихо злясь на себя. Как ни противно признавать, но ломиться к странной и явно неестественной комнате было попросту глупо. Опыт предыдущих дней подсказывал, что вероятность получить очередной магический удар и потерять сознание была слишком уж высока. А это означало, что когда Милли поднимется сюда через час, она найдёт его пускающим слюни и утащит вниз. И шанса взглянуть на архивы у него уже не будет.
“Не говоря уж о магнитных лентах”, напомнил себе Зиверт. В борьбе любопытства и жадности на этот раз победила жадность. Он сверился с планом и направился в архив, стараясь не думать о таинственной комнате.
Что, впрочем, было несложно.
По пути к архиву Зиверт наткнулся на довольно невзрачного вида дверь. Она была в той стене, за которой, по идее, должен был находиться реактор. Табличка на стене гласила: “Обзорная”. Осторожно потянув за ручку, Зиверт приоткрыл щель и заглянул внутрь. Внутри было темно. Рассудив, что, раз его плоть ещё не слетела кусками, значит, утечки здесь нет, он зашёл внутрь. Это была небольшая кабинка с окнами от пола до потолка. Стекло было укреплено металлическими нитями, блеснувшими в свете “светлячка”, а толщина его составляла не меньше четырёх сантиметров. Зиверт подошёл к окну и посмотрел вниз. Там было темно, и он не сразу смог разглядеть хоть что-то, а когда разглядел, почувствовал, как перехватывает дыхание. Внизу огромного колодца в центре комплекса слабо светился бледно-голубым легендарный магический реактор.
Зиверт приник к стеклу, не в силах оторваться. Там, под бетоном и сталью, работал механизм, способный нарушать законы мироздания и перекраивать его под себя. Чудо человеческой мысли. От сжатой, упакованной мощи кружилась голова. Малейший изъян в конструкции — и весь этот комплекс… да что там, всё вокруг, вместе с деревней и, возможно, Альтштадтом, перестанет существовать в мгновение ока. Никто даже не успеет заметить как ткань реальности свяжется в узел и исчезнет. Однако, реактор гудел и светился и секунда за секундой вставали на свои законные места. Наконец, с трудом, Зиверт оторвался от стекла и на негнущихся ногах вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Он чувствовал себя блохой, ползущей по заднице слона, которая вдруг осознала существование Луны и Солнца. Пылью в механизме. Кое-как стряхнув липкое, настойчивое наваждение, он двинулся дальше, незаметно для самого себя покачивая головой.
Добравшись до архива, Зиверт наконец-то почувствовал себя более или менее в своей тарелке. Архив был похож на все архивы, в которых он когда-либо побывал. Ряды шкафов, столы. Стена с экраном для проектора — самого проектора не было. Порядок, одним словом.
Впрочем, абсолютно неизвестный Зиверту. Таблички на шкафах куда-то потерялись, а от каталога осталась одна обложка. Наугад раскрыв один из шкафов, он получил ворох непонятных цифр и сокращений. Листы бумаги были, видимо, стандартными бланками, но свинцовая краска, которой они были напечатаны, выцвела, а чернила расплылись. Зиверт рассматривал бумаги с некоторым разочарованием. Он узнавал общие очертания: вот здесь когда-то был заголовок, а здесь, наверное, было подчёркнуто нужное из списка. Или вычеркнуто ненужное.
В поисках чего-нибудь ещё, Зиверт полез под стол и обнаружил там проигрыватель. Он был похож на современные ему проигрыватели для магнитных лент, только куда компактнее и технологичнее выглядящий. Лента уже была установлена. Повозившись с вилкой, Зиверт воткнул её в розетку. К его удивлению, проигрыватель коротко хрюкнул и приготовился к работе.
“Ну да, Эд, наверное, починил эту розетку для себя”, подумал Зиверт. Разобравшись методом тыка с назначением кнопок, он включил перемотку, дождался, пока лента смотается и включил воспроизведение. Запись включилась, и послышался чей-то голос, но слов разобрать было нельзя. Зиверт выкрутил регулятор громкости на максимум, но лучше не стало — лента совсем деградировала за прошедшие годы. Он немного промотал вперёд, потом ещё немного. Потом промотал почти до конца. Везде то же самое. Недовольно цыкнув языком, Зиверт полез искать другие ленты. В столе нашёлся ещё один проигрыватель, идентичный первому, но без плёнки.
