xx век
Подписчиков:
0Постов:
42
Электричество, "взятое из воздуха", приводит в движение автомобиль”.
Electricity "taken from air" drives automobile, The Arizona Republican dated August 28, 1921.
Электричество, "взятое из воздуха", приводит в движение автомобиль”, газета Arizona Republican от 28 августа 1921 года. На фото: К. Э. Амманн и его "атмосферный генератор", подключенный к электромобилю.
"На улицах Денвера проводятся демонстрации нового электрогенератора, который, как утверждают разработчики, получает электричество из воздуха.
"Внутри барабана нет ничего движущегося; содержимое состоит
только из железа, проволоки и минералов", - говорит К.Э. Амманн.
"Он может использоваться для привода любого электрического устройства и может быть изготовлен любого размера".
Изобретателями являются Дж. Э. Амманн из Денвера и его брат К. Э.Амманн из Спокана, штат Вашингтон.
Чтобы продемонстрировать это, братья прокатились на старом электромобиле, вынули аккумуляторы и быстро подключили свой новый "атмосферный генератор". Они сели в машину и уехали на большой скорости."
О затмениях и проверке теории относительности
Ключевым эпизодом в экспериментальной проверке теории относительности Эйнштейна считается наблюдение вызванного искривлением пространства-времени возле Солнца отклонения звездного света британскими астрономами во время солнечного затмения 1919 года. Попробую сейчас рассказать про историю этой проверки поподробнее.
Надо сказать, что англоговорящие физики в 1910-х годах в массе своей топили за теорию эфира (что свет представляет из себя колебания в некоей всепроникающей среде). Это вполне объяснимо: их учили этой теории весь XIX век. Как следствие, реакция на специальную теорию относительности, теорию механики, делающую эту самую среду ненужной для объяснения всех наблюдаемых явлений, была массово резко негативной. Потом случилась Первая Мировая, и общая теория относительности вообще почти не дошла до англоговорящего научного общества – в Великобританию попала одна (!) копия статей Эйнштейна. На это наложилось отсутствие в Великобритании работ об альтернативных ньютоновской теориях гравитации (на континенте таких теорий было пруд пруди еще в XIX веке, особенно с попытками приложить электродинамику к гравитации) из чисто националистических соображений.
Во время Первой Мировой научные журналы англоговорящих стран были откровенно завалены историями при низкое качество немецкой науки и предложениями бойкота немецкой науки и после войны. Связано это было с манифестом 93 немецких ученых и деятелей искусства (в подписантах там были Габер, Планк, Рентген и еще фигова туча известных ученых), защищавшим действия немецких вооруженных сил после того, как немецкие солдаты в 1914 году сожгли библиотеку Католического университета в Левене, Бельгия. Частично эти предложения бойкота даже были претворены в жизнь: фактически на три четверти международных научных мероприятий от 1918 до 1925 года доступ немецким ученым был закрыт. В частности, под раздачу попал и Эйнштейн: то, что он открыто высказывался против манифеста, никого не волновало.
Библиотека Левена после пожара
Отдельной проблемой было то, что в расчетах отклонения света Солнцем, проведенных Эйнштейном, Шварцшильдом и компанией, царил такой бардак, что даже занимающиеся теоретической физикой ученые путались. Про экспериментаторов и речи не идет. Более того, аналогичные расчеты, исходя из ньютоновской теории гравитации, проводились еще чуть ли не в XVIII веке, что добавляло непоняток – в частности, эти расчеты вытащил Филип Ленар, боровшийся против теории относительности и лично Эйнштейна. Потом из его идей выросла арийская физика как расовая альтернатива еврейской.
Процесс определения искривления световых лучей под действием солнечной гравитации крайне сложен – требуется сравнение положений минимум шести звезд на фотографиях, просто чтобы определить поправки для учета всяких механических деформаций/влияния изменения температур/сдвига оптической оси… Идея – снять два фото одного и того же участка неба с солнечным затмением и без него.
До британских успехов (нет) 1919 года было проведено четыре экспедиции за затмениями, пытавшиеся проверить теорию относительности. Три из них были сорваны из-за погоды или войны, результаты четвертой же не были опубликованы.
Используемые для наблюдения за затмением и съемки инструменты. Бразилия, Собрал, 1919 год
Ключевым организатором первых попыток проверить теорию относительности был Эрвин Фройндлих, ученик Феликса Кляйна из Берлинской обсерватории. Его деятельно поддерживал сам Эйнштейн. В частности, он помогал с поиском оборудования для экспериментов. Он вообще-то, на самом деле, сам с 1914 до 1919 года сомневался в теории относительности.