“Надо было спросить у Эда, где он их хранит”, запоздало сообразил он, залезая с головой в ящик.
— … УБИЛИ ЕГО! — Истерично взвизгнул чужой голос с рыдающими интонациями. От неожиданности Зиверт отскочил от ящика, ударившись головой. Проигрыватель щёлкнул. Плёнка кончилась.
Пыль в механизме, глава 10(1)
Предыдущая часть: http://joyreactor.cc/post/4527975То же самое, но на autor.today: https://author.today/work/70502
Первая часть: http://joyreactor.cc/post/4052961
Зиверт растерянно постучал по коробочке, как будто надеялся, что Йор ещё там. Ответом было только тихое шипение. Впрочем, он этого даже не заметил. Ясно было только одно.
— Снова никаких ответов. — Заключил Зиверт себе под нос. — Они как будто издеваются.
— Кто “они”?
— Да все! Инквизитор, Йор, — Зиверт раздражённо пнул ближайшую кучу мусора, — весь этот комплекс.
— А ты ожидал, что тебе с порога выдадут все тайны? — Прищурилась Милли. Маг вздохнул.
— Нет. — Признал он. — Но лучше бы они вообще молчали. Столько всего произошло, а я так и не смог понять, что из этого важно, а что просто неудачное стечение обстоятельств. Ладно. Итак, Йор где-то здесь, и он что-то знает. Тут произошла утечка чего-то, а значит, что-то работает. Мне точно скоро понадобится доска, чтобы вешать на неё записки, а то всё это в голове уже не помещается. А кто такой Эд?
Милли покосилась на лежащего в кресле автоматона.
— Если честно, я очень надеюсь, что это он. — Сказала она.
— Почему? — Не понял Зиверт.
— А кто? — Пожала плечами Милли. — Ты тут видел ещё кого-нибудь? И самое главное — мы знаем, что с Эдом нам велел поговорить Арвенсий. Если этот автоматон не Эд, то это просто какой-то подозрительный конструкт, про которого мы знаем только что он очень быстр и способен руками рвать металл.
— Он же выключен. Мы можем его не включать.
Милли только поморщилась.
— Не можем. Во-первых, не факт, что он не включится сам. Во-вторых, если мы упустим шанс что-то выяснить, ты сойдёшь с ума от любопытства и всю кровь мне выпьешь своими неврозами.
Зиверт хотел было возмутиться, но передумал. Милли опять была права, любопытство сожрало бы его за четверть часа.
— Ладно. — Сказал он, поднимая руки в защитном жесте. — Но мы не обязаны сразу брать с места в карьер. Сначала обыщем комнату, может, найдём какие-нибудь подсказки. В конце концов, привяжем его к креслу перед включением.
Примерно через десять минут Зиверт поймал себя на том, что уже довольно долго тупо пялится в кучу деталей, не пытаясь ничего предпринять. Он помотал головой, сбрасывая оцепенение. Вся комната была свалкой, это было заметно с первого взгляда, но хуже всего было то, что в этой свалке явно прослеживалась система. Вот здесь было рабочее место. Сюда приносили детали и что-то паяли. Потом деталей стало слишком много, и рабочее место расползлось в стороны, занимая горизонтальные поверхности на корпусах приборов, притащенных откуда-то ещё. Что-то недоделанное бросили в угол, чтобы начать новую работу. Потом забросили и её, но не до конца. Каждая последовательность событий, которую удавалось выделить среди бардака, немедленно путалсь и переплеталась с другими, и от всего этого очень быстро начинала кружиться голова. Но что-то в той куче особенно цепляло взгляд. Зиверт напрягся и присмотрелся. Из-под груды связанных в пучки обрывков проводов торчал угол деревянной рамки, вроде тех, в которые вставляют фотографии.
Рамка зацепилась за что-то, и в попытках её вытащить Зиверт несколько раз порезался разбитым стеклом, когда-то защищавшим фотокарточку. Наконец, освободив рамку от мусора, он стряхнул осколки и смог рассмотреть фотографию как следует. Карточка неплохо сохранилась, и на ней можно было различить группу людей в лабораторных халатах, очевидно, учёных или инженеров. Они замерли на фоне огромного агрегата неизвестного назначения. Он всё ещё был окружён неказисто торчавшими трубами и обвисшими проводами. Либо его только что достроили, либо, что скорее, только что выкопали откуда-то. Даже на старой фотографии можно было разглядеть гордые позы этих людей. Чем бы они не занимались, результатами своей работы они явно были довольны.
— Милли! — Позвал Зиверт, вытаскивая фотографию из рамки. — Посмотри-ка.
Подошедшая Милли рассеяно уставилась на карточку. Она не сказала ни слова, но чем дольше смотрела, тем сильнее хмурилась. Наконец, после долгого молчания и разглядывания фотографии под разными углами, она яростно щёлкнула ногтем по чьему-то лицу.
— Знаешь, кто это? — Спросила она, и, не дожидаясь ответа, продолжила. — Это Марк. Староста деревни.
— Ты уверена? — Переспросил Зиверт, забирая у неё фотографию. Милли кивнула.
— Абсолютно. Видно не очень хорошо, но это точно он. По лбу узнаю. Смотри, как он блестит от вспышки, чуть лицо не засветил. Посмотри, вдруг на обороте что-то есть.
Зиверт перевернул фотокарточку.
На обороте буднично значилось: “Первый запуск реактора за сто лет. 1хх год, май”.
— Это всего восемь лет назад. — Заметил Зиверт. — Фотография-то не старая. А тут имена… Но никого не зовут Марком.
— Значит, он мне соврал. Назвался чужим именем. — Пожала плечами Милли. — Но я тебя уверяю, староста деревни и мужик на этой фотографии — один человек.
— Человек ли? — Мрачно сказал Зиверт. Он вспомнил побег из деревни, и голос, говорящий десятком ртов. Милли интересовало другое.
— Если они так свободно фотографируются, значит, проект не был секретным. А что за реактор? Что-то магическое?
Зиверт кивнул.
— Давняя мечта всех магов. По сути, огромная инженерно-техническая волшебная палочка. Позволяет накапливать энергию, поддерживать постоянное магическое поле, усиливает заклинания. Очень удобно. Вот только единственный рабочий реактор есть на Белги, в столице. Он ещё до Разрыва построен. А после ни одна попытка не увенчалась успехом.
— Почему?
— Отличный вопрос. — Развёл руками Зиверт. — Никто не знает. Чертежи, конечно, потеряли, но Академия пыталась его построить по образцу столичного несколько десятков раз. Плюс, разные частные компании. Плюс, безумные самоучки в подвалах. Каждый раз что-то случалось, но всегда разное. Компании разорялись, прототипы плавились, самоучки случайно ломали шею, упав с лестницы. Теорий заговора на этом построили уйму, одних тайных обществ придумали с полсотни. А что на самом деле, неизвестно. Если хочешь, я тебе потом принесу почитать архив с задокументированными случаями. Придумаешь своё объяснение.
Он вздохнул и ещё раз взглянул на снимок.
— Короче, этих реакторов как собак нерезаных. Ни один пока не заработал как надо. Вопрос в том, что случилось с этим.
Они рылись в мусоре ещё примерно полчаса, пока не стало окончательно ясно, что ничего больше им найти не удастся. Первой сдалась Милли.
— Всё, я сдаюсь, — заявила она, швыряя очередную панель с выбитыми стёклами в стену, — даже если здесь есть ответы на все загадки Вселенной, мы можем их искать… неделю.
— Не слишком внушительный срок. — Заметил Зиверт.
— Всё равно долго. К тому же, неизвестно, есть ли тут что-то вообще. Я предлагаю переходить от обыска к допросу.
Конструкта быстро примотали к креслу. Кабелей в комнате было с избытком, но все довольно короткие. Милли, критически осмотрев сплетение разноцветных изоляций, скрутила что-то вроде кустарного каната, который и наматывали на автоматон, пока не потеряли счёт виткам, а потом ещё немного. В какой-то момент кресло опасно хрустнуло, и Милли опомнилась.
— Ладно, пожалуй, хватит, — сказала она, отходя на шаг. Конструкт стал похож на клубок шерсти с торчащими из него ногами. — Теперь что?
— Теперь включим этот агрегат. — Ответил Зиверт. — Я бы ещё выключил все электроприборы, но кроме света и этого переговорного устройства я других не вижу.
— И когда он включится? — Поинтересовалась Милли. Зиверт выразительно пожал плечами.