Эрвин Фройндлих
Первая экспедиция была направлена в Бразилию, дата затмения 10 октября 1912 года. Ее проводила Аргентинская обсерватория под руководством Чарльза Диллона Перрайна. Да, в начале XX века для ученого уехать из США в Аргентину было вполне нормальным карьерным ходом. К несчастью, в местечке Кристина весь день шел проливной дождь.
Вторая экспедиция – 21 августа 1914 года на юг Российской Империи. Привет, Первая Мировая война. Фройндлих, чью экспедицию профинансировал Эмиль Фишер и Крупп, попал по полной программе. Немецкая и аргентинская экспедиции должны были снимать затмение в Феодосии. Немцев вместе с их инструментами и частью аргентинского оборудования повязали (интернировали), а оставшееся оборудование аргентинцев просто не успело доехать. Американская экспедиция Уильяма Кэмпбелла из Ликской обсерватории (кстати, отца одного из первых американских асов Дугласа Кэмпбелла) попала в плохую погоду в Броварах. Их оборудование добиралось обратно чудовищно долго (низкий приоритет на фоне военных грузов).
Уильям Кэмпбелл, президент университета Калифорнии в Беркли, второй слева. Инспекция Reserve Officer Training Corps (военной кафедры, на наш манер) университета в 1927 году. Крайний справа — глава военной кафедры университета, тогда еще капитан Честер Нимитц.
Затмение в Венесуэле в 1916 году почти все банально проморгали – было тупо не до него.
Затмение 1918 года можно было наблюдать в США, однако оборудование американской экспедиции Кэмпбелла из Ликской обсерватории банально не успело вернуться из Российской империи: до августа 1917 года оно лежало в Пулково, потом застряло во Владивостоке. В марте 1918 года приборы остановили теперь и в Кобе, в Японии. В итоге перед затмением пару линз подрезали в соседней обсерватории. Линзы были не очень подходящие для решения конкретно этой задачи, и качество фотографий оставляло желать лучшего, да и было их всего две – погода в Голдендейле, штат Вашингтон, была так себе, снимать пришлось через дыру в облаках.
Потом пару лет с полученными фотопластинками медленно возились. О результатах было один раз объявлено на конференции. Больше они никак не публиковались – качество было плохое, и опираться на них было дурной идеей. На это наложилась дискуссия между двумя отвечавшими за исследования астрономами – Кэмпбеллом и Гебером Кертисом, одним из основных американских борцов с теорией относительности.
В 1919 году смогли провести экспедицию для наблюдения за затмением только британцы – у остальных не было денег. Организовали движ Фрэнк Дайсон – известный администратор науки, и Артур Эддингтон – фактически полуофициальный представитель теории относительности в Великобритании и друг первого. Эддингтон таким образом еще и откосил от призыва во время Первой Мировой войны (ему поставили условием непризыва проведение сложного научного мероприятия).
Сэр Артур Стэнли Эддингтон
Было отправлено две экспедиции – одна в Собрал в Бразилии (руководитель – Эндрю Кроммелин) и одна на остров Принсипи (ныне Сан-Томо и Принсипи в Африке, под руководством самого Эддингтона). Удалось получить несколько десятков качественных фотографий, в основном из Бразилии. Однако продукты расчета были не так близки к теоретическим значениям, как хотелось, а из них для представления общественности были выбраны только самые лучшие результаты. Тем не менее, из-за большой популярности монографий Эддингтона о теории относительности почти все англоговорящие физики долго думали, что именно в 1919 были получены подтверждающие теорию относительности результаты. И именно после этих экспедиций начали сходить на нет попытки бойкотировать немецкую науку.
Заметка в New York Times о результатах экспериментов 1919 года
Следующее полное солнечное затмение состоялось 21 сентября 1922 года. Экспедиции Ликской обсерватории под руководством все того же Кэмпбелла в городке Уоллал в Австралии удалось получить фотографии более3000 (трех тысяч!) звезд. Вот эти данные за счет своей высокой точности убедили большинство скептиков. Окончательно же вопрос стал считаться закрытым после подтверждения предсказанного Эйнштейном отклонения еще и для радиоволн, уже в 1960-х.
_____________________________________________________Автор: Иван Прихно
Игорь Иванович Сикорский в кабине вертолета Sikorsky H–5, США, 1945 год.
Неожиданным и непонятным покажется нам желание близкого друга или любого другого гражданина России внезапно взять и посетить заседание Государственной думы. И дело даже не в том, что власть ставит всяческие препоны для её посещения, но в отсутствии интереса к деятельности депутатов.
В случае с Государственной думой Российской империи ситуация ровно противоположная. Желающих посещать заседания, особенно в первые дни работы, было много и властям часто приходилось бороться с наплывом нежелательной аудитории. Особенно если она мешала депутатам заниматься своими прямыми обязанностями.