— Откуда я знаю? Когда зарядится, наверное.
С этими словами он взялся за рычаг, и потянул его вверх. Коробка на стене недовольно хрюкнула. Агрегат немедленно заурчал, а свет резко потускнел и стал мерцать в такт гудению.
Медленно текли минуты. Милли, казалось, задремала, сидя у стены и положив ружьё на колени, но из-под опущенных век периодически бросала внимательный взгляд на автоматон. Зиверт вытащил блокнот и пытался выстроить логические связи происходивших событий, рисуя их карандашом. Получалось не очень. В конце концов он отказался от этого занятия, и принялся бродить по комнате, иногда наудачу поддевая ногой то одну, то другую кучу мусора. Из одной выскользнула тонкая металлическая пластина и ткнулась ему в сапог. Зиверт с ленивым интересом поднял её. На ощупь она напоминала обыкновенное ведро. С одной стороны пластинка оказалась абсолютно гладкой, а с другой на ней были выбиты какие-то линии. Зиверт разглядывал их с недоумением, пока до него не дошло, что он смотрит на слека потёртый план комплекса. Искренне заинтересовавшись, он покрутил пластинку в свете ламп, пока свет не лёг так, что можно стало разобрать, что на ней написано.
Это были планы трёх этажей — первого, с длинным коридором, по которому они с Милли сюда вошли, нижнего, на котором находился медкорпус и верхняя часть техкорпуса, и верхнего, административного, куда они так и не попали. Ничего особенно нового эта схема не сообщала, но этаж административного корпуса почему-то казался странным. Зиверт пригляделся, наклонил голову в одну, в другую сторону, потом прищурился. Странность просто ускользала, как будто он пытался поймать мушку в глазу. Прищурившись до рези в глазах и едва не высовывая язык от напряжения, ему удалось локализовать аномалию. Это была одна из комнат на верхнем этаже, но больше ничего понять ему не удалось. Буквы, выбитые на табличке, вероятно, сообщали о назначении этой комнаты, но выпадали из памяти, стоило перевести взгляд на следующую. Попытка определить наощупь тоже ни к чему не привела. Окончательно измучившись, Зиверт повернулся к Милли, чтобы попросить её о помощи. В этот момент агрегат вздрогнул в последний раз и затих. Рычаг с оглушительным ударом вернулся в прежнее положение. Зарядка закончилась.
Конструкт проснулся. Он повёл головой и наткнулся на дробовик, нацеленный прямо в изображавшую лицо маску.
— Не шевелись. — Строго предупредила его Милли. Автоматон послушно замер. — Ты умеешь говорить? Понимаешь меня?
— Да. — Немедленно отозвался он. — И да. На оба вопроса — да.
Голос его оказался совершенно не таким, как можно было бы ожидать. Он не скрежетал и не звенел, как голоса патрульных автоматонов в Альтштадте. Несмотря на странное шипение, похожее на шорох граммофонной иглы, он звучал совершенно по-человечески.
— Ты собираешься на нас напасть? — Задала Милли следующий вопрос. Голос конструкта слегка сбил её с толку, но она не желала терять инициативу. Тот задумчиво повернул голову. Если бы у него были глаза, он бы наверняка покосился на плотно намотанные провода.
— А вам бы этого хотелось? — Уточнил он после короткой паузы.
Милли нахмурилась и постучала по лбу конструкта ружьём.
— Ты не умничай, а отвечай на вопрос.
— Ты Эд? — Вмешался Зиверт. — Йор велел поговорить с тобой.
Конструкт кивнул.
— Так меня зовут. В таком случае вы — Александр Зиверт, некромант. — Он обратил свою бесстрастную маску к Милли. — А вы — Женевьева Дюран, также известная как…
— Милли. — Кисло закончила за него девушка. Она опустила ружьё, но не повесила пока на плечо. — Так меня зовут.
Автоматон с энтузиазмом кивнул.
— Это здорово. Признаюсь, мне не часто выпадает возможность с кем-то поговорить.
— А по тебе не скажешь. — Подозрительно прищурилась Милли.
— Вы слишком добры. — Искренне обрадовался автоматон. — Мне сложно определить, насколько естественна моя речь. Я учился, слушая записи на магнитных лентах, пока они совсем не исчерпали ресурс. После этого я мог поговорить только с жителями деревни и — изредка — с отцом.
Зиверт потёр виски. Магнитные ленты зацепили его слух, но он постарался не подать виду. Эта технология только недавно была открыта заново и страдала от детских болезней.
— Так, — сказал он, переваривая услышанное, — можно ещё раз, но по порядку.
— Конечно. — Согласился конструкт. — Вы не против, если я поднимусь?
— Да, разумеется…
Не дожидаясь, пока Милли размотает провода, Эд просто поднялся с кресла, разорвав их как нитки. Раздался лишь оглушительный аккорд лопающегося металла, и комок проводов шлёпнулся на пол. Это, кажется, удивило его самого.
— О. — Сказал он после паузы. — Вы меня связали?
— Э-э-э… да, — выдавил Зиверт. — Извини.
Эд беззаботно махнул рукой.
— Нет-нет, ничего страшного. Вы же не знали, представляю ли я угрозу. Зато теперь вы убедились, что я не хочу вам навредить.
Милли неопределённо пожала плечами и всё-таки повесила дробовик на плечо.
— Итак, — кашлянул Зиверт, — вопросы.
— Да! — Эд повернулся к магу. Жуткая лицевая маска контрастировала с его дружелюбным поведением, и это сильно сбивало с толку. Кто бы не задумал этот дизайн, он явно не так представлял себе поведение автоматона. — Я слушаю.
— Для начала: что Йор просил нам передать?
— О. — Задумался Эд. — Это сложный и комплексный вопрос. Коротко говоря, я должен был отправить вас к нему. Думаю, он всё ещё этого хочет, но обстоятельства изменились, и многое утратило смысл. Я могу рассказать всё целиком, но лучше в конце.
— Ладно. Тогда…
— Моя очередь. — Встряла Милли. — Кого ты называешь отцом?
— Прошу прощения?— Удивился Эд.
— Отцом. — Нетерпеливо повторила Милли. — Ты сказал, что общался с ним. Кто это?
— О. — Снова сказал автоматон, и, кажется, слегка смутился. — Я не заметил. Надо же.
Он сделал странное, незавершённое движение, как будто хотел почесать в затылке, но на полпути передумал. Вообще, теперь, не привязанный к своему креслу, он часто начинал жестикулировать как человек: порывался развести руками, покачать головой или пожать плечами. Жесты начинались вполне плавно и естественно, но резко обрывались в самый неожиданный момент. Поднятые руки падали тогда, как плети, а спина автоматона выпрямлялась по струнке и оставалась прямой до следующего раза.
— Я имел в виду господина Йорданова.
— Почему? Он тебя собрал?
— Ну, формально…
— Короче. — С нажимом сказала Милли.
— Нет. — Признался Эд. — Но он меня воспитал. Разговаривал со мной. Учил. Можно сказать, он сделал из меня человека. Кто он, как не отец? Пусть и приёмный.
— А ты, значит, человек?
Конструкт красноречиво развёл руками. Милли и Зиверт переглянулись. Вообще-то этом был смысл, по сравнению с другими конструктами Эд говорил и вёл себя вполне по-человечески. Кроме того, относить себя в категорию, состоящую из тебя одного, довольно тоскливо. Если других таких конструктов не было…
— Откуда ты вообще взялся? — Запоздало удивился Зиверт.
— Не знаю. Думаю, лучше спросить тех, кто был этому свидетелем. — Резонно заметил Эд. — С моей точки зрения, в какой-то момент я просто взял и начал существовать.
— И как это произошло?
Конструкт задумался и почти вздохнул. Его плечи слегка поднялись и снова опустились.
— Я помню… темноту. — Сказал он медленно. — Но не могу сказать, помню я её на самом деле, или просто забыл, что там было. А в следующий момент я уже лежу на столе в окружении приборов. И рядом никого. Тогда у меня была только одна рука и…
— Погоди, чего? — Удивилась Милли. — А всё остальное ты откуда взял?
— Собрал сам. — Ответил конструкт с оттенком гордости.
— Одной рукой? Как? И откуда ты знал, как должен выглядеть? В смысле, почему ты не сделал себе шесть рук, если уж на то пошло?
— А это хороший вопрос. — Обрадовался Эд. — Философский. Там были чертежи, но я не умел тогда их читать. Я смутно представлял, какую форму должен принять, но откуда взялось это представление, не знаю.