Во время работы Первой Думы в Таврическом дворце можно было встретить не только депутатов и журналистов, но и самых обычных граждан, способных из банального любопытства забрести в депутатские залы, возвращаясь из кабака или с работы. Их обнаруживали и во время пленарных заседаний, и в залах, где работали думские комиссии по разным вопросам. Охрана часто выводила наиболее неуёмных, однако в коридорах Таврического дворца было достаточно мест, чтобы спрятаться, поэтому поимка не всегда оканчивалась удачно.
В случае с Государственной думой Российской империи ситуация ровно противоположная. Желающих посещать заседания, особенно в первые дни работы, было много и властям часто приходилось бороться с наплывом нежелательной аудитории. Особенно если она мешала депутатам заниматься своими прямыми обязанностями.
Во время работы Первой Думы в Таврическом дворце можно было встретить не только депутатов и журналистов, но и самых обычных граждан, способных из банального любопытства забрести в депутатские залы, возвращаясь из кабака или с работы. Их обнаруживали и во время пленарных заседаний, и в залах, где работали думские комиссии по разным вопросам. Охрана часто выводила наиболее неуёмных, однако в коридорах Таврического дворца было достаточно мест, чтобы спрятаться, поэтому поимка не всегда оканчивалась удачно.
Начиная уже со Второй Думы власти старались оградить рабочий процесс от праздно шатающихся любителей задних рядов и от журналистов. Так однажды охранники дворца запретили известному депутату от кадетов Петру Бернгардовичу Струве давать интервью в помещениях дворца.
А с начала работы Третьей Думы журналисты и вовсе перестали допускаться в нижние ложи, соприкасавшиеся с помещениями депутатов. По словам товарища министра внутренних дел С.Е. Крыжановского, сделано это было потому, что под видом журналистов в зал общего собрания забредали "неблагонадежные элементы". Работа СМИ в Думе теперь ограничивалась лишь наблюдением за общими заседаниями, где обсуждались лишь очень важные или очень острые вопросы, создававшие нужный газетам ажиотаж. А о деятельности думских комиссий можно было узнать, официально, конечно, только у их секретарей.
Руководство Думы, несмотря на препоны правительства, старалось поддерживать тесные контакты с журналистами на своих условиях. Когда им это не удавалось, депутаты сами ставили на голосование вопрос об ограничении доступа журналистов в Таврический дворец. "Газетчики" в свою очередь, стояли на страже корпоративных интересов и не всегда поддавались на уловки думцев, поскольку именно от печатного слова зависел образ того или иного политика в сознании читающей публики.
Взаимодействие думцев, "газетчиков" и властей образовывало равносторонний треугольник взаимного недоверия и взаимного же использования. Депутаты, недовольные действиями властей по отгораживанию Думы от общества, могли с куда ярче выступать на открытых заседаниях, привлекая внимание публики к вопросам открытого характера их работы.
"Газетчики", заинтересованные в получении свежей информации, балансировали между думой и правительством, поддерживая контакты во всех возможных инстанциях и получая информацию любыми доступными способами.
А правительство и министерства, используя подсадных "агентов" могли манипулировать как газетами, так и думцами, для достижения своих целей по сокрытию или, наоборот, гиперболизации отдельных эпизодов думской работы.
В целом же интерес к работе Думы со стороны общества говорил о том, что она не была просто ширмой, поставленной государством для вида. О Думе говорили, о ней писали, её заседаний ждали - Дума воспринималась как полноценное представительное учреждение, которое даже умудрялись справляться со своей ролью.
______________________________
Автор: Илья Агафонов
1. Ниткин П.С. Взаимоотношения журналистов и депутатов после Первой русской революции в период работы Государственной Думы Российской империи третьего созыва (1907-1912 гг.) // История: факты и символы. 2017.
2. Соловьев К.А. Самодержавие и Конституция: политическая повседневность в России 1906-1917 годах. 2019.
1. Ниткин П.С. Взаимоотношения журналистов и депутатов после Первой русской революции в период работы Государственной Думы Российской империи третьего созыва (1907-1912 гг.) // История: факты и символы. 2017.
2. Соловьев К.А. Самодержавие и Конституция: политическая повседневность в России 1906-1917 годах. 2019.
В этот день заседание японского парламента началось со скандала. Представитель оппозиционной партии размахивал газетой на немецком языке, призывая к отставке премьер-министра Ямомото.
Сименс. Одна из первых транснациональных компаний. А может даже и первая. После того, как закон электромагнитной индукции обрел форму в виде электродвигателя,а электричество побежало по кабелям и проводам,все что было с ним связано, стало превращаться в деньги. А для Сименс в очень большие деньги. Во время «войны токов» отцы-основатели заняли нужную сторону. Совместно с созданной в Англии дочкой, Сименс завоевывал мир. В 1867 году фирма получает контракт на прокладку телеграфного кабеля из Лондона в Бомбей. Кабель должен пройти через Россию. Наладив связи с властями Российской империи, Сименс строят на ее территории кабельный завод. Так начался персональный „Drang nach Osten“, конечной точкой которого стала Япония.