— А эта чудовищная конструкция с пулемётами у двери? — Вспомнила Милли. — Тоже ты сделал?
Эд дёрнул головой в подтверждение.
— Неудачно получилось, знаю. Мне было страшно, и я хотел защититься. Понимание механики у меня с рождения, но конечный результат не всегда… оптимальный.
Он поднял руку и ткнул пальцем в потолок. Неизвестно, что он хотел сказать этим жестом, но вид получился довольно назидательный.
— Я шатался тут без цели, пока со мной не связался от… Йор. Он не часто давал мне точные указания, обычно мы просто болтали. Но вот о вас он говорил конкретно. Я должен был встретить вас и проводить в основной комплекс. К сожалению, пока вы застревали за стенами и где-то лазили, реактор включился и все туннели заполонили скребуны.
— Так это ты взорвал тот ящик! — Догадался Зиверт. — Я думал, нас пытаются убить.
— Я. — Признался Эд. — Мне пришлось импровизировать, а я пока что в этом не очень хорош. Но вы же не погибли.
Милли пожала плечами.
— Тут ты прав. А что за твари из подвала?
— А, эти. Я назвал их скребунами, потому что они…
— Дай угадаю. — Перебила Милли. — Потому что они скребутся?
— Точно. На меня они не обращают никакого внимания, так что я долго за ними наблюдал. Но ничего другого они не делают. Скоро реактор выключится и они разползутся обратно по норам.
Повисло молчание. Зиверт пытался придумать, что бы ещё спросить, но не мог подобрать слов. Удивляло даже не то, что местный реактор вызывал какие-то непонятные нашествия тварей из подвала, а то, что он вообще работал, но вряд ли Эд мог тут что-то прояснить. Он признался, что какие-то документы оставались в административном корпусе, но он в них так и не сумел разобраться. Оставалось ещё то непонятное место на плане, но и тут конструкт ничем помочь не смог.
Деловые люди
Первый луч Солнца разбудил Кили, скользнув по её лицу и пышным зеленым кудряшкам, живописно разметавшимся по подушке, пока она спала. Просыпается она быстро, как будто ждет утра (а на самом деле так оно и есть):Какое прекрасное утро! , - восклицает она.
Но не нужно думать, что Кили легкомысленная молодая феечка и для неё каждое утро - доброе, вовсе нет. Ей уже 200 лет - мелочь по меркам фей, но кое-какой жизненый опыт у неё уже есть. Поэтому если она сказала, что утро прекрасное, это значит, что на дворе - лето, день предстоит солнечный, а в её буфете в уголке дупла трёхсотлетнего дуба, что-то да найдется как минимум на завтрак.
Сегодня это остатки роскоши - салат из одуванчиков с пижмой: несколько дней назад у неё был юбилей, как мы уже сказали, 200 лет. Празднество было небольшое, приглашены только жители поляны, но было уютно и весело. А сколько подарков надарили!
Кили наспех перекусила, добавив в тарелку немного свежего лавандового масла из чайника… Между прочим, это очень удобно держать масло в чайнике: на масло не попадает солнце, удобно наливать и доливать, если заканчивается, а запах лаванды - по всей комнате. Да и мыть чайник удобнее, чем кувшины. Есть чему поучиться! А вот рецепты фей лучше не перенимать: мало того, что на человеческий вкус они часто отвратительны, так некоторые еще и попросту ядовиты!
В общем, позавтракала наспех, потому что хотела пойти и поплескаться в подаренной бобрами купельке, которую они смонтировали для неё вместе с небольшим водопадом.
Ещё лелея эту мысль, феечка выглянула в окно, чтоб еще раз взглянуть на купельку с высоты и тут же лицо её потеряло часть радостного выражения. Дым… Как же она могла забыть?!
Дело в том, что примерно 120 лет назад на опушке леса, вдоль небольшого ручья, берущего начало в источнике как раз на этой самой поляне, поселились люди.
Поначалу жизнь людей мало чем отличалась от жизни фей, поэтому они быстро подружились. Но со временем люди стали использовать все больше инструментов, чтоб быстрее и больше производить еды, одежды и других вещей, как они говорили – «Напродажу». Феи не понимали, что такое «напродажа», но Кили подозревала, что это как-то связано с людьми, которые сами не работали, а только менялись со всеми. Они брали много товаров и отдавали за них бумажки, а потом можно было на эти бумажки выменять обратно немного товаров но уже в яркой обертке с картинками. Наверное, это очень ценная обертка, раз из-за неё отдавали настолько меньше товаров. Единственное, чего Кили никак не могла понять (и очень огорчалась из-за этого) – почему такую ценную обертку люди потом выбрасывали где попало, вытащив из неё еду, одежду или выпив подкрашенную воду.
Так или иначе, со временем поселок вырос в городок, в котором построили фабрику. А фабрика немедленно начала дымить трубой, забирать чистую воду из ручья и возвращать грязную. И из-за этого у фей сильно добавилось работы по уборке и восстановлению.
Да вот же, не нужно далеко ходить, буквально вчера: один легкомысленный зяблик влетел в дым, пролетая прямо над трубой. Мало что чуть не задохнулся, так и до сих пор не может дышать полной грудью, и перья как-то размякли так, что не держат в воздухе.
Спасибо полевкам, которые дотащили его до Ингерд и она успела оказать ему помощь.
Но погодите, вы же еще не знакомы с Ингерд? Это подруга Кили. Вдвоем они составляют рабочую пару фей: Кили слушает, замечает и интерпретирует, а Ингерд делает и учит. Потому что ей уже давно за полтысячи лет. Настолько давно, что, возможно, уже ближе к тысяче. И она прекрасно умеет управляться со всем, что связано с водой: течение, химия грунтовых вод, соки внутри деревьев и даже дожди - всё это для Ингерд открытая книга и рабочие инструменты. А Кили легко отмечает изменения и гораздо лучше понимает животных, которые для старшей подруги чрезмерно суетливы.
Выглядят они тоже совершенно по-разному.
Кили при всей своей жизнерадостной натуре любит однотонность: это не отпугивает животных, а её сложнее заметить. Поэтому к своим зеленым волосам и бледно-салатовой коже всегда шьет себе зеленый комбинезончик. Ярко-оранжевые глаза немного нарушают однотонность, но на работе всегда можно прищуриться в нужный момент.
Ингерд одевается в темную юбку из-под которой немного видны полосатые разноцветные гетры (все феи всегда ходят босиком, поэтому носочки для них бесполезны, а вот гетры носят очень часто), и в темную же куртку поверх серой льняной рубашки. Макушку старшей феи, кроме густых фиолетовых волос, скрывает круглый черный котелок. И что уж совсем необычно для фей - Ингерд курит трубку. Живет она на той же полянке, но не в дупле дерева, а в землянке неподалеку от источника, искусно замаскированной кустами терновника, выращенными на крыше.
Когда-то давно сторонний наблюдатель сказал бы, что плотное сложение, фиолетовые волосы и лиловые глаза выдают в Ингерд водяную фею, а тонкая изящная желто-зеленая Кили - несомненно древесная. Но несколько сотен лет назад обнаружилось, что способности не зависят от внешности фей и такое разделение упразднили, заменив тестированием перед выходом на работу.
Так вот, эта самая Ингерд решила, что условия стали слишком неблагоприятными, нужно сворачивать хозяйство и переезжать в другое место. И никакие доводы Кили пока не смогли поменять это мнение, а сегодня предстояло окончательно все решить и начинать планировать переезд.
Пока мы всё это описывали, Кили уже успела спуститься к подруге, они поздоровались и Ингерд уже даже успела поворчать насчет того, какие же отвратительные создания - эти люди. При этом сильно дымила трубкой, что было для неё признаком сильного раздражения. Давайте теперь немного подслушаем, чтоб не пропустить больше ничего, ведь речь всё-таки о нас с вами.
- Разве отвратительные? – удивилась Кили, - А я помню, как лет 100 назад мы очень мило работали вместе в саду… Помнишь тётушку Алису? У неё был замечательный сад… Слишком упорядоченный, на мой вкус, но в прелести ему не откажешь. И там были фрукты! Посмотри, вот эту яблоню я вырастила из семечка, которое она мне любезно подарила.
Ингерд взглянула… но не в окно на яблоню, а на полки с яблочным повидлом, и, кажется, несколько смягчилась. По крайней мере, она перестала дымить трубкой, убрала её в карман и сказала:
- Да, тётушка Алиса была хорошей женщиной. И почему эти люди такие недолговечные? Если бы они могли видеть, к чему приводят их действия – они бы вели себя иначе.