В Сименс хорошо знали как вести дела на Востоке. Не подмажешь, не поедешь. В Японии фирма работала с 80-х годов девятнадцатого века. На место простых взяток пришла куда более изощренная система. В японском филиале работал человек, родственница которого была замужем за высокопоставленным чиновником военного ведомства, так удачно занимавшегося военными заказами.«Друзья» в правительстве и адмиралтействе обеспечивали Сименс стабильное развитие бизнеса. К этому времени в цену товара сразу закладывалось 3-5% на взятки. Ко времени скандала обязательные откаты доходили до 15% стоимости контрактов. Нужные чиновники находились практически на содержании фирмы, получая «вторую зарплату». В деловой переписки их так и называли- «наши сотрудники». Игра стоила свеч. Став фактически монополистам крупных заказов, Сименс мог устанавливать цену которую считал целесообразной. Без оглядки на дышащих в спину конкурентов. Какой бы не была сумма отката, она в любом случае ложилась на плечи японского налогоплательщика.
Работавший в японском отделении Сименс Карл Рихтер,понимал, что перспектив для карьерного роста у него нет. Зато был доступ к секретной информации. Рихтер был стенографистом и тем, что у нас назвали бы «машинисткой». Когда в очередной раз на него пало подозрение в продаже конкурентам секретов фирмы, он решил пойти va banque. Пробравшись в кабинет одного из менеджеров японского филиала, Рихтер выкрал секретную переписку, касающуюся переговоров по сумме откатов и взяткам за электрооборудование строившегося в Англии японского линкора. Ничего не подозревающее руководство, за совершенные им ранее грехи, перевело его в начале в Китай, а после на родину, где и объявило об увольнении.
Рихтер вернулся в Японию и угрожая опубликовать переписку, потребовал от руководителя японского филиала Херрмана пятьдесят тысяч марок. Посоветовавшись с руководством в Берлине, Херрман отказал. Он прекрасно понимал, что ждет Рихтера, задействуй он свои связи в правительственных кругах. А тому, за кражу и вымогательство (статьи 235, 249, 250 Уголовного кодекса Японии), светило не меньше десяти лет тюрьмы. Не добившись успеха, Рихтер поскорее покинул Японию. Но затею свою не оставил. Он обратился к журналисту агенства Рейтер Эндрю Пулли и тот согласился купить досье Рихтера.
Пулли не стал публиковать материал, а отправился туда, где Рихтер потерпел фиаско- в японское отделение Сименс. Журналист известного агенства, это совсем не то, что мелкий клерк. В итоге сошлись на цене в 50 тысяч йенн(5 тысяч фунтов). Сделка прошла в немецком консульстве в Йокогамме. После обмена, бумаги были сожжены в присутствии всех участников сделки. Теперь главной целью руководства Сименс стал сам Рихтер. Никто не знал сколько еще документов ему удалось похитить.
Рихтера арестовали в Германии. Видимо он пошел на сделку и в итоге получил лишь два года тюрьмы. Руководство Сименс на вопросы о действиях японского филиала, отвечало, что в этом нет ничего такого. «Cosi fan tutte»- так поступают все. Дело прошло бы тихо, не разнюхай подробностей левые. Попытка прокурора засекретить документы, провалилась. Газеты раздували скандал, а Либнехт громил проклятых капиталистов с трибуны Рейхстага. Страшнее было то, что в публикациях всплыли имена японцев. Непростых японцев. А «доброжелатели» доставили немецкие газеты в «Страну Восходящего Солнца». Дело шло к международному скандалу, учитывая роль консула в Йокогамме.
Противники премьера Ямомото опубликовали немецкие материалы в Асахи Симбун. В ответ Japan Weekly Chronicle сообщила, что адмирал Фудзи брал взятки у фирмы Виккерс. Началась прокурорская проверка. Так всплыли подробности этого скандала.
Премьер Ямомото задумал и начал осуществлять грандиозную программу по перевооружению флота. Частью этой программы были линкоры типа «Конго». Строить их должна была в Англии фирма Виккерс. За откат в 25% Виккерс удалось добиться права самостоятельно выбирать подрядчиков. А значит Сименс, главный поставщик электрооборудования терял возможность договариваться на прямую с японцами и задирать цену. Из офиса в Берлине полетели в токийский филиал гневные письма- за что мы платим и почему такой заказ прошел мимо нас? Филиал в Японии попытался оправдаться. Эти-то документы и украл Рихтер.