И тут Кили осенило:
- Ингерд! Так, может, мы им расскажем? Ведь мы же видим! И можем подробно описать… Я могу.
Яркие глаза феи так загорелись от этой идеи, что она даже не сразу заметила скептический вид подруги и продолжала:
- Знаешь, я даже слышала, что у людей всегда есть вожак. В таких поселках его зовут… кажется, Мэр. Очень похоже на Мир, правда, Ингерд? Мне кажется, это хороший знак: я ему всё объясню и они перестанут. И все станет, как было… Что? Что ты так смотришь на меня?
- А то, девочка моя, что я тут живу не всегда. Ты молода, родилась тут и мало видела. Но я уже перебиралась однажды с места на место из-за людей и не верю, что с ними можно так просто договориться. Нет, я думаю, нам нужно уходить. Давай-ка ты на этой неделе отмечай деревья и травы, которые тебе понадобятся на новом месте, я подготовлю к транспортировке источник – и на следующей неделе попросим Мастеров Путешествий перенести это всё на наше новое место жилья. Помнишь, я тебе говорила, что нашла одно в горах, далеко от людей? Без источника озера им хватит еще лет на 20, за это время всё потихоньку здесь умрет, а там мы сделаем горное озеро и заведем форель…
Если что Кили и усвоила точно, так это то, что со старшими, принявшими решение спорить бесполезно. Поэтому она согласилась и пошла готовиться к переезду.
Но она была уже 20 лет совершеннолетней и могла принимать свои решения. Поэтому на следующий день утром секретарь мэра удивленно разглядывал стоящую на его столе маленькую фигурку с ворохом листьев и травы в руках, в зеленом сарафане (на который Кили сменила комбинезон по важному случаю) с лапухом-косынкой на голове, заколотой причудливой веточкой, напоминающей жука-носорога.
- Простите, могу я видеть Мэра? – тонким голоском поинтересовалась, Кили.
Секретарь был очень педантичен и знал, что по расписанию у мэра сейчас совещание, но визит был настолько необычен, что, будучи сообразительным работником, он сразу же понял, какие выгоды это может сулить и решился доложить о посетительнице.
Через 30 секунд Кили уже знакомилась с мэром городка и, волнуясь, рассказывала ему, показывая листья, какие необратимые изменения в почве производит их фабрика и такое агрессивное ведение хозяйства…
А еще через неделю Ингерд, поджидая Мастеров Путешествий с порталом, уныло паковала последние икринки, которые ей были нужны для восстановления популяции карасей на новом месте и с горечью подслушивала разговор двух лесорубов, подпиливающих дуб, в котором всего 7 дней назад жила её жизнерадостная кудрявая подруга – ни помочь, ни помешать ей она не успела.
- Слушай, дружище, и как это мы всю жизнь работаем в этом лесу и ни разу не видели ни одной феи, а? Как ты думаешь?
- Та, блин, ясен пень, что даже феи с простыми работягами дела иметь не будут. Копейка к копейке, богатство к богатству. Мэр у нас давно полгородка держит, вот и фея к нему торговаться пришла – наверное, хотела чего. А что мы можем предложить?
- Точняк… Всё в этой жизни за бабки… Да только не такой дурак наш мэр, чтоб договариваться, когда можно просто взять. Слыхал, чего наши костоправы нашли в её крыльях и волосах? Говорят, таким веществом даже рак можно вылечить за 10 минут! Жаль, конечно, что не выжила – представляешь, сколько можно было бы заработать, если её в клетку или аквариум посадить? Надо бы нам после работы пройтись по кустам – авось найдем парочку, если внимательно смотреть. Не хуже мэра зажили бы, а?
- Это ты верно говоришь… Эх, черт, жара какая и тени почти нет: за неделю весь берег на лес ушел… И из озера не попьешь ведь, зараза – то ли зацвела на солнце, то ли не пойми что, но воняет же! А отец мой в детстве, говорит, пил отсюда запросто и неделю вода стояла свежая… Засрали всё, уроды… Ладно, заводи бензинку, нужно допиливать – последний на сегодня и шабашим.
Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме (+1000 постов - )
- Спасибо, мы в курсе.