Прокуратура Японии не только завела дела на своих граждан, но и угрожала Сименс и Виккерс, которые подпадали под «Закон о борьбе с коррупцией» принятый в Великобритании 1906 году. Обеим фирмам запретили участвовать в получении заказов и наложили большие штрафы. Линкор «Конго» стал последним военным кораблем Японии построенным за границей. Японских участников скандала ждало позорное увольнение из флота, тюремные сроки и большие штрафы. Несколько человек покончили с собой. Премьер Ямомото еще до ареста сам уволил крупных взяточников и доказать его причастность к скандалу не удалось. Он наотрез отказывался уходить в отставку. Тогда оппозиция опубликовала готовившиеся законы о повышении налогов. Они должны были закрыть бюджетную дыру, образовавшуюся от реализации военно-морской программы. На улицы столицы вышло пятьдесят тысяч протестующих. Начались столкновения с полицией.Демонстрантов с трудом остановили на подступах к парламенту. Депутаты зарубили бюджет ВМС на следующий год и Ямомото пришлось уйти в отставку.
Конечно это был не рядовой скандал. Под фактурой коррупционных сделок скрывалась жесткая внешнеполитическая борьба. Ни в Германии, ни в Англии, не смотря на законодательство, не наказали участников скандала. «Cosi fan tutte»- главный принцип подобных дел. Линкор «Конго» был построен в 1912 году. Скандал в Германии разразился в 1913. Кризис в Японии начался в январе 1914, а в середине февраля уже были вынесены приговоры. О их мягкости громче всех кричала американская пресса. И вот в марте 1914 года кабинет Ямомото пал. А уже в августе Япония объявила войну Германии. В свое время Ямомото больше двух лет провел на стажировке в Германии, где сблизился со многими военными. Его не раз упрекали в слишком хорошем отношении к немцам. И неизвестно как бы повела себя Япония сохрани он премьерское кресло и реализуй до конца военно-морскую программу.
Место немцев и англичан заняли американцы. Виккерс простили, и с началом войны она вновь начала участвовать в контрактах и поставках. Япония приняла участие в Первой мировой на стороне Антанты, и не смогла реализовать военно-морскую программу Ямомото. Ей подарили Циндао, бывшую немецкую колонию, еще сильней втянув в китайские дела. Япония захватила, а после войны получила контроль над Каролинскими,Маршалловыми и Марианскими островами. Немецкий флот лишился баз. А через двадцать с лишним лет пришел настоящий Хозяин.
В ходе расследования скандала выяснилось, что Сименс не только выплачивал взятки, но и делал особо ценные подарки. В нескольких франко-швейцарских фирмах были приобретены дорогие часы, один из образцов даже получил приз на международной выставоке. Не все из заказанных часов попали в Японию, и позже, в качестве награды, всплыли во времена Третьего Рейха. Самый дорогой экземпляр оценивался в 10 тысяч фунтов стерлингов.
В этом мире меняется все - лидеры, технологии, люди. Не меняются только методы корпораций и любовь некоторых чиновников к дорогим часам.
Сименс. Одна из первых транснациональных компаний. А может даже и первая. После того, как закон электромагнитной индукции обрел форму в виде электродвигателя,а электричество побежало по кабелям и проводам,все что было с ним связано, стало превращаться в деньги. А для Сименс в очень большие деньги. Во время «войны токов» отцы-основатели заняли нужную сторону. Совместно с созданной в Англии дочкой, Сименс завоевывал мир. В 1867 году фирма получает контракт на прокладку телеграфного кабеля из Лондона в Бомбей. Кабель должен пройти через Россию. Наладив связи с властями Российской империи, Сименс строят на ее территории кабельный завод. Так начался персональный „Drang nach Osten“, конечной точкой которого стала Япония.
В Сименс хорошо знали как вести дела на Востоке. Не подмажешь, не поедешь. В Японии фирма работала с 80-х годов девятнадцатого века. На место простых взяток пришла куда более изощренная система. В японском филиале работал человек, родственница которого была замужем за высокопоставленным чиновником военного ведомства, так удачно занимавшегося военными заказами.«Друзья» в правительстве и адмиралтействе обеспечивали Сименс стабильное развитие бизнеса. К этому времени в цену товара сразу закладывалось 3-5% на взятки. Ко времени скандала обязательные откаты доходили до 15% стоимости контрактов. Нужные чиновники находились практически на содержании фирмы, получая «вторую зарплату». В деловой переписки их так и называли- «наши сотрудники». Игра стоила свеч. Став фактически монополистам крупных заказов, Сименс мог устанавливать цену которую считал целесообразной. Без оглядки на дышащих в спину конкурентов. Какой бы не была сумма отката, она в любом случае ложилась на плечи японского налогоплательщика.
Работавший в японском отделении Сименс Карл Рихтер,понимал, что перспектив для карьерного роста у него нет. Зато был доступ к секретной информации. Рихтер был стенографистом и тем, что у нас назвали бы «машинисткой». Когда в очередной раз на него пало подозрение в продаже конкурентам секретов фирмы, он решил пойти va banque. Пробравшись в кабинет одного из менеджеров японского филиала, Рихтер выкрал секретную переписку, касающуюся переговоров по сумме откатов и взяткам за электрооборудование строившегося в Англии японского линкора. Ничего не подозревающее руководство, за совершенные им ранее грехи, перевело его в начале в Китай, а после на родину, где и объявило об увольнении.
Рихтер вернулся в Японию и угрожая опубликовать переписку, потребовал от руководителя японского филиала Херрмана пятьдесят тысяч марок. Посоветовавшись с руководством в Берлине, Херрман отказал. Он прекрасно понимал, что ждет Рихтера, задействуй он свои связи в правительственных кругах. А тому, за кражу и вымогательство (статьи 235, 249, 250 Уголовного кодекса Японии), светило не меньше десяти лет тюрьмы. Не добившись успеха, Рихтер поскорее покинул Японию. Но затею свою не оставил. Он обратился к журналисту агенства Рейтер Эндрю Пулли и тот согласился купить досье Рихтера.
Пулли не стал публиковать материал, а отправился туда, где Рихтер потерпел фиаско- в японское отделение Сименс. Журналист известного агенства, это совсем не то, что мелкий клерк. В итоге сошлись на цене в 50 тысяч йенн(5 тысяч фунтов). Сделка прошла в немецком консульстве в Йокогамме. После обмена, бумаги были сожжены в присутствии всех участников сделки. Теперь главной целью руководства Сименс стал сам Рихтер. Никто не знал сколько еще документов ему удалось похитить.
Рихтера арестовали в Германии. Видимо он пошел на сделку и в итоге получил лишь два года тюрьмы. Руководство Сименс на вопросы о действиях японского филиала, отвечало, что в этом нет ничего такого. «Cosi fan tutte»- так поступают все. Дело прошло бы тихо, не разнюхай подробностей левые. Попытка прокурора засекретить документы, провалилась. Газеты раздували скандал, а Либнехт громил проклятых капиталистов с трибуны Рейхстага. Страшнее было то, что в публикациях всплыли имена японцев. Непростых японцев. А «доброжелатели» доставили немецкие газеты в «Страну Восходящего Солнца». Дело шло к международному скандалу, учитывая роль консула в Йокогамме.
Противники премьера Ямомото опубликовали немецкие материалы в Асахи Симбун. В ответ Japan Weekly Chronicle сообщила, что адмирал Фудзи брал взятки у фирмы Виккерс. Началась прокурорская проверка. Так всплыли подробности этого скандала.
Премьер Ямомото задумал и начал осуществлять грандиозную программу по перевооружению флота. Частью этой программы были линкоры типа «Конго». Строить их должна была в Англии фирма Виккерс. За откат в 25% Виккерс удалось добиться права самостоятельно выбирать подрядчиков. А значит Сименс, главный поставщик электрооборудования терял возможность договариваться на прямую с японцами и задирать цену. Из офиса в Берлине полетели в токийский филиал гневные письма- за что мы платим и почему такой заказ прошел мимо нас? Филиал в Японии попытался оправдаться. Эти-то документы и украл Рихтер.
Прокуратура Японии не только завела дела на своих граждан, но и угрожала Сименс и Виккерс, которые подпадали под «Закон о борьбе с коррупцией» принятый в Великобритании 1906 году. Обеим фирмам запретили участвовать в получении заказов и наложили большие штрафы. Линкор «Конго» стал последним военным кораблем Японии построенным за границей. Японских участников скандала ждало позорное увольнение из флота, тюремные сроки и большие штрафы. Несколько человек покончили с собой. Премьер Ямомото еще до ареста сам уволил крупных взяточников и доказать его причастность к скандалу не удалось. Он наотрез отказывался уходить в отставку. Тогда оппозиция опубликовала готовившиеся законы о повышении налогов. Они должны были закрыть бюджетную дыру, образовавшуюся от реализации военно-морской программы. На улицы столицы вышло пятьдесят тысяч протестующих. Начались столкновения с полицией.Демонстрантов с трудом остановили на подступах к парламенту. Депутаты зарубили бюджет ВМС на следующий год и Ямомото пришлось уйти в отставку.
Конечно это был не рядовой скандал. Под фактурой коррупционных сделок скрывалась жесткая внешнеполитическая борьба. Ни в Германии, ни в Англии, не смотря на законодательство, не наказали участников скандала. «Cosi fan tutte»- главный принцип подобных дел. Линкор «Конго» был построен в 1912 году. Скандал в Германии разразился в 1913. Кризис в Японии начался в январе 1914, а в середине февраля уже были вынесены приговоры. О их мягкости громче всех кричала американская пресса. И вот в марте 1914 года кабинет Ямомото пал. А уже в августе Япония объявила войну Германии. В свое время Ямомото больше двух лет провел на стажировке в Германии, где сблизился со многими военными. Его не раз упрекали в слишком хорошем отношении к немцам. И неизвестно как бы повела себя Япония сохрани он премьерское кресло и реализуй до конца военно-морскую программу.
Место немцев и англичан заняли американцы. Виккерс простили, и с началом войны она вновь начала участвовать в контрактах и поставках. Япония приняла участие в Первой мировой на стороне Антанты, и не смогла реализовать военно-морскую программу Ямомото. Ей подарили Циндао, бывшую немецкую колонию, еще сильней втянув в китайские дела. Япония захватила, а после войны получила контроль над Каролинскими,Маршалловыми и Марианскими островами. Немецкий флот лишился баз. А через двадцать с лишним лет пришел настоящий Хозяин.
В ходе расследования скандала выяснилось, что Сименс не только выплачивал взятки, но и делал особо ценные подарки. В нескольких франко-швейцарских фирмах были приобретены дорогие часы, один из образцов даже получил приз на международной выставоке. Не все из заказанных часов попали в Японию, и позже, в качестве награды, всплыли во времена Третьего Рейха. Самый дорогой экземпляр оценивался в 10 тысяч фунтов стерлингов.
В этом мире меняется все - лидеры, технологии, люди. Не меняются только методы корпораций и любовь некоторых чиновников к дорогим часам.
__________________________________
Автор: Владимир Вольф
Сто лет назад некоторые британские силовики в Ирландии обогатили свои форменные головные уборы вот таким своеобразным украшением. Выбор столь необычного "декора" был напрямую связан со второй фотографией, приложенной к этой заметке. Нет, это не Реймс и не Ипр 1915 года. Впрочем, холодным утром 12 декабря 1920 года наблюдатель, оказавшийся в центре Корка, третьего по величине города в Ирландии, вполне мог бы подумать, что угодил на Западный фронт Первой Мировой. От богатой застройки центральной улицы Сент-Патрик-Стрит остались дымящиеся руины, среди которых возвышались редкие остовы выгоревших зданий. Такую цену Корк заплатил за свою бытность столицей самого неспокойного графства в ходе Войны за независимость Ирландии — британские полицейские и солдаты сожгли его.
Поводом к столь массированной карательной акции формально стала засада Ирландской Республиканской Армии, в которую утром 11 декабря попал городской патруль "окси" (они же Вспомогательные силы Королевской Ирландской полиции, формировавшиеся из бывших офицеров Британской армии); двенадцать силовиков были ранены, один — убит. Эта засада отнюдь не являлась первой. Более того, за последний год графство Корк завоевало славу подлинной "горячей точки" Ирландии — местные бригады ИРА (которых в графстве насчитывалось аж три) регулярно терроризировали британских полицейских. При этом местные жители открыто симпатизировали сепаратистам, а сам Корк и вовсе возглавляли известные ирландские националисты, по совместительству являвшиеся командирами местных бригад ИРА. В этих условиях у силовиков, по большому счёту, не оставалось эффективных способов противодействия республиканцам. Уничтожение "летучих колонн" ИРА не представлялось возможным, так как они собирались только на момент проведения акции, после которой попросту исчезали. Попытки розыска партизан приводили лишь к самым мизерным результатам. В результате, на всё новые и новые нападения ИРА полицейские огрызались карательными акциями против местных мирных жителей, стремясь запугать их и склонить к отказу от поддержки республиканцев.
В сентябре-октябре усиление полицейского контингента и регулярное патрулирование местности, казалось, начали давать свои плоды — активность ИРА в графстве пошла на убыль. Однако дальнейшие события продемонстрировали, что это было затишье перед бурей. После дублинского "Кровавого воскресенья" местные республиканцы вновь активизировались, и 28 ноября одной из "летучих колонн" республиканцев и вовсе удалось практически невозможное — в засаде под Килмайклом они полностью уничтожили целый патруль "окси". Шокированная произошедшим, британская администрация в Ирландии наконец ввела на территории графства военное положение (хотя до этого почти год воздерживалась от столь радикальной меры). Теперь в Корке, фактически перешедшем под контроль силовиков, действовали военные суды. К тому же, по британскому Акту о Восстановлении Порядка в Ирландии, принятому ещё в августе 1920 года, для чинов полиции и армии, участвовавших в операциях против ирландских республиканцев, вводилась особая подсудность. Такая ситуация в известной степени развязывала руки силовикам, и официальный Дублин надеялся, что один этот факт сам по себе произведёт существенное воздействие на ирландцев.
Военное положение в Корке вступило в силу 10 декабря, а уже на следующий день ИРА организовала успешную засаду на "окси" прямо в черте города. Для силовиков это стало последней каплей, и с наступлением темноты город объяло пламя. По сообщениям мирных жителей Корка, полицейские, "чёрно-пегие", "окси" и солдаты приданых полиции подразделений британской армии устраивали массовые погромы и грабежи, стреляли по окнам и закидывали дома зажигательными гранатами. Начавшиеся пожары быстро распространялись, однако силовики препятствовали попыткам городских пожарных тушить огонь, перерезая пожарные рукава и стреляя по расчётам огнеборцев. В результате, почти весь центр Корка был обращён в руины. Грудами обгоревших обломков и пепла стали более 300 жилых домов, 40 магазинов и коммерческих помещений, городская мэрия и крупная библиотека Карнеги (вместе со всеми книгами). Экономический ущерб оценивался в 3 с лишним миллиона фунтов стерлингов (что примерно эквивалентно 165 миллионам нынешних евро). Несколько сотен семей лишились крова, 2000 человек остались без работы. По счастью, в многочисленных пожарах никто не погиб — только одна женщина умерла от сердечного приступа, когда к ней в дом ворвались "окси". Также той ночью полицейские обнаружили и застрелили на месте двух бойцов ИРА.
Вопреки распространенному впоследствии утверждению, карательная акция не была санкционирована свыше и являлась, по сути, стихийным актом возмездия со стороны местных силовиков. Многие из них описывали сожжение города, как "сладкую месть" за многочисленные нападения ИРА, произошедшие в графстве Корк за несколько предшествовавших месяцев, и в особенности — за Килмайкл. В частности, именно так характеризовал эту акцию Чарльз Шульце, бывший капитан британской армии, а ныне — боец особо "отличившейся" в поджогах роты "К" городского подразделения "окси". В письме своей матери он также писал: "Многие из тех моих коллег, которые были свидетелями подобных сцен во Франции и Фландрии, говорят, что ничто из того, что они испытали, не могло сравниться с возмездием, которому мы подвергли Корк!". Ярость силовиков и та слаженность, с которой они обратили центр города в полыхающий ад, впоследствии заставили многих исследователей заподозрить, что сожжение Корка было спланировано заранее. Впрочем, эта теория так и не нашла подтверждений, и то, что некоторые принимали за продуманный план, на деле являлось лишь воплощением гнева. Никто из силовиков не сомневался в справедливости своего возмездия. Так, после сожжения Корка почти вся рота "K" с гордостью носила на своих фуражках и беретах обгоревшие кусочки пробок ("пробка" по-английски — cork).
Впоследствии власти провели расследование погрома, которое достаточно быстро подтвердило ответственность полицейских и военных за сожжение города. В сложившейся ситуации официальный Дублин счел за лучшее не публиковать такие результаты расследования. Принимая во внимание особую подсудность силовиков в районах высокой активности ИРА, неудивительно, что действительно серьёзного наказания за сожжение Корка никто не понёс. Некоторые чины местной полиции получили различные взыскания, а рота "К" коркского подразделения "окси" за своё участие в поджогах была расформирована (правда, только весной 1921 года). Из пострадавших граждан и предприятий лишь немногие смогли добиться получения получить компенсации, которая в большинстве случаев составляла лишь около трети реальной суммы потерь. Сам город был окончательно восстановлен лишь к середине 1930-х годов.
Стоит сказать, что столь масштабные карательные акции против мирных жителей, подозреваемых в сочувствии республиканским партизанам, не были редкостью во время Войны за независимость Ирландии. Обычно "под удар" попадали деревни и отдельные хутора в тех районах, где ИРА действовала наиболее активно, но случалось, что объектами возмездия становились целые города. Так, за три месяца до Корка был разгромлен городок Балбригган невдалеке от Дублина. Впоследствии подобные акции происходили ещё не раз, однако сожжение Корка осталось наиболее значительной из них.
________________________________
Автор: Fianna Fáil
Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме xx век (+42 постов - 20 век)
Наши любимые теги
Wapaper
artist
Подземелье Мраморных Врат
Комиксы
Awaria
nsfw
Kimoriiii
nsfwPorn Model
Mia Collins
nsfw
AromaSensei
nsfwartist
TastyNova
nsfwPorn Model
Топ комментов
А бывает, комменты лучше постов. Смотрим топ тредов и вникаем!
Отличный комментарий